Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы

Комната была не моя. Я огляделась, с трудом фокусируя зрение. Безвкусные бордовые портьеры с золотыми кисточками, камин — единственный источник света, окрашивал пространство в рыжий, пыльный ковёр, потрёпанное кресло и письменный стол у окна, за которым стояла глубокая ночь. Я лежала на двуспальной кровати под тяжёлым расшитым цветами покрывалом. Гостевые спальни в северном крыле. Вот где я оказалась. В этих комнатах останавливались родители студентов и гости академии. Я заглядывала сюда однажды почти четыре года назад, когда Мэй сильно заболела и миссис Чанг приехала, чтобы забрать её домой до конца семестра. Мы тогда вместе с Мэй уговаривала её позволить Мэй остаться в замке, но миссис Чанг была непреклонна, и остаток учебного года я провела в одиночестве. Я села и тут же поморщилась от приступа головокружения. Память неохотно, обрывками подкидывала мне картинки из подземелья. Не картинки, нет, ощущения, погружённые в полную темноту. Кай… Я коснулась шеи, пальцы нащупали шероховатость бинтов, а я поморщилась от боли. Соскочила с кровати и подбежала к большому напольному зеркалу у стены. Я всё ещё была в форме академии, только пиджак с меня сняли, а на белом воротничке рубашки темнели пятна запёкшейся крови. Кровь проступала и под бинтами на шее. Значит, мне не приснилось. Внутри всё похолодело от осознания произошедшего — и о чём я только думала? Была настолько напугана, что позволила ему укусить себя! А я теперь… Я теперь стану вампиром? Или я уже… Я поймала свой испуганный взгляд. Под глазами залегли тени, щёки были белыми, губы отливали синевой. Я больше походила не на вампира, а на мертвеца. — Ладно. — Я вытерла вспотевшие ладони о юбку и оглянулась. — По одной проблеме за раз. В комнате никого не было. В камине трещали поленья, на столе лежали бумаги, на спинке кресла висела перепачканная кровью толстовка. Та самая, которую я таскала с собой в рюкзаке. По крайней мере Кай, напившись моей крови, не бегал по академии голышом. Рюкзак тоже был здесь — лежал у двери. А куда запропастился Кай? Я обошла комнату кругом, размышляя, что делать. С одной стороны, я хотела сбежать как можно дальше отсюда, запереться в комнате и больше никогда не видеть Кая, с другой — понимала, что нам придётся поговорить. Я остановилась у стола, разглядывая бумаги. Это были личные дела студентов и преподавателей из картотеки академии. Рядом лежал блокнот. Внутри меня ждали беспорядочные записи, написанные так бегло и витиевато, что я с трудом различала отдельные слова. Дверь открылась, и я быстро развернулась, захлопывая блокнот. — Ты очнулась, хорошо. — На лице Кая не отразилось ни одной эмоции, но в голосе мне почудилось облегчение. В руках он держал поднос с едой: суп, чай и огромный кусок торта. Заметив мой озадаченный взгляд, он отсалютовал мне подносом. — После потери крови надо есть сладкое и много пить. Как ты себя чувствуешь? — Я стану вампиром? — Это волновало меня больше остального. Губы Кая тронула тень улыбки и тут же исчезла. — Нет. Он поставил поднос с едой на столик у кресла и жестом пригласил меня сесть. Пока я устраивалась в кресле, он подтащил к камину стул и тоже сел. В свете пламени его волосы казались ещё более рыжими, чем я их помнила. Я глотнула чай и поморщилась от того, насколько приторно сладким он был. — Ты туда что, всю сахарницу опрокинул? — Я заглянула внутрь, будто могла разглядеть ответ на дне чашки. — Всего две столовые ложки. — Кошмар какой. Это надругательство над «Эрл Греем» и старушкой Англией. — Я отставила чашку и сняла с торта засахаренную вишенку. Чем больше я смотрела на еду, тем страшнее хотелось есть. — Прости, что укусил тебя. Обещаю, этого больше не повторится, — сказал Кай серьёзно. Я слизнула с пальцев белковый крем, взяла вилку и отломила кусочек торта. Прослойка из вишни пролилась на тарелку красным. — Если бы ты меня не укусил, ты бы умер, разве нет? Его бок превратился в кровавое месиво. Я покосилась на Кая — сейчас он выглядел вполне здоровым. — Скорее всего. — Кай кивнул. — Но это не давало мне права пить твою кровь. — Но я же сама… — Не думаю, что ты отдавала себе отчёт в том, что делала и в том, какие могут быть последствия, Кэтрин. Я мог не суметь остановиться и убить тебя. — Он говорил сухо, без капли драмы в голосе — просто бесстрастно перечислял факты, глядя мне в глаза. А у меня мурашки бежали по спине. Я даже не думала, что могу умереть. — Я благодарен тебе за помощь, Кэтрин, но подобное не должно повториться, поэтому больше не рискуй попусту своей жизнью. Я вскинула брови. Попусту? Я же ему жизнь спасла. Кто вообще так говорит о своей жизни? Но вслух ничего не сказала. Кай тем временем продолжил: — Также, я вынужден просить тебя сохранить случившееся в секрете. — Почему? — Потому что если Надзору станет известно, что я пил кровь человека, меня казнят. — Снова ни одной эмоции, только сухие факты. — Я не буду тебя останавливать, если ты решишь доложить о случившемся, по-хорошему, это ты и должна сделать… — Я никому не скажу, — выпалила я, боясь даже подумать о подобном. Настал черёд Кая удивляться. — Почему? — Кажется, вопрос против воли сорвался с его губ. Потому что, когда убили Руту, мама три дня провела в агонии. Она вопила, рыдала, до крови раздирала себе грудь, плакала, стонала и звала Руту. Мы сидели в соседних камерах, и я ничем не могла ей помочь. — Потому что ты мой фамильяр, — сказала я, не глядя на Кая, — как выяснилось. — И ты должна разорвать эту связь. Я вздрогнула и вскинула на его взгляд. Он с ума сошёл? Кай выглядел до предела серьёзным. — Как ты себе это представляешь? Это же не моя прихоть, сам Поток свёл наши Пути в один. — Я тебя ни в чём не обвиняю, Кэтрин, нет нужды оправдываться. Тебе самой или нам вместе придётся найти способ развести Пути. Я не могу быть твоим фамильяром. — Ты уже мой фамильяр! Не знаю, почему я злилась. Кай был тысячу раз прав, и от этого я бесилась ещё сильнее. Огонь в камине вспыхнул ярче и взметнулся выше, отвечая на мой гнев. Кай вздохнул, покосившись на него, и перевёл взгляд на меня. — Хорошо, давай вернёмся к этому разговору позже, сейчас у нас хватает других проблем. Например, вчерашнее нападение. — Вчерашнее? — Я посмотрела на ночь за окном. — Разве оно было не сегодня? — Ты проспала больше суток, Кэтрин. — Чего? — Поэтому я и говорю, что укус вампира — не игрушки. Давай начнём с начала, Кэтрин, вчерашнее нападение. Ты знаешь, кто это был? Я покачала головой. — Нет, а должна? — Я не успел его разглядеть, но на нём была форма академии. Думал, что ты можешь знать, кто желает тебе зла. — Это как-то связано с Анной? У меня голова шла кругом. Посомневавшись, я всё же рассказала Каю всё, что случилось за эти дни. Как я пошла в лес за фамильяром, как наткнулась на него и Анну, как потом пережила нападение в душе. Теперь я поняла, почему Кай примчался мне на помощь, теперь я была его хозяйкой. А когда хозяйка в беде, фамильяр не может остаться в стороне. Когда я закончила перечислять события, настала очередь Кая. — Месяц назад из академии пропала преподавательница. Мисс Галлахер. Я не сдержала удивлённого вздоха. Мисс Гримм всем сказала, что профессор Галлахер уехала в отпуск к семье. — Меня отправили её искать. Главное, не привлекать внимания — Надзор не хочет скандала и паники. Все вещи остались в замке, а сама она как сквозь землю провалилась. Я облазил весь замок, но ничего не нашёл. Потом во время охоты в лесу, я услышал крики о помощи и нашёл Анну. Я пошёл в замок, чтобы отправить письмо в Надзор, а когда вернулся, тела уже не было. Но я и представить себе не мог, что девчонка… ожила. Сегодня я аккуратно поговорил с ней, Анна утверждает, что в ту ночь спала и в лес не ходила. И либо она очень хорошо притворяется, либо правда ничего не знает. Я не заметил ничего подозрительного, если не считать чудесного воскрешения, конечно… — Кай потёр лоб. — Парня, что напал на тебя в душе и вчера, я пока не нашёл. Оба раза он не дал себя разглядеть. — А мисс Гримм в курсе? — Пока что я ничего ей не говорил. По версии Надзора я прибыл в академию с плановой проверкой. — Что за бред? — я фыркнула. — Надзор считает, что в академии назревает что-то серьёзное, и не хочет спугнуть тех, кто в этом замешан. А это может быть кто угодно, даже мисс Гримм. — А мне ты тогда почему рассказываешь? — Потому что происходящее явно связано с тобой, Кэтрин. На тебя дважды напали. И это можно было бы считать совпадением, если бы в комнате пропавшей мисс Галлахер, в лесу в ту ночь и вчера в подземелье я не почувствовал следы одной и той же магии. Тёмной магии. Я крепче сжала вилку, так и не поднеся ко рту кусочек торта. — Я ничего не делала… — Я тебя ни в чём не обвиняю. — Кай нахмурился, словно не понимал моей реакции. Может, и вправду не понимал. — Я понимаю твоё недоверие к Надзору, но в этот раз я на твоей стороне. «В этот раз» — он намекает, как легко всё может измениться, если я не буду сотрудничать? Нельзя доверять ему только на том основании, что Поток соединил наши Пути, это досадная случайность, ошибка, которой не должно было случиться. Кай не был мне другом, даже союзником не был. Нельзя об этом забывать. — Я тебе не враг, Кэтрин, — сказал он, без труда угадывая мои мысли. Я отложила вилку и посмотрела на него исподлобья. — Но и не друг. Кай пожал плечами. — Не друг. Я была благодарна ему за честность, за то, что он не пытался притворяться, чтобы задобрить меня. — Я рассказала тебе всё, что знаю. — Я поднялась с кресла и поправила юбку. Кай тоже встал. — Занимайся своим расследованием, а я пока найду способ развести наши Пути. *** — Кэт! — Мэй бросилась ко мне, как только я переступила порог комнаты. — Где ты пропадала? — Ставлю сотку, что с тем красавчиком из душа, про которого болтает вся академия, — отозвалась Джиа, не отрываясь от книги, которую читала, лёжа на кровати. — Вроде того. — Я упала на свою кровать, прикрывая горло воротником пиджака. — В смысле? — взвизгнула Мэй, мгновенно краснея. — Ты… слухи же врут? — Говорят, это гость мисс Гримм, — вставила Джиа и опустила книгу. — Видела бы ты рожу Генри, сидел все пары чернее тучи. Я думала, он сдохнет от ревности. — Кэт! — Мэй дёрнула меня за ногу. — Объясни, что происходит! — Нечего рассказывать. Его зовут Кай, это правда гость мисс Гримм. — Врать девочкам не хотелось, но Кай взял с меня слово. И в одном я была с ним согласна: болтать о случившемся — подвергать опасности не только себя, но и Мэй с Джиа. — Я по её просьбе проводила ему экскурсию по замку. — В душевой, а потом ещё две ночи подряд, — хмыкнула Джиа. — Надеюсь, в постели он лучше Генри. — Между нами ничего не было. Утром он перепутал душевые. А ночью мне было влом тащиться из северного крыла сюда. И вообще: не люблю рыжих. И клыкастых. Джиа покосилась на меня с недоверием, но ничего не сказала. Мэй обиженно проворчала что-то себе под нос, но тоже отстала. Надо отдать должное, девчонки всегда чувствовали, когда ко мне лучше не лезть с расспросами, и сейчас это было как нельзя кстати — я не хотела ещё глубже погружаться в пучину вранья. Когда они заснули, я переоделась в пижаму и с десяток минут проторчала с фонариком у зеркала, разглядывая две круглые ранки на шее. Края были неровными, шрам обещал остаться некрасивым. Но раны уже затянулись, гораздо быстрее, чем должны были. Порез на запястье — про него я даже не вспоминала до этого момента — превратился в покрытую корочкой царапину. Какая-то вампирская магия? Надо будет спросить у Кая при случае. Заклеив следы укуса пластырем, я забралась под одеяло, размышляя над всем, что произошло. Кто напал на меня и зачем? И как это может быть связано с Анной и пропажей мисс Галлахер? В голову не приходило ни одного даже мало мальски правдоподобного объяснения. Каждая новая теория казалась абсурднее предыдущей. Что я понимала совершенно точно — в ближайшее мне надо быть осторожнее. Уже дважды Кай спугнул нападающего, в третий раз мне может так не повезти. Погружённая в тревожные мысли, я скоро заснула. Сны мои тоже были полны тревог. *** — … так как сила ведьмы напрямую связана с фазами луны. Невербальные заклинания требуют особой концентрации и энергии, поэтому проще всего поддаются изучению именно в полнолуние, — профессор Дженкинс монотонно зачитывала строки из учебника и зевала. Похоже, она не хотела присутствовать на паре в восемь тридцать утра не меньше нас. Она заменяла профессора Галлахер, которая должна была обучать нас невербальным заклинаниям — самому сложному разделу практической магии, если не считать запрещённых заклинаний, которые, разумеется, никто студентам не преподавал. Профессор Дженкинс никакого интереса к предмету не выражала, практику проводила спустя рукава, оставляя нас отрабатывать заклинания самостоятельно. Кто-то говорил, что всё потому, что она сама не владела искусством невербальных заклинаний, я же считала, что она просто не хотела тратить на нас своё время. Я сидела на последнем ряду и листала книгу про фамильяров, которую взяла в библиотеке, когда готовилась к ритуалу. Н.М.Фокс — автор монографии — очень много рассуждал о преимуществах и недостатках разных фамильяров, раздавал советы о том, как проводить ритуал, чтобы Поток привёл к ведьме сильного и наиболее престижного фамильяра, но ни слова не говорил о том, как от фамильяра избавиться. «Согласно статистике Надзора, к пятидесяти годам практики, только сорок процентов ведьм обзаводятся фамильярами. Это может быть связано, как с уровнем магических способностей ведьм — для призыва фамильяра он должен быть достаточно высоким, — так и с нарушением базового доверия многих ведьм к окружающему миру, так как с одной стороны, с наличием фамильяра сила ведьмы многократно возрастает, с другой стороны, фамильяр делает ведьму уязвимой для разного рода атак, жертвами которых нередко становятся именно фамильяры…». Я хмыкнула, дочитывая абзац. Иными словами, Надзор может взять вашего фамильяра в заложники и с его помощью превратить вашу жизнь в ад. Мама всегда говорила, что причинять вред чужому фамильяру — самая низкая подлость, которую может совершить человек. Надзор, как выяснилось, подлостей не боялся. Пролистав книгу до конца и так и не найдя ничего про то, как избавиться от фамильяра — вариант, который включал смерть последнего, разумеется, мне не подходил, — я открыла мамин гримуар. У неё их было два. Один — поддельный — забрал Надзор, а второй — тот, что держала сейчас в руках, — я забрала из нашего семейного тайника, после того, как всё было кончено. Я перелистывала знания десятка поколений нашей семьи и остановилась, когда добралась до страниц, исписанных маминым почерком. С нежностью провела кончиками пальцев по страницам — аккуратные буквы складывались в заклинания, разноцветные заметки на полях подсказывали и направляли. Я скучала. Как же я скучала. На глаза навернулись слёзы, я нахмурилась и быстро побежала вперёд по страницам, чтобы не дать себе расчувствоваться. Не время и не место. Над маминым гримуаром я просидела до конца пары, но так и не нашла ничего про фамильяров, то одну маленькую приписку на странице, где мама рассказывала о том, как призвала Руту, судя по дате маме тогда было семнадцать лет: «Зачем нужны фамильяры? Я поняла это, едва взглянула в жёлтые глаза Руты: Поток привёл ко мне частичку моей души, чтобы я больше никогда не была одинока». Жаль, я не могла сказать того же.