«Книги — лучшие товарищи старости, в то же время они — лучшие руководители юности.» ©Сэмюэл Смайлс
После случая с Давыдовым я пошёл домой и сразу завалился спать. Уж слишком много я увидел в этот день. Наутро я открыл ВК. Беседа: Три дурака Видимо, Сережа все же переименовал группу. Но не очень оригинально. Сергей Матвиенко ТОХ, ЭТО ЧЕ БЫЛО?! Дмитрий Позов Что уже случилось? Я в магазине бухло выбираю. Сергей Матвиенко Я ЕМУ ПОЗВОНИЛ, А ОТВЕТИЛ МНЕ МАТЕМАТИК С ПАРАЛЛЕЛИ. СКАЗАЛ, ЧТОБЫ Я ЕМУ НЕ ЗВОНИЛ. Дмитрий Позов ??? Ты точно Антону звонил? Сергей Матвиенко А откуда у меня должен быть номер математика? Дмитрий Позов Мало ли, что ты скрываешь. Сергей Матвиенко Я?!!!! ЭТО АНТОН ЧТО-ТО СКРЫВАЕТ! Дима Позов Ну да-да. Может, Антон у него между ног сидит и ты его отвлекаешь? Блять, Позов, как же ты попал. Сергей Матвиенко Фу! Что за бред?! Дима Позов Он же репетитор Антона, может он ему урок перенес. Или ещё что-то Сергей Матвиенко Блять! Он больше вообще не отвечает. Давайте уже завтра побухаем, когда эта Шпала ответит. Дима Позов Окей, но завтра кто-то из вас ещё покупает. Сергей Матвиенко Тоха и купит. Дальше сообщений не было. Я проснулся в восемь утра из-за того, что рано заснул. А так как сегодня суббота, никто ещё ничего не писал в группе.Антон Шастун Простите, ребят, Арсений Сергеевич вчера озверел немного. Перенес занятие и когда услышал, что телефон звонит — ответил.
Выпить я куплю. Сегодня можем собраться ближе к вечеру. Я пошел в душ и вспоминал вчерашние приключения. Как же мне поговорить с Кристиной? Я облокотился головой о плитку. По моей спине стекала холодная вода. Я в априори не умел разговаривать с детьми, а на такую сложную тему уж тем более. По фразам Арсения Сергеевича я понял, что мне надо будет склонить маленькую девочку к тому, чтобы она рассказала, что видела в тот день. И сказать это абсолютно незнакомым ей людям. А если придется, то ещё и доказывать что-то. Мне придется отвечать не только за себя и за свои слова, так ещё и за ребенка. Я понимал, что, скорее всего их видели не только мы вдвоем. Тот же самый Сережа, который предупреждал меня об этой лестнице. Откуда-то же он знал. Вряд ли услышал сплетни младшеклассников. Никто не захочет грызться с директрисой. А раз она закрыла на это глаза, то придется. И придется делать это мне вместе с девочкой девяти лет. Охуенный план, надёжный как Швейцарские часы. Для того, чтобы меньше нервничать я начал вспоминать стихотворение на польском. W Szczebrzeszynie chrząszcz brzmi w trzcinie I Szczebrzeszyn z tego słynie. Wół go pyta: «Panie chrząszczu, Po co pan tak brzęczy w gąszczu?»...***
— Шастун, я тебя скоро голову оторву! — заорал Матвиенко на всю улицу. Они с Позовым ждали меня возле Сережиной квартиры, которая находилась в пяти минутах ходьбы от школы. — Не оторвешь. — Улыбнулся я и разочек тряхнул рюкзаком. Послышался характерный звук стекла. Матвиенко сразу же растянулся в улыбке. — Ты ж мой хороший. — Ты только что хотел мне оторвать голову. — Напомнил я парню и мы зашли в его пошарпаный подъезд. Если я жил в новостройке, которой от силы было пару лет, то Сережиному дому было минимум лет двадцать. Его родители уехали на неделю в отпуск и Матвиенко жаловался, что хоть в другие страны родители летают, а в доме ремонт никто не может сделать. Хотя именно благодаря этому мы и решили бухать в квартире Серёги. С мыслью о том, что даже если мы ее разнесем, то видно особо не будет. Когда мы зашли — я в этом убедился. Если я думал, что моя Воронежская квартира была в плохом состоянии, то эта была в дерьмо. Этакий санаторий Сатаны. Хуже быть не могло. Мы ввалились в маленькую комнату Серёжи. А, нет, могло. Помимо свалки, которую сделал сам Матвиенко, тут ещё и почти везде отвалилась штукатурка. Мебель была старше, чем мой прапрадед, которого я даже не знал. Конечно, она была почти вся сломана. И под ножкой качающегося стола лежала стопка учебников, залитых кофе. Понятно, почему Косичка приходил без них. По лицу Позова я понял, что он к этому уже давно привык, и я просто наплевал на это. Ну, тут действительно не будет видно погрома. — Ну что? Антоха, доставай! — я достал две бутылки коньяка. Пить я не умел. Да и особо никогда не пробовал. Но к выбору подошёл ответственно — загуглил какой коньяк самый хороший. Было логично, что самый дорогой был лучше, но на форумах мелких алкашей я вычитал дешёвые, но вкусные. Ну, как, вкусные... Не прям спирт, так что пить, вроде, можно. В любом случае сейчас проверим. Сережа разливает все по кружкам. Я выпиваю пару глотков и... Темно. Чувствую запах кофе и яичницы. Я открываю глаза и зажмуриваюсь от яркого света. Безумно хочется пить и оторвать себе голову. Ощущение, что мой мозг выклевали маленькие птички и оставили в черепной коробке сотни дырок. Я втыкал в потолок, пытаясь вспомнить хоть что-то. — Проснулся? Я резко сел на кровати в шоке. Облокотившись на дверной проем, стоял Арсений Сергеевич. Я пару раз поморгал, чтобы быть уверенным, что это не галлюцинация. — Вы живой? — спросил я, чтобы ещё раз убедиться. — В отличии от тебя — да. — Проговорил мужчина и дал мне стакан воды с таблеткой. — Спасибо. — Улыбнулся я, осматривая свой обнаженный торс. Сейчас надо было вести себя так, словно я все помнил. Потому что если признаюсь, что забыл, то никто мне и не расскажет ничего. Главное незаметно проверить есть ли на мне трусы и не болит ли моя пятая точка. — Сильно не обольщайся, мне надо, чтобы во время лекции «Вред алкогольных напитков для подростков» ты мог воспринимать информацию. — Вряд ли мы переспали. Или же учитель решил немного поиздеваться. — Кстати, если ты думаешь, что трусы — знак того, что мы не переспали, то подумай ещё разок. — С этими словами он вышел. А я подавился водой. Быстрым движением я откинул одеяло и обнаружил, что нижнее белье есть, а вот штанов не наблюдалось. Ладно, сейчас мы разберемся, что случилось. Без паники. Я встал и обмотался одеялом, затем пошёл на кухню, где стоял горячий завтрак. Попов показал рукой на мою порцию и я уселся. — За что Вы мне мстите? — честно спросил я и начал ковырять вилкой яичницу. — С чего ты взял, что это месть? — спросил преподаватель и сел рядом со мной. — Во-первых, мы не спали и Вы надо мной издеваетесь. Во-вторых, если Вы издеваетесь, то есть за что. — Посмотрел я в его голубые глаза. — С чего ты взял, что я издеваюсь? — продолжил гнуть свою линию Попов, не отвлекаясь от еды. — У меня ничего не болит. И не думаю, что не болело бы хотя бы немного. А если Вы намекаете, что я сверху, то вряд ли у меня бы встал в таком состоянии, и вряд ли бы я понял, куда его вставлять. — Честно озвучил я свои догадки. Преподаватель рассмеялся. — А почему ты не подумал про оральный секс? — продолжил смеяться он. Я улыбнулся. — Потому что Вы бы сейчас были в больнице с покусанным достоинством. — Может быть. — Он посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся. — Только кто сказал, что отсасывал ты мне? — с этими словами мужчина пошёл мыть посуду. А вот я завис, втыкая в одну точку. Шестерёнки в голове крутились, но хоть какие-то доказательства того, что вчера преподаватель не заставил меня кончить своим ртом — не было. И я тупо начал представлять это, надеясь вспомнить хоть что-то. Начал представлять, как Арсений Сергеевич меня раздевает, пока я в астрале от алкоголя... — Алкоголь! — завопил я, вскакивая и показывая пальцем на мужчину. — Вы бы никогда не стали это делать, пока партнёр бухой. Да и я Ваш ученик. — В этот момент одеяло спало и я заметил на руке красное пятно. А потом странное лицо Арсения Сергеевича. — Сука. — Я сел обратно, понимая, что мои догадки, видимо, не верные. И светло-розовый засос всячески доказывал мне это. Я не помнил, как мне впервые в жизни отсасывали... — Шастун... — позвал меня учитель, но я вскочил, что-то буркнул под нос и пошел за телефоном, закрываясь в комнате. — Але? — послышался помятый голос Димы. — Дима, что вчера было?! — чуть ли не кричал я. Только Позов не пил, и я надеялся, что он восстановит мне память. Потому что от всех этих странностей я готов был лезть на стену. Позов рассмеялся. — Ты реально не помнишь?! Про то как ты... И тут меня флешбекнуло.***
— Действие. — Сказал Матвиенко, заливая в себя алкоголь. — Поцелуй Антону руку. — Посмеялся Позов, который снимал пьяные выходки своих друзей на камеру. — Та легко! Хоть засос оставлю. — С этими словами Сережа подошёл ко мне, сильно качаясь, и хватая меня за руку. В следующую секунду я поморщился от влажных гуд на предплечье и языка Матвиенко. — Тоха! — завалился друг на кровать, чуть не задавив меня. — Правда или действие? — Действие. — С пафосом сказал я и развалился на кровати. — Звони своему репетитору. Предъяви ему за дополнительные занятия. — Друг хлопнул меня по плечу и засмеялся. Дима же просто выжидал, что же будет дальше. Откуда-то он даже достал попкорн и смотрел за сим действом. Я вытащил телефон, еле нашел контакт Арсения Сергеевича, потому что перед глазами все плыло. Набрал его номер. Через пару гудков учитель поднял телефон. — Арс..ений... — икнул я. — Сергей... Гей... — я начал смеяться от слова «гей» в его отчестве. — Антон, позвони, как протрезвеешь. — Удивительно, но голос не звучал зло или грубо. Ощущение было, что он так сейчас скажет, а потом будет полночи волноваться. — У Вас ... Голос нежный. — Сказал я, заваливаясь полностью на кровать. — Люблю запах.... Ваш запах. — Хрипло проговорил я и на моем лице выступили слезы. — Тош, дай телефон Диме. — Я спокойно протянул телефон Позову, не задумываясь зачем меня попросили это сделать, и вырубился. Проснулся я уже тогда, когда преподаватель старался держать меня на руках и открывать квартиру. — Арс... — я потянулся и обнял его за шею. Потом начал плакать. Сам не знал почему плачу. Видимо, алкоголь так подействовал. — Ну-у... — протянул мужчина, словно успокаивал маленького ребенка. — Тише-тише-тише. — Он открыл дверь и занёс меня в квартиру. Не снимая обувь, учитель прошел в свою комнату и положил меня на кровать. Но вот отпускать его я был не намерен. Все так же крепко держал его шею, и этого было достаточно, чтобы Попов потерял равновесие и рухнул рядом со мной. — Тош, ты чего? — спросил он, а я продолжал плакать, как маленькая девочка. — Мне плохо. — Проскулил я. — Живот болит и тош... — договорить я не успел потому что начал блевать на математика.***
— Пиздец. — Сказал я Диме, который даже не начал свой рассказ. События вчерашнего дня вернулись ко мне буквально за две секунды. — Вспомнил что-то? — спросил Позов, всё ещё угарая. — Настолько, что протрезвел окончательно. — Я скинул вызов и в этот момент в дверь осторожно постучали. — Антон, я пошутил. — Учитель пошкрябался в дверь. А я подошёл ближе, чтобы не надрывать ни свой ни его голос. — Я знаю. Подождите, я выйду. Просто дайте мне минуту. Мне стыдно. — Я сполз по двери вниз и закрыл лицо руками. Оно горело намного сильнее, чем когда обгорало летом на море. Почему-то я был уверен, что Арсений Сергеевич тоже сидит с той стороны двери и ждёт моих слов. — Можно мою одежду? — мое лицо еще сильнее покраснело, и я был рад, что меня не видят. — Она в стирке. Можешь взять любую мою из шкафа. Я подошёл к огромному гардеробу и открыл дверцу. Был уверен, что раз шкаф такой огромный, то и вещей будет много. Но было заняты две маленьких полки. Тем более я удивился из-за того, что всегда думал, что учитель пижон. Но в действительности у него был только один рабочий костюм, пару футболок и несколько пар джинс. Как все скучно и блекло... Я взял первую попавшуюся одежду и пошкрябал в дверь, прежде, чем выйти. И хорошо, что я так сделал. Арсений Сергеевич действительно сидел на пороге и ждал меня. — Извините меня. За костюм. Да и за мое вчерашнее поведение вообще. — Я протянул ему руку, чтобы Попов встал. — Расслабься. Я же тоже подростком был. — Он улыбнулся. — Но лекция все равно будет. — Да, и... Извините, что я так подумал про Вас. Ну, что что-то было. — Я хлопнул его по плечу в знак мира между нами и пошел садиться на диван, дабы слушать лекцию. — Знаешь, хоть мы и шутим про что-то подобное, но, наверное, не стоит этого делать. — Учитель сел рядом со мной на диван и посмотрел в потолок. — А мне вообще нравятся подобные шутки. — Я пожал плечами и потянулся. — Я не про это. Мы же в России. Может кто неправильно понять. — Я понимал, что учитель хотел что-то обсудить, поэтому осторожно начал эту тему. — Знаете, проблемы есть во всех отношениях и у всех людей. Это же не значит, что надо изолироваться и просто существовать. Пусть люди понимают мои шутки как хотят, хуже они от этого не станут. Арсений Сергеевич хмыкнул. — Насчёт Кристины подумал? — мужчина довольно резко сменил тему. — Да, будет сложно, но я постараюсь. — Пообещал я и посмотрел на грустную улыбку Попова. Что-то меня напрягало в поведении преподавателя. И самое раздражающее было то, что я не понимал, что именно. Будто это было у меня перед глазами, а я искал это за спиной. Будто мне давали всю информацию и я просто не мог собрать из нее цельную картинку. — Я в любом случае буду вместе с вами огребать. — Почему Вы стали учить детей? — спросил я, надеясь, что вся странность учителя заключалась в его работе. — Хотел им помочь. На самом деле просто хотел поддерживать их. Психологом становиться не хотел, а вот учителем математики — нравилось, да и легко было. — Почему не хотели быть психологом? — спросил я и сладко зевнул. — Не хотел много читать. — Честно признался учитель, и я улыбнулся. — Если Вы захотите... — мне было тепло и уютно и я проваливался в сон. — я буду Вам читать вслух.