Lights of Serenity

Порой Оотэнгу кажется, что Йоко специально над ним издевается. Вот как сейчас - лис сидит перед ним на корточках, смотрит снизу вверх горящими глазами и спрашивает жалобно: - Можно я потрогаю твои крылья? До Оотэнгу даже не сразу доходит, что именно от него хотят. Но когда он все таки осознает просьбу, то чувствует, что сейчас провалится под землю. От смущения. - Ты в своем уме? - Боишься, что перья выдергивать буду? - Йоко обиженно дует губы, а Оотэнгу хочет его поцеловать. - Я давно об этом мечтал… Они такие красивые. То есть нельзя? Оотенгу тяжело вздыхает. Ну конечно. Откуда Йоко может об этом знать. А потом ему в голову - уже давно немного больную - приходит мысль. Он улыбается и кивает. - Хорошо. Ты можешь трогать их сколько хочешь. Йоко счастливо улыбается, рывком встает и проводит кончиками пальцев по черным перьям. Его лицо выглядит до смешного сосредоточенным, а глаза сияют. Оотенгу подавляет желание подставится под эти аккуратные ласки еще сильнее. Вместо этого он чуть наклоняет голову и прихватывает губами кончик пушистого уха. Лис мгновенно краснеет до корней волос, отскакивает на три сяку и смотрит настолько шокированно, что Оотэнгу почти жаль его. Он делает максимально невинный вид и спрашивает: - Тебе не понравилось? Я думал, это будет приятно. Извини. И делает шаг вперед. Йоко застывает на месте, давая Оотэнгу возможность обнять его. Лис слегка дрожит, но не вырывается. Слишком испугался? Или действительно не против? Оотэнгу не собирается думать об этом, чтобы не потерять решимость. Он чуть надавливает Йоко на подбородок, заставляя поднять голову, проводит большим пальцем по губам и, не давая опомниться, целует. Йоко на вкус терпкий и чуть горьковатый, как дикая вишня. А еще очень нежный. Лис весь целиком - воплощенная мечта, сладкий сон. Йоко пытается отстраниться, но все, что ему удается - это избежать следующего поцелуя. - Ты что творишь? В его голосе гнев, удивление, но ни капли ненависти, отвращения или страха. Оотэнгу ласково касается губами виска, и спрашивает виновато: - Я так плохо целуюсь? У меня просто раньше никого не было… Он распахивает крылья, создавая кокон, лишая Йоко любых путей отступления. Лис краснеет еще сильнее. - Не в этом дело! Почему ты вообще поцеловал меня? - Я подумал, что раз мы теперь пара, то нам можно поцеловаться. Йоко смотрит на него широко распахнутыми глазами, кажется, не веря своим ушам. Он явно подбирает слова. Оотэнгу не торопит, он и сам смущен до невозможности. У него действительно раньше никого не было. Наконец, Йоко говорит: - Это из-за крыльев, - он не спрашивает, он точно знает, что прав. - Да. Для нас, тэнгу, это как брачный контракт. Оотэнгу берет его за руку, снимает перчатку и целует кончики пальцев. Йоко все еще красный, но в глазах уже появилась решимость и пляшут озорные искорки. Он обнимает Оотэнгу, проводит по лопаткам - мучительно медленно, будто издеваясь - касается оснований крыльев, и Оотэнгу готов кончить прямо так, на месте. О, ками, это слишком интимно, слишком желанно. Лис явно замечает его состояние и улыбается так, как только он умеет - коварно, соблазнительно и до одури прекрасно. Тонкие пальцы скользят по перьям, и у Оотэнгу складывается твердое впечатление, что Йоко прекрасно знает, как именно нужно касаться и где надавливать, чтобы свести с ума. Не то чтобы это было действительно нужно, Оотэнгу уже слишком одержим Йоко, дальше падать некуда. Поэтому он снова целует лиса, мягко кусает губы, нерешительно облизывает чуть выступающие клычки, просит разрешения продолжить. И получает его. Йоко послушно наклоняет голову и приоткрывает рот. Оотэнгу целует глубже, но все еще аккуратно, нежно, слегка неуверенно. В груди жарко и тесно, хочется большего, но одновременно с этим страшно. Оотэнгу не хочет испугать или причинить вред, поэтому он сдерживает себя. Йоко такой расклад не устраивает. Он чуть отстраняется, продолжая поглаживать гладкие черные перья. На его лице обида и непонимание. - Я теперь твой, а ты не хочешь быть моим? Оотэнгу сначала не понимает его, но потом все же вспоминает - кицунэ считают символом брака метки. Которые ставятся во время… Черт подери. Он уже не может сдерживаться. Оотэнгу подхватывает лиса на руки. К счастью, они сейчас прямо во дворе дома Йоко, далеко идти не придется. Время, ушедшее на дорогу до спальни, кажется вечностью. Особенно когда Йоко снова касается крыльев, лаская уже страстно, с четким намерением довести до края вменяемости. Особенно когда он шепчет пошлости на ухо. Особенно когда он прижимается слишком близко, а его запах - хвоя и что-то сладкое, кажется, наполняет все вокруг. Но Оотенгу все же терпеливо опускает его на футон и аккуратно освобождает от одежды. Медленно раздевается сам под восхищенным и возбужденным взглядом горящих желтых глаз. Йоко уже почти скулит от желания, но все-таки сдерживается. Ему хочется, чтобы Оотэнгу потерял самоконтроль. Он ловит взгляд серо-голубых глаз и, будто невзначай, облизывает губы, проводит рукой по выступающей тазовой косточке и бедру. И почти слышит как лопается чужое терпение. Оотэнгу опускается рядом с ним, опрокидывает на спину и снова целует. Горячо, жадно, хищно. Ему до безумия хочется привязать этого лиса к себе навсегда, чтобы тот даже думать о других не смел. Йоко стонет ему в рот и, в отместку, запускает пальцы в перья, чуть поглаживает чувствительную кожу, заставляя еще сильнее возбудиться. Оотэнгу же обхватывает пальцами затвердевший член, несколько раз проводит по всей длине и останавливается. Йоко смотрит моляще, но Оотенгу не намерен сейчас выполнять его желания. Вместо этого он чуть сжимает основание хвоста и горячо выдыхает в пушистое ухо. И лис не выдерживает, выгибается до хруста в позвоночнике и не стонет даже, хрипит от переизбытка ощущений, эмоций и собственной чувствительности. Глаза Оотэнгу темны, как грозовое небо и полны жажды. Йоко слишком прекрасен, чтобы сдерживаться и дальше. О, и Оотэнгу прекрасно понимает, что он первый, но желание поддразнить гораздо сильнее его. - Перед сколькими ты вел себя так же? Скольких соблазнял? Лис себя уже не слышит, но эти слова, сказанные хриплым от страсти голосом, чувствует всей поверхностью кожи. И решает принять игру. - Хочешь расскажу? И покажу? - шепчет в самые губы. И тут же понимает, что ответ неправильный. Оотэнгу резко отстраняется, переворачивает не успевшего возмутиться или хотя бы удивиться Йоко на живот и проводит рукой по позвоночнику, от основания хвоста до выступающего позвонка на загривке. Лис послушно прогибается, оглядывается, насколько это возможно. В его глазах столько соблазна, что Оотэнгу чувствует, как небо падает на землю. Потому что такая красота действительно уничтожает мир. Йоко шепчет: - Масло в шкатулке у изголовья, давай уже, я больше не могу, - и срывается на стон, когда Оотэнгу кусает за плечо. Оотэнгу смазывает пальцы - у масла запах каких-то цветов, кажется, зимней сливы, он не знает, он уже ничего не знает - аккуратно массирует вход, наслаждаясь тихими всхлипами, а Йоко зажимает простынь зубами, чтобы не кричать. Чрезмерное возбуждение и лисья природа сводят на нет неприятные ощущения, и лис подается назад, нетерпеливо виляя бедрами. Он пытается насадиться на пальцы глубже, заполнить чем-то зудящую пустоту внутри. Оотэнгу поддается, вводит сразу два пальца, раздвигает их в стороны, чуть сгибает, задевает особенно чувствительную точку - и Йоко выпадает из реальности окончательно. Перед глазами кружится галактика, тело дрожит, горячая сперма заливает простынь. Но этого все еще слишком мало. Хочется больше, глубже, быстрее, чтобы до сорванного голоса и потерянного разума. Оотэнгу трахает его слишком чувствительное тело пальцами, добавляет еще один, явно наслаждаясь тем, как Йоко кричит от удовольствия, не в силах сдержать голос. Он покрывает шею и плечи жадными горячими поцелуями, изредка кусая мягкую кожу. Но все еще держится, не позволяя себе поставить метку. - Давай, возьми меня, я так хочу этого, пожалуйста, Оотэнгу, - Йоко просит, даже сам уже не вполне понимая, чего именно. И Оотэнгу сдается. Он вынимает пальцы, снова переворачивает Йоко на спину, встречается взглядом с пьяными желтыми глазами и целует. Лис хватается за него, будто утопающий, снова гладит крылья и шепчет что-то в полубреду, просит трахнуть его сейчас, не тянуть, не мучить. Оотэнгу не может ему отказать. Йоко принимает его член легко. Он выгибается, стремится прижаться ближе, сжимает бедрами бока и стонет, закатывая глаза от удовольствия. В этом нет ничего пошлого или грязного, лишь бесконечный соблазн. Оотэнгу снова поддается, трахает его быстро, кусает ключицы и почти рычит. Лис смотрит мутными глазами и молит о большем, не слыша собственного голоса. И Оотэнгу подчиняется. Он обхватывает чужой член рукой, несколько раз проводит, чуть надавливая, и Йоко с криком кончает. Оотэнгу изливается следом, впившись зубами в сгиб шеи. Через пару минут, отойдя от оргазма, Йоко с хитрой улыбкой шепчет: - И все-таки ты меня обманул. Дождавшись неприкрыто удивленного взгляда, он продолжает. - Это ведь не брачный контракт. Признание в любви, не более того. Впрочем, это не имеет значения, я ведь тоже солгал. Оотэнгу мгновенно прокручивает в голове дальнейшие варианты развития разговора, один другого хуже. Но лис не позволяет ему толком испугаться. - Ты у меня тоже первый. И, надеюсь, единственный. И приподнимается на локте, внимательно вглядываясь в глаза. Оотэнгу облегченно улыбается. Тут до него доходит. - Так ты с самого начала знал? И разыграл этот спектакль? Йоко загадочно улыбается, прижимается ближе, коротко целует. И у Оотэнгу нет ни сил, ни желания на него злиться.