Искры над пеплом. Книга 5. Дочь Черной Ведьмы-II

­ Звезда Лейтена, планета Гуриасс, Хилликийское королевство. 24-26 день Поры Серого Савана 2170г. Эры Великого Пророка (7-9 ноября 2335 г.). После разговора с Жю Хьяне у Стеллы остались смешанные чувства. Она связалась на всякий случай с домом, поговорила с Силве, мажордомом Клонто, приказала усилить охрану дома и никаких посторонних не пускать. Силве ответила, что все хорошо, только она боится за Ули, которая ушла куда-то еще днем и до сих пор не вернулась. - Вот еще новая беда! – забеспокоилась Стелла, пожалев, что когда-то сняла с ноги девушки маячок. – А ну как сейчас в лесу нарвется на разбойников или на ящера какого-нибудь?! Сгущалась ночь, и на небе уже появились россыпи звездочек. Огни Киллибура остались позади, и теперь Стелла летела над неосвещенной сельской местностью. На всякий случай она включила защитное поле и положила руку на бластер, готовая отразить любое нападение. Хотя, какое тут может быть нападение? Если только ночные драконы позарятся, но с ними-то она живо справится! Да и драконы не дураки атаковать непонятный, быстро летящий объект, от которого пахнет электричеством. Вот и наступила темнота… Только костры случайных путников, застигнутых ночью в пути, да огни дальних деревень маячками мерцали на горизонте. Темноты Стелла не боялась, это была ее естественная среда обитания - на то она и Черная Ведьма, владычица Тьмы! Графиня решила по дороге заехать на свою «девичью ферму», как она уже шутя про себя называла выселки с молодыми рабынями из Дракхли. Если там есть кто-то из людей Груаппо, отрядит людей на поиски Ули. И надо поговорить с разбойничками-сторожами, чтобы покликали еще согласных людей на работу к Черной Ведьме. Пока ее не будет, пусть сторожат имение. Только надо сказать Груаппо, чтобы набрал ребят потолковее да поадекватнее… По поводу своих жертв Стеллу совесть не мучила. Подумаешь, другие господа и пожестче обращаются со своими крепостными! Стелла только сейчас поняла, что неосознанно, подсознательно применила тактику взятия заложников из мятежного села. В данном случае, заложниц - самый ценный оставшийся у них ресурс. Ничего, поживут пару месяцев, потешат госпожу, напрядут пряжи, а потом она их отпустит обратно, да может и свободу вернет. Не зверь же она какой! Вот и выселки… Но почему в избах темно? Не горят огоньки, только полный мрак и тишина… Не видно разбойничьих костров, не слышно женского, протяжного пения и разухабистых мужицких песен. Так и стоят темные, безмолвные дома и амбар на фоне темной стены леса… Только ветви сонных деревьев в темноте поскрипывают… Вот тут Стелла забеспокоилась: - Это еще что такое?! Немедля же, туда! Приземлившись за чертой частокола, Стелла, включив ЗП* и вынув бластер, увидела полное запустение, хоть шаром покати! Ни одного человека -ни девушек, ни разбойников! Следы жизнедеятельности видны, полным-полно - домашняя утварь, валяющиеся на земле ложки, глиняные горшки, худая конская упряжь… Несколько девичьих сапожек… Набранные для костра сучья и ветки так и остались нетронутыми, посырели от вечерней росы… Зато видны многочисленные следы - человеческие и звериные. И колея от большой телеги на раскисшей лесной тропке… Видно, подъезжал кто-то на подводе, запряженной моропусом…Вон когтищи какие! И, похоже, забрал всех, и увез куда-то… Неужели разбойники взбунтовались, или кто из лесу напал?! Но следов боя нет, пулевых отметин нет, все вроде целехонькое… А у частокола – горка сорванных рабских ошейников, некоторые из них втоптаны в грязь. Но как? Они же реагируют только на отпечаток пальца Жю Сет! А они именно что не разрезаны, а открыты… Вот чудеса! Может, куалицы здесь побывали? Но куалийцы не стали бы нанимать подводу, они бы по воздуху их вывезли, да и тот же О-Коннел уже всю плешь проел бы Стелле о недопустимости… Нет, здесь что-то иное! Ведьме стало неуютно и даже немного страшно в этой одинокой полутьме. Зашумел лес от ночного ветра, из чащи послышались какие-то звуки. И - сигнал тревоги! В ближней избе - источник биоактивности, похоже, что человек! Вон, даже засветилось что-то в окне. Уж не ее ли поджидают, не засада ли?! - Эй, кто там, выходи подобру-поздорову! – крикнула Стелла, готовясь к бою. – Я вооружена, у меня защитное поле! Сейчас подмогу вызову! Она по мыслесвязи уже соединилась с компьютером корабля, активировала боевого робота-спайдера, приказав лететь на ее сигнал. Защитное поле на максимуме, телепорт включен… Старой ошибки она не повторит! Но тут дощатая дверь отворилась со скрипом… Стелла схватилась за рукоять бластера, чувствуя, как бьется сердце от испуга. Она ожидала увидеть тут кого угодно, только не… УЛИ!!! Стелла за сердце схватилась, увидев на пороге свою любимицу в праздничном желтом платье с наброшенной на плечи шалью. Вот сумасшедшая, одна в темном лесу! Может, она знает, что здесь произошло? - Ули! Ты что здесь делаешь?! – воскликнула Стелла, приближаясь к девушке. – Совсем, что ли, с ума сошла! Что ты здесь забыла?! При этом Стелла как-то не обратила внимание на сигнал комлинка, что рядом работает минимум три квантовых аппарата. У кого же, позвольте узнать? - Вас дожидаюсь, госпожа, - ответила Ули каким-то не своим, слишком взрослым, охрипшим голосом. Губы ее были сжаты, брови нахмурены, глаза будто пронзали Стеллу невидимыми лучами. И - Стелла заметила - девушка совсем перестала сутулиться, избавилась от вечного холопского полупоклона, став даже немного выше. - В смысле, дожидаешься?! – Стелла каким-то шестым чувством почуяла опасность, исходящую от Ули. – Откуда тебе было знать, что я сюда полечу? - А услыхала я, госпожа, что вы девушек пригнали из Дракхли, да сюда их определили, - не моргнув глазом, ответила Ули, не отводя глаз от Стеллы. – Вот я и решила, что вечерком-то сюда заглянете… Дома-то вам теперь нельзя, при Силве… - Много говоришь! – раздраженно воскликнула Жю Сет, оглядываясь на всякий случай. – Ты знаешь, что тут произошло?! Где все?! Тут человек пятнадцать было! Кто их увез? - Знаю, - запросто ответила Ули. – Я их отпустила. -ЧТО?! – не поверила своим ушам графиня. - А то, - сжала губы Ули. – Сказала им, что госпожа их милует, договорилась с крестьянином, денег заплатила - он их и увез. А сторожа -тут другая история… Потом расскажу… При этих словах Стелла почувствовала, как гнев переполняет ее, как закипает кровь, будто вода в чайнике. Еще одна, со своим мнением?! Куда посмела влезть?! Стелла сжала губы, вытаращила глаза, даже чуть прижала голову к плечам, будто кобра готовящаяся к броску: - Да ты кто такая есть, чтобы от моего имени здесь решения раздавать?! – прошипела барыня, не помнящая себя от такой наглости. – Я тебе дала волю - о чем сейчас жалею! – но на шею мне садиться не разрешала. Ты кто такая есть, девка?! - А ТЫ КТО ТАКАЯ? – вдруг резко ответила девушка, выплевывая каждое слово с презрением. – Чтобы живых людей от мужей и родителей отнимать и гарем из них делать для услаждения похоти своей? Или ты ПОЛНОЦЕННАЯ, а они нет? Может, в яму их, под памятник ТЕБЕ ЛЮБИМОЙ?! И ТУФЕЛЬКИ ИХ ТУДА ЖЕ?! Стеллу на миг будто холодной водой окатили… «Полноценные» - это с Болхиа, так там классифицировали тех, кто достоин полноправной жизни. Нет, не может быть, просто совпадение… Откуда она знает про памятник, про туфельки?! Нет, не может быть… - Ну, все! – Стелла в ярости уставилась в глаза Ули, желая загипнотизировать ее. – Верно Рамла сказала, что от хорошего обращения рабы наглеют. Лишаю тебя воли! Навсегда, подлая девка! Обратно в крепость или в черные рабыни пойдешь! На колени, дрянь! Руки вперед протяни! Доигралась до цепей, паскуда! - Fuck you! – неожиданно сказала Ули, которая почему-то смело смотрела в глаза Черной Ведьмы и чихать хотела на какой-то там гипноз. - You are under arrest, Citizen Zhu Set, for kidnapping and unlawful imprisonment of a group of persons, as well as for committing violent acts against them and forcing them into slavery. Articles 234, 258, 259 OfTheFederalCriminalCode*. - Что? – Стелла, не веря своим ушам, в испуге отступила от девушки. – Откуда… Откуда ты знаешь североамериканский? Ты не можешь его знать… Ты… не Ули… - Конечно, - согласилась девушка, включая какое-то устройство на руке, – Я не Ули… Я специальный агент Федеральной Безопасности Дженнифер Левандовски. Тридцать семь лет, Отдел специальных операций за границей при ЦРУ СШСА… Уже три года я работаю на Гуриассе под прикрытием, из них год – в твоем доме и могу сказать, что редко видела так близко большую мразь, чем ты! Сдать оружие, Жю Сет! Или вы желаете оказать сопротивление?! Предупреждаю, что в этом случае я могу применить любые спецсредства и оружие, вплоть до летальных. Перед Стеллой в воздухе возникла проекция служебного удостоверения на североамериканском инглише, с фотографией Ули и флагами Соединенных Штатов и Федерации. Но Стелла, повергнутая в шок таким заявлением, не могла поверить в происходящее: - Нет… - отступила назад Стелла, выставляя вперед бластер. – Нет! Не верю! Не подходи! - То есть вы, гражданка СШСА, хотите выстрелить в Специального агента DNS* при исполнении служебных обязанностей? – ехидно заметила «Ули». – Тут и до высшей меры недалеко! Если ты до нее доживешь, конечно! Стелла и сообразить ничего не успела, как бывшая Ули ринулась на нее в атаку со скоростью хищной птицы. Пискнул генератор ЗП, лишая Жю Сет спасительной сферы вокруг… Пискнул бластер, выключаясь... В миг графиня оказалась полностью безоружной и беспомощной… Заряд парализующего лазера ударил вместе с кулаком в солнечное сплетение. Стелла закричала от боли, оседая на землю, теряя способность дышать. А тренированный и сильный противник, скрывавшийся под личиной девушки Ули, выкрутил ей руку, выбрасывая бесполезный уже бластер на землю, затем завел ей руки за спину и сковал в силовые захваты-наручники. Беспомощная Стелла рухнула оземь на колени, а над ней, с выражением крайнего гнева и крайнего презрения, возвышалась золотоволосая фурия, в которую превратилась милая и ласковая девушка-служанка: - Вы имеете право хранить молчание, - процедила бывшая Ули. И со всей силы заехала беспомощной Стелле в живот, отчего та вскрикнула и склонилась до самой земли. – Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде! Старая, в общем, присказка! После Ули-Левандовски схватила графиню за скованные сзади руки и за волосы, заставила подняться и потащила в пустой, темный дом, который еще старые переселенцы облюбовали под будущую кузницу. Правда из кузнечных инструментов здесь была только огроменная наковальня и цепь, свисающая с поворотного блока на потолке. К этой цепи и были прикованы руки Жю Сет. А спецагент Левандовски с выражением лица серийного убийцы подтянула цепь до такой степени, что графиня со стоном была вынуждена опуститься в позу ракообразного, в то время как ее руки были подтянуты вверх, как на дыбе. Теперь уже Стелла была ошеломлена и сломлена. Кроме того, Левандовски вытащила у нее плеть из сапога и подумывала, как бы ее применить по назначению. Действия североамериканского агента уже на этом этапе, мягко говоря, вышли за пределы законности. Но этого разведчице оказалось мало. Она подошла к своей жертве и внаглую задрала ей юбку, а затем бесцеремонно и грубо сунула ей руку между ног. Графиня вскрикнула от боли и унижения, завиляла задницей, а американка, опираясь на нее рукой, как на скамью, столько же грубо начала мять большие груди Стеллы, едко приговаривая: - Ишь какие буфера откормила! Ну что, телка, доить пора? Или пару быков позвать, чтобы тебя, сука, осеменили?! В рот и в пизду тебя накачали?! - Прекрати, - в отчаянии закричала Стелла. – Почему ты так издеваешься надо мной?! - Потому что я беру с тебя пример! – ответила спецагент, беспардонно щупая связанную Стеллу за все места. – Ты же так обращаешься с людьми! Особенно, с теми, кто заведомо слабее тебя! Что, не нравится?! Больно? Так вот и этим девушкам тоже больно! Им тоже страшно! Они тоже живые люди, your mother fuck! С этими словами Левандовски замахнулась плетью и хорошенько стеганула Жю Сет по заднице. Та вытянулась, как кошка, вскрикнула от боли и, рыдая, упала на колено. - Ничего, тебе не привыкать! Ты с твоей извращенкой Иванниковой такие же игры любите! – злобно прошипела американка. – Но Иванникова твоя хотя бы за пределы своего сообщества не выходит! Она бы тебе сейчас морду разнесла бы за твои художества, в этом надо отдать ей должное! Тебе не стыдно, Жю Сет?! Ты же сама была невинной девушкой, мать твою?! Ты же сама однажды пережила что-то подобное! Так нахуя ты творишь то же самое?! Или ты себя и вправду возомнила выше других, благородной госпожой?! Так ведь ты такая же дочь рабыни! Если бы Жю Клидат не отняла тебя у Рамлы, и ты бы сейчас была бесправной блядью, которую бы эксплуатировали, трахали и отбирали бы детей, как у животной суки! Вот так бы это было! Второй удар плетью огнем прошелся по позвоночнику, заставив рыдающую графиню завыть от боли… Стелле стало по-настоящему страшно, она видела, что эта землянка, в облике Ули, способна сейчас засечь ее насмерть от неизмеримой злобы. - А как тебе Болхиа?! – продолжала кричать в запале бывшая Ули, - Ты видела там расстрельные ямы! Ты видела детские кости и туфли! Ты наверное плакала, жалела их… Так ты здесь делаешь то же самое, назначаешь неполноценных и издеваешься над ними! Ты уже прообраз концлагеря здесь создала! И это женщина, воспитанная Федерацией?! Мразь, мразь, ненавижу! Она принялась стегать беспомощную Жю Сет с такой лютой силой, что бедная графиня подумала, что это последние минуты ее жизни. Она извивалась, кричала, звала на помощь, но в темном ночном лесу услышать ее было некому. К тому же Левандовски во избежание разных неожиданностей окружила их дом стабильным силовым полем. Бежать было некуда и на чужую помощь тоже рассчитывать не приходилось. А сопровождаемые ударами плети гневные обвинительные слова американки мгновенно доходили до ума и до сердца Жю Сет лучше всяких проповедей. - Хватит! – взмолилась графиня, захлебываясь слезами от нестерпимой боли. – Пощади меня! Пожалуйста! - Полижешь – пощажу! – нагло сказала Левандовски. – Только чтобы мне понравилось! Согласна? - Да, согласна… - Стелла униженно опустила голову, мечтая умереть. Но это было для нее меньшим злом, чем умереть от боли. - Не слышу! Отвечай мне, как своей Иванниковой! - Да, госпожа! - Не слышу, блядь! Отвечай, «госпожа Дженнифер»! - Да, госпожа Дженнифер! – разрыдалась раздавленная Жю Сет во весь голос. Она согнулась до земли, насколько позволяли заломленные назад руки, чтобы хоть как-то прикрыть обнаженные, висящие, как огромные тропические плоды, тяжелые груди. Спина и задница ее горела так, будто ее облили керосином и подожгли. - Да уж обойдусь, -презрительно бросила Левандовски. – Мне противно даже прикасаться к тебе! Презираю тебя! У тебя же душа, как у проститутки, Жю Сет! Тебе самой-то не стыдно?! У тебя дочь теперь есть, тебе перед ней не стыдно?! Чему ты ее научишь?! Принуждать графиню к оральному сексу агент ЦРУ не стала. Зато она подошла к ней и грубо схватила ее за волосы: - А ты знаешь, что та девушка, которую ты домогалась, чуть не утопилась сегодня в реке?! Ее другие девушки удержали, уговорили! Она на два года старше Силве! Я ее уговаривала, утешала, она мне все пальцы истерзала! Она теперь себя порченной считает, боится в глаза мужу и детям смотреть! Ты довольна, падаль ты благородная?! Еще одна сильная, звонкая оплеуха оглушила Стеллу, и она даже на миг потеряла сознание. Потом, когда к ней вернулся рассудок, она увидела Левандовски-Ули, сидящей на маленькой лавке и плачущей, закрывшей лицо от горя, будто похоронила близкого родственника. - А я ведь влюбилась в тебя, Жю Сет! Влюбилась по правде! Скажи кому - не поверят! Дженнифер Левандовски на четвертом десятке влюбилась в бабу! Я теперь такая же извращенка, мне в зеркало смотреть противно! - Настолько влюбилась, что шпионила за мной?! – в гневе и отчаянии закричала Жю Сет, двигая скованными запястьями и пытаясь вырваться. – А я думала, что вы мне доверяете! Лицемеры! - Охуенное доверие ты тут продемонстрировала! Ты что думала? – Левандовски посмотрела на Жю Сет, как на ненормальную. – Полуспятившая извращенка носится по доиндустриальному миру на современном корабле, с современным оружием, с технологиями и знаниями, опережающими весь Божий Мир на четыре столетия, и за ней контроля не будет?! Ты же весь мир Гуриассийский разнести можешь! Более того, предыдущий твой куратор вообще подозревал тебя в нескольких тяжелых уголовных преступлениях! Я внедрялась к тебе в дом, вообще имея как один вариант - твою ЛИКВИДАЦИЮ! Если ты будешь слишком опасной для вашего мира... Другой вариант - арест и выдача земному правосудию. Те преступления, по которым тебя подозревали, доказать не удалось... Тогда я сделала все, чтобы приблизиться к тебе, сыграть роль абсолютно беспомощной девушки в твоей власти. Можешь называть это провокацией, мне насрать! Но ты проявила ко мне жалость и сострадание, хотя и сделала меня ТАКОЙ ЖЕ извращенкой, как и ты! Ты не представляешь, насколько это было противно поначалу! Что же, агенту привередничать не приходится… Но ты каким-то образом сделала так, что я сама стала напрашиваться к тебе, что мне стало ЭТО нравиться! Ты меня обратила, без шуток! Я к тебе на полном серьезе плакаться приходила в жилетку, и ты меня поддерживала, как старшая подруга! Я поначалу подумала, что ты меня расшифровала и ведешь свою игру, но, нет, ты действительно стала меняться! Ты, гадина, стала меняться, становиться нормальной женщиной! Особенно с того момента, как в доме появилась Силве! И после того, как слетала на Болхиа, где русские тебе тоже крепко башку прочистили! Началось твое нравственное восхождение из дерьма, и я, дура, радовалась, что я тоже приложила к этому руку! Зря только радовалась! - Да, я поверила тебе! Я жалела тебя, и Силве, и тех малышей, на Болхиа! – ответила Жю Сет, тяжело дыша, вся в слезах и соплях, стоя на коленях, как невольница перед продажей. – Да, благодаря тебе, потому что я чувствовала потребность заботиться о тебе! А вы просто пользовались этим и следили за мной! И вы, ты еще что-то будешь говорить про нравственность?! Я честно за тебя переживала! А вы… Развяжи меня! Ты слуга закона, так и действуй по закону! Хватит меня унижать! - А ты можешь унижать, Жю Сет?! - А Жю Сет нету больше! Поняла?! – с вызовом истерично прокричала Стелла. – Жю Сет убили в Дракхли! Наплевав на все добро, которое я делала! Где ты тогда была, проповедница сраная?! Когда меня насиловали, били, убивали?! Я искренне была такой, как ты хочешь, я хотела устроить здесь закон Федерации, и что? Чем это кончилось?! Где вы, срань государственная, были в декабре двадцать второго года?! А когда я решила взять кровь за кровь, вы тут же восстали - так нельзя! А со мной можно было так, ебаные двурушники?! Верно сказала Рамла - у нас либо ты беспощадный, либо ты слабак! Идите, поживите здесь, и я посмотрю на вас! - Да достала ты уже со своим двадцать вторым годом! – со злостью выкрикнула американка. – Несет свои страдания, как знамя, вот она какая я, пожалейте меня! А ты знаешь, что до сих пор в СШСА до двадцати женщин в год обращается к государству за помощью, пострадав от домашнего насилия?! Даже сейчас, в 24 веке! А сколько не обращается, сколько молча терпит?! Ты знаешь, что каждые два года минимум одна женщина погибает по тем же причинам, и это только по официальной статистике?! А по всей Федерации показатель может достигать нескольких десятков в год, а если брать планеты Нова или Галеон, которые недавно вступили в Федерацию, там и до тысяч может доходить! И что, им теперь заниматься тем же самым?! Ты не единственная мученица, есть женщины, которым пришлось похуже, чем тебе! И пережитое тобой горе не дает тебе права поступать так же, как и твои мучители! Иначе этот поток зла не кончится никогда! - Я просто хотела отомстить, - с плачем вздохнула Жю Сет. – Чтобы обезопасить себя в будущем! Меня, тебя, Силве… - Ах ты ж благородная какая! – оборвала ее Левандовски. – Кому ты мстила?! Кому ты мстила?! Хорошо, я еще понимаю, что ты уничтожила вооруженных бандитов... Я худо-бедно готова признать вину взрослых жителей деревни… Но в чем виноваты малыши деревни, которых ты оставила на зиму без куска хлеба?! Они тоже должны ответить за своих родителей?! Или эти девчонки, в жизни, сука, мухи не обидевшие - они в чем виноваты?! Или тебе по херу, кому мстить?! Вернее, с кем почувствовать себя могучей и страшной?! Или ты просто садистка и извращенка?! Так чем ты лучше местных садистов-фашистов или болхианских нелюдей?! - Нет! – встряхнула головой Жю Сет. – Это не так! - Да все так! И потом, у вас все завязано вокруг секса, вокруг ебли! – брезгливо поморщилась лже-Ули. – Вроде взрослые люди, а никак не уйметесь! Ебля, ебля, ебля, других дел, что ли, нет?! И каждого второго к психиатру нужно, прямо сейчас! Полный цветник - садизм, гомосексуализм, искусственные возбудители, лесбиянство, педофилия… На вашем фоне Робин Вау* библейским пророком покажется! С души воротит! Каждый пробует обскакать другого в разврате и потом хвастается, какое извращение он освоил, с таким воодушевлением, будто он Нобелевку завоевал! При этом в королевстве в вашем три четверти населения за чертой бедности! Каждый год умирают тысячи от голода, и это еще в урожайные годы! Преступность, коррупция, рабство, эпидемии, детская смертность ошеломляющая! Люди людьми торгуют, как животными, как вещами! А они, благородные, только дорогие вина жрут и сношаются, как собаки! Не стыдно, Жю Сет?! Ты такая же, как болхианская фашистка! Такая же! - Заткнись! – в истерике закричала Жю Сет. – А у вас было по-другому триста лет назад?! У вас было все то же самое! И я честно заботилась о тебе! Я пыталась оградить тебя от этой грязи, забыла?! Ты же сама ко мне лезла, зачем?! Чтобы меня потом обвинять?! Или чтобы быть поближе к моим секретам?! Это ты мразь, двуличная сука! Давай, зови своих агентов, О-Коннела, или убей меня нахер, но я запрещаю тебе издеваться надо мной! Интересно, когда мы любились, ты тоже все подробно передавала куда надо?! И оргазм имитировала, так же, как и голос, возраст, историю свою? - Нет, не имитировала, - уже спокойным, твердым голосом ответила Левандовски. – Я потому и говорю, что я радовалась, что ты стала другой, нормальной… И я тебе платила честно, верой и правдой! Я не дала похитить Ули наймитами Жю Хьяне, которую потом должны были вывезти за город, вместе со мной, и утопить в болоте! Я при помощи тайных микрокамер обнаружила, как один из людей Груаппо, завербованный Уытом, подложил тебе запрещенную литературу, тогда, в камин, помнишь?! И я убрала ее. А ты знаешь, что в твоем доме действовал еще один засланец от Жю Хьяне?! Истопник Гуго! Мы вычислили обоих и убрали, сделали так, что они гнали информацию Уыту, но ту, которую надо нам! Я сняла Силве с подоконника в первый день нашего с ней знакомства, когда она хотела покончить с собой, понаблюдав за нашими блядскими художествами! Сколько раз я вставала между тобой и смертью или арестом?! Сколько раз я оберегала Силве?! Тебе не в чем меня упрекнуть! Известия о тайных врагах в доме ошеломили Стеллу. Может, все что говорит эта обезумевшая американка – ложь? А зачем ей сейчас лгать, когда все козыри в ее руках?! К тому же Стелла была ошеломлена, что она НИ РАЗУ не почувствовала ложь, игру лже-Ули. Неужели, она умеет так хорошо маскироваться? И что теперь? Она уже вызвала сюда робота с корабля. Но что он сделает?! Убьет спецагента Левандовски? И куда ей потом?! Даже если она успеет покинуть планету, ЦРУ банально объявит ее в розыск, передаст информацию на Землю, на Болхиа и во все обитаемые миры. А как же Силве, Рамла, Моане? Для всех тех, кто восхищается ей, она станет символом позора и бесчестия! Силве отречется от нее… О, как болит спина! Богиня, и чего ей не хватало?! Сдались ей эти девки! И тем не менее Стелла видела, что Левандовски тоже чего-то тянет… Если бы хотела - вызвала бы экипаж, усыпила бы ее, Стеллу, и передала бы в руки закона. Нет, американка будто бы сопротивляется сама себе, не хочет отдавать Стеллу… А, может, она задумала еще что-то похуже? - А как же твоя семья? – спросила Жю Сет, чтобы потянуть время. – Твоя сестренка, твой пьющий отец? Почему я не могла разоблачить тебя? - Потому что работа такая, - мрачным голосом ответила Левандовски. – Зная, что ты телепат, контора сразу же позаботилась о защитных пси-механизмах, чтобы ты не могла прочитать меня, мои эмоции… А семья? Обычная группа прикрытия, ничего особенного… Единственное, чего приходилось остерегаться - кровь. Ее не подделаешь, а наши и ваши группы крови все же отличаются… Если ты исследовала мою кровь, когда приносила меня в жертву своей богине Ираде, ты меня раскусила бы. Поэтому я так переживала и нервничала тогда… Несмотря на свое положение, на боль и отчаяние, Стелла все же смогла улучить момент и коснуться разума спецагента. Никакого вреда она не могла причинить, но, что называется, краешком глаза она смогла увидеть мысли врага. И лучше бы она этого не делала! Жю Сет ожидала почувствовать в душе Левандовски удовлетворение от своей работы, вроде как у охотника, загнавшего свою добычу, но вдруг узрела чудовищную скорбь, горе и депрессию. Любовь и переживание по отношению к ней, Жю Сет, смешанные с презрительным разочарованием. И вот тогда Стелле стало страшно по-настоящему. Левандовски была в таком состоянии, в котором властная матрона может запросто убить низшую просто потому что она РАЗОЧАРОВАЛА, разрушила любовь, некий обожаемый образ. Низшая сейчас - сама Стелла... А никакого патруля или машины из посольства тем не менее не было… И верно, американку понесло совершенно в другие размышления, абсолютно безумные: - Ты знаешь, что с тобой будет, если тебя осудят, Жю Сет?! Ты никогда не имела проблем с законом? Тогда молись! Это не ваша тюрьма и не каторга, где люди хоть и находятся в неволе и под надзором, но все же могут самостоятельно мыслить, есть, пить, передвигаться… У нас уже полтора века не существует тюрем и лагерей в нашем понимании! Тебя просто изолируют от общества и поместят в капсулу, в киберматрицу! И твой мозг станет на время заключения просто диском памяти для Мировой Киберсистемы. Твои мысли перестанут быть твоими. Ты будешь все время находиться в виртуальном пространстве и ощущать, как тобой пользуются, как через тебя перекачивают огромные объемы информации, как тобой пользуются. Это хуже, чем изнасилование, Жю Сет, только хуже! Ты становишься чьей-то игрушкой на долгие годы, причем время в той реальности идет так же, как и здесь! И пока ты будешь пленницей Системы, тебе будут драконить мозги коррекционными программами. А если твои преступления особенно тяжкие, и тебе выносят «вышку», то это не расстрел и не виселица! Твои мозги навечно переставляют какой-нибудь машине, и ты все свою оставшуюся жизнь живешь внутри файлов и директорий, растворившись в них! Или в назидание другим тебе изменят генетическую структуру ДНК и превратят тебя в кожаный сталагмит по переработке дерьма и отходов! Так казнят серийных убийц и маньяков! Представляешь, тебя, утонченную красавицу, графиню Жю Сет, в кожаный мешок с дерьмом! Или полуразумное животное для заселения планеты с некислородной атмосферой. При этом твое сознание и твою память сохранят. Ты хочешь этого?! Будешь о смерти мечтать каждый день, думать - чего мне не хватало?! Хочешь этого, Жю Сет! - Нет! – завизжала Жю Сет. – Прости меня, пожалуйста! Я все поняла! Отпусти меня, я клянусь тебе, что больше никогда ничего подобного не сделаю! Жю Сет знала, что спецагент не лжет. Пенитенциарная система Земли была очень эффективной и рациональной и давала сто очков вперед любой рабовладельческой или фашистской системе. Она являла собой кошмар для любого нарушителя закона, арестованного по любой средней или тяжелой статье, и узнав о мерах наказания, практикуемых в Федерации, Стелла даже усомнилась в демократичности и гуманности куалийского общества. Причем для землян это было нормально. Не хочешь личного кошмара – не совершай ничего плохого! Поэтому, она так взмолила о пощаде. Но Левандовски лишь мрачно сказала: - Теперь уже не могу… Я не выхожу на связь с Центром… Выйди я на связь - они узнают все о твоих делах, а если я даже и солгу, что у меня вырубился передатчик, меня потом все равно проверят на мнемографии, и весь этот разговор всплывет наружу… Теперь молись своим богам, Жю Сет… Раньше надо было думать… Жю Сет разрыдалась от отчаяния и беспомощности. А Левандовски продолжала: -Я не могу больше… Три года на этой планете… Есть предел всему! Я думала, что я смогу, но… Да, ты права, у нас раньше тоже было и рабство, и неравенство, и всесилие правящих некомпетентных ничтожеств, но одно дело читать про это, смотреть фильмы, а другое - видеть все это, видеть живых людей! Всех этих бедных крестьян и крестьянок, которым не всегда есть, чем питаться, хотя они и есть главные производители пищи… Всех бесправных горожан, которые живут в своих серых вонючих городах-клетушках, чтобы работать на богачей и умереть в пятьдесят лет от переутомления, экологии и плохого питания! Всех рабов, которых не считают за людей, которых отрывают от семей и родных, чтобы выгоднее продать, тупых аристократов, которые отродясь ничего полезного в жизни не сделали, но почему-то командуют здесь, грабят людей, отнимают у них лишний мешок зерна, чтобы купить новую заграничную тряпку! Я думала, что я смогу… И ничего я не могу! Сердце мое переполнено жалостью к простым людям и гневом к правящим бездельникам, но я здесь именно что бесправная служанка! Ты знаешь, сколько раз мне хотелось отрезать башку такому вот тупому питекатропу в шелках или разгромить хоть один рабский рынок, перестрелять там всех «покупателей»?! И нельзя! Ничего нельзя! Нельзя применить современное оружие, нельзя тронуть ни одного представителя местной элиты, которому место в исправительной геннолаборатории, а не в дворянской усадьбе! А руководству нужна только информация, у них здесь свои интересы, государственные! Наши дипломаты только что не целуются с местными аристократами и министрами, которые потом едут домой и издеваются над трудящимся народом! И все нормально! Нельзя действовать, нельзя чувствовать чужое горе! Потому что это бросит тень на всю миссию Федерации! Я пыталась законтачиться с местными революционерами и анархистами, но выяснилось, что они все либо банальные бандюги, которым нужно только дорваться до грабежа, либо на зарплатах у зарубежных местных спецслужб и своих же аристократов и богачей! Не могу больше! Вышла вся! Нет здесь правды, и не будет! Пока кровью не напьетесь досыта, как мы в Технотронное Темновековье! - Я и смотрю! – с ненавистью пришипела Жю Сет. – Со мной-то ты не церемонишься! Я же здесь – самое большое зло! Левандовски-Ули посмотрела на нее так, что Жю Сет стало понятно - спектакль окончен. Сейчас прикончит! - Что ты время тянешь за разговорами? – зловеще ухмыльнулась американка. – Я твоего робота развернула… Не прилетит он…. Я не сдам тебя властям, Жю Сет… Я сама нарушитель закона теперь, да и… Мне безумно жаль и тебя тоже… То, во что ты превратилась! Я и сейчас люблю тебя… -А я тебя ненавижу! – выкрикнула Жю Сет, которой уже нечего было терять. – Ты разрушила всю мою семью, всю мою жизнь! Я-то хотя бы не лицемерю и не притворяюсь, я такая, какая есть! Гневаюсь - значит, гневаюсь, люблю - значит, люблю! А вы, куалийцы, больше похожи на свои бездушные машины, без сердца, без мотива…. Вы по программе живете! Любите, наверное, и то по программе! - Знаешь, что это такое? – Хмурая Левандовски показала графине маленькую ампулу. – Это мощнейший яд… Две секунды - и тебя нет! Зато надежно и безболезненно… Вводится за секунду… - Нет, не надо… - От испуга у Жю Сет в глотке стало сухо, как в пустыне, сердце оборвалось. –Ули, пожалуйста, пощади меня! Я стану другой, я изменюсь, я тебе клянусь! - Нет… - потерянным голосом сказала лже-Ули. – Пока все остается как есть, не изменишься! Видно и вправду, человек, попадая в определенные условия, полностью изменяется, становится таким же, как и окружающая среда. А я люблю тебя, все еще люблю… И я докажу это. Безо всяких программ… Она решительно шагнула к беспомощной Стелле. Жю Сет забилась в наручниках, завизжала, завыла во все горло, ожидая фатального укола в артерию… Однако этого не случилось… Левандовски расстегнула наручники, и Стелла рухнула на дощатый пол. Едва чувствуя затекшие руки, графиня, вереща и вытаращив глаза от страха, отползла на локтях и коленях, инстинктивно прикрывая обнаженные места от воплощенного живого кошмара, который еще день назад был молоденькой, покорной, ласковой служанкой Ули. Пока не уперлась спиной в невидимую в мраке лавку. Бежать было некуда… - Пожалуйста… Не убивай меня! – разрыдалась Стелла, пряча лицо в ладошки, как маленькая девочка. Левандовски, которой сейчас на вид было лет восемьдесят, чисто старуха в облике молодой девушки-блондинки, достала из кармашка платья маленькую спичку-карту памяти. Переломила ее двумя пальцами и бросила к ногам Стеллы. Останки "спички" тут же затлели, обращаясь в золу: - Вот здесь на тебя материала лет на пятнадцать строгого режима, - сказала Ули-Дженнифер. – Это только то, что девушки показали… Я все еще люблю тебя и не сдам тебя конторе! Дам тебе еще один шанс! Стелла с трудом сейчас воспринимала сказанное, она все еще ожидала, что ее сейчас будут убивать. Она молилась всем богам, чтобы случилось чудо, которое ее спасет. - О-Коннел не знает, где я сейчас, - продолжала американка, глядя на Стеллу огромными линзами слез. – Я надеюсь, ты хорошо запомнишь этот урок?! Может ты и права, это я – бесполезное существо, потому что так хочу изменить этот мир и не могу этого сделать… Может, я смогу изменить тебя? Молю тебя, Жю Сет, не становись монстром! Будь такой, как та, в которую я влюбилась! Жю Сет все еще тряслась от страха, пытаясь понять смысл происходящего. А Левандовски вдруг включила комлинк, который тут же заиграл разноцветными огнями, как новогодняя елка. Тишину адской ночи вдруг разорвал разраженный голос О-Коннела: - Агент «Огайо», ответьте «Центру»! Где вы находитесь, что с вами?! Что с Жю Сет? Ответь, Дженни, мать твою! - Я агент «Огайо», - плачущим голосом сказала Ули-Левандовски в эфир. – Я раскрыта! Я больше не могу так жить, поэтому я отчаливаю, сэр... Я все сделала, что могла… Я раскрыта! Я слетела с катушек и напала на Жю Сет, потому что заподорила ее в незаконной работорговле! Она тут ни при чем..! Передаю мои координаты! Вынуждена самоуничтожиться... Конец связи, сэр! С этими словами агент-американка быстро деактивировала все свои приборы, положила перед Стеллой, которая все еще шарахалась от нее, ее пояс с оружием и генератором ЗП и сказала: - Я очень любила тебя, Стелла… Я надеюсь, моя миссия все-таки не была напрасной, и я смогла изменить хотя бы тебя! Я не могу оставаться, потому что они все равно прочтут наш разговор по мнемоскопии! Не делай так, чтобы я чувствовала себя идиоткой в аду! Пожалуйста, стань прежней - доброй, любящей, сознательной гражданкой Федерации, а не тупоголовой эгоисткой! И загладь вину перед девочками! - Подожди… - Стелла стала выходить из прострации, видя, как плачущая Ули-Дженнифер приставляет ампулу к шее. – Ты что задумала?! - Простите, моя любимая госпожа! – грустно сказала девушка в желтом платье, на миг вновь становясь похожей на Ули. – Я очень люблю вас! Помните меня! Помни меня, о чем… я… просила тебя… Ампула была легкой и мягкой, с ней справился бы и ребенок. Раздалось едва слышное шипение… Тоскливые серые глаза, обрамленные пушистыми ресничками, помутнели, зрачки сузились… Агент Левандовски, она же любимая служанка Ули, камнем рухнула на пол, издав последний вздох… - Стой! – завизжала Стелла, бросаясь к своему кошмару. – Ули! Ули! Да как бы тебя там не звали, не делай этого! Я запрещаю! Только что Стелла мечтала о том, чтобы спецагент Левандовски провалилась сквозь землю, а теперь, когда она лежала перед ней бездыханная, графиня отчаянно взмолилась небесам, чтобы они вернули ей эту женщину. Стелла, забыв про страх и боль, про то, что живая Левандовски может разоблачить ее, сунула пальцы в подсумки своего пояса, нащупала там ампулы антидота, припасенные на крайний случай - целых четыре штуки. Она дрожащими пальцами всадила все четыре дозы прямо в ТУ проклятую ранку на шее. Потом разорвав платье на груди молодой женщины, Стелла, визжа и размазывая сопли, молясь всем богам и богиням, принялась делать ей непрямой массаж сердца. Вытряхнула все подсумки пояса в надежде, что там найдется еще что-то полезное… Тщетно… Яд был слишком мощным. Стелла на автомате продолжала массировать ей грудную клетку, делать искусственное дыхание. Прошло уже двадцать минут… Никаких более серьезных препаратов, никакого оборудования при ней не было. Только неистовые толчки в грудь, касание уже холодеющих губ и истерические вопли в пустоту: - Верни ее! Не забирай! Ули, все, что угодно говори, только не уходи! Очнулась она только когда ее схватили сильные мужские руки и отвели в сторону. За окошком горели огни. К счастью, это были сотрудники посольства. - Что тут произошло?! – О-Коннел, возникший, казалось бы, из темноты, ошарашенно смотрел на нее. – Как вы здесь оказались, что за херь?! - Она ввела яд! – Стелла кричала ему прямо в лицо. – Нужна реанимационная машина! У меня на корабле есть! И раствор! Раствор Z-12, можно, 13 или 14 Быстрее! Довезите нас до имения! - Когда был введен препарат?! - Я не знаю… Минут пять назад… - неуверенно пролепетала Стелла. Ей казалось, что прошло не более пяти минут. - Она мертва, -сказал посольский врач-индус, склонившийся над бездыханным телом Ули. - Нет! Есть шансы! – орала Стелла, как безумная. –Нужна машина… И раствор! Машина! - К черту машину, мэм, она мертва без вариантов! – четко и зло, как показалось Стелле, ответил врач. – Индикатор показывает, что препарат был введен полчаса назад! - Нет… Этого не может быть… Нужна реанимационная машина…. Ну, пожалуйста! – заныла графиня, как маленькая девочка, клянчащая у родителей подарок. - Fuck… Полный крах, - мрачно ответил О-Коннел, видя, как сотрудники достают пластиковую оболочку для безжизненного тела. – Я говорил руководству, что нельзя ехать на одном агенте больше года… Сраная киберсистема! И тут раздался такой вопль, что даже бывалые сотрудники безопасности посольства вздрогнули. Стелла, увидев, как тело ее любимой золотоволосой Ули начинают паковать в пластиковый мешок, завыла, как безумная. Она попыталась оттолкнуть мужчин и обнять тело своей любимой служанки, но один из охранников не пускал ее, встав стеной на пути: - Остановитесь, мэм! Охранника, здоровенного амбала в костюме, который был на две головы выше хрупкой низенькой графини, Жю Сет невероятной силой отбросила в сторону, ринувшись к Ули. Ее уже вынужденно грубо оттаскивали от тела мертвой женщины вдвоем. Врач-индиец сделал ей укол успокоительного препарата. Покоренная Стелла опустилась на колени. Она выла, как волчица и вырвала себе немалый клок волос на голове, когда видела как скорбная оболочка, приобретшая страшную человекоподобную форму, под антигравитационным лучом поплыла к двери. - Это все из-за меня! – лепетала Стелла. – Это я ее довела! Будь я проклята! Не заклеивайте ее, она же задохнется! Она жива! Она же задохнется, черт вас побери… Бьющуюся в истерике графиню настойчиво повели к аэромобилю, который нелепо и неуклюже смотрелся среди бревенчатых и дощатых построек на фоне темного, страшного леса. А у Стеллы перед глазами стояла живая, настоящая, смешная девушка Ули. Она вспомнила, как она смеется, говорит, как двигаются ее тоненькие золотистые бровки, как целуют ее вишневые пухлые губки, как она шутливо грозит пальчиком… И тут же – ее суровый взгляд, ее гневные обличительные речи,… да нет, никакой не Левандовски, а ее маленькой, отважной, доброй Ули. И душеные муки Жю Сет становились невыносимы, будто она уже в аду… Прошло два дня… Кухарка Рамла в который раз с тревогой посмотрела через закопченное окно во двор. Часы уже пробили шестнадцать. А там, на улице, было все так же… Серое, низкое небо, ветер гонит толстые, темные тучи. И падает снег на мокрую траву… А у огромного дерева, у маленькой деревянной таблички на табуретке застыла согбенная черная фигура… Вспомнив о Святой Молнии небесной, встревоженная Рамла набросила старое пальто и вышла через кухонную дверь на воздух. Холодный ветер обжег чувствительную кожу негритянки, и она запахнулась поплотнее, пожалев, что не захватила головной убор. Дул сырой ветер с запада, со стороны моря… По мокрой траве Рамла прошла мимо статуй на аллее, мимо мужиков, собирающих упавшие сучья на хворост к тому месту, где условно была могилка Ули. Условно – ведь тела так и не нашли, только обрывок платья… Нашли, как сказала хозяйка, на дальних болотах, в двадцати mirhias отсюда… Кто нашел – непонятно… Стало быть, утонула на болоте… Таких случаев хватает… Но что девушка, домашняя служанка, делала поздним вечером на отдаленных болотах? Об этом уже никто не расскажет… Одна только Стелла знала, что тело бывшей Ули будет кремировано и отправлено на Землю, в Северную Америку, на этот проклятый земной континент, который подарил Стелле столько радости и принес столько горя. Гибель Ули ошеломила весь дом… Не было бы, наверное, в доме человека, который не переживал бы за маленькую трудолюбивую светловолосую добрую девушку, любимицу барыни и молодой барышни. По дому, да и по округе ходили слухи один страшней другого о настоящих причинах смерти девушки. Подливали масла в огонь вести о том, что родня Ули в тот же день исчезла, будто ее и не было. Только брошенный дом, в котором ветер гуляет... Даже вещи не забрали, даже пуховые одеяла, которые стоят немалых денег, даже инструмент и деньги… Это породило многочисленные сплетни о том, что отец-пьянчуга или мать что-то такое сказали или сделали, после чего бедная девушка и сбежала из дома. Да, видать, и утопилась на болотах… И теперь они спешно сбежали, спасаясь от возмездия. В глубоком шоке была Силве, лишившаяся своей подружки-наперсницы, которой она доверяла все свои секреты. Силве в черном платье, надевшая вуаль, будто вдова, была сейчас точь в точь была копия своей приемной матери. Находясь в полном душевном упадке, она боялась потревожить Жю Сет, пребывая с тетушкой Моане. И, казалось, будто и не было никакого разговора, никакого удочерения Стеллой девушки… Эта радость уже утонула в океане горя. А из столицы пришла еще одна черная весть… Покончил с собой граф Жю Хьяне. С утра уже приезжала полиция, потому что слуги графа сказали, что Жю Сет была последней, с кем разговаривал граф перед самоубийством. Жю Сет, не меняясь в лице, дала следователям послушать весь ее разговор с графом и молилась только об одном - чтобы они убрались поскорее. Послушав запись, полицейские было потребовали у графини письменных показаний, но тут Жю Сет так на них заорала, закатила такую истерику, что слуги закона сочли за благо ретироваться от греха подальше. К тому же, тут тоже покойник в доме… Как бы на свою голову беду не накликать! Скорбела и мать Моане… И ей было жаль Ули, к тому же она чувствовала, что графиня Жю Сет что-то недоговаривает… Она отпевала девушку заочно, без тела, которого так и не нашли… А это очень плохой признак - очень похоже на то, что Ули наложила на себя руки. От чего, от какой беды?! Подумала, что милость госпожи закончилась? Так та сама ей сказала, что волю дает, да еще и денег в придачу, и милость свою! Тут, казалось бы, не скорбеть, тут плясать надо от радости, многие о таком только мечтают! Что стряслось?! Известие о смерти бывшего мужа Моане восприняла очень тяжело… Все-таки год с лишним с ним прожила, хоть и мерзавец, но все-таки не чужой человек… Еще пока не прибыли юристы с извещением о наследстве, а когда это произойдет, Моане почувствует неслыханные угрызения совести, что не простила этого человека, не нашла в себе сил, чтобы спасти, изменить его грешную душу, и что он умер такой нехорошей смертью… Как и Ули… Ох, не обрушился бы гнев Божий на них, предзнаменования одно хуже другого! Кроме того, была на сердце священницы еще одна глубокая печаль. Жю Сет в ту страшную ночь, пока еще могла говорить, объявила о смерти Ули и о том, что она улетает через два дня и забирает Силве с собой. На Земле ее, дескать, уже ждут врачи, займутся ее ногой… Это означало, что краткая пора их совместного счастья и семейного уюта подошла к концу… А что ей тогда здесь делать?! Снова одинокой, брошенной? Опять разговаривать во сне с девочкой? Именно перед расставанием Моане вдруг почувствовала, как девочка, теперь чужая дочь, дорога ей. Завтра этот дом осиротеет второй раз… Это тяжелейшее чувство скорби и осознание еще одного расставания было хуже всего. Та же Рамла распорядилась собрать-приготовить все нужное для Стеллы, собрать вещи Силве, а у самой глаза тоже были на мокром месте, и она молила Бога, чтобы время шло помедленнее, пока все домочадцы -почти все - еще здесь. Как же они ей дороги! Но пора собираться в дорогу… …У наскоро сколоченной таблички, на которой значились только имя и год смерти, застыла на табуретке, взятой из дома, согбенная, почерневшая от горя Стелла, одетая в черный дорожный плащ. Лицо графини Жю Сет сейчас было похоже на лицо пятидесятилетней старухи. Морщины, темные круги под глазами от бессонной ночи, первые седые волоски на челке, остановившиеся глаза… Перед табличкой стояла пустая бутылка из-под вина, а все пространство вокруг было забросано множеством окурков. Стакана не было - Стелла выхлебала всю бутылку по-дворовому, из горла, да еще и без закуски. Пахло от нее сейчас, как от алкоголички, но ни частички хмеля в ее огромных черных глазах не было… - Госпожа, извините, что потревожила вас, - осторожно сказала Рамла. – Но завтра вам улетать, с утра… - Я помню, - ответила Стелла, как сомнамбула, глядя куда-то в стену. – Спасибо… У меня уже и слезы кончились… Все выплакала… - Давайте я вам покушать сделаю… Ведь целую бутылку выпить изволили! - Сделайте вашего супа… Я бы улетела сегодня… - Госпожа, прошу вас, - поклонилась Рамла. – Оставьте Силве еще хоть на одну ночку! Чтобы мы ее уложить могли! Чтобы книжку почитали… Ведь я только обрела внучку, а теперь сразу же ее увозят! - Для дела увозят, Рамла, - голос Стеллы был сухим и каким-то старушечьим, кряхтящим… - Вернется к зиме… Ногу ей выправят, и вернется… Ну к весне так уж точно! - Ох, святой пророк, за что нам все это! – заохала старая добрая негритянка. - Это из-за меня! – вдруг резко ответила Жю Сет. – Ступайте, Рамла! И, прошу вас, если вы не хотите, чтобы мы поссорились, не говорите мне ничего об Ули! По крайней мере пока что! Очень вас прошу! - Воля ваша, - чинно поклонилась Рамла и поковыляла к дому. - Там Герта как, отъедается? – вдруг спросила Стелла. - Да уж не нажрется никак! – заворчала Рамла. – Как вы ее освободили, уже третью тарелку наворачивает. Как вы повелели, в пище не ограничивать… Эх, пожалели вы ее… Я в свое время целую пору в железе проходила, когда хозяину не так ответила… - Идите, Рамла - подняла руку в указующем жесте Жю Сет. – Вот Ули как раз жизнь свою и отдала, чтобы никто больше в цепях не ходил! - Это как?! - Потом расскажу! Да ступайте вы, сейчас никаких вопросов! Когда Рамла ушла, Стелла, у которой еще болели запястья и спина от удара плеткой, присела у таблички, впервые коснулась пальцем лба, груди и живота, изобразив знамении Святой Молнии и сказала: - Ты ошиблась в частностях, Улити… Но в главном ты права… Обещаю тебе, что не забуду тебя! Вчера ты убила меня и спасла одновременно. И… по-моему, ты спасла меня от чего-то более страшного, чем смерть… Твоя миссия была не напрасной… Спасибо тебе, Дженнифер..! Стелла встала с табурета - от резкого изменения положения у нее закружилась голова, потемнело в глазах… Она оглянулась на свой уютный дом, который и сам будто плакал под этим осенним, нескончаемым коктейлем из снега и дождя… На парк, за вечнозеленые деревья, на мелькавшие в воздухе белые снежинки… Графине снова послышался нежный смех Ули и ее тонкий, зовущий голосок… Стелла уткнулась в ладони и зарыдала, вновь на землю у сиротливой, одинокой таблички... Над Сеттской равниной неслись тяжелые, темно-фиолетовые облака, сулящие непогоду и холод… А скоро Пора… И ее самый черный день… Год близился к повороту, а тяжелые тучи, будто всадники-дозорные, вели за собой новую зиму… ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ-* ЗП – защитное поле. You are under arrest, Citizen Zhu Set, for kidnapping and unlawful imprisonment of a group of persons, as well as for committing violent acts against them and forcing them into slavery. Articles 234, 258, 259 OfTheFederalCriminalCode.– «Вы арестованы, гражданка Жю Сет, за похищение и незаконное лишения свободы группы лиц, а также за совершение в отношении их насильственных действий и принуждению к рабству. Статьи 234, 258, 259 Федерального Уголовного Кодекса…» (англ.) Специальный агент DNS – в структуре ЦРУ агент, способный легально действовать за границей под чужой личиной. Иначе говоря, опытный шпион со стажем. Робин Вау – виртуальный порноактер и действующее приложение для виртуального секса