Искры над пеплом. Книга 5. Дочь Черной Ведьмы-II

Звезда Лейтена, планета Гуриасс, Хилликийское королевство, имение Сетт – деревня Дракхли. 23 день Поры Серого Савана 2170г. Эры Великого Пророка (5 ноября 2335 г.) Темнота… Боль… Прошлое и настоящее, бытие и небытие, описав сверкающую дугу, превратились в кольцо и сошлись в одной точке… Яркая вспышка… Возвращение… Она снова дышит и чувствует… Резкий белый свет… Мягкое ложе… Человеческие фигуры… Стелла сощурила глаза, привыкая к освещенному пространству… - Я в раю или в аду? Кто вы, ангелы или демоны? Или я опять застряла между мирами? Стелла услышала мужские голоса, потом женские, потом надрывный женский плач. Что это за люди? Где она? В каком времени и пространстве? На каком языке они говорят? - Я жива или мертва? Я в замке?! Что вы молчите, бестолочи?! – разозлилась она. – Приказчика мне, срочно! Лекаря сюда! В этот момент память тяжелой чугунной плитой навалилась на нее… Она все вспомнила… И ей захотелось снова умереть. Вернулась боль в истерзанном теле, правда, не такая сильная… И воспоминания не жалили разум, не повергали в отчаяние, а лишь уныло поскрипывали в голове, как старая телега, повествуя, что, да, было такое когда-то… Очень давно… Сколько же она спала? Жю Сет, одетая в белую пижаму наподобии больничной, стала наконец адекватно воспринимать действительность. Она вспомнила, кто она, поняла, что находится в больничном модуле своего корабля, по запаху, исходившему от кожи, поняла, что ее погружали в целебный раствор, и похоже, не один раз… Стелла поняла, что свои предыдущие слова и повеления она автоматически произнесла на древнем нуакшийском языке, которого здесь никто не знал. - Кто здесь? Я еще не совсем хорошо вижу! – спросила она на современном хилликийском и на земной интерлингве. - Слава богу, вы хоть родной язык вспомнили! Стелла по голосу узнала О-Коннела. Похоже, тот был изрядно раздражен. А эта заламывающая руки, рыдающая взахлеб женщина – это же Рамла! - Девочка моя! Хозяйка моя! Что же эти изверги с вами сделали?! А это что за люди? Тоже из посольства? Первого, в белом кителе она знала – это доктор Анева Джефферсон, посольский врач, родом с островов Фиджи. Он сейчас работал у пульта медицинского компьютера. Второго она не знала. А эта женщина, которая стоит и рыдает в три ручья, пряча глаза в ладони. Да это же мать Моане! - Моане, вы добрались до дома? – слабым голосом спросила Стелла, пытаясь встать. Тотчас напомнила о себе ноющая боль в ребрах… - Хоть у вас все нормально… Мужчины, не смотрите на меня! Хотя… теперь-то что уже… Можете смотреть, не жалко… - Не говорите так! – Рамла, чуть не оттолкнув в сторону куалийского специалиста в черном пиджаке, бросилась к ней и заключила в свои объятия. – Боже, куда же ты смотрел?! Зачем позволил этим животным замучить мою девочку?! В чем она виновата?! - Не богохульствуйте, Рамла, - печальным и каким-то потерянным голосом промолвила Моане. – Стелла, Ваша Светлость, я даже не знаю, как благодарить вас… Своей жизнью вы спасали меня! Вы – божий человек, истинно вам говорю! Простите меня, что в сей грозный час я, ничтожная и малодушная трусиха, не была рядом с вами! Обе женщины обняли Стеллу и зарыдали с такой силой и искренностью, что даже невозмутимые мужчины-земляне смущенно переглянулись и прикрыли глаза, будто бы от яркого света. А Стелла сидела на кровати, как болванчик, с каким-то равнодушным видом и сочувственно смотрела на своих домочадцев, убивавшихся из-за нее. Все их чувства были искренними, а слезы были такими горячими, что обжигали кожу, как кислота. Стелла поймала себя на мысли, что чувствует себя лучше, чем должна была бы в такой ситуации… Особой боли не было, многие рубцы исчезли, даже воспоминания притупились… Это ее так посольский эскулап обработал? Она знала, что на Земле женщин, переживших насилие, подвергают обработке психоактивными веществами, чтобы притупить, максимально сгладить воспоминания о страшных минутах. Видимо, и ее подвергли специальной наркотической процедуре, заблокировав часть воспоминаний. Такие меры прописаны в «Федеральном Законе об оказании неотложной медицинской помощи», как законные процедуры в условиях крайней необходимости. Теперь ее воспоминания об этих проклятых часах выглядят, как лист, с которого грубой резинкой стирали какой-то рисунок и в конце концов протерли в нем дыру - только контуры да линии по краям остались… Вроде бы помнишь, что рисовал, но деталей память не сохранила. Хандра и депрессия - да, от этого никуда не денешься… И полное равнодушие ко всему. Но того убийственного чувства боли и ненависти к окружающему миру и к самой себе, которое испытала Стелла в Босваше в двадцать втором году, точно не было. - Видите, Стелла, как вас любят?! - улыбнулся доброй, понимающей улыбкой неизвестный смуглый молодой мужчина с точкой во лбу. – Не переживайте, все будет хорошо! - Не знаете, почему это звучит, как угроза? – мрачно ухмыльнулась Стелла. - О, еще очко в вашу пользу! – поднял указательный палец смуглый, как потом выяснит Стелла, психотехник посольства, индиец. – Сарказм - один из признаков психического здоровья! Не волнуйтесь! Примем все меры! Как новенькая будете! «Скорее, как старенькая», - подумала про себя Жю Сет. - Почему вы такая безучастная ко всему?! - Рамла, не своя от горя, внимательно осмотрела ее, потрогала ей лоб, щеки (отчего Стелла ощутила слабую боль) и вновь залилась горькими слезами. – Вы ли это?! - Все в порядке, мэм. Просто пациентка подверглась психологической блокировке… Мы пошли на это, чтобы исключить болезненные переживания, – пояснил Рамле психолог, но она, похоже, ни слова не поняла: - Это значит, что она подвинулась рассудком? О, горе! - Да нет же! С ней все в порядке! Отдаю должное такой горячей любви к своей… нанимательнице. - Да лучше бы со мной такое проделали, чем с ней! Я ее маленькую на руках кормила! Она мне практически как дочь! - Нет, лучше бы со мной! – всерьез сказала Моане. – Стелла, а я-то, дура, постоянно ругала вас в своих проповедях! Да чтоб у меня язык отсох! Обе женщины вновь залились слезами, обступив Стеллу. Хилликийки всегда славились своей эмоциональностью, и сейчас градус эмоций в медблоке корабля зашкаливал. Будто Стеллу на кладбище выносить собирались. А мужчины вновь отвернулись и самым суровым выражением лиц стали делать вид, что у них по горло работы в своих мониторах. - Хватит, женщины! – вскрикнула Стелла, что далось ей с немалым трудом. Обе плакальщицы немедленно замолчали, только вытирали слезы и всхлипывали. Стелла тут же овладела собой и сказала уже спокойнее: - Милые женщины! Я очень благодарна вам за то, что вы так неравнодушны ко мне, но, право, давайте не будем смущать наших дорогих гостей. И первое что я даже не прошу, а требую - прекратите вспоминать об ЭТОМ! Было и прошло, забыли, хватит смакований! Не беспокойтесь, я уже привыкла… Что-то подобное со мной происходит раз в триста лет! Мне уже пора дисконтную карту получить, как постоянному клиенту! - Господи, она бредит! – застыла от ужаса Рамла. – Она не в себе! У нее даже взгляд изменился! - Ну да, есть такое… - усмехнулась Жю Сет. После того, что произошло, Жю Сет сама ощущала какие-то пугающие изменения в своем сознании… Не хотелось плакать, не хотелось жалеть себя…. Порванная душа как будто держалась на необычайно прочных стальных скрепках, которые сами причиняли боль, но держали ее рассудок, не давали личности окончательно развалиться. Стелла чувствовала унижение и в то же время…НЕОБЫЧАЙНОЕ ВООДУШЕВЛЕНИЕ. Густая, непроницаемая чернота втекала в ее душу через рваные раны. Она вспоминала, что с ней пытались сделать разбойники в селе, с трудом, но вспоминала, и эти отрывочные воспоминания порождали какое-то невероятное злое торжество. Ох, как же они заплатят за свое унижение! Ох, как же они заплатят! Сладостное предвкушение черного суда и казни захлестнуло ее душу. Они выжгли ее душу, так она отблагодарит их! Вернулась Черная Ведьма, Унна Жю Сет! И ее разум вновь слился воедино с разумом Стеллы. Но в то же время Стелла была растрогана проявлением чувств со стороны Рамлы и, прежде всего, своей старой противницы, а теперь верной подруги Моане. На священницу вообще смотреть было жалко… Стелла даже не представляла, что Моане такая впечатлительная, и что она… так сопереживает Стелле. Сомнений в искренности ее эмоций не было. Моане вообще не умеет притворяться, как и любой порядочный, искренний человек. И сейчас Стелла была очень растрогана и чувствовала себя очень неловко… - Мать Моане, мы с вами поговорим чуть позже, - ответила Стелла, легонько поглаживая священницу по плечу. – Вы мне поможете кое в чем, ладно? - Сколько угодно! – с готовностью согласилась Моане, падая перед Стеллой на колени. – Вы - моя спасительница! Командуйте мной, как вам угодно! - Встаньте немедленно, святая мать! – не на шутку испугалась Стелла. – Виданное ли дело, чтобы Божья Служительница перед нечистой силой на коленях стояла?! Вы мне тут сейчас локальный Армагеддон спровоцируете! А вы, Рамла, приготовьте обед… или ужин… Сколько сейчас время? В честь наших высоких гостей и спасителей, куалийских дипломатов, ужин должен быть особенным! - Нет, не нужно! – поднял ладонь О-Коннел. – Сейчас восемнадцатый час… Мы здесь уже вторые сутки гостим, следим за вашим состоянием… Миссис Рамла нас и так уже закормила своими королевскими блюдами. Я точно прибавил килограмма три, не меньше… Так что, если кризис миновал, то пора нам и честь знать. - Как Силве, святая мать? – спросила Жю Сет, впервые ощущая беспокойство. - Произошедшее с вами очень глубоко задело ее, - вдруг сказала Моане. – Бедняжка очень переживает. Ули с ней, не отходит ни на шаг. Ули тоже очень переживает, даже плачет. Хотите, я позову ее? - Нет! – резко ответила графиня. – Нет, не в таком виде… Не нужно Силве видеть меня такой… Рамла, если у нас есть время, приготовьте мне, пожалуйста, ванну… Поможете мне привести себя в порядок? Пожалуйста… - Нет, госпожа! – вдруг рассердилась Рамла. – Не нужно просить! Вы не в гостях, вы в своем доме! И ваш приказ - именно, приказ - закон для всех слуг в доме! Так приказывайте! Через полчаса все будет, госпожа! - Вам бы по поводу ванны… повременить, - сказал доктор Джефферсон, внимательно осматривая пациентку. – Только недавно я завершил последнюю процедуру… Восстанавливали вас по программе «8-14». Вода сейчас может нейтрализовать действие заживляющих препаратов. Тогда придется вам помаяться с болями. Противозачаточные и антисептики ввели в первую очередь. - Пусть, - твердо сказала Жю Сет. – У меня стойкое ощущение, что я вывалялась в помойке! Я хочу это смыть хотя бы физически… Все необходимые доказательства ведь уже… взяли? - Не нужны уже никакие доказательства! – сердито буркнул О-Коннел, сидящий за столиком. – Ваших мучителей уже сутки как черти на сковородке жарят! Ликвидировали всех! - А нельзя было немножко пораньше это сделать? – спросила Стелла, инстинктивно прикрываясь руками. – Я конечно извиняюсь за привередливость… - Увы! – развел руками советник по безопасности посольства. – Как назло, мощная вспышка у вашей звезды и магнитная буря в атмосфере планеты затормозили получение сигнала в нормальном качестве. Мы вообще ваш сигнал не сразу расшифровали. Как ни странно, первыми ваш зов о помощи получили космонавты Федеральной Флотилии у местной луны. Они ринулись на помощь первыми. От О-Коннела Жю Сет узнала, что первыми на помощь ей выдвинулись китайские десантники с крейсера «Жемчужина Янцзы», который вообще находился в ста сорока тысячах километрах от планеты. Капитан китайского корабля был человеком старых правил и не собирался вникать в дипломатические тонкости, он знал одно правило: «Своих выручай любой ценой!» Чтобы не тратить время, в авангарде, на зачистку территории были отправлены (в нарушение всяких дипломатических договоренностей) два робота-истребителя: один непосредственно с китайского крейсера, а один развернули с боевого дежурства корабельщики авианосца Федерации Южного Креста. Но чтобы добраться от естественного спутника планеты до самой планеты тоже нужно время. Все-таки семьдесят тысяч миль, это не три шага… Великий неписанный закон Федерации, которому земляне уже успели научить всех своих друзей и недругов, гласил: если беда грозила хотя бы одному землянину на планете ли, в космосе ли, ему на помощь отправлялось все, что могло летать и стрелять! Федерация своих не бросает, и точка! Когда Стеллу избивали и мучили, космические тяжелые истребители уже начали спуск в атмосферу… Когда ее пытались повесить, роботы-истребители уже разметили цели и собирались начать атаку, но… их притормозили подоспевшие на выручку роботы-охранники посольства. А тут и корабль «Жю Сет подоспел на выручку… Дальше – проще. Соединение роботов за несколько секунд устроило насильникам и убийцам репетицию Судного Дня в миниатюре. Был уничтожен один из полевых командиров-мятежников - тот самый Курте - и еще около двадцати вооруженных членов незаконного формирования. В этот момент на орбите планеты уже притормаживала, готовясь к атаке, десантная капсула Народно-Освободительной Армии Китая. Узнав, что местные дикари сотворили с несчастной Жю Сет, десантники из Поднебесной были полны решимости мстить за гражданку Федерации с особой суровостью и ни одного врага из тех, кто еще жив, в плен не брать. Китайцы отправили запрос на высадку в районе восточных лесов с целью поохотиться в местной «зеленке» на еще живых разбойников. А помочь бойцам из Восточной Азии с готовностью вызвались австралийские старпехи, североамериканские космические рейнджеры и экспедиционная бригада индостанских гуркхов*. Насилу дипломаты Земли уговорил флотских не начинать пока полномасштабную вооруженную интервенцию в пределы дружественной планеты. Для западных районов Святого Королевства такая акция равнялась бы Страшному Суду. - Жю Сет, вы неисправимы! Почему вы не сообщили нам, что собираетесь лететь в эту проклятую деревню?! – спрашивал О-Коннел скрипящим голосом. Он подпер голову кулаком, как двоечник на уроке теологии и смотрел на Жю Сет, как на тридцать три несчастья. – Вы же с вами договорились - сообщайте о каждом вашем шаге, ради вашей же безопасности! Почему отправились без защитного аппарата и оружия? За каким чертом вы вообще туда направились, ни свет, ни заря?! Вы не знаете, что у вас по окрестностям творится?! Вы местных газет не читаете?! Вот что с вами делать?! Жю Сет, потупив глазки, только вздыхала и скорбно молчала… А О-Коннел мечтал о том дне, когда на планете появится отдельный уполномоченный чисто по делами Жю Сет. В конце концов, она же у русских работает? Вот пусть русское КГБ ей и занимается! А то и так забот полон рот, так еще и несколько человек работают отдельно только на Жю Сет, обеспечивая ее безопасность! А беспечность и неорганизованность графини сводит на нет все усилия… Вот и получается, что у семи нянек в итоге дитя без глаза! - Это дело рук Жю Хьяне? – тихо спросила графиня, потупив глаза. – На этот раз у него почти получилось… - Вы удивитесь, но Жю Хьяне здесь вообще ни при чем, - ответил О-Коннел. – По крайней мере нет никаких подтверждений этого. Жю Хьяне пьянствует беспробудно уже неделю, топит горе в вине, так сказать… А Уыт с ближайшими подручными уехал в один приморский городок… Ведет переговоры о покупке казино на побережье… Нет, ваши основные оппоненты ни при чем. Виной всему – неуемные аппетиты хилликийских лендлордов, которые боятся, что у них упадут доходы из-за недорода и откровенно грабят крестьян. Вы-то еще хоть покупаете у них зерно… А многие просто забирают. Соответственно, крестьянство наконец-то взялось за вилы. Только единого вожака у них нет… А в вашем регионе вот нашелся такой… Курте, бывший дезертир, разночинец, который был в свое время судим военно-полевым судом за убийство офицера. Он был приговорен к повешенью, но сумел сбежать и скрылся в провинции, в деревне. У этого субъекта с хорошим, надо признать, образованием, был настоящий дар - хорошо подвешенный язык и талант профессионального агитатора. Этот авантюрист, далеко не глупый, увидел, в каком положении сейчас село, и смекнул, как ему действовать в такой обстановке. А крестьянство, которое аристократия довела до отчаяния, очень благодарный слушатель... Вообще, чтобы смутить умы полуграмотных селян, некоторые из которых до сих пор на пни и звезды молятся, Цицероном быть не нужно… - Я сейчас вспоминаю, - Стелла коснулась головы… - У него были еще эскадроны… Они ушли раньше. - А мы знаем, - невозмутимо ответил О-Коннел. – Неплохая, знаете ли, армия, по вашим меркам, примерно пятьсот штыков, большая часть - конные. Боевые качества так себе, зато хороша мобильность. Действуют согласно тактике «врывайся, хватай и беги». Мы со спутников нашли их… Примерно в тридцати милях отсюда к востоку, в леса ушли… Восемнадцатый квадрат… Мы уже сообщили властям… Есть вероятность, что с гибелью одного из своих вожаков войско распадется… А вот мы чуть было не нарвались на дипломатический скандал, и вновь благодаря вам! Хотя, конечно, узнав, что мы ликвидировали одного из полевых командиров, хилликийские власти к нам резко подобрели. Кабинет королевы, однако, потребовал, чтобы летательные аппараты немедленно покинули пределы страны… Надо сказать, что реакция властей была менее резкой, чем мы ожидали… Слава Богу, как говорится… Внезапно за дверью послышались звуки борьбы, голос: «Да идите вы к черту!», и в комнату без приглашения ворвался разгоряченный Хорсе Жю Клидат. Он тотчас прошагал к Жю Сет, сдирая с себя на ходу гусарский ментик и возлагая его на плечи Жю Сет, укрывая ее от посторонних мужских взглядов: - Стелла, разрази меня гром, я только сейчас узнал! Как это случилось?! Как могло это мужичье дотронуться до вас?! Вы же со своими куалийскими чудесами неуязвимы?! - О, господин мой! – бросилась к нему с рыданиями Рамла. – Какое несчастье! - Ваша Светлость, ваша кузина – настоящий герой! Она меня заслонила собой, отдав мне единственный прибор для мгновенного перемещения! – со скорбью в голосе поведала ему Моане.- А сама осталась с ними! - Подождите минутку, святая мать… Позже, Рамла… - Хорсе, злой, как черт, мягко отстранил женщин и полез выяснять отношения с землянами: - Позвольте узнать, какого хрена?! Это так вы защищаете права своих граждан?! Ведь Стелла – ваша гражданка, насколько я помню? И где же вы были, когда Стелла мучилась в руках этих негодяев?! Я был в войсках, если бы я знал, я бы ее на секунду не оставил! Я хочу пожаловаться вашему начальству, сударь, о том, что вы ни черта не выполняете своих обязанностей! - Хорсе, прекратите! Ведите себя прилично! – рассердилась Стелла, стыдясь за брата. – Вы сейчас глупость говорите и даже не представляете, насколько большую глупость! - Помолчите, сестрица! Сейчас мужчины разговаривают! – Хорсе был возбужден до такой степени, что был готов броситься на О-Коннела с кулаками. А тот спокойно смотрел на буйного гвардейца, как на дурачка, и спокойно ответил ему: - Ваша Светлость, как вам будет угодно… Заявите моему начальству, и вам подробно объяснят круг моих обязанностей, что я обязан делать, а что нет. Можете записать адрес: Земля, Североамериканские соединенные штаты, город Босваш, Министерство Иностранных дел... - Господин мой, послушайте меня! – вступилась за землян Рамла. – Господа куалийцы наоборот спасли нашу девочку… ой, простите, Ее Светлость! - А почему они допустили это?! Они же такие всемогущие! - Всемогущ, сударь, только Господь Бог, - сдержанно ответил О-Коннел, подавляя в себе желание послать этого напыщенного полупьяного франта на хутор бабочек ловить. – Выслушайте , я вам все объясню… Да, кстати, Стелла, я вас сразу предостерегаю от необдуманных действий с применением современного оружия. Если что, наш психолог всегда к вашим услугам... Помните, что применение оружия против мирного населения является военным преступлением по закону Федерации, и то, что с вами произошло, не дает вам прав на какую-то вендетту с бластером в руках. Напоминаю, что оружие вы можете применять лишь для защиты своей жизни, здоровья, половой неприкосновенности или для предотвращения преступлений в отношении иных лиц, и только в том случае, если нападающий сам вооружен. - Какая наглость! – вспылил Хорсе Жю Клидат. – Вы сейчас хотите оскорбить честь моей кузины? Да я вас на поединок вызываю! - Прекратите, чертов вы бретер! – закричала на него Стелла. – Решили после драки саблей помахать на тех людей, которым я жизнью обязана?! Немедленно уймитесь, или я выгоню вас прочь! Что бы не случилось, правила дворянского этикета никто не отменял! - А я по всему этикету вызову, как дворянина! – кипятился Жю Клидат. – Если он, конечно, дворянин! - Дипломата, представляющего свою державу без оружия в руках?! Ступайте вон, глупец! Господин О-Коннел, простите моего кузена, он не в себе от огорчения! - С удовольствием, Ваша Светлость, - согласился О-Коннел. – Так вот, я позволю себе продолжить… Спустя два часа, когда земляне покинули дом Жю Сет, графиня наконец-то осталась одна и впервые позволила себе расплакаться. К Ули и Силве она пойти не решилась... Ей почему-то было очень стыдно перед девушками. Может быть, действие блокирующих препаратов подошло к концу, а может, сказалась необычная природа Стеллы, но, в общем, оставшись в одиночестве, она абсолютно расклеилась.  По инструкции, после приема данных препаратов, пациент должен находиться под наблюдением хотя бы простого неравнодушного друга из-за опасности последующей депрессии. А еще лучше, погрузить пациента на сутки в целебный гипно-сон. Но Стелла поступила как раз наоборот - предпочла остаться наедине с собой. И эмоциональный подъем вкупе с жадой мести тут же сменился упадком. Впрочем, когда Стелла вообще соблюдала инструкции? Да, невероятно, но факт… Черная Ведьма, выросшая и воспитанная на Земле, в атмосфере доброжелательности, дружеской поддержки и взаимопомощи, испытывала невероятно сильное чувство стыда, будто это она была виновата в совершенном над ней насилии. Ей было невероятно стыдно перед Ули, Рамлой, Моане, но особенно ей было стыдно перед мужчинами в доме. И она даже не представляла, как она вернется на «Зарю»? Это хорошо, если туда не сообщат о произошедшем… Богиня, а она и не просила О-Коннела сохранить все в тайне! Как посмотрит в глаза советским мужчинам?! Нет, даже у нее стыда не хватит на это… Она грязная потаскуха, которую обесчестили несколько существ мужского пола. Она теперь грязнее последней площадной шлюхи в Киллибурском порту! Причиной таких мыслей были сексистские предрассудки, господствующие в хилликийском обществе. Здесь ответственность за честь и половую неприкосновенность женщины в основном возлагалась на плечи самой женщины. Не сберегла девичью честь - сама виновата! Так скажут многие. А что она там делала?! А как она там оказалась? А зачем она туда вообще полетела?! К тому же репутация у Жю Сет и так была, прямо скажем, не невинной девушки, так теперь, просочись эта история в газеты, ее вообще с дерьмом смешают! Даже в том случае, если есть доказательства совершенного над женщиной насилия, и даже если преступников наказали по закону, или нашлись мстители, свершившие священную месть за поруганную честь женщины, даже в этом случае репутация несчастной будет, в лучшем случае, как у ущербной или тяжело больной. С ней могут отказаться сесть за один стол под предлогом, что она теперь больна дурными болезнями, или вовсе отказать принять в своем доме. И внутреннее чувство липкой грязи, боли, унижения, страха… Нет, нужно быть женщиной, чтобы такое понять! И сейчас Стелла очень хорошо понимала тех женщин, которые при малейшем намеке на свою честь, кончали с собой, приняв яд или повесившись. Растоптанная, отчаявшаяся Жю Сет, даже решилась на крайность - спасти остатки своей чести единственным оставшимся способом. Она нашла в кладовке длинный моток веревки, спрятала его под одежду и, стыдливо оглядываясь по сторонам, удалилась в туалет, где принялась мастерить петлю. Порядочная женщина, пережившая бесчестие, заслуживает либо монастыря до конца дней, либо смерти. Или – она грязная потаскуха, сама виноватая в произошедшем! Таковы были издержки сурового воспитания девушек и женщин в хилликийском обществе. А раз она грязнее последней площадной девки, так что теперь корчить из себя святую невинность? Что теперь рядиться в одежды приличной женщины? Слава архитекторам, которые проектировали этот дом и поместили водопроводную трубу под самый потолок, куда низкорослая Стелла просто физически не могла дотянуться! А потолки в доме были высокие, выше трех метров по земным меркам. Не стремянку же сюда тащить? Да и где она, эта стремянка? Банная табуретка вот была… Если бы толстая труба находилась в пределах досягаемости маленькой женщины, вставшей на табуретку, этот день, возможно, был бы последним в жизни графини Жю Сет. Она бы действительно наложила на себя руки, доведя до конца то, что хотели сделать разбойники в Дракхли. Она все же сделала попытку перебросить веревку через трубу под потолком, чтобы прикрепить ее свободный конец к внушительной сливной трубе под унитазом, а на другом конце оставить петлю, потом встать на табурет, и … Но в этот раз женщину спасло внезапное чудо - встав на табурет, она с криком с него же слетела. Очень кстати под весом Стеллы треснула деревянная ножка, превратив табурет в дрова для камина. И теперь добраться до водопроводной трубы, которая должна была стать висельной перекладиной, было решительно невозможно. А бедная маленькая графиня с визгом полетела по траектории снижения лбом в стену. Оправившись от столкновения со стеной Стелла поднялась на ноги, посмотрела на себя в зеркало… И снова горько расплакалась, пряча глаза в ладошки, как маленькая девочка. Ну хоть вешаться передумала… И тут не везет! Бросив веревку в угол, бедная женщина опустилась на унитаз и задумалась… Вот такие дела… Вот и вся цена ее защитной оболочке, которую выстраивала она долгие годы… Оказывается, ее, грозную Черную Ведьму, графиню Сеттскую, героя межзвездных сражений можно запросто превратить в кровоточащий кусок мяса, надругаться над ней, бить ногами, как животное, повесить на веревке… Оказывается, она – обыкновенная слабая хилликийская баба, которая беззащитна перед сильной лапой насильника и изувера. Только куалийские технические достижения, которыми она владеет, делают ее сильной. Через десять минут она сидела в ванной и молча смотрела в одну точку, подчиняясь заботливым рукам Рамлы, ее любящей, самоотверженной настоящей матери. Она сидела на обыкновенном старом перевернутом ящике и гладила, взмыливала смоляные волосы графини, а та рыдала, как маленькая обиженная девочка и льнула к рукам любящей негритянки: - Матушка! Прости меня! Тебе не противно касаться меня?! Я так виновата перед тобой! - Не говори глупостей, дитя мое! – истекала слезами бедная кухарка, стараясь еще нежнее касаться волос своей дочери-хозяйки. – Ты чище всех других! Ты святая! Это они – твари! Они!!! А ты у меня святая, безгрешная, читая из чистейших! О, если бы я могла принять на себя все твои муки! - За что они так со мной?! Почему, матушка?! Я же старалась облегчить им жизнь, насколько могла! Я разве продавала семьи в разные дома?! Я разве не помогала людям, не лечила их, не дарила им подарки, не прощала долги?! Я даже плетку-то последний раз в руки забыла, когда брала! Я освободила почти всех раньше срока. Почему так?! - Вот потому-то так и получилось! – вдруг злым, хриплым, каркающим голосом ответила негритянка. – И так не могло не получиться рано или поздно! Еще долго тебя Бог миловал! - Что?! – Стелла испуганно посмотрела на нее… и обожглась о внезапно ставший колким и злым взгляд Рамлы. – Что ты такое говоришь, матушка?! Или ты тоже..? Ты же не такая?! Рамла с угрожающе злым лицом потянулась за полотенцем и возложила его на голову своей барыне, будто корону: - Да простит меня моя госпожа несравненная графиня Стелла Жю Сет, и не велит она мне вырвать язык за такую дерзость, но я скажу, как есть! Во всем случившемся виноваты вы сами! Вы сами!!! - Понятно, - оскорбленно сжала губы Стелла, обреченно отводя взгляд. – Разумеется, жертва всегда сама виновата… - Кто?! – прокряхтела Рамла, сама становясь похожей на старую, страшную ведьму. – Жертва?! Какая жертва?! Здесь не должно и не может быть никакой жертвы! Где грозная и страшная графиня Сеттская, могущественная Черная Ведьма, которую боялась вся округа?! Которую даже я побаивалась?! Нет ее! Беда случилась оттого, что вы начали заигрывать с чернью! Ведете себя с ними, будто они вам равные! Подарки им возите! Детей их лечите, их самих, не требуя ничего взамен! Даже прислугу пороть перестали! Вот они и обнаглели вконец! Они не боятся вас! Они смеются над вами! Запомните раз и навсегда: для черни ваша доброта - либо милость, либо слабость! Сколько раз я вам говорила – ведите себя соответственно! Не роняйте своего достоинства! Графиня в своем графстве - это как маленькая королева! Вы хоть раз видели, чтобы, прости Боже, Ее Величество королева общалась со своими слугами, как с друзьями?! А вы себя опустили, ОПУСТИЛИ до их уровня! До уровня черни! - Рамла, вы ли это говорите? Вы же сама… прислуга? – вытаращив глаза, с недоумением смотрела на негритянку Стелла. - Да! Но я жизнь свою отдам для вас! Меня не надо воспитывать! – гордо сказала Рамла. – А впрочем… Если Ваша Светлость решит запороть меня, чтобы ей самой было хорошо, я буду только счастлива! Я живу ради вас! - Я просто хотела… чтобы меня не боялись, а любили, - скорбно сказала Стелла, в целом уже понимая, КУДА клонит ее матушка. – Я хотела доказать… что я не ведьма, а нормальный человек… - Кому, госпожа, вы хотели доказать?! – всплеснула руками Рамла. – Кому? Моане? Дворне? Прислуге? Уж не Силве ли? - Да… Наверное…. - А почему вы вообще должны кому-то что-то доказывать?! – фыркнула мудрая негритянка. – Вы что, в суде? Вы спасли эту девочку от ее жестокого дяди, от бесчестия и сумасшедшего дома! Вы вернули ее к жизни! Она живет из милости в вашем доме, и вы балуете ее, как родную дочь! Что вы еще должны доказывать?! Если ей и этого мало, тогда, простите меня… пусть и катится к своему дядюшке! Вы ее тоже избаловали абсолютно! Она смеет спорить с вами! Да разве в старые времена… - Вы же сами… останавливали меня, когда я порола ее… Тогда, со святой матерью… - Дура была! – рявкнула Рамла. – Если бы я знала, что произойдет ТАКОЕ, я бы еще и добавила ей… А почему вы позволили мне это сделать?! Вы что, пытаетесь заслужить авторитет у черни? Унижая себя, опуская до их уровня?! И как, заслужили?! Чернь - это чернь, она понимает только кнут! Вот авторитет для них! Это не благородные дворяне, которые знают разные науки и философию… Для простолюдинов если вы добрая, значит, вы слабая… Для крепостных и рабов, по крайней мере… Вы хотите угодить им, а они над вами смеются втихаря! Когда вас нет, они рассказывают про вас похабные истории! А вы относитесь к этому равнодушно, будто так и надо! Знаете ли вы, что когда вас привезли истерзанную и избитую, когда я думала, что на месте умру, когда вас внесли в дом куалийские мужчины в черных пиджаках… Герта, эта дрянь, которую вы укрыли от разъяренного мужа, смеялась над вами, что, мол, теперь графиня Жю Сет распробовала, что такое мужчина?! И что правильно все сделали те разбойники, чтобы господа боялись народа! Я погналась за ней с поварешкой, но она-то молодая, куда мне за ней гоняться по всему дому?! Сделали добро, госпожа, этой дряни?! Наслаждайтесь теперь! Другие по углам про вас анекдоты рассказывают, всякие похабные истории, когда вы в отлете… Еще немного, и они начнут вам, простите, в лицо плевать! - Герта?! – изумилась Жю Сет, и губы ее задрожали… - Вот от нее-то… Поклянитесь! - Чтоб я до утра не дожила, дочка! – торжественно и грозно произнесла Рамла. - Почему они так со мной?! - всхлипнула Стелла. Она выбралась из ванны и, как была, голая и мокрая, прижалась к толстой негритянке. А та обняла ее, прижала к себе и гладила бедную графиню по мокрым волосам, причитая и охая: - Господи, да лучше бы я умерла, чем видеть эти отметины на вашем теле! Запомните, госпожа, слова старой рабыни! Неуважение к хозяйке - это первый шаг к бунту! Перед хозяйкой должны трепетать все! ВСЕ!!! Когда хозяйка говорит, даже птицы в саду умолкают! Когда хозяйка гневается - молнии бьют с небес! Милость хозяйки - это как слиток золота, найденный на дороге! Вы жалеете их, лечите их детей, мажете их мазями… Ваша милость недорого стоит… В старые времена ты за хозяйкой поползай на брюхе, побегай, туфли ей целуй, чтобы только выслушала! А если одарит благом - цени, благодари, в ногах у нее валяйся, внукам об этом рассказывай, как о самой большой удаче в своей жизни! А над вами смеются! Потому что не ценят. Вы для них своя - значит, вас можно, так же, как и их, простите, дерьмом мазать! Для них-то дерьмо – норма, и так чуть ли не со свиньями спят! За редким исключением, конечно… - А кто еще… веселился? – спросила Жю Сет. - Маленькая Руми, например, плакала, жалела вас… И молилась тихонько-тихонько в кладовочке Пророку за вас, - сообщила Рамла. – Остальных пока не слышала, как услышу, скажу вам… - То есть, либо ты хищник, либо ты – жертва? – вялым голосом спросила Жю Сет. – Так, что ли? - У нас - только так! Либо тебя боятся, а значит, уважают, либо тебя жрут! Только так! Я была счастлива, что моя родная доченька стала дворянкой, что ее минует рабская доля, и она сама будет командовать землями и людьми! И видеть вас истерзанной и избитой - это слишком горько для материнского сердца! Лучше будьте злой и жестокой, чем плачущей и избитой! Вестимо ли в старые времена, чтобы раб помыслил бы только поднять руку на хозяина, а тем более уж, на хозяйку?! Самое большое, о чем мечтали - убежать! Самое дерзкое! А на то, что сделали с вами, могли решиться только конченые каторжники и безбожники, которым и так три шага до виселицы! Потому что строгость была! Когда в имении моего второго хозяина, господина Жю Рутто произошло восстание, он приказал войскам стрелять безо всякой жалости! А уцелевших, кого поймали живым, заковал в железные колодки и привязал к деревьям вдоль дороге, чтобы они умирали под палящим солнцем! Никто потом даже косо посмотреть на него не смел! А когда хозяйка за ручку ходит с чернью - ее и считают за чернь! Нет, конечно, у хозяйки могут быть свои любимцы и любимицы, которые хорошо услужили ей, и она приблизила их, оказав великую милость! Но не вся дворня разом! Да и любимцы тоже должны помнить, что если что не так, замена им быстро найдется! Если любимец сам начинает крутить хозяйкой, как собака хвостом, тут уж жди беды! - Я хотела, чтобы… здесь было, как на Куали… - обреченным голосом ответила Жю Сет. - Здесь не Куали! – свирепо сверкнула глазами Рамла. – Может, там, на небе, люди живут по-другому, может они там все друг другу братья, как в раю, а мы на Гуриасси живем, на грешной и порочной! И здесь либо ты, либо тебя, как на войне! Стелле нечего было сказать… Она и сама понимала, что Рамла права - в обществе, где до сих пор сохранилось право силы, где винтовка и купюра правят миром, никакого золотого века быть не может. Гуриассийский мир - это не творческая лаборатория, а джунгли, где правят хищники, с когтями и зубами, то бишь с деньгами, связями и положением. Либо ты на верхушке пищевой цепочки, либо ты просто ресурс, биомасса, которую жрут. А как же у куалийцев получается жить по-другому? И тут Стелла с ужасом вспомнила, сколько Земля пережила ужасов и бедствий. Одно только вторжение хвилланцев, стоившее Земле миллиард жизней, чего стоит?! А мировые войны двадцатого века с многомиллионными жертвами? А колониальные захваты, когда конкистадоры повергали в прах целые цивилизации? Гуриасс сейчас напоминает Землю перед Первой мировой войной. И рай Земли, их социалистическое общество, где человек человеку друг, товарищ и брат, ВЫСТРАДАНО куалийцами после веков несправедливости, угнетения человека человеком и кровопролития. Судьба просто заставила куалийцев быть такими, поставив их перед выбором - или вы перейдете на новый уровень, перестанете грызть друг друга, или исчезнете! И генетическая память землян-куалийцев хранит такие страшные вещи, которые не приснятся на ее планете и самому страшному и безбожному злодею! А их маленький помещичий мирок еще не познал, не ощутил дыхания всеобщего разложения и смерти, он только стремится в ту сторону. И Рамла, старая, мудрая Рамла права. Она, собственно, сказала то, что кто-то посторонний уже давно твердил ей под ее черепной коробкой! Во Тьме спокойнее! - А как же вы? – спросила Стелла, уже, собственно зная ответ на свой вопрос. – Как же Силве, Моане, Ули? Я не хочу их обижать…и вас тоже… Не хочу обжечь вас своим гневом… - А вы не обжигайте! Не обжигайте! На мой-то счет, конечно, как вам будет угодно, - смущенно поправилась Рамла. – Один из моих хозяев говорил так: «Есть люди, с которыми нужно дружить. Их немного. Есть люди, которых надо беречь. Их еще меньше… Есть люди, за которых надо бояться… Их меньше, чем пальцев на руке… Все остальные существуют, чтобы вытирать о них ноги!» Мудрый был человек! Прислушайтесь к этому совету! Ну же! Где грозная графиня Жю Сет?! Где Черная Ведьма Сеттская, от взгляда которой кровь стынет в жилах?! Не вижу ее! Какую-то плачущую девчонку вижу, побитую, как собаку, а Темную Повелительницу – нет! Или все правильно сделало это мужичье?! Встань, Темная Госпожа,  и наведи порядок в своем имении! И при этих словах черный, ледяной гнев затопил сознание Жю Сет. Она оттолкнула Рамлу, что та даже откинулась на кушетку, и резко встала, выпрямилась! - Ну так вы сами этого хотели, Рамла! – прошипела Жю Сет, с удовольствием ощущая, как в ней, будто грозовые электрические разряды, искрится чистейшая НЕНАВИСТЬ. – Вы правы, а я уж постараюсь не разочаровать вас! - Вот! Вот! – торжествующе и в то же время испуганно сказала Рамла, на всякий случай отползая в сторону. – Приветствую повелительницу нашу! С возвращением, Черная Ведьма! - Подай мне одежду! Пусть меня оденут! – воскликнула Стелла, уже знающая, что она будет делать дальше. – Быстрее, Рамла, терпеть не могу нерасторопных слуг! - Сию минуту, госпожа! - Рамла уже вскочила на ноги! Стелла чувствовала, как возвращается, как овладевает ее разумом могущественная Черная Ведьма из глубин веков. Еще чуть-чуть, и она заполнит ее полностью. Но восхождения черных сил не получилось. В ванную комнату с криками ворвались Моане и Ули, с таким выражением лица, будто они собирались Стеллу бить. Моане потрясала мотком веревки, который держала в руке. - В чем дело? – разгневалась Жю Сет, сверкая черными глазищами и испытывая неконтролируемый гнев после «психологической накачки», которую устроила ей Рамла. – Я даже ванну принять не могу в своем доме?! Стелла с трудом сдерживалась, чтобы не выразить свое возмущение очень резкими словами. Она стыдливо прикрылась, сорвала с вешалки купальный халат и укуталась в него. А Моане было плевать на ее строгость: - Что это, сударыня?! – задыхаясь от волнения, спросила Моане, поднося веревку чуть ли не к носу Жю Сет. – Ули нашла ее в уборной! На ней вот и петля уже сплетена! Вы что удумали, графиня?! Не смейте! Не смейте, слышите?! Стелла уж и забыла про эту веревку. Она действительно начала приготовления к самоубийству, но все пошло не так, как хотелось... И Стелла, погруженная в горькие мысли просто бросила, забыла веревку там же, просто бросив ее в угол... У нее и раньше была плохая привычка перемещать предметы обихода по всему дому и забывать их в самых неожиданных местах, из-за чего поиски какой-либо нужной вещи превращались порой в увлекательный квест по всему дому с участием всей дворни. - Прошу вас, не делайте этого, барыня! – тоненьким голосочком пропищала Ули, падая в ноги барыне. – Не творите жуткого греха! - Стелла! Я прошу вас! Ради всего святого! Все решаемо в нашем мире! Все можно исправить, пока вы по эту сторону жизни! – тараторила Моане, схватив Стеллу за руку, да так, что она побелела. – К вашим ногам припадаю, молю вас, не совершайте непоправимого! Всю ночь сегодня буду на молитве стоять за вашу душу, глаз не сомкну, только не делайте этого! - Вы с ума все посходили? – поморщилась Стелла, понимая, какая она дура. – Я?! Вы что подумали?! Я просто подумала, что белье сушить негде… и решила, пока Рамла воду кипятит… еще несколько бельевых сушилок протянуть… Конечно, лгать Черная Ведьма могла бы и получше! - Для белья веревку в два пальца толщиной?! – Ошарашенная Рамла медленно подошла к ней, глядя прямо в глаза. – Сами решились, да?! Именно сейчас?! На все, конечно, ваша воля, госпожа, но знайте! Если вы сделаете ЭТО, тот в тот же вечер я за вами уйду! Мне на земле больше нечего будет делать! Так что если захотите себя убить, имейте в виду, что вы сразу двоих убиваете! - Троих! – Моане рухнула рядом с Ули. –Я хотя и духовное лицо, но если вы хотите сгубить душу из-за меня, то мне и подавно не пристало по земле ходить! Меня вы защищали, мне и ответ держать перед Всевышним! - А я… а я… А я с крыши спрыгну, вот! – пискнула Ули, вся в слезах! – И еще вашей Ihenne Иренэ пожалуюсь! Нет, прежде пожалуюсь, а потом спрыгну, вот! - А ну-ка прекратите этот балаган! – рявкнула Стелла, сама красная, как солнце, от смущения. – Встали все на ноги, быстро! Это что за групповой шантаж по предварительному сговору?! - Просто мы очень любим вас, Ваша Светлость! – жалобно вздохнула Рамла, утирая передником слезы, которых она сегодня выплакала цистерну, не меньше. - Не губите нас! - Честное слово! – взмолилась Моане. – Я сама бы ни за что не поверила бы год назад, что скажу такое, но… Вы нам в самом деле небезразличны! И… мы и вправду любим вас! И вот при этих словах Стелла сдулась, будто продырявленный воздушный шарик. Гнев, ненависть и предвкушение мести вдруг исчезли, глаза потухли, горделивая осанка ссутулилась… И остались только скорбь… и смущение, что она заставляет этих хороших приличных людей так переживать за нее. Для нее, Черной Ведьмы, вообще было откровением, что кто-то посторонний может переживать за нее… Ну, кроме Рамлы, конечно же… Стелла совершенно не принимала в расчет, что ворвавшись нагло и бесцеремонно в жизнь этих людей, она,… в чем-то сама того не желая, исправила их жизнь в лучшую сторону, направила ее в совершенно другую колею. Не погибла, не наложила на себя руки, не была заточена в сумасшедший дом беззащитная Силве. Не осталась одинокой нищенкой, беззащитной перед злом мать Моане. Не пострадала от пьяного папаши Ули и ее сестренка. Не умерла от голода и побоев в чужом коровнике старая, бедная Рамла… Да каждый из этих людей (включая Силве), которая так и не решилась предстать перед Стеллой, были обязаны ей жизнью! А Стелла, которая была готова удавить за любимую ей бусинку или сережки, абсолютно спокойно и бескорыстно, походя, делала добро, называя себя злодейкой, не требуя почитания и благодарности. Это было одно из тех ее качеств, которое покоряло людей, имевших с ней дела. Иными словами, Стелла была способна закрыть человека грудью от пули, сгореть за него на костре, а потом с ним же и поссориться из-за ожерелья или взгляда в чужую сторону, или пары потерянных запонок. Уж Рамла-то знала тяжелый характер своей хозяйки, как никто другой! И сейчас бедная Жю Сет, любившая эффектно красоваться на публику, выклянчивая у толпы известность, застыла в нерешительности, будто старатель, внезапно обнаруживший в куче отвальной пустой породы гигантский слиток золота. Она замолчала и долго не решалась что-то сказать. Губы ее начали дрожать, но она тотчас овладела собой, вздохнула и стала говорить. И было видно, что эти слова давались ей нелегко: - Почтенные мои ангелы! Простите, что я не могу сейчас выразить свои чувства в полной мере - видимо, во мне что-то переломилось - но я скажу вам так, как могу… Я чрезвычайно растрогана вашими признаниями и вашими переживаниями… и это очень много для меня значит… Я очень сильно сейчас переживаю… Настолько сильно, что чувствую себя виноватой перед вами, что невольно заставила вас страдать… Это так непривычно и так… трогательно… И меня терзает совесть, что на разных этапах нашей совместной жизни я позволяла себе огорчать вас, изливать зло, раздражительность на вас… Я была очень плохой для вас, наверное, и мне сейчас невообразимо… стыдно перед вами…перед каждой из вас… Простите, если скажу банальность, но еще никогда я не была так несчастна… и, одновременна, настолько счастлива…. Вы и есть мое счастье и богатство, перед которым меркнут богатства земные… Вы сейчас вроде бы ничего особенного не делаете, но вы сейчас сделали для меня настолько много, что измерить это нельзя…! Я очень ценю это, правда… Просто, мне уже никто ничего подобного не говорил… Ну. В такой трудной ситуации… Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить вам за это…Но я постараюсь… Я тоже… очень… люблю… вас… С трудом произнеся эти слова, каждое из которых весило на языке не меньше центнера, Стелла закрыла глаза и разрыдалась. Ее подруги обняли ее, и два потока горьких слез объединились в один большой поток слез счастья, любви и заботы. Ледяная маска, уже примерянная графиней Жю Сет на себя, враз исчезла, и лицо ее, еще сохранившее следы насилия, стало испуганным, робким и сопереживающим. - А теперь, мои ангелы, прошу оставить меня, - сказала Стелла, отпуская своих подруг, и шмыгая носом. - Я хочу побыть одна… Не волнуйтесь, я не замышляю ничего плохого по отношению к себе… Вы пристыдили меня, и спасибо вам за это… Завтра мы с вами снова будем вместе… Клянусь вам честью… Я просто хочу побыть одна… Уйду на корабль пока… - Прошу вас, Ваша светлость! – взмолилась Моане. – Вам не надо быть одной! Будьте с нами! - Если вы мне не верите, приходите ко мне через час на корабль и убедитесь сами в том, что я в порядке. Если Силве не будет спать, пусть придет она… Клянусь вам, что все будет хорошо! Стелла с благодарностью обняла каждую - Моане, Ули, Рамлу, виновато улыбнулась им… и торопливо поспешила в гостиную, где околачивался пьяный и потерянный от горя Хорсе. К ней тут же вышли мужчины, которые будто поджидали ее… Груаппо со своими бандитами, которых стало чуть ли не вдвое больше, Клонто, еще почти с десяток мужиков из имения... Все были вооружены… Даже седой благообразный Клонто откуда-то раздобыл обрез армейской винтовки и оделся в старую артиллерийскую форму с медалями. Хорсе с красным лицом, играя желваками, положил руку на эфес сабли… Все они смотрели на Стеллу грозно, с какой-то надеждой! - Хозяйка! – вдруг взревел Груаппо. – Решайте что-нибудь! То, что произошло, это не только вам, это нам бесчестие! Только прикажите! Мы эту деревню по кускам разнесем! Все сожжем, камня на камне не оставим! Стелла с удовольствием и восхищением оглядела свое верное воинство. Она демонстративно приложила палец к губам и покосилась на угол - дескать, помолчите, у стен есть уши! Потом взяла одну из бумажек, что-то написала на ней и передала разбойничьему вожаку. Тот прочел и, не говоря ни слова, понимающе кивнул. - Что вы такое мне предлагаете, сударь?! – надула губки Стелла. – Я графиня, а не королева разбойников! Поэтому, мы поступим, как полагается, то есть по закону! Хорсе! Я сейчас напишу письмо для вашего начальника и для военного прокурора. Вы можете скакать верхом? Окажите мне услугу! Доставьте эти письма по указанным адресам… Мне нужно, чтобы деревня бунтовщиков была завтра же занята войсками! Тогда будет суд, а не разбойная расправа! Клонто! Мой седой отважный ветеран, отложите оружие, у вас другой пост! Завтра же моего управляющего ко мне! Завтра же нужно будет направить гонцов во все свободные деревни и сёла, а также в поселок Сетт. Пусть все деревенские старосты пришлют ко мне депутатов на сход! Особенно, новые, которых я еще не знаю! Кто уклонится - преступник! А этих негодяев, которые ушли в леса, пусть бог накажет! Выполяйте! Вдвое заплачу! Если что, я на корабле! - Слушаюсь, хозяйка! – небрежно приложил два пальца к шляпе Груаппо и жестом увел за собой всех своих разбойников. Их примеру последовали Хорсе и шаркающий Клонто. Седого мажордома Стелла, улыбнувшись, еще и на прощание чмокнула в щеку, как любимого батюшку. Он был старше ее почти на тридцать лет, и такая вольность была простительна женщине, которой этот мужчина годился в отцы: - Спасибо вам, защитник мой! Ступайте отдыхать, приказываю! Дела разгребем - займусь вашей поясницей! Клонто чуть улыбнулся и вытянулся перед ней, как перед генералом, щелкнув каблуками. «Рамла говорит все правильно, - подумала Стелла, поднимаясь по лестнице на второй этаж. – Но она ошибается в главном. Нельзя показывать свою силу на любящих, добрых людях. Глупцы так и делают, корчат из себя стерв, неприступных ледяных красавиц и суровых воинов на фоне близких любящих людей, демонстративно грубя им, обижая их, отталкивая от себя… А с врагами такие «силачи» тут же сдуваются, робеют… Потому что ничего не стоят! А любящие люди простят много чего… Я буду умнее… С теми людьми, которые поддержали меня в черный день, не дали мне упасть, нельзя быть нелюбезной. Их нужно беречь… А вот другие…. Ох, эти познают весь мой гнев! Не будь я Черная Ведьма! Но главный урок! Никуда теперь без пояса с ЗП и оружием! Даже в уборную его буду брать! И, черт возьми, моя магия… Я ведь забыла про свои силы! Просто испугалась, как девчонка и не решилась нанести телепатический удар, будучи во власти этих выродков! О, как мне жаль вас, выродки! Я прощаю вас, как велит церковь! Пусть Бог вас судит! Только я для начала переправлю вас к нему!» Погруженная в тяжелые раздумья, Стелла вдруг столкнулась в самых дверях с совсем молодой девочкой Руми, дочерью одной из служанок. Ей было всего десять лет, она жила здесь вместе с матерью и как могла, помогала ей. Стелла всегда смеялась, видя, как эта кукла в сшитом для нее платье служанки важно вышагивает по коридору. Барыня вспомнила слова Рамлы и была очень довольна, что сейчас сможет отблагодарить этого ребенка. К тому же она вообще любила баловать детей, так что здесь она предвкушала двойное удовольствие. - Ой! – испугалась девочка. – Барыня-госпожа, извините, не ожидала вас встретить! – Она отвесила ей неуклюжий кукольный поклон, придерживая концы юбки, которая была больше ее на размер. Стелла даже рассмеялась и опустилась к девочке, чтобы быть с ней на одном уровне: - Ты куда направилась, кукла говорящая? - На кухоньку, барыня, к бабушке Рамле, -с серьезным видом пояснила юная работница. – Маменька приказала за отрезом для одеяла сходить! - Ты, говорят, плакала сегодня? – спросила Стелла. – Почему? - Просто… - опустила глазки девочка. – Вас жалко было… Матушка сказала, что на вас разбойники напали и замучили вас злобно! - Спасибо тебе, кукленок! – улыбнулась Стелла. – Ты плакала, молилась за меня, а мне немножко легче стало, что меня кто-то жалеет. Она быстро, с готовностью вынула из ушей дорогие агатовые серьги и вложила в ручку девочке: - Это тебе от меня подарок в благодарность! Бери, приказываю! Это тебе на приданое, на будущее! Маменьке твоей подтвержу! Иногда слезинка ребенка, который тебя жалеет дороже золота стоит. Бери, бери, ты меня тоже немножечко спасла сегодня… - Спасибо, барыня, - пропищала смущенная кроха. – Но я так просто… а не из-за подарка… - Знаю, - просто ответила Стелла. – Видишь, как бывает… Добро должно вознаграждаться… Бери и носи. Спасибо тебе еще раз! Пощекотав девочку в носик, которая восприняла известие о призраке достаточно спокойно, (все же у ведьмы служит), Стелла поспешила дальше по коридору. Она смотрела двери, наконец, нашла искомую. Постучалась. Долго стучалась, пока не открыли дверь… В дверях возникла сонная служанка Герта в ночной сорочке, с керосиновой лампой в руках. Из-за ее плеча выглядывали ее встревоженная соседка. - Ой, что случилось-то барыня?! – зевая, спросила молодая женщина, прикрывая грудь. – Спать мы готовимся, молимся на сон грядущий… - Знаю, - коротко и сухо ответила Жю Сет. – Ступай быстрее, тебе письмо привезли! Кажется, наследство тебе какое-то досталось! Иди в письме распишись, потом будешь спать! - Ой, божечки! От кого же? – удивилась Герта. Стелла увидела, как глаза ее жадно загорелись. - А я почем знаю?! Живо вниз! А ты, Лурассе, не жди ее, если сразу не вернется. Как бы к нотариусу ехать не пришлось! Не целоваться вам сегодня перед сном… Да знаю я все про вас и лезть к вам не собираюсь, главное, чтоб работали..! Мне ли вас осуждать?! Одевайся, Герта! - Куды, на ночь глядя?! -Я как-то дела о границе имения до трех часов ночи утрясала! – сказала Стелла мертвецким голосом, пристально глядя на «наследницу». – А сейчас только начало тринадцатого вечера… На лестнице тебя жду… Спустя полтора часа… На дворе уже был поздний вечер… Будто знаменуя окончание тяжелейшего и страшного дня, на небе расступились облака, обнажив прекрасное звездное небо - редкость для середины осени. Стелла, закончив свои дела на корабле, набросила на плечи теплый платок и вышла покурить на улицу. Она любила смотреть на звездное небо. Графиня, как и положено опытному космолетчику, знала все созвездия наизусть и любила их сопоставлять с куалийскими. Ну и конечно знала расстояние до любой из них, и сколько высокоактивного топлива «съест» корабль, чтобы достигнуть далеких миров. Увы, даже сейчас, в XXIV веке большинство звезд в галактике оставались недоступны для человечества из-за своей запредельной удаленности. Жю сет просто стояла у металлического помоста рампы, подсвеченной зеленым свечением ДЕЗ-экранов и с удовольствием наслаждалась звездной тишиной, прислушиваясь к отдаленным, тонущим во мраке, звукам… В доме горели окна, и там время от времени появлялась женская фигура - не то Рамлы, не то Моане… Стелла, как и обещала, всякий раз махала рукой в сторону освещенных окон и даже пару раз сигналила фонариком - все, мол, в порядке, не бойтесь! Она уже докурила сигарету и собиралась прогуляться на ближайшее кладбище, чтобы в одиночестве побродить среди могил в лучах лунного света, как вдруг она увидела блеснувший прямоугольник света, и силуэты двух маленьких девичьих фигурок, спешащих по освещенной аллее к кораблю. Похоже, это была Силве в сопровождении, как обычно, Ули. «А девочек-то тоже надо вооружить и оснастить… Оружием и защитными полями» - подумала Жю Сет. Графиня заволновалась, включила фонарик, зеркальце, придирчиво оглядела свое пострадавшее лицо… Вроде все ничего, вот только две ссадины на левой щеке еще остались, да подбитая губа причиняла неудобства. Надо было еще заживляющей мазью замазать! - Что случилось? – участливо спросила Стелла приближающихся девушек. – Я жива, здорова, со мной все хорошо! - Ой, волнуемся мы за вас, барыня! -отозвалась Ули, придерживая пышную юбку, шагая по мокрой траве. – Может, почивать пойдете? - Под утро пойду, - ответила Стелла, отворачивая лицо от большеглазой, черноволосой Силве. – Ступайте вы, отдыхайте с богом. Взгляды Стеллы и Силве встретились… Лицо девушки выражало беспокойство и страх, она пронзительно смотрела на Стеллу, точно пытаясь по ее движениям и облику угадать ее настроение и дальнейшие намерения. Видно было, что глаза у девушки были на мокром месте весь день... Вот и сейчас губки ее задрожали, а глаза были полны горя и сострадания. - Уходи, Ули! – распорядилась Силве. – Проводила меня, на том спасибо! Ступай, я с барыней останусь! - Хорошо, воля ваша, барышня! – кивнула Ули. – Ваша светлость, оставляю ее с вами! - Зачем вы так рассматриваете меня, дитя мое? – Когда Ули ушла, Жю Сет неловко прикрыла лицо ладонью, отворачиваясь от девушки. – Да, выгляжу я сейчас не лучшим образом… Видите, как оно вышло?! Скажите честно, Силве, я стала уродливой, да? - Нет… - тихо ответила девушка. – Истинно говорю вам, что нет никого сейчас прекраснее вас! Благодарю вас за спасение тетушки, за ваш подвиг! - Да какой подвиг, будет вам! – сморщилась Стелла, видя, как Силве почтительно опускается к ее коленям. – Хватит, Силве, вас только там не хватало! Все с ума сегодня сошли с этим подвигом! Я что вам, рыцарь какой-нибудь? Нет никакого подвига! Есть вещи, которые просто делаешь, и все! А иначе, кто их сделает? Я не знаю, я может быть, какой-то бред сейчас несу, но у нас с вами все-таки разные понятия о красоте. И черт с ним! Я скучала о вас весь день, дитя мое! - И я о вас! – оживилась Силве. – Но… меня не пускали к вам сначала куалийцы, потом Рамла… Я решила, что вы, верно, гневаетесь на меня за что-то… - Нет, что вы?! – смутилась Стелла. – Я просто не хотела, чтобы вы видели меня… такой… - Я сама боялась увидеть вас, взглянуть в глаза вам, - призналась Силве. – Я всегда привыкла видеть вас торжественной, грозной, а тут постыдилась увидеть вас пострадавшей. И мне сейчас очень стыдно за это! - Все правильно, и не надо вам было! – махнула рукой Стелла, дрожащими руками отыскивая сигареты. – Вы извините, я еще закурю… Что-то я волнуюсь... - Как вы себя чувствуете? – осторожно спросила Силе, теребя белые кружевные манжеты на рукавах. – Я, как последняя эгоистка, абсолютно забыла о вашем самочувствии. Если вы назовете меня пустоголовой, самовлюбленной девицей, вы будете абсолютно правы! - Ничего, ничего, абсолютно нормально, даже хорошо! – затараторила Стелла, как дурочка. – Ничего страшного! Со мной такое часто бывает, каждое новое воплощение! Поэтому я так спокойна уже, смотрю на свои смерти с философской точки зрения! Начиная с вашего милого предка, который поджарил меня на костре… Тьфу, да чтобы у меня язык отсох, что за чушь я несу?! Ну, сжег уже и сжег, когда это все было?! Дело-то житейское, обычное по тем временам… Я в таких случаях больше за вас переживаю… Ну, за тех, кто Свету поклоняется, за таких, как вы или Моане… Вы же такие ранимые, беззащитные, вас каждая тварь обидеть может… Не то, что мы, темные, к нам подступись еще… О, господи, да что за околесицу я несу! Не слушайте меня, Силве, я не в себе сегодня! - Это – дело рук моего дяди? – тихо спросила Силве, опуская глаза. – Это все из-за меня с вами случилось? - Вы знаете, нет! – необычайно бодро ответила Стелла. – Я и сама так поначалу подумала, но куалийцы мне сказали, что ваш родственник ни при чем. Представляете, так совпало! Смешно, да?! Нарочно ведь не придумаешь! - Слава богу! А то я чувствовала неизмеримую тяжесть вины перед вами за свою фамилию! - Какой вины, глупая вы девчонка! – шутливо-строго нахмурила брови Стелла. – Вам что, делать нечего? Любите вы, светлые, на себя лишнюю вину навешивать! - Разрешите вас спросить, - почтительно поинтересовалась Силве. – А что вы делали все это время на корабле? - Колдовала немножко, - честно ответила Стелла. – Мысли всякие в голову лезли, вот я и решила немножко отвлечься. Немножко похимичила, ну… поставила несколько химических опытов… Я бы и вас позвала, но не решалась вас потревожить, а сейчас я уже закончила… Вон, посмотрите, какое ясное небо нынче! Обожаю звезды! Я все созвездия знаю, давайте покажу... (Пока Стелла зачаровала Силве своим нервным стрекотанием, от корабля бесшумно отделился и поднялся в небо ее паукообразный робот, тут же ставший невидимым. На корпусе робота были закреплены четыре пузатых металлопластиковых баллона. Робот-невидимка направился в сторону неблагодарного села, где чуть не убили Стеллу, в автоматическом режиме. Однако, в памяти у него была и другая цель, более отдаленная…) - …А вот созвездие Часов. Видите? Ромб из пяти звездочек. А вот там, похожее на подсвечник, созвездие Журавля-Куали. А вон там видите, вторая слева желтая звездочка? Это и есть куалийское солнце! А если вы очень внимательно присмотритесь, то рядом с ним вы увидите маленькую, едва заметную красноватую звездочку. Куалийцы называют ее Проксима Центавра, до нее от Земли четыре световых года. Я к ней ходила, кстати, несколько раз… - Все это очень увлекательно, Ваша Светлость, - вдруг посерьезнела Силве. – Но я хотела поговорить с вами о другом, если вы позволите… Не сочтите за неуважение, но я дерзну все же сделать вам замечание… Опять говорите о себе, как о служительнице зла! А ведь вы не такая! Злая ведьма не пожертвовала бы собой, чтобы спасти тетю Моане! Зло – оно жестоко и самолюбиво! И вы светлая, и душа у вас светлая! Только… вы очень пристрастились к языческим…заблуждениям… Но, я теперь буду молиться за вас каждый день! Возлюбите свет, молю вас! - Силве, дитя мое, мир устроен немного сложнее, чем вы думаете, - серьезно сказала Стелла, хмуря брови. – И он не черно-белый. Да, я говорю про Тьму, но Тьма – это не всегда зло, чтобы там все-таки не говорил Ковун! Если бы не было ночи, солнце бы сожгло, иссушило поверхность Гуриасси... Темнота – это время сна для людей, время раздумий, время вдохновенных стихов, если хотите… Есть свет и есть тень, так мир устроен! Быть темным, ночным созданием еще не означает быть злым. Да и давайте посмотрим правде в глаза, ну куда мне, грешнице, в ваш Свет?! Я же сгорю там, в вашем раю, от стыда! Я лучше позабочусь о вас, потому что вы уязвимее меня. Вы и ваша тетя дали мне почувствовать, что такое семья, что такое любовь и забота! Я ей уже говорила сегодня… Я восхищаюсь вашей тетушкой, но я понимаю, что и близко не достичь того нравственного горизонта, на котором стоит она… или вы… Так я и не претендую! Я лучше отсюда, из темноты полюбуюсь вашим светом… как вот этими звездами, и послежу, чтобы вам никто не мешал. Я бы очень хотела, например, знать вашу судьбу, чтобы избавить вас от бед… Я никогда не стану светлой, но… Я буду любоваться вами! Мне хватит! А вы, моя дорогая звездочка, светите! И не угасайте никогда! Пусть так и будет, дитя мое! - Я не согласна с вами, Ваша Светлость, - жутко нервничая, ответила Силве. – Но это не так важно… Я сегодня приняла решение, и каждое ваше слово лишь утверждает меня в верности моего выбора. - Какого выбора? – обеспокоилась Стелла. – Что вы задумали? Что-то многовато потрясений для одной ведьмы! - Ваша Светлость! Я… припадаю к вашим ногам и… прошу вас… оказать мне великую милость… Если я, конечно, этого достойна... – При этих словах Силве с самым серьезным видом преклонила колени, опустившись на мокрую, холодную траву. - Милость?! – испугалась Стелла. – Вы хотите, чтобы я отпустила вас? Дитя мое, я бы отпустила, будь у вас нормальная семья… и дом… Конечно, мне будет очень тяжело без вас, я к вам так прикипела, но… я не имею права держать вас в неволе… Хотя очень хочется, признаюсь честно, но не смогу при всем желании… Или вы желаете что-то иное? - Иное… - Силве проглотила слезинку, до белизны сжимая губы. – Я… Я очень полюбила вас… Я хочу вас попросить… Оставьте меня в вашем доме… БУДЬТЕ МНЕ МАТУШКОЙ. На миг Стелле показалось, что наступила полнейшая тишина в мире. Стих даже ветер… Только было слышно, как стучит ее сердце. У графини закружилась голова, и ей даже показалось, что эти слова – слуховая галлюцинация, что такого в принципе быть не может. - Повторите, сударыня… Что вы сказали? – Стелла дотронулась рукой до сердца, которое сейчас должно было взломать грудную клетку и вылететь на орбиту планеты. - Прошу вас… Будьте мне мамой…пожалуйста! – всхлипнула Силве, отводя глаза, на которых уже блеснули слезинки. – Если я достойна Вашей Светлости… Жю Сет побелела лицом, ноги ее подкосились. Она где была, там и уселась на холодную плоскость механизма рампы, там, где он касался земли. О таком развитии событий она даже не мечтала и оказалась застигнутой врасплох. - Силве… Дитя мое… - еле промолвила ватными губами Стелла. – А вы уверенны? Мне, Черной Ведьме… Быть матерью ангела? Это я должна спрашивать, насколько я достойна… - То есть, вы отказываете? – всхлипнула Силве. Стелла промолчала, прислушиваясь к своим мыслям. Достала уже третью сигарету, потом тут же выкинула ее на траву… Несмело взяла за руки жутко волнующуюся девушку, настолько осторожно касаясь ее пальцев, будто пыталась прикоснуться к бестелесному ангелу. Силве несмело ответила ей на прикосновения. Женщина и девочка все смелее сжимали руки, не смея отвести друг от друга глаз. Обеим сейчас было настолько страшно и волнительно, что обе предпочли бы заново пережить медкомиссию или суд... Обеим было страшно... И еще вопрос, кому страшнее… - Можно назвать вас матушкой? – тихо спросила Силве, опуская заплаканные глаза. - Можно… дочь моя... - едва выдохнула плачущая Стелла, ясно понимая, какой груз ответственности ложится теперь на ее плечи. А потом женщина и девочка прижались друг к другу. Наступило чувство безбрежного, бесконечного счастья… Они так и простоят почти час, прислушиваясь к стуку сердец друг друга, беззвучно плача и щекоча носиками друг друга… Брошенная девочка и одинокая женщина наконец-то нашли друг друга… - Все мои воплощения, сколько бы я не жила, я не раз давала себе зарок, что, помня о своих ошибках, я не повторю их… - еле слышно сказала Стелла Жю Сет, прямо на ушко Силве. –И все равно я раз за разом наступаю на одни и те же грабли… Изменить свою судьбу нелегко… Но мы с вами попробуем, да? - Да, - ответила Силве. – Можно я останусь сегодня у вас… матушка? Как в самый первый раз… - Конечно, дочь моя! – с удовольствием повторила эти слова Стелла. – Вы теперь не одиноки, моя девочка! Я чувствую в себе необычайный прилив сил, эйфорию! Я люблю вас! - И я вас, матушка… На календаре был 23 день Поры Серого Савана. Над Гуриассийским миром, словно благословляя этот кажущийся вечным союз, сверкнули в осеннем звездном небе два метеора… ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Гуркхи – жители предгорьев Гималаев в Непале. Прославились своей решительностью, бесстрашием и крайней суровостью во многих войнах. Долгое время подразделения гуркхов служили в Британских колониальных войсках.