Искры над пеплом. Книга 5. Дочь Черной Ведьмы-II

Звезда Лейтена, планета Гуриасс, Хилликийское королевство, имение Сетт – г.Киллибур. 24 день Поры Серого Савана 2170г. Эры Великого Пророка (6 ноября 2335 г.) На следующее утро графиня Жю Сет торжественно на весь дом и на всю Вселенную объявила о том, что она удочеряет Силве Жю Хьяне. Женское царство Жю Сет моментально превратилось в эпицентр радости, счастья и потоков женских слез. Особенно радовалась и плакала от счастья негритянка Рамла. Она и сама несколько раз назвала Силве «любимой девочкой» и «доченькой», хотя, по логике вещей она ей приходилась внучкой (разумеется, это была тайна). Плакала Моане, которая тут же благословила Стеллу и Силве, плакала сама Стелла, плакала Силве, не отходившая от своей новой матери ни на шаг. Плакала Ули, которая в последние дни оказалась незаслуженно отодвинута на второй план. Стелла выглядела абсолютно здоровой, счастливой и воодушевленной женщиной, готовой к великим свершениям. Она шутила, смеялась, целовала свою доченьку, и ничего не напоминало о тех страшных испытаниях, которые она перенесла сутки назад. Но были и другие изменения в доме, которые почувствовали все. Уже с утра городские газеты гремели о страшном возмездии, которое постигло бунтовщиков на соседских землях, и что именно Жю Сет, используя фантастическое куалийское оружие, положила конец их бесчинствам. Прибыли лакеи-курьеры от нескольких аристократических семейств с поздравлениями и цветастыми благодарственными письмами. А от барона Жю Карналла, с которым Стелла когда-то сражалась за бревна, привезли целую телегу цветов. Секретарь барона передал Стелле, что хозяин очень сожалеет о прошлом, приносит свои искренние извинения, и приглашает графиню в гости - он и его супруга-баронесса. Видимо, барон Жю Карналл понял, что было бы, если бы эти пятьсот мятежников решили познакомиться с ним и его домочадцами поближе. Позже было благодарственное письмо от секретаря Дворянского Собрания провинции, в котором прославляли героизм и самоотверженность Жю Сет и обещали в кратчайшее время ходатайствовать Ее Величеству о награждении храброй графини государственной наградой. Звезда дня, графиня Жю Сет, учтиво и в самых изысканных выражениях благодарила сладкопевцев, обещала, что обязательно примет все приглашения, как только позволят дела, и называла свои ночные действия «контртеррористической операцией». Позвонил разъяренный О-Коннел, требующий объяснений… Жю Сет томным голосочком напомнила, что Федеральное правительство само предпринимало такие шаги не раз в своей истории. Она заявила, что операция проводилась только против вооруженных бандитов, что она не тронула невиновных женщин, детей и бросивших оружие, что отражено в видеозаписи робота, осуществлявшего операцию. И что скоро она пришлет полный отчет… Такой же отчет она отправила Вершинину и Ковуну, на всякий случай… Жю Сет также дала интервью прибывшим прямо к ее дому корреспондентам столичных газет, в котором толково и грамотно (сказались уроки Ковуна) объяснила, что действия мятежников не являлись народным восстанием или революцией, так как новая власть не занималась переделом земель или назначением новых, «народных» органов власти, не ставила целью созданием новых законов от имени народа или конкретных революционных организаций, а просто банальным проявлением бандитизма. Рамла была счастлива, глядя на порхающую туда-сюда госпожу: - Слава Богу, в наш дом вернулся порядок! Вернулась власть! И не дай Боже кто-нибудь посмеет непочтительно относиться к хозяйке! Я первая вдоль спины перетяну палкой такого нахала. А ну, что встали, бестолочи, - орала она на молодых служанок. – Что, благородные, что ли?! Хозяйка вошла – приветствуем поклоном! Или как Герта захотели, в железо?! Так хозяйка враз в цепи закует! Всех шокировало появление утром несчастной служанки Герты - в изодранном платье, плачущей от горя и стыда, закрывающей лицо, на котором химическим карандашом было написано «Бунтовщица». Стелла заковала в ручные и ножные кандалы, а в рот вставила металлическое кольцо-кляп, застегнутое на затылке. Бедная женщина не могла ни слова сказать, ни рта закрыть. О еде тоже мечтать не приходилось - через кольцо можно было вливать только воду или жидкую пищу, и то половина расплескается… Так голодная Герта и семенила по дому, гремя цепями, мыча и обливаясь слезами. От работы ее, разумеется, никто не освобождал. Графиня, указывая на наказанную пальцем, сурово возвестила: - А вот так я теперь буду наказывать тех, кому мои слова не указ. Герта посмела себе высказать одобрение действиям бунтовщиков и хотела тайно сбежать к ним. Вот пусть теперь побегает. Три дня будет ходить в железе, как каторжница! И других, кто посмеет поперек моей воли говорить или действовать, такое же ожидает, коли не хуже! - Правильно, госпожа! – мстительно сказала Рамла, вытирая полотенцем руки. – Давно нужно было эту храйку* толстозадую на место поставить! Если угодно, дайте мне плеть, я сама ее повоспитываю! Будет бегать по дому, как племенная кобыла! У-у, мерзавка! Разумеется, сердобольные Ули, Моане и Силве тотчас поспешили к Жю Сет с просьбой расковать несчастную - ведь она, бедняжка, даже поесть не сможет! Но графиня была непреклонна: - Обойдется! Известно ли вам, что эта мерзавка оскорбила меня лично? Я вообще имею полное право ее полиции сдать, и она по суду три года каторги получит! А вместо этого я ее на три денька всего наказала, чтобы поняла, каково это будет, по этапу цепями греметь! Для ее худого ума полезно будет! Довольно, довольно!.. Я ее и так, считайте, ПОМИЛОВАЛА, куда следует не донесла! Поголодает три денька, умнее будет… ЧТО делала с Гертой Жю Сет этой ночью в подвале никто из добрых женщин не знал, и слава Богу. Иначе их «моральный идеал», Жю Сет, в тот же день сильно померк бы... Это вообще было характерно для графини до ее знакомства с Моане и Силве: она была одновременно способна на самые изощренные издевательства над провинившейся жертвой в гневе, и в то же время на самые отчаянные подвиги ради тех, кого она желала спасти или облагодетельствовать. Эта странная переменчивость настроения, смесь звериной дикости и ангельского благородства была уже своеобразной визитной карточкой Стеллы Жю Сет. И уж совсем Силве и Моане разочаровались бы в своей покровительнице, если бы увидели ее спустя час на выселках одной деревни, в трех mirhiasот своего имения, куда солдаты пригнали, по ее распоряжению, девушек из Дракхли. Многие из них едва переступили отметку совершеннолетия, хотя, были здесь и уже замужние, молодые женщины. Всего тут находилось человек пятнадцать… Нужно ли говорить, какие страдания пережили эти девушки, когда солдаты силой отрывали их от отцов и матерей, от мужей и детей, и гнали, как скотину, в указанное место? Разумеется, Жю Сет не стала перемещать их в имение, на глаза всего честного народа, а выбрала для них тюрьму в недавно построенных срубах, куда еще не пришли новые переселенцы... Они и не придут до весны - графиня так распорядилась. Обязанностью новых пленниц было делать пряжу из шерсти, которую сюда с окрестных деревень свезли целую гору, расположив под навесом. Орудиями труда были примитивные прялки, наподобие тех, которые можно увидеть в сказках или рассказах про доиндустриальную старину. На шею каждой девушки она распорядилась надеть рабский ошейник с указанием собственницы, сорвать который было невозможно. Стелла объявила бедным пленницам, что они теперь - ее личные рабыни, и домой они смогут вернуться только после того, как закончат работу, а это многие восьмицы, если не поры... Если кто-то сбежит, их все равно опознают по ошейнику и вернут, а беглянка будет запорота насмерть или продана в бордель, на утеху пьяным гулякам. В завершение всего Стелла лично осмотрела каждую свою жертву, задрав подол, проверив зубы, кожу и пощупав у каждой грудь. Несчастные девушки были абсолютно деморализованы и сломлены, поэтому ни о каком сопротивлении, даже о бегстве, никто из них и помыслить не мог. Охранять несчастных снарядили группу разбойников из числа подручных, которым, правда, запретили мучать и насильничать. И еще Стелла распорядилась распространить среди разбойников и лихих людей окрестности предупреждение, чтобы сюда даже не смели жало совать. Одни уже сунулись, куда не следовало - вон их косточки теперь лесное зверье жрет! Ну а потом Стелла приказала подать ей одну приглянувшуюся симпатичную пленницу, молодую жену какого-то селянина, на сеновал. Бедную жертву силой оттащили за перегородку, где ее уже ожидала благородная хищница. Чтобы рабыня не сопротивлялась, Жю Сет связала ей руки за спиной, а длинный конец веревки привязала сзади к ошейнику: - Иди ко мне, моя прелесть! – кряхтела графиня, лапая грудь беспомощной, всхлипывающей девушки. – Созрели-то грудки уже, созрела ягодка! Иди, сделай своей хозяйке хорошо! Дорогим подарком одарю, коли послушной будешь! А нет – отведаешь кнута! - Спасите, люди! – плакала пленница, которую на веревке, как скотину, тащили к смуглой хохочущей мерзавке за перегородку. – Подружки! Люди! Но кто же может перечить Черной Ведьме? Бедные невольницы не смели и щагу сделать в сторону дощатой стенки, откуда доносились ужасные звуки. Они понимали, что, скорее всего, каждую постигнет та же участь. Потом оттуда вышла довольная Жю Сет, стряхивая с юбки солому, поправляя чулки и убирая плетку в сапог: - Ничего, научим! И не таких кобылок объезжали! А потом благородная мразь, в которую все больше превращалась человечная и добрая когда-то графиня Жю Сет, как ни в чем ни бывало, встала на аэроплатформу и отправилась домой, к любимой доченьке, почти ровеснице этих несчастных девушек… Г. Киллибур. Дом графа Жю Хьяне. Вечер… Граф Эмер Жю Хьяне, угрюмый, осунувшийся, потемневший от недельного запоя, бродил взад-вперед, слоняясь по каменному тротуару вдоль фасадов роскошных особняков. Ему просто физически требовалось пройтись по воздуху, а воспринимать алкоголь он больше не мог - три дня назад чуть не допился до чертей, да и сердце вновь дало о себе знать. Приехавшая по вызову карета врачей стала спасением для его жизни. Врачи при помощи слуг буквально силой привязали буянившего графа к кровати, прокапали его при помощи нового изобретения человеческого разума -капельницы, и вынесли вердикт: еще один стакан спиртного для него теперь равен смерти! После чего взяли у него прямо здесь необходимые анализы и с каменными лицами удалились восвояси уже под утро. А сегодня подоспели другие черные вести… Графу хотелось удавиться от одиночества и похмельного послевкусия. Ехать к Уыту ему не хватило бы сил, да и там бы он просто двинул бы кони - и от алкоголя, и от наглой, самодовольной рожи гангстера. Самому Эмеру было наплевать на свой внешний вид. Он нацепил, что попалось под руку – старый черный сюртук, мятую рубаху с золотистой, уже потускневшей каймой, рабочие брюки и ботинки без стелек. Галстук он проигнорировал. Поверх он накинул видавшее виды осеннее пальто. Так он и бродил по улице взад-вперед, пугая окружающих. К нему даже пару раз охранники подошли, узнать, что за помесь каменщика с трубочистом с физиономией беглого каторжника шляется вдоль господских особняков? Куда ему жить дальше, он даже не задумывался… Позор, который он пережил на медкомиссии, остался в памяти надолго. Проклятая Черная Ведьма со своими дружками-куалийцами показала ему его место. И теперь все его планы летели прахом… Более того, в газетах уже стали появляться размышления о том, что возможно, душевная болезнь наследницы и вовсе не существует, а является лишь выдумкой. Но все это мелочи… Были вещи и похуже… - Добрый вечер, Ваша Светлость! – раздался позади тонкий, нежный, трижды ненавистный графу Жю Хьяне голосок. Нет… Этого не может быть! Граф обернулся. Перед ним стояла Жю Сет собственной персоной. Она сошла со своего летающего круга с ручками и сделала реверанс Эмеру Жю Хьяне, как ни в чем ни бывало… Одета она была в элегантное, стройнившее ее модное черное платье с узкой, прямоугольной юбкой, обнажавшей ее щиколотки. С плеча свисала дорожная сумка-«куалийка». Она скрестила руки на груди и смотрела на Эмера, как ему показалось, с улыбочкой змеи перед броском к жертве. - Не может быть… - пробормотал Жю Хьяне. – Я же вчера перестал пить. А чертова горячка посетила меня еще и сегодня?! Изыди, нечисть! - Вот так-то вы гостей встречаете, ваша Светлость? – с ухмылочкой ответила Жю Сет. – Граф, я к вам по делу! К незваной гостье уже спешили двое охранников, снимая с плеч карабины. Однако, Ведьму это не испугало. Она протянула стражам свое удостоверение, и те застыли в нерешительности, глядя на Эмера Жю Хьяне. С одной стороны, незаконное проникновение на закрытую территорию, с другой стороны - графиня Второй Степени, Ведьма Королевства и, на секундочку, самая богатая дама Королевства. Такую взашей не вытолкаешь! - Что?! Я не ослышался?! – удивился Жю Хьяне такой наглости. – Вы – моя гостья?! Да только если я провалюсь в ад! Как вы сюда попали?! Ах да, по воздуху!.. Проклятая куалийская техника! Нужно будет купить охране переносные пулеметы для того, чтобы отстреливать нежелательных летунов! И у вас хватило наглости явиться сюда лично, после того, что вы устроили в больнице?! Да я немедленно прикажу охране, чтобы вас вышвырнули отсюда! - Да, давайте устроим склоку на улице, пусть все соседи ваши послушают, - небрежно усмехнулась Стелла. – А потом, я прибыла сюда с благородной целью, то есть в поисках мира. Или вам не надоело жить в состоянии фактической войны? - Да я последний грош истрачу, только ради того, чтобы покончить с вами! – загремел, было, граф Первой Степени Достоинства. Но… тут же закашлялся, согнулся… Неделя пьянства плохо повлияла на здоровье. – Жю Сет, еще ничего не кончено, клянусь вам! Вы выиграли сражение, но не войну! Или вы думаете, что начав склоку с представителем старинной столичной фамилии, из нее можно выскочить так просто?! - Граф, как угодно! Я могу улететь нынче, но в этом случае я продолжу наступление на ваши позиции. Оставить в ваших руках девочку - это заранее похоронить ее! И если мы с вами не придем к консенсусу, я просто увезу Силве на звезды! - Не имеете права! Я формальный опекун Силве! И это будет приравнено к похищению! Я до королевы дойду! Никто не дает вам права так бесцеремонно лезть в чужую семью! - Не напомните, граф, кто первым начал бесцеремонно лезть в чужую семью?! – вспыхнула уже Жю Сет. – Я имею в виду бедного Орхо! Не вам говорить про бесцеремонность! Не вам и не Пулеите Жю Парсе! Особенно после камеры слежения в моем доме и попытки подбросить мне запрещенную литературу! - Докажите! И не смейте мешать мое имя с чернокровными отбросами! – выругался Жю Хьяне. – Простите великодушно, а какое же вам дело до бедной девушки?! Вы к ней прониклись такой искренней любовью?! Или к ее землям, которые хотите заграбастать за здорово живешь?! Не выйдет! - Вы имеете в виду «Золотые пески»? Особенно те места, где вы начали разведку нефти? – насмешливо спросила Жю Сет. – А если не за «здорово живешь»?! А за определенную сумму? Я уже предварительно говорила с вашим компаньоном Уытом, точнее, с его советником. И он дал мне понять, что торг возможен! - Я не буду вести никаких торгов! – гордо заявил Жю Хьяне. - Как угодно! – скорчила скучную физиономию Стелла. – В таком случае я заключу договор только с господином Уытом, после чего просто увезу Силве до ее совершеннолетия на Землю. Заодно ножку ей подлечу! И она станет желанной невестой для молодых куалийцев или для наших молодых дворян! Верно?! Хотя могла бы заключить трехсторонний договор и с вами, и оказать вам определенную поддержку по поводу продажи нефти! - Про нефть-то вы откуда знаете?! – брезгливо спросил Жю Хьяне, прикидывая, придушить ли эту дьяволицу здесь, или дождаться, пока она покинет их квартал, а потом нанять аэроплан-истребитель. - Воздушная разведка, граф! – усмехнулась Жю Сет, театрально разводя руками, как фокусник, доставший из шляпы кролика. – Два летающих робота, и дело в шляпе! С воздуха отлично видно геологов с бурильной установкой! Ну, так что, граф. Будем здесь это обсуждать, на площади, чтобы весь квартал был в курсе ваших изысканий? С огромной неохотой Жю Хьяне пригласил свою заклятую неприятельницу в дом, на ходу, на полном серьезе размышляя - а не упокоить ли графиню прямо здесь? Но у графа не хватило бы духу на подобное дело, к тому же на улице не менее трех-четырех человек, включая охранников, уже видели, что он пригласил ее на свою территорию. Да и какой в этом уже смысл? В дом он графиню, однако, не пустил, ограничившись палисадником: - Отлично, графиня, прошу вас поторопиться, и изложить свои предложения как можно более кратко! – выпалил Жю Хьяне, скрещивая руки на груди. Это было неслыханное оскорбление Жю Сет, и как дворянки, и как женщины, что ее не пустили в дом, а заставляют разговаривать на улице, как какую-то прислугу, даже не предложив присесть. Но Жю Хьяне и не собирался церемониться с нахалкой, и ему было наплевать на все правила приличия. Он и сам стоял перед ней, переминаясь с пятки на носок, маясь от лени и усталости. Но Стелла решила потерпеть непочтительные действия оппонента ради дела. - Я уже говорила с господином Уытом… Тогда я оценила наши возможные траты примерно в один восьмиллиард. Теперь я предлагаю вам присоединиться к этому соглашению. С моей стороны будет также господин Лоистро. И я в случае необходимости готова увеличить сумму своих вложений, учитывая и ваши потери, до ПОЛУТОРА восьмиллиардов ипси. Разумеется, вложения будут в иностранной валюте. От вас я прошу не чинить препятствий в передаче наследства Силве, и… изменения ее официального статуса в случае необходимости. - Это очень напоминает попытку подкупа, - раздраженно ответил. – А потом для меня полтора восьмиллиарда - не такая уж сумма… Тем более, с учетом выгоды, которую может принести эта земля в ближайшем будущем. - Увы, не хотелось бы огорчать вас, господин граф, но в ближайшем будущем эта земля способна принести вам только убытки, - взмахнула Жю Сет своими пышными ресницами. - Что?! – скривился Жю Хьяне. – Вы мне что, угрожать пытаетесь?! - Вовсе нет, - скромно ответила Стелла. – Вы посмотрите сами, логически… Добыча нефти сулит какую-то выгоду, если ее перерабатывать на месте, но для этого надо строить завод. Строительство завода и доведение его до ума, это минимум года четыре, если не пользоваться посторонней помощью. Еще минимум три-четыре года – ждать, пока завод окупится, и это если все будет идти по благоприятному сценарию - если не упадет цена на нефть, если не будет происходить никаких поломок оборудования, или, не дай Богиня, пожаров… Графу показалось, что при этих словах глаза графини сверкнули дьявольским огнем, а на губах на миг мелькнула улыбка. Показалось ли?! А графиня продолжала дальше рушить мечты графа: - Если же добывать нефть только на продажу, то это еще более долгая песня. Ближайший промышленный центр, где нефть могли бы перерабатывать, это хинханский Геккр. Это почти сто сорок mirhias к северу, а туда нефть еще надо доставить. Каким образом? Постройка нефтепровода? Но напоминаю, что оный будет проходить через горы, а это – тектонически активная зона, и любое землетрясение разрушит его, а они там происходят стабильно три-четыре в год. Перевозить морем? Но до моря порядка двух mirhias, а ближайший Патти -это скорее разросшаяся деревня у моря, а не грузовой порт. Нужен нефтепогрузочный ТЕРМИНАЛ, а у нас даже не знают, что это такое… Нужны специальные суда… Если отправлять по железной дороге, то представьте, сколько составов вам понадобится, да не с вагонами-скотовозками, а специальных нефтеналивных баков? Они у вас есть? Стало быть, придется заказывать их за границей, а это точно минимум год… А вам таких составов нужно минимум два-три… А на границе постоянная суета и толкотня, потому что наш парламент то приостанавливает торговлю с Империей, то возобновляет… К тому же, повторюсь, любая авария на путях, или на мосту - и ваши составы в лучшем случае застряли, а в худшем, не дай Богиня… Такое выгодное, казалось бы, предприятие в наших условиях выльется в настоящий логистический кошмар, и хорошо, если только на второй восьмерке лет перестанете нести убытки. А они будут огромными… - Так, все ясно, убирайтесь отсюда, Жю Сет! – прорычал граф. – Я и не сомневался, что вы придете сюда агитировать, как все у меня будет плохо! - А я не права? – испытующе посмотрела на него графиня. – Опровергните, если угодно! Граф ничего не ответил… Он и сам понимал, что Жю Сет все говорит правильно. Граф никогда не задумывался толком, как он будет осуществлять торговлю нефтью, для него нефтяные скважины были уже призом, даром судьбы. А вот что для задуманного дела понадобится с нуля строить инфраструктуру он, конечно, понимал, но не слишком углублялся в это… Жю Хьяне предполагал, что все проблемы помогут решить партнеры из Хинханской Империи… Увы, Жю Сет говорит толковые вещи, и в дальнейшее предприятие придется вложить еще много-много денег… да и времени порядочно… - А я бы на вашем месте не стала бы заморачиваться с транспортировкой, - весело сказала Жю Сет. – Я бы стала перерабатывать нефть на месте, но не в газолин… А во множество полезных вещей из, скажем, пластмассы. Пластик… Из которого можно делать множество вещей широкого потребления, которые понадобятся каждому крестьянину, и которые можно продавать потоком. - Из чего? – недоверчиво переспросил Жю Хьяне. – Что такое за «пластик» такой? - Позвольте представить? С этими словами Жю Сет достала из своей сумки и передала графу сначала прозрачную картонную коробочку, потом резиновые тонкие перчатки, потом пластмассовую бутылку, очень похожую на винную. Все это она изготовила на своем компьютерном станке, в котором предки из 21 века с трудом узнали бы большой и сильно усовершенствованный 3D принтер. Жю Хьяне недоверчиво вертел эти предметы в руках, пытаясь понять, что в них такого. Предметы были легкие и упругие, их можно было сжать пальцами. Он догадался, что они монолитные, то есть отлиты именно в такой форме. - То есть им можно придать любую форму? – недоверчиво спросил Жю Хьяне. - Абсолютно, граф, - улыбнулась Жю Сет. – Этот материал герметичен, его можно применять много раз, и он не бьется. Вот, посмотрите: Жю Сет взяла из его рук бутылку и с силой бросила на каменную дорожку. Бутылка к удивлению Жю Хьяне действительно не разбилась, лишь отпружинила, отскочила в сторону. - Любые емкости, любой формы! – торжественно провозгласила Стелла, будто была рекламным агентом. – Хотите коробочку под инструменты или драгоценности - пожалуйста! Хотите кувшин для воды, огромный бак для полива огорода - сколько угодно! Любой предмет обихода! Да вы просто затопите рынок новыми предметами! А если я еще помогу построить здание или создать оборудование по куалийским технологиям - вам понадобится не восемь лет, а от силы два-три, чтобы все это заработало. Да, пластик, конечно, нужно утилизировать, это проблема. Куалийцы в 20-21 веке своей истории активно использовали пластик, что чуть не похоронили свою планету под пластиковыми отходами. Но и эта проблема решаема, его можно перерабатывать, экономя сырье! А еще можно производить пенопласт, полиэтиленовые пленки, ведра, да даже духи! Вы же станете королем химической промышленности! - Хм… - наморщил лоб Жю Хьяне. – И какова себестоимость производства… ну, допустим, одной такой бутылки? - Гроши, - ответила Жю Сет. – Если я привезу нефтеперегонное оборудование из более развитого мира - гроши. - Ах, то есть вы собираетесь навязать еще и свои услуги по перекупке оборудования? - Разумеется, - сказала Жю Сет. – Я собираюсь стать одним из акционеров. И вложиться в предприятие и денежно, и поставкой оборудования. Я очень хорошо знаю, где и какое оборудование можно купить очень даже дешево. - Не сомневался, что в основе вашего дворянства лежит черный неблагородный труд, - несколько презрительно бросил Жю Хьяне. - И горжусь этим! – твердо и с достоинством сказала Жю Сет. – Вот, если здесь произойдет революция и чернь захватит власть, что будет делать наше элитное дворянство? Я – могу возить грузы, могу делать небольшие вещи и ткани, могу лечить, могу воевать… А что будут делать остальные благородные? - Типун вам на язык, - мрачно сказал граф. – Да, кстати, я слышал, у вас в провинции вспыхнул бунт мужичья… И, говорят, что обошлись они с вами, как бы это сказать… не совсем по-джентльменски… Сочувствую вам, сударыня. В словах Жю Хьяне было столько незавуалированного яда, что Жю Сет чуть не кинулась на него с кулаками. Но тут же, овладев собой, она с достоинством ответила: - Я простила их, граф… Ведь в итоге им пришлось заплатить за это весьма дорогой ценой. За все надо платить! Если мужчина готов заплатить ТАКУЮ цену, я не против. - Да, слышал, что вы им устроили кровавое побоище, - махнул рукой Жю Хьяне. – Кстати, поддерживаю двумя руками, на полном серьезе... С этим отребьем только так и надо! Тут я полностью на вашей стороне! М-да… Все, что вы предлагаете -это дело утопичное, хотя, конечно, интересное и… может и имеет смысл… Это все обдумать надо… Можете оставить мне… пару образцов? - Конечно! – развела Стелла руками с видом «для нас это не ценность». – А вы позволите мне присесть на эту чудную лавочку? - Да, разумеется, - Жю Хьяне начал вспоминать, что он джентльмен. – Хорошо, допустим вы готовы поделиться данными технологиями… И что вы хотите взамен? Ведь вы же планируете у меня изъять… или выкупить эти земли? Вот только в пользу Силве или в свою? - И в ее пользу, и в свою, - пожала плечиками графиня. – Я хочу, чтобы хорошо было всем. - Допустим, Жю Сет… - Граф повернулся к Стелле, глядя ей прямо в глаза. – Позвольте узнать, раз уж у нас такой откровенный разговор зашел… Зачем вам все это надо?! Ну, вся вот эта забота о Силве… По поводу вашего интереса к «Золотым Пескам» я понял, это как раз логично… Зачем вам Силве? Ну, между нами? Я могу откровенно сказать, что мне она сто лет не сдалась, мне ее буквально навязало наше благородное сообщество, а ваша… подруга Моане, которая сейчас носит священническую рясу, откровенно говоря, палец о палец не ударила, чтобы взять на себя заботу о ней… А вам-то зачем? Именно, сама Силве? Или, как только вы получите желаемое, любовь к ней пойдет на спад? - Послушайте, Ваша Светлость… - набрала воздуха в грудь Стелла. – Я не знаю, как поступили бы вы в данном случае, либо кто-то иной, но я не разбрасываюсь любовью, и она не зависит от материальных вложений. Если бы Силве не имела бы за душой ни гроша, мое отношение к ней не изменилось бы! - Это вы так передо мной оправдываетесь сейчас?! – хищно ухмыльнулся Жю Хьяне, любуясь молчаливым гневом графини. – А с чего вы взяли, что я сказал с осуждением? И потом вы с такой детской непосредственностью стали защищать любовь… «Я любовью не разбрасываюсь!» Зато любовь разбрасывается всеми нами, графиня! Как только в нас отпадет надобность! Будет вам, я думал, что вы практичнее! Две самые большие выдумки мира, которые помогают править миллионами, это «бог» и «любовь»! И если бога выдумали цари и жрецы, чтобы держать в повиновении необразованные массы, то любовь - это более изощренное и искусное изобретение, которое позволяет держать в узде и великих людей! Не зря куалийцы - неглупые люди - провозглашают себя атеистами. - Вы не верите в любовь? – посмотрела графиня на Эмера с сожалением и каким-то внутренним страхом. - А вы все еще верите? – мрачно усмехнулся Жю Хьяне. – Да бросьте вы! Любовь – это самая большая афера в жизни. Есть два способа получить то, что ты хочешь: честный за деньги, преступный, через воровство или мошенничество, и легальная афера - через любовь! Каждый человек хочет, чтобы его любили, чтобы его гладили по головке и, извиняюсь, раздвигали перед ним ножки! И всего-то – разыграй перед ним любовь! И присосись к его ресурсам… Знаете, Жю Сет, я вам скажу честно, хотя вы и враг мой… Обратите внимание, любовь – это всегда долг! Тебя любят - и ты должен заботиться об этом человеке, или государстве, или еще чем-то…. Тебя любит жена или любовница - так раскошеливайся, плати за это! Тебя любят слуги - а как же иначе - изволь каждому оросить клювик! Тебя любит Родина, Королевство… Королева говорит, что ее подданные - ее дети! Вперед, подыхай за мать в очередной войне, которая закончится через полгодика, или через годик! Нас любят наши родители -так изволь быть хорошим мальчиком и оправдать мамины или папины ожидания, или ты плохой мальчик. Но, графиня, все меняется, когда в любви нуждаешься ты! И вот тут тебе уже никто не должен! «Будь храбрым и стойким!» – говорит Родина-мать, захлопывая перед тобой кошелек и присылая к тебе налогового агента. «Ты разочаровал нас!» - говорят родители, и с царственным видом удаляются. «Я разлюбила тебя» – говорит жена и уезжает к родителям или на курорт, а то и просто начинается путаться с кем-то из дворни на твои же деньги! А вы, Жю Сет, сколько раз уже обжигались на любви?! - Я не согласна с вами, господин граф, - потупила очи Стелла. – Обжигалась, но… Любовь существует, и я ее ощущала и ощущаю. Если не верить еще и в любовь, что тогда остается человеку? - Да поднять глаза остается, взглянуть на себя честно и признать, что все это самообман! – воскликнул Жю Хьяне, активно жестикулируя руками. – Хоть раз для начала не лгать другим и самому себе, а признать - честно! – что никакой любви не существует! Есть материнский инстинкт, есть сексуальное вожделение, есть желание спокойной жизни, и еще тысячи видов этого величайшего в истории самообмана! Так признайтесь честно, что мы врем друг другу на каждом шагу! Что нам просто что-то нужно от этого человека, и мы пудрим ему мозги в надежде подобраться поближе к его телу или кошельку! И давайте хоть раз договоримся честно: тебе нужно от меня то-то и то-то - плати! Нужно что-то другое – плати! Вам обеим нужно друг от друга что-то - платите, каждый, кто чем богат! Молодая девушка платит красотой и телом за благосклонность обеспеченного почтенного господина и положение рядом с ним, и не маскирует это какой-то неземной любовью - хорошо! Пылкий юноша, которому благоволит почтенная дама, жаждет от нее доступа к телу и покровительства, а увядающей даме нужна молодая страсть - прекрасно! Государству нужно пушечное мясо для очередного Святого, никому к дьяволу не нужного, похода - отлично! Платите по счетам за мясо, за страсть и за молодое тельце! Не маскируйте это за каким-то неземным чувством. Черта с два! Никому это не надо, Жю Сет! Потому что тогда придется платить честно! Потому что тогда каждый скурпулезно подсчитает, сколько он вложил в ту или иную овцу, в то или иное предприятие, и предъявит свой счет! А заодно и государству, которое любит только брать! Попробуйте предложить это - вас с дерьмом смешают, объявят вас анархисткой, посягнувшей на святое! Потому что семь из восьми долей нашего общества только и умеют, что паразитировать! - Хорошо, а наша любовь с Орхо тоже была корыстной?! – вспылила Жю Сет. – Вы меня называете распутницей, а ведь я ни одной ночи не провела с ним, потому что готовилась к венчанию! Я даже не вдовой осталась, а невестой! Что мне нужно было от этого мальчика? И я, используя свои способности, ввела Орхо в гипноз и прочла его мысли! Он о моих деньгах даже не думал! Ясно вам! - Ясно! – с готовностью ответил Жю Хьяне. – Орхо, Рай ему небесный, был слишком порядочен и наивен… Так его воспитала его чокнутая маменька, что парень в двадцать лет еще не познал женщины! Кто вам сказал, что нельзя обманывать и самого себя?! Бедный Орхо видел в вас просто замену своей опостылевшей мамаше! Да, он не помышлял, что будет шиковать за ваш счет…пока что! Да, он мечтал быть вашим рыцарем! То есть, порядочный мальчик был готов ПЛАТИТЬ чем может за вашу любовь и покровительство! Можно быть корыстным, не возжелав ни ипси! Да все мы корыстны, так или иначе! Каждый хочет что-то для себя… А эта старая потаскуха Пулеите возненавидела вас лишь потому, что вы претендовали занять ее место! Усовершенствованная мамочка! Пулеите понимала, что с женитьбой Орхо кончится ее положение царицы при бедном мальчонке! И кончится финансовая помощь одного солидного господина! И даже понять, что дружба с вами дает ей больше финансовых выгод, у нее не хватило ума! Умом эта шалава никогда не отличалась! - А почему вы ее так называете? – удивилась Жю Сет. – Пулеите, у нее же на лбу написано «Я самая нравственная во Вселенной!» Вот только даже года не прошло со дня смерти Орхо, как она уже женихается по кафешкам с каким-то увальнем! И о какой финансовой помощи вы говорите? - Кто самая нравственная?! – У Жю Хьяне чуть брови не взлетели в воздух, оторвавшись ото лба. – Пулеите?! Да более беспринципную потаскуху еще поискать надо! Она нанялась к нам прислугой, ещё когда я был женат на Моане. Молоденькая черноволосая смугляночка с пышной попкой, чем-то похожая на вас внешне… И не успев проработать и восьмицы активно начала передо мной задницей крутить! Не буду спорить, я не святой, но даже меня это немного покоробило… Причем даже хозяйки, Моане, она не стеснялась! Ну а потом мы с женой отдалились друг от друга окончательно, и я решил - а почему бы и не взять то, что плывет в руки? Я-то, по крайней мере, не корчу из себя высокоморального субъекта. Мы с ней резвились только в путь, а я тогда был молодой и глупый, не сразу сообразил, что она хочет от меня ребеночка. Чтобы потом шантажировать меня, видимо… Как-то нас застала Моане, был жуткий скандал… Пулеите я выпер, конечно, но был вынужден выплачивать ей содержание…тайно, чтобы не было еще одного скандала, так как эта тварь все-таки понесла! - Господи Боже! – вскочила с места Жю Сет. – То есть Орхо был вашим… - Ну да… - с досадой сказал Жю Хьяне. – Я, конечно, не признал его, так как он бастард, но неплохие суммы на содержание все же выплачивал… Поди знай, как они их тратила на самом деле? Да и потом, когда возник вопрос о наследнике, я уже и сам начал поглядывать в сторону парня... Но тут появились вы, и… Все пошло прахом! Хотя я уже жалею, что помог этой блудливой сучке с компроматом на вас… Ну и сошлись бы вы с парнем, покувыркались бы, эка невидаль!.. Может, и толк бы какой был… Н-да, много ошибок совершено! Что теперь, что сделано, то сделано! У Жю Сет просто голова закружилась от неожиданности… Она и представить себе не могла, что столько судеб стольких людей, любимых и ненавистных ей, могут так нелепо сплестись в одной точке. И она просто поверить не могла, что существует такое эталонное лицемерие, когда мать готова погубить сына не из ревности даже, а из-за содержания! Вот как все просто в этом мире! - А… эта гадина Жю Парсе… такую царицу из себя корчила… - дрожащим голосом произнесла Жю Сет, вновь вспоминая свои последние дни с молодым женихом. – Говорила, что она спасла его от смерти, что тяжелым трудом вынесла на поверхность, что так любит его… Тварь! Ну почему я ее не убила в том кафе?! - Ну да, а меня, конечно, упомянуть забыли! – хмыкнул Эмер. – Не вышло со мной, она запудрила мозги какому-то мещанину, и напела, что это его ребенок… Вы, женщины, умеете такие дела проворачивать… А вот то, что я оплатил хорошего доктора и еще целую бригаду врачей, чтобы вытащить парня с того света - это, конечно, тайна! Все она, несчастненькая! - Ужас… И ради чего она погубила сына? Я…очень любила его… - И поэтому, любя его, спали с девками? –ухмыльнулся Эмер. – Вроде как любовь, это когда больше никого видеть не хочешь, не то что трахаться… Так вроде пишут в романтических книжках про девичью любовь? Хотя, о чем я говорю… Эти книжки пишут для глупых девчонок типа Силве или вас, чтобы вы безропотно бежали под венец с первым встречным, кого приведут родители! - Это совершенно другое! – вспыхнула Жю Сет. Она вдруг заметила, что ей почему-то стыдно перед Жю Хьяне, которого она презирала. Но куда денешься, когда враг и мучитель ее любимой девочки Силве оказывается, еще и отец ее покойного возлюбленного. - Да то же самое, Жю Сет! – добил ее Жю Хьяне. – Сегодня я люблю мальчика, а вчера любила девочку, а завтра опять девочку… Ну вы же сами понимаете, что это чушь! Нет, я опять же не осуждаю вас, всяк живет, как хочет! - Я клянусь вам, что такого чувства, как к Орхо… - Из глаз Жю Сет потекли слезы, но Жю Хьяне резко (хоть и без злости в голосе) оборвал ее: - Хватит соплей, Стелла! – Граф Жю Хьяне впервые назвал ее по имени. – Я же сказал, я не осуждаю вас. Да мне ли, известному распутнику Света, осуждать вас?! Я вам, кстати, верю… Верю, что ВЫ искренне верите в то, что любили парня. И он искренне верил, что любил вас… Человек за годы эволюции ювелирно отточил искусство обмана ближнего своего, но еще более виртуозно он научился обманывать самого себя! А теперь вы полюбили Силве, осмелюсь узнать? - Что же, вы имеете право знать, - сказала Стелла. – Силве попросила меня быть ее мачехой... То есть матерью, удочерительницей… Эмер Жю Хьяне долго всматривался в лицо Жю Сет, пытаясь понять, не шутит ли она. И вдруг он сощурил глаза, поднял голову и заливисто расхохотался! - Да уж!.. Молодец, девчонка, устроилась!.. Уыт был прав, но, увы, не такая у меня натура, чтобы кого-то слушать… То есть вы и Силве - мама и дочка?! Вы обретаете земли, а Силве – могущественную покровительницу и жилетку для слез?! Ну что же, взаимовыгодный союз, поздравляю… И главное, своевременный, не находите? Остается только размышлять: а возникла бы данная любовь со стороны Силве, не находись она в тяжелых обстоятельствах? - Возможно, и нет, - ответила Стелла. – Все, что происходит в мире, начинается с обстоятельств. И разумеется, в других обстоятельствах все было бы по-другому. Это нормально… - То есть, вы полностью согласились с моей теорией? – насмешливо спросил Эмер. - Нет! И я полна решимости доказать вам, что любовь матери и дочери - это конструкция куда более крепкая и жизнеспособная, чем просто вульгарный союз двух любовников! – твердо сказала Жю Сет. - А вы хотите удочерить ее по всем правилам? – почему-то спросил Жю Хьяне. – С фамилией и правом наследования? Девушке? - Да, разумеется… - пожала плечами Жю Сет. – Я играю честно! - Жю Сет, а я думал, что вы осмотрительнее, - с сожалением посмотрел на нее Жю Хьяне. – Ну уж в вашем-то возрасте… Когда молодая особа без кола, без двора просит удочерения у богатой и известной особы - ну тут даже слепому все видно! - Прекратите, сударь! – рассердилась Жю Сет. – Силве не такая! Я хорошо изучила ее! Она не способна на подлость! - Жю Сет, никто из нас не способен на подлость, пока не из-за чего подличать! – съязвил Жю Хьяне. – Ну, хорошо… Я, право, раздумываю тут, какую бы еще каверзу для вас изобрести, но вы со всем справились сами! - Давайте закончим упражнения в остроумии, - примирительно сказала Жю Сет, с трудом подавляя раздражение. – Итак, я прошу у вас не чинить препятствий с переудочерением Силве и получением ей наследства! Я от него отказалась юридически и попросила вычеркнуть себя из списка потенциальных наследников и распорядителей во всех случаях! Взамен я готова подписать с вами новое мирное соглашение и уплатить вам и Уыту весьма солидную сумму! Вы согласны? - А вы не боитесь, графиня, однажды услышать от своей новой дочери, что вы ей больше не нужны, а вот наследство ваше, напротив, очень нужно?! – лукаво спросил Жю Хьяне. - Нет, не боюсь! – твердо ответила Жю Сет. – А если даже такое и произойдет, то это будет только наше с Силве дело! Значит, так мне и надо! - Слушайте, а я, право, согласен, - кивнул головой граф. – Ей-богу, согласен! Мне просто интересно, на каком этапе это случится… Только ради этого я соглашусь, чтобы увидеть - может, и с того света - как рушатся ваши мечты! Но то, что это произойдет, я даже не сомневаюсь. И дело здесь даже не в вас и не в Силве конкретно. Такова людская природа - алчность, корысть и лютая неблагодарность! Я даже не исключаю, что Силве вернется ко мне по доброй воле, если я к тому времени еще не умру… Согласен! Да будет так! Жю Сет ничего не ответила графу. Она понимала, что этот огрубевший, циничный, наглый человек до такой степени пропитан злом, что уже не способен к нежным и высоким чувствам. Да и был ли способен когда-нибудь?! Но насколько она могла чувствовать исходящие от него эмоции, злости в его словах не было. Равно как не было желания убить ее, Жю Сет. Было только громадное разочарование жизнью и… какое-то смирение, что ли? - Хорошо, граф, - сказала Стелла, вставая со скамьи. – Я могу взять с вас какие-то… гарантии? - Нет, - лениво ответил Жю Хьяне. – Я не буду вам вредить… Обещаю… Но, Стелла, гарантирую - вы еще вспомните мои слова. Пусть будет так. Граф говорил правду. Но если завтра он передумает. Впрочем, разговор Стелла записала на свой коммуникатор. Можно ли верить такому человеку? Странно уже то, что он согласился поговорить со Стеллой по душам и даже прийти с ней к какому-никакому согласию… по некоторым вопросам. - Хорошо, Ваша Светлость, - Графиня слегка поклонилась ему. – Я верю вам. Когда я прилечу, мы все оформим на бумаге. - Да, наверное... -уклончиво ответил граф. – Ладно… Раз уж у нас такой откровенный разговор пошел… Считаю своим долгом вас предупредить, что встречи с вами ищет некая Аррва Лучи. Вы знаете такую? По-моему, она была вашей пленницей за долги, и вы немного попортили ей шкурку! - Аррва Лучи? – воскликнула Стелла, вспоминая со страхом, что она делала в подвале с этой женщиной. – А где она сейчас? - Понятия не имею! – поморщился граф. – В какой угодно норе для простолюдинов! Имейте в виду, она очень хочет отомстить вам… И не факт, что только вам… Я ее хотел одно время натравить на вас, но теперь… кому это уже надо? Так что, если вы вдруг встретитесь с этой бабой… или Силве вдруг встретится с ней… я к этому больше никакого отношения не имею. Вас не жалко, но уж Силве-то от нее оберегите… раз вы ее так любите! Данная информация порядком встревожила графиню, и она поспешила откланяться. А Жю Хьяне смотрел ей вслед и вдруг вытащил из кармана небольшой пистолет. Оценил расстояние и прицелился Жю Сет в спину: - Да… Я бы уж не промахнулся… И плевать на все… А какой уже смысл? Потом он опустил пистолет и хмельными, осоловелыми от осознания тщетности всего сущего глазами, уставился на огромное, вечнозеленое дерево, высотой метров десять по земным меркам. Потом сказал сам себе: - Хм… Может, под этим деревом? К чертям фамильный склеп! Разумеется, Жю Сет принимала в расчет, что Жю Хьяне может быть неискренен с ней, что он хочет запутать ее, сбить с толку. Но она была бы очень удивлена, если бы узнала, что граф Жю Хьяне был не только предельно откровенен с ней, но и не собирался больше предпринимать каких-либо враждебных действий в отношении Стеллы или Силве, или ее домашних. И вовсе не осознание своей неправоты или угрызения совести стали для него барьером. Позавчера врачи, которые приехали откачивать графа после ударной пьянки, взяли у него какие-то анализы… А сегодня к нему приезжал лично его лечащий доктор и со скорбным лицом объявил ему приговор. Подозрение на неоперабельную опухоль головного мозга… Эта новость подкосила и без того занедужившего Хю Хьяне, выбила из него последние силы… И хотя это было лишь предположение врачей, и нужно было пройти полное обследование, но Эмер окончательно уверовал в то, что жить ему осталось немного… Не больше года…. Он и сам чувствовал, что стал быстрее уставать, ему было тяжелее думать… И головные боли… К тому же - и это самое главное - от рака мозга умер его дед по отцовской линии. А на Гуриассе было распространено мнение, что рак – это наследственное заболевание. А, значит, и ему, Эмеру, пора уже примерять деревянный пиджак. Тогда для чего все это? Все деньги, роскошь, имя? В гробу карманов нет, с собой не заберешь… И завещать некому…. Был бы Орхо! «Не волнуйся, Эмер… Как только тебя закопают, столько наследников найдется! Та же Пулеите, блудливая дырка, прискачет за своей долей!» - говорил Жю Хьяне сам себе. Он впервые ощутил к Жю Сет нечто вроде симпатии… Только сейчас ощутил, как ему не хватает молодого плеча рядом, наследника, которому можно передать свои дела, свой опыт, свои секреты… И Жю Сет, как бы он не презирал ее, но она пыталась спасти Орхо Жю Парсе, желала ему добра… Не вмешайся он тогда, может быть, что-нибудь и склеилось у них с Жю Сет. И Стелла была бы ему чем-то вроде невестки. И все было бы по-другому… А потом на секунду он представил себе совершенно другую жизнь, будто ничего и не было. Вот выходит на улицу добрая, верная, хоть и глупая, Моане, зовет его к столу… Вот слышен на втором заливистый смех Силве, болтающей о чем-то с Жю Сет… Вот перед ним молодой, сильный, статный Орхо, называет его «отцом», а Эмер с важным видом поучает его, в каких банках процент выгоднее… Все могло бы быть так… И тогда было бы не так страшно и глупо все… Может, не такая уж дура эта Жю Сет, может, она поняла, что нет в мире ничего хуже одинокой смерти… Хоть пусть притворяются, хоть за деньги… Мрачный, хмурый Эмер еще некоторое время пробыл на том месте, где разговаривал с Жю Сет. Нет, не бывать соглашению… Он и про завод пластмассы спросил-то по старой привычке, по инерции, чтобы представить себя еще живым… Он просто не успеет, даже если бы и хотел… Да и какой смысл? Для кого? А ведь куалийцы лечат рак! Может, обратиться к ним? Но для этого нужно будет идти на поклон к Жю Сет, к этим мерзавцам из посольства… Нет! Такого унижения они от него не дождутся! Он последний из рода Жю Хьяне и умрет с достоинством, с честью! Хоть умрет с честью! Он еще не забыл, что такое честь! Пока над городом сгущались сумерки и на столбах зажигались электрические фонари, Эмер решил закончить последние дела… Он приказал немедленно послать за своим юристом для решения спорных вопросов… Пока ожидал его, написал одно письмо Уыту, в котором объяснил, что выходит из игры, и по какой причине… Потом завернул оставленные Стеллой пластиковые вещи в пакет и велел срочной бандеролью отправить эти предметы Пайерсому Укне, представителю химического хинханского концерна, с которым встречался не так давно… Может, им пригодится… Потом написал два коротких письма Моане и... Силве… И еще одно – начальнику криминальной полиции, в котором признался в организации убийства Энне Рысцы. Уыта он, конечно, не упомянул… Когда прибыл юрист, Эмер пригласил его в кабинет, и примерно час они составляли завещание. Нынешние недруги графа очень удивились бы, если бы узнали, что граф обозначил единственными наследниками ненавистную ему Силве… и свою бывшую жену Моане… Его роскошный особняк отходил в их пользу, равно как и все земельные владения графа… В пользу тех людей, которые могли бы стать ему настоящей семьей… Юрист старался не смотреть, как у графа капают скупые слезы на лист, сохраняя невозмутимое лицо. Два восьмиллиарда граф пожелал передать Аппере Уыту, в благодарность за помощь и сотрудничество. Не забыл граф, однако, и про Пулеите. И ей он назначил содержание в сто тысяч ипси ежемесячно. Но! Был один нюанс… Обязательным условием получения денег было… скажем так, пятиминутное оказание женских сексуальных услуг ртом статуе Рельзенвера* в полный человеческий рост, которая стоит у него на заднем дворе. Ритуал должен был осуществляться в присутствии юриста, представителя банка и еще двух свидетелей-свободных подданных каждый первый день новой длинной поры. Пулеите могла отказаться это делать, но тогда она останется без денег. Если она откажется трижды, все неистраченные деньги должны будут перейти в доход городской казны. Что же, желание клиента – закон! Слезы Жю Хьяне высохли, и он с удовольствием посмеялся, представляя себе столь красочное зрелище, а также с какими глазами служащие банка будут каждую новую пору фиксировать соблюдение условий завещания. Потом Жю Хьяне с озорной улыбкой приписал, что каждый акт должен фиксироваться фотографически, чтобы у банка были какие-никакие доказательства… А когда юрист уехал, Эмер Жю Хьяне впервые с легким сердцем, вышел в сырой, вечерний парк. Отсюда в ясную погоду можно было увидеть море и корабли, приходящие к причалу. Сейчас как раз ясно, и видно море под звездным небом… Хотя нет, вон на западе клубятся лиловые тучи и сверкают молнии. Тянет сюда, скоро будет буря… А на водной глади, подсвеченной двумя лунами, искрятся огнями и важно гудят корабли на рейде. Эмер вспомнил, как ребенком он обожал корабли, море, соленые брызги, как мечтал он купить настоящую яхту… Купить-то он ее купил, да что толку, когда он ей так толком и не пользовался? Она так и гниет в порту… Эмер стоял, держась за жесткую, прохладную кору дерева, не ощущая холода. Он жадно всматривался в звезды, в огоньки на морской глади, наслаждался прохладным ветерком… «Интересно, неужели и вправду можно научиться управлять звездным кораблем? - подумал почему-то Жю Хьяне. – И ходить между звездами, как на яхте? Нужно было стать великим путешественником, ходить по Великому Океану, открывать новые острова… Или на худой конец, стать владельцем пароходной компании…" Эмер улыбнулся своим же собственным мыслям… Лицо его стало спокойным, умиротворенным… Он был один… И это хорошо… Еще раз взглянув на звездное небо, Эмер вынул из кармана пистолет и приставил к виску… ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Храйка – уроженка провинции Храйе. Рельзенвер – мифическое чудовище из древней хилликийской мифологии, представляющее собой антропоморфное, физически развитое создание с головой дракона и ногами копытного животного. Характерными чертами существа является мужское, мускулистое тело, рога и гипертрофированные мужские первичные половые признаки. Церковь демонизировало его, считая одним из воплощений дьявола.