Part 13
«Судьба расплетает свои нити, и я осознаю, что все пути ведут к тебе».
A Great Big World — You’ll Be Okay
Длинный больничный коридор, снующий в разные стороны медицинский персонал и пациенты с потерянными взглядами — всё до безумия знакомо, и такое чувство, будто это уже происходило. А ведь действительно, что-то подобное было месяц назад. Тогда Тэхён был равнодушен ко многому, но так же и очень испуган. Сейчас страсть и интерес снова поселились в его душе, но всё ещё не вытеснили страх, который там самопровозглашённый правитель. Потому что когда ты чем-то горишь, потерять это ещё более пугающе. Парень держит больничный лист в трясущихся руках, на котором напечатан его диагноз. А как будто выцарапан ржавым гвоздём на коже: «Травматическая атрофия зрительного нерва прогрессирующего типа». Если первая часть диагноза не была для него неожиданностью, то вторая как будто прибила к полу и обрушила на его плечи тонну болезненного груза. Его предупреждали ещё в начале, но он надеялся, даже когда услышал из уст врача, не поверил до конца. А сейчас понимание душит, горло скребёт и режет сердце. Внешние звуки заглушены голосом доктора, который с сожалением сказал: «Ваше зрение будет становиться только хуже, и помешать этому почти невозможно». Тэхёну хочется кричать и ругаться на судьбу за её несправедливые подарки, но он всего этого не делает, просто молча стоит и пустым взглядом смотрит на белый лист. Внимательно следит за тем, как от непрошеных слёз намокают буквы, наивно надеясь на то, что может они смоют это не только с выписки офтальмолога, но и с предрешённого ему будущего. Первый шаг в сторону выхода из отделения даётся с огромным трудом, но его ждут. Там Чимин с Юнги наверняка начинают волноваться, потому что он должен был выйти ещё двадцать минут назад. А вместо этого как вкопанный стоял и шагу сделать не мог. Телефон в кармане вибрирует несколько раз, но моральных сил ответить на звонок нет. Говорить с кем-то совсем не хочется, ему бы сейчас домой, в свою комнату, подальше от всех, чтобы побыть в одиночестве, перечитать любую книгу, посмотреть фильм, который давно откладывал, и поиграть на инструменте, к которому не подходил столько лет. Хочется сделать так много всего. Запомнить все мелочи и детали, насмотреться в любимые лица. Каждая мысль болью звенит в голове, а перед глазами всё плывёт от чёртовых слёз. А потом, истерично хмыкнув, он ловит себя на мысли о том, что ему даже интересно, как всё это будет происходить. Насколько резко это случится и сколько ещё времени осталось. Стоило бы об этом спросить у доктора, но тогда он не смог совладать со своими эмоциями. Простояв на крыльце больницы примерно десять минут, он вытирает рукавом пальто остатки слёз и всё же возвращается к друзьям. Те чувствуют перемену в его настроении, но тактично молчат. Знают, что если Тэхён захочет, то расскажет сам. А он обязательно им об этом поведает, возможно, даже сегодня, просто чуточку позже. Ведь это его мир пошатнулся, а для других всё остаётся так же. И это ему нужно прийти в себя для того, чтобы увидеть грусть и сожаление в глазах близких. Он ощущает настолько сильное давление нежеланного будущего, что кажется, будто в любой момент может рухнуть под этим грузом и рассыпаться пылью. — Готов ехать домой? — спрашивает Юнги, садясь в машину. — Тэхён? Держась ладонью за ручку двери, он бросает последний взгляд на здание, в которое его тянет, а затем ещё раз на друзей. — Подождёте немного? Я зайду к Чонгуку. Не уверен, что захочу сюда ещё раз вернуться, — а мысленно добавляет: «Пока не придётся». — Конечно, передавай ему привет, — соглашается Мин. Шаг за шагом приближаясь к парадному входу отделения нейрохирургии, он чувствует, что внутри всё сильнее сжимается. Нелогичность каждой возникающей мысли добивает сильнее. Что скажет Чонгук? Он же не испугается? Потому что Тэхён сможет справиться с этим, только если у него будет поддержка. С ней он обретёт силы побороть тьму и пройти все испытания. Страшно. Он замедляет шаг и ещё раз обдумывает правильность своих действий. Телефон снова вибрирует и опять же остаётся проигнорирован. Если отвлечётся хоть на мгновение, то передумает, сбегая от этого разговора. Постучать в нужную дверь так желанно и так страшно, и как же неожиданно обнаружить ту запертой. Он даже не подумал о том, что стоило бы сначала позвонить перед тем, как прийти сюда. Потому Тэхён, быстро развернувшись, направляется назад к лифту. Настроившись на разговор сейчас, он не уверен, что позже сможет попытать удачу ещё раз. — Тэхён? — как только двери лифта разъезжаются в стороны, оттуда выходит улыбчивый Джин. — Ты к Чонгуку? — Да, но его нет на месте, — совсем не скрывает своего огорчения, ему необходимо было увидеть альфу. Вдохнуть такой успокаивающий аромат. — Ясное дело, потому что он с температурой дома лежит. Ты не знал? — Нет. Я только освободился и сразу сюда, — он достаёт свой телефон из кармана и видит четыре пропущенных звонка от Чонгука. — Он звонил, — виновато говорит и уже хочет нажать на кнопку вызова, как Сокджин останавливает его ладонью. — Давай лучше ты отнесёшь ему жаропонижающее, а то я смогу только вечером. Не зря говорят, что врачи — худшие пациенты. У него дома вообще нет ничего, кроме чая с лимоном, — обречённо вздыхает и направляется в сторону своего кабинета. — Конечно, — не отставая ни на шаг, следует за старшим. — Обязательно проследи, чтобы он поел. А то ведёт себя как маленький, когда болеет, — Джин по-доброму жалуется на Чонгука, пока они идут по длинному коридору. — В прошлый раз мне пришлось даже на три дня переехать к нему, чтобы позаботиться. — А как же его семья? — удивлённо произносит и даже немного замедляет шаг. — Тэхён, — старший резко останавливается и разворачивается. — Ты же знаешь, что его родители умерли? — заторможенный кивок в ответ. — Его семья — это я и Намджун. В горле не то, что ком ощущается, а неумолимый стук сердца. У Чонгука больше никого нет. Всего два человека, которых он может назвать своей семьёй. Ещё недавно Тэхён считал, что его все бросили, но это неправда. У него есть папа, который безоговорочно любит и очень старается ради его будущего, много работает для того, чтобы обеспечить их; дедушка, звонящий каждый день и спрашивающий, хорошо ли он ел; дядя, ставший для него чуть ли не реальным воплощением супер-героя; Чимин, который всегда пытается заставить улыбнуться, и вечно задумчивый Юнги, что скрывает за этим все свои истинные чувства. У него есть так много, а те, кто ушёл, — так это просто жизнь отсеяла ненужных. А Чонгук… У него только Намджун и Джин. Альфа взрослый мужчина, и Тэхён уверен, что тот может справиться со многим. Но каким бы человек не был сильным, ему нужен кто-то рядом. Никто в этом мире не заслуживает быть одиноким. На него сейчас низвергается стремительная волна грусти, а мысли и собственные переживания кажутся уже не такими важными. Он теперь понимает, почему с момента их первой встречи Чонгук всегда старается быть рядом и надолго не оставлять одного. Альфа просто подсознательно тянется к тому, чего ему так не хватает. К семье. К его шансу. — А я? — А ты стал для него самым важным, — с нежностью в голосе отвечает Сокджин. — Пойдём, я отдам лекарства, и поедешь к нему. Уверен, рядом с тобой ему будет легче. Всё же у истинности есть свои плюсы. — Мы так сильно влияем друг на друга? — уже проходя в кабинет, интересуется. — Эта тема не до конца изучена, так как есть много факторов, влияющих на связь таких пар. Но если вы уже чувствуете отголоски эмоций, то ваша будет очень крепкой, — со знанием дела отвечает и находит в столе белый бумажный пакет с эмблемой аптеки. — Тут всё необходимое, — заглядывая внутрь, произносит. — Адрес знаешь? — Нет, — поджимая губы, говорит Тэхён. Пока Джин на небольшом клочке бумаги записывает ему адрес квартиры альфы, Тэхён пытается обдумать дальнейшие шаги. Вещи он решает оставить в машине Юнги, и если они согласятся, то он отдаст Чимину ключи, чтобы те отвезли сумку домой. Нужно ли ему заехать в магазин? Что приготовить? А что любит Чонгук? Он так мало о нём знает, ничтожно мало. В то время как тот запоминает о нём каждую деталь и показывает на действиях, что всякая мелочь важна. Сожаление сейчас более не эфемерное, а вязкое и неприятное, где-то по венам растекается.Он обещает себе это исправить. Потому что Чонгук для него тоже важен, ему тоже хочется это показать своими поступками. — Джин? — услышав отклик, старший поднимает голову и внимательно смотрит. — Что мне ему приготовить? У него есть продукты? Что ещё нужно? — вопросы начинают сыпаться, и кажется, что с каждым новым их становится только больше. — А что, если… Резко подняв ладонь, Сокджин намекает на то, что нужно остановиться, и Тэхён замолкает, прикусывая кончик языка. Ещё какое-то время старший выжидательно молчит, а он только сейчас понимает, что начал немного нервничать и дыхание сбилось. Его нервная система всё ещё нестабильна, раз он так легко теряет связь с реальностью. — Продукты у него есть. А приготовить, — немного сощурив глаза, Джин поддаётся вперёд и опирается руками о столешницу, — хоть подгорелое мясо, он съест всё за милую душу, потому что ты заботишься о нём. Это я тебе говорю как его друг, — протянув в руке записку, тот продолжает свою мысль: — Бульон какой-то лёгкий, скорее всего, у него сейчас нет аппетита. А это уже совет доктора. — Понял, я тогда пойду? — как-то неуверенно и с вопросом. — Иди, — кивает головой в знак согласия. — Ах, да… у Чонгука больничный на три дня, — вдогонку звучит. — А я эти три дня за него работаю. Остановившись у самого выхода, Тэхён разворачивается и хмурит брови, обдумывая слова Сокджина. Вот-вот готов уловить смысл сказанного, но тот ускользает от него до момента, пока не видит на чужом лице лукавую усмешку. — Три дня, — вторит старшему, смакуя смысл на вкус. — Больной в твоём распоряжении, не заставляй его ждать, — смеясь, говорит Джин и жестом руки намекает, что ему уже пора идти. — Удачи тебе. Со счастливой улыбкой и искрящимися глазами он выходит из кабинета и почти бегом добирается до другого конца коридора. Кусая губы, переминается с ноги на ногу, пока лифт медленно едет вниз. В голове такой хаос мыслей, что на какой-то одной задержаться просто невозможно. Он уже давно не в этом помещении, а в квартире Чонгука рядом с ним. Возможно, если будет располагающая атмосфера, он снова наберётся смелости рассказать о том, что так беспокоит. Многое хочется обсудить и ещё больше хочется услышать. Уже на улице достаёт мобильный и звонит папе, стоит заранее объяснить, почему он не появится сегодня дома. Он не планирует отходить от Чонгука, пока тому не станет хоть чуточку легче. Это уже решено. — Сынок, ты уже был у врачей? — родной мягкий голос, по обладателю которого он так скучает. — Я смотрел билеты и могу вернуться уже завтра. — Да, сейчас иду к Чимину и Юнги. Я завтра встречу тебя, — заверяет. — Пап, тут такое дело, — весь подбирается. Собирается с мыслями, силами, духом… — Я узнал, что один человек, который для меня дорог, заболел и о нём некому позаботиться. Так что я поеду сегодня к нему. Для меня это важно, пожалуйста, не спрашивай пока ни о чём, мы обязательно поговорим, — тараторит, не позволяя себе сбиться, чтобы успеть всё сказать. — Обещаю. Почти у самой машины он останавливается и ждёт ответ от родителя, и, как только услышал тихое «хорошо», благодарит за понимание и садится на заднее сидение. — Ну что, готов ехать домой? — радостно произносит Чимин, как только видит, что он пристегнулся. — Не домой, — отдаёт лист бумаги с адресом и расслабленно откидывается спиной на мягкое сидение. — Чонгук заболел. Со стороны водителя слышно загадочное мычание, а потом Тэхён наблюдает, как эти двое переглядываются, но на удивление помалкивают. Вбив название улицы в навигаторе, Юнги заводит мотор и, не отвлекаясь на копошения Чимина, выруливает с территории больницы. Радуясь тому, что их разделяют каких-то двадцать минут, он заворожённо смотрит за мелькающими в окне силуэтами людей и постукивает пальцами по бедру. Лёгкое волнение присутствует, но до чего же оно приятно ощущается.· · • • • • • · ·
По квартире раздаётся громкая трель дверного звонка. Чонгук, оставив чашку с ещё не до конца заваренным чаем на столешнице, направляется к входной двери. Самочувствие уже намного лучше, чем было ещё несколько часов назад, единственное, что он чувствует слабую тревогу, и прислушавшись к себе, понимает, что эти эмоции не принадлежат ему. Это волнение Тэхёна, который ещё не ответил ему ни на один звонок. Незваный гость очень нетерпеливый, так как почти у самой двери его снова настигает этот громкий звук. — Иду, — выкрикивает в надежде, что его услышат и больше не будут звонить. Взглянув на экран видеодомофона, он сразу понимает, кто пришёл, потому что в кадре пакет с логотипом их больничной аптеки. Чонгук улыбается озорству своего друга и распахивает дверь. — Зря ты ушёл со смены, я сходил сам, — и замолкает с этой же улыбкой на лице. Перед ним стоит не тот, перед ним — довольный своей выходкой Тэхён. — Рад, что смог тебя удивить. Впустишь? — подходит ближе и у самого порога останавливается. — Да-да, проходи. Как ты… Джин, — он сразу понимает, кто затейщик этого неожиданного сюрприза. Чонгук делает несколько шагов в сторону и ждёт, пока омега зайдёт внутрь. Как-то он задумывался насчёт появления Тэхёна в своей квартире, но сейчас, глядя на парня, который снимает с себя пальто и его же шарф, понимает, что реальность намного красочнее. Забрав у него вещи, Чонгук вешает их в шкаф и пока стоит спиной к парню, чувствует, как тот подходит ближе, а затем вжимается в его спину, крепко обнимая. — Я соскучился, — шепчет и обжигает дыханием заднюю часть шеи, а потом расцепляет руки и отходит. Такое короткое мгновение. Тэхён редко делает что-то подобное, обдумывает каждое своё движение и с какой-то осторожностью совершает следующие шаги навстречу. Он понимает, почему так, и наслаждается тем, что сейчас есть в его жизни. Нежится под мягким светом своего солнца. — Я как раз делал чай, будешь? — развернувшись, интересуется. — Позже. Покажи, где у тебя кухня, у меня чёткие указания от доктора, — заглядывая ему в глаза, говорит. — Ты уже ел? Покачав головой в стороны, он виновато улыбается и делает шаг ближе к омеге. Хочется поцеловать и прижать к себе. Рукой дотрагивается до чужих пальцев, чтобы сразу же нежно провести по ним. Кусочек необходимой близости. Сердце отзывается на это, и по коже растекается тепло. Можно было бы подумать, что это жар, но сейчас перед ним причина посерьёзней. — Зная Джина, мне лучше послушаться, — переплетает пальцы и ведёт в сторону кухни. Приятно от того, что узнав о болезни, Тэхён приехал к нему, что захотел проявить свою заботу. Уголки его губ трогает счастливая улыбка, это чертовски будоражит всё внутри. Такой поступок слишком много значит, у него более глубокий подтекст, нежели можно сначала увидеть. — Садись, будешь подсказывать, где что находится, — подталкивает к небольшой обеденной зоне и уходит к холодильнику, сразу заглядывая внутрь, чтобы достать необходимое. Наблюдая за каждым движением омеги, он думает только о том, что хочется Тэхёна видеть в своей квартире всегда. Тот без всякого стеснения осматривает каждую полку и открывает выдвижные ящики, видимо, запоминает расположение. — Где у тебя ванная? — поворачивается и озадаченно смотрит на свои руки. — Прямо по коридору и налево, — указывает пальцем в сторону от себя. — Показать? — Сам найду, — быстро скрывается из виду. Правильно, пусть сам рассматривает квартиру и всё запоминает. Чонгук слишком доволен происходящим и позволяет мыслям зайти немного дальше, чем стоит. Представляет, как будет просыпаться по утрам рядом с Тэхёном, готовить ему завтраки, пока тот спит, поцелуями будить и долго-долго не выпускать из своих объятий. Он готов каждое утро делать его любимые блинчики или что-то ещё, запомнит все рецепты, только бы видеть довольное выражение лица своего омеги. Да, своего. Без зазрения совести позволяет себе так его назвать. Они же друг для друга. — Где кастрюли? — щёлкнув его по носу, задаёт вопрос Тэхён. — Зову, зову, не слышишь, — настолько мило морщит нос, что ему стоит колоссальных усилий не подняться и не поцеловать. А затем задумывается над тем, почему ещё этого не сделал. Тянет омегу за подол кофты к себе ближе и усаживает на колени, сразу крепко обнимая и целуя в излюбленную родинку у контура нижней губы. Парень в его руках задерживает дыхание и прикрывает глаза рукой, проводит по открытому участку его предплечья, постепенно поднимаясь выше. Чонгук тает от таких робких действий и, оставив несколько коротких поцелуев по всему лицу, возвращается назад к губам. Мягкие прикосновения, в которые он вкладывает все свои чувства, что испытывает к нему. Поднимает руку к лицу Тэхёна, чтобы со всей осторожностью и нежностью, присущей ему, провести пальцами по линии челюсти. Очерчивая каждый изгиб, пробирается выше. Кажется даже, что руки подрагивают, настолько всё трепетно и желанно. Делает глубокий вдох, наслаждаясь любимой карамелью, которая так правильно сплетается с его ароматом. Всё, что между ними происходит, несомненно — правильно. Пусть кто-либо посмеет сказать иначе, он готов отвоевать своё мнение и право на счастье. — Сначала еда, поцелуи потом, — нехотя отстранившись, шепчет парень, взглядом оглаживает его лицо и впивается в глаза. Пристально так и немного требовательно пытается донести серьёзность своих слов. — Хорошо, — напоследок целуя ещё раз, отпускает. — Жар есть? — прикосновение мягкой, но немного прохладной ладони пускает разряды тока по коже от того, насколько желанно каждое новое. — Не похоже, это хорошо. Так где кастрюли? Так хочется закатить глаза. Как тот может думать о каких-то кастрюлях, когда после их поцелуя Чонгук только и грезит о том, чтобы снова коснуться, почувствовать вкус. А затем ещё раз и ещё. — Там, — с хрипотцой в голосе говорит, а пальцем указывает на нижний ящик возле плиты. — Хорошо, — прежде чем уйти, весело подмигивает. Быстро найдя нужную вещь, Тэхён начинает готовить, Чонгук же продолжает безотрывно за ним наблюдать. Настолько непривычно видеть того у себя на кухне, порой даже боится моргнуть и понять, что мираж исчезает. Они почти всегда виделись на территории больницы, а теперь омега хозяйничает в его квартире. Нелепая улыбка так и норовит вырваться, дабы всем прокричать своим видом, настолько он счастлив. — Чонгук, — продолжая нарезать мясо небольшим кусочками, окликает омега. Задумчиво мыча, он устремляет взгляд на парня, сложив руки в замок на столе и опустив на них голову. — Где специи? — А у меня их нет. Закончились. — В следующий раз принесу с собой, — буркнув себе под нос, всё же открывает несколько ящиков, убеждаясь в услышанном. А Чонгука безумно радует это «в следующий раз», он вообще не может перестать так очевидно показывать своё настроение и то, насколько доволен всем происходящим. Наверняка со стороны выглядит как умалишённый, но здесь они одни, и никто другой не наблюдает такой обыденный сокровенный момент их истории. — Ты можешь так не пялиться? — Тэхён стоит, опёршись на кухонный гарнитур и сложив руки на груди, вопросительно смотрит, при этом подняв высоко брови. Он даже не заметил, когда тот успел развернуться. — Не мешай, я наслаждаюсь, — довольно говорит, продолжая так же сидеть. — Расскажешь, как всё в больнице прошло? Выражение лица омеги с довольного вмиг сменяется на озадаченное, и Чонгук даже успевает пожалеть, что испортил такой момент. Но забота о здоровье парня остаётся для него приоритетом. Он больше не собирается обходными путями что-то узнавать. Теперь только так, разговаривая и доверяя друг другу. Взгляд Тэхёна напоминает ему тот, которым он его одарил в первый день знакомства: грустный, болезненный и какой-то смиренный. А затем, набрав полные лёгкие воздуха, парень начинает свой рассказ. Как прошёл всех врачей, что те сказали, и когда доходит до последнего, Чонгук слышит, как чужой голос дрожит, а внутри что-то болезненно тянет так, что ему хочется руку к груди приложить и придавить, чтобы унять это неприятное чувство. Незаметно для самого себя он именно такое действие совершает, но легче не становится. Когда омега разворачивается к нему спиной, он видит, как тот напряжённо продолжает рассказ, время от времени делая паузы между словами. Слишком невыносимо оставаться равнодушным слушателем, встав со своего места, тихо подходит к парню, сразу обнимая со спины. Омега шумно выдыхает, отвечая на объятья прикосновением ладоней. — Не переживай, мы обязательно справимся с этим, — целует за ухом, успокаивающее шепча. — Я буду рядом. Доверься мне, пожалуйста, — сердце колотится в груди так сильно, что Тэхён наверняка чувствует это. — А что, если я действительно перестану видеть? — почти бесшумно задаёт вопрос, как будто боится озвучить свои мысли. — Буду учиться жить в темноте вместе с тобой, — Чонгук сразу отвечает, в голосе лишь непреклонная уверенность. Развернувшись к нему лицом, Тэхён долго молчит, как будто спорит сам с собой, хмуря брови так сильно, что между ними появляется небольшая складочка. По которой так и хочется провести пальцем, разглаживая её. — Зачем такие жертвы? — растерянно поднимает взгляд. — Это не жертвы, а всего лишь моё искреннее желание, — приблизившись к лицу напротив, трётся своим носом о тэхёнов. Так же, как делал это раньше, снова пытается этим жестом нежность свою показать. А её внутри так много, что всей жизни не хватит для того, чтобы растратить. — Тогда… не отпускай мою руку, чтобы я не потерялся в темноте. — Не отпущу, — накрывает губы Тэхёна своими, подтверждая изречённую клятву. — Никогда, — и между поцелуем добавляет ещё один пункт.· · • • • • • · ·
Bon Jovi — Hallelujah
После вкусного обеда, который постепенно перерос в ранний ужин из-за того, что много разговаривали, они решают посмотреть любимый фильм омеги, о котором тот с таким восторгом всегда рассказывает. — Люди его недооценивают, — усевшись на диван, серьёзно говорит и ждёт, пока Чонгук присоединится к нему. — Они не видят глубины всего, что там вложено. Представь: у обоих героев искалечена душа, но по-своему, и они находят успокоение друг в друге. — Разве не обычный сюжет? — искренне интересуется, садясь сзади и притягивая Тэхёна к своей груди. — Дело не в сюжете, а в мелочах и в том, как это преподносят. Понимаешь? Обняв омегу крепче, Чонгук включает фильм. На экране появляются вступительные титры и первый кадр с главным героем. Тэхён сразу переключает всё внимание, прекращая свой рассказ. — Чтобы понять, мне нужно посмотреть, — мягким шёпотом, едва касаясь губами нежной кожи уха. — Прошу, очень внимательно, — немного разворачивается к нему лицом, а в глазах тех столько мольбы и искренности. Видимо, это правда для парня очень важно. Уже через двадцать пять минут фильма Чонгук понимает, о чём говорил омега. Эмоционально, красиво и грустно. В каждом столько жизни и столько же безысходности, боли. У каждого своя, разная и не похожа на чужую. Но их так тянет друг другу. Сама судьба сталкивает героев. А если немного задуматься, то их собственная история схожа и в то же время совсем иная. Личная. — Кажется, мне нравится, — честно признаётся, на что Тэхён ярко улыбается, разворачиваясь к нему. — Я рад, — целует кратко и снова возвращает внимание к экрану. — Завтра посмотрим твой любимый фильм? Прикусив нижнюю губу, Чонгук едва сдерживает улыбку в который раз за сегодня. Он крепче обнимает, сжимая бёдрами, между которыми уютно расположился омега. Хочется посильнее вжать в себя и больше никогда не отпускать. Он чувствует, как парень ладонями накрывает его руки и пальцами легонько поглаживает, иногда постукивая в ритм мелодии из фильма. А когда экран телевизора гаснет, оповещая об окончании, оба молчат какое-то время. Каждый блуждает в своих мыслях, обдумывая и смакуя увиденное. — На что ты способен ради любви? — в темноту шепчет Тэхён. — Не отвечай сразу, подумай.Micah Edwards — Moments
Он искренне размышляет над этим вопросом, пока омега принимает душ, заваривает чай, и даже когда он сам направляется в ванную. Но ответ приходит только когда уже в кровати крепко обнимает Тэхёна и целует в выпирающие шейные косточки, чувствуя выступающие мурашки под своими губами. Мягко рассыпает поцелуи по шее и, добравшись к месту, где едва скрывается трепещущая венка, прикусывает губами, стараясь не сделать больно. Парень замирает, и кажется, что его тело пробирает дрожь. Чонгук укладывает левую руку тому на грудь, туда, где сердце под рёбрами сходит с ума, норовя вырваться из тесной грудной клетки. — На всё, что в моих силах, и даже больше, — с тенью улыбки на губах между поцелуями делится своими мыслями. — Уверен? — Как никогда, — губами поднимается выше, прикусывает мочку уха и гулко сглатывает, когда Тэхён совсем тихо мычит, а сей звук сразу распространяется в полумраке спальни. Ладонью скользит по груди вниз, быстро находя путь к оголённой коже. Ощущает жар и новую волну мелкой дрожи, вызванные его действиями. Улыбку прячет в золотистых волосах и сам себе признаётся, что испытывает не меньшее волнение. Такой момент все будоражит внутренности, заставляя страшиться сделать неверный шаг, но Тэхён не бежит, не зажимается, а только льнёт ближе и немного разворачивает голову, безмолвно прося поцеловать. Чонгук повинуется, утягивает в сладостный и долгий поцелуй, попутно пробираясь ладонями выше под футболку, намереваясь снять мешающую вещь. Как только кожа омеги ощущается без лишних преград, собственная одежда мешает и злит. Потому что хочется почувствовать тепло чужого тела своим. Отстранившись, он приподнимается, снимает свою футболку и начинает любовно выцеловывать острое плечо парня. В нём столько нежности, что он сам в ней готов утопиться и захлебнуться. Всего себя желает отдать, взамен ничего не прося. Аккуратно разворачивает омегу на спину, нависая сверху, и всматривается в бездонные глаза, наконец видя там открытую душу. Легко целует в губы, подбородок, опускается к шее, задерживаясь там всего на несколько мгновений. Ведёт носом вдоль ключицы, прокладывает дорожку поцелуев по грудной клетке, доходя к рёбрам, а там губами настойчиво пытается исцелить былые раны. Тэхён под ним сначала замирает, а потом, вперив взгляд, начинает жадно следить за всеми действиями. Нежная и тонкая кожа шёлком под губами ощущается так, что кажется, если лишний раз надавишь, — разорвётся. Проверять свои догадки не станет, омега для него драгоценен. Специально издевательски медленно спускается ниже, отодвигает резинку шорт и прикусывает тазобедренную косточку, сначала одну, а затем и другую. Томит, ожиданием сам себя с ума сводит. — Приподнимись, — голос, на свой не похожий, низкий и хриплый. Бережно снимает остатки чужой одежды, ладонями проводя до коленей. С наслаждением смотрит на то, как грудь парня вздымается от неровного дыхания. Не сводит взгляда, наклоняется и целует внутреннюю часть бедра уже настойчивей и ощутимей. Слышит первые тихие стоны, ласкающие его слух. Чувствует, что держится на грани между безумием и реальностью, потому как всё для него сейчас другое, новое. Он словно не только свои эмоции испытывает, но и чужие. Всё ощущается намного ярче, сильнее. Кожа Тэхёна под пальцами, будто раскалённая на огне. Его солнце сейчас не просто мягко согревает, а горит только для него. Не встретив протестов в пристально следящих за ним глазах, снимает с себя последнюю мешающую вещь и устраивается между бёдер парня. Новый поцелуй на вкус как сумасшествие. Страстный. Глубокий. Опьяняющий. Их желание взаимно проходит током от его кончиков пальцев, пробираясь к омеге, а потом назад к нему. Тэхён под ним вздрагивает и немного больно кусает за губу, когда он пальцем надавливает на вход, проникая внутрь. Но уже спустя несколько мгновений полностью расслабляется и отдаётся моменту. Чонгук готов задохнуться, карамель вытеснила весь кислород, он даже не чувствует собственный аромат, только сладость везде. На кончике языка, на губах, в носу, лёгких. Можно подумать, что и вместо крови по венам циркулирует. Он точно не в себе. И даже задыхаясь, всё равно продолжает тянуться к устам напротив, сцеловывая своё имя. Отстраняется и слышит тихий разочарованный вздох. Тэхён глаза распахивает и с непониманием смотрит. Подарив мягкую улыбку и лёгкий поцелуй в висок, он встаёт, не стесняясь собственной наготы, уходит в ванную, чтобы через минуту уже вернуться с презервативом. Парень не сдвинулся ни на сантиметр, и кажется, что даже не шелохнулся. Чонгук подходит ближе к кровати и смотрит сверху вниз, любуется. — Ты такой красивый в моих глазах, не могу передать это словами, — встаёт коленями на матрас, подступая ближе к омеге. — Я такой счастливый, — руками опирается по сторонам. — Понимаю, что это реальность, но верю с трудом, — снова трётся носом об чужой, затем целует в родинку. Вторая любимая по счёту. — А ты поверь, — Тэхён руками обхватывает его шею и притягивает к себе, самостоятельно вовлекая в новый сладкий поцелуй. Как бы он хотел не торопиться и насладиться этим моментом ещё больше, понимает, что этого будет всегда мало. Мягко разорвав поцелуй, прикусывает нижнюю губу, посасывает её, а потом отпускает. Ревностно смотрит, как та алым цветом наливается. В голове на миг всплывает нездоровая мысль о чёртовой метке, скребёт мерзко по черепной коробке, намекая поддаться порыву. Но он сильнее этого, ни одному из них такой поступок не принесёт ничего хорошего. Омега только приоткрыл дверь к своей душе, доверился. Всего лишь одного взгляда в карамельные глаза хватает, чтобы позабыть весь мир. В этот момент есть только он и Тэхён. — Спасибо, что доверился мне, — ему просто хочется сказать это не в первый и, вероятно, не в последний раз. Сердце как будто сошло с ума от тех эмоций, что сейчас его переполняют. Как бы он не был возбуждён, хочется окружить заботой и лаской. Зацеловать каждый миллиметр тела, несмотря на то, что уже губ не чувствует. Ему трудно передать даже жестами то, что творится внутри, словами — подавно. — Чонгук, — шёпотом обращает на себя внимание, всматривается выжидающе и протягивает к нему раскрытую ладонь. — Давай я. Задумчиво смотрит на омегу долгую минуту и, соглашаясь на его затею, отдаёт серебристый квадратик, который парень незамедлительно раскрывает и руками тянется к его паху. Дыхание сбивается от ожидания, и как только он чувствует прикосновения к своему члену, шумно выдыхает, только теперь понимая, насколько извёл себя. Закинув одну ногу Тэхёна себе на талию, аккуратно и медленно входит под аккомпанемент тихих сладких стонов. Омега закатывает глаза от удовольствия, притягивая к себе этим всё внимание, ресницы трепещут и вырисовывают на его щеках красивые тени. Чонгук отвести взгляд не может, внутри всё скручивает в тугой узел от того, как Тэхён принимает его ласки, как отзывается на каждое движение не только своим ответным, но и самым манящим для него звуком. Воздух вокруг накаляется, от того дышать ещё невозможнее. Жар по телу расплывается и внутри пылает. Тягучие толчки сменяет более быстрый темп, а в ушах довольно громко грохочет пульс. Когда Тэхён начинает водить ладонями по его плечам и шее, у самого мурашки на коже выступают. В чужих жестах не меньше нежности, чем в своих. Парень под ним такой притягательный, красивый, желанный. Стонами своими заводит ещё сильнее, а казалось, что это и так предел. Он наклоняется к губам омеги и страстно целует, запускает руки ему под спину, чтобы крепко обнять, перекатывает их на бок. — Хочу тебя обнимать, — шепчет в приоткрытые уста. Рукой поглаживает ногу Тэхёна и немного приподнимает, держа под коленом. Движения медленные, но глубокие. Каждое сопровождается их общим стоном. Парень мажет по его шее губами и, не сдержавшись, слабо кусает. Чонгука пробирает крупная дрожь, а новая волна жара пронизывает всё тело. В голове вспыхивает одна маленькая, но очень желанная идея. — Кусай, — говорит сквозь мычание, ускоряя движения бедрами. — Если хочешь, то кусай. Когда чувствует, что омега пытается отстраниться, прижимает рукой за шею ближе к себе и сбивчиво шепчет о том, что хочет этого. Задыхается от недолгого ожидания и когда кожу на шее прокусывают, стонет от наслаждения, не сдерживаясь. Ускоряется, доводя обоих до предела. Тэхён выгибается в пояснице и, резко замерев, кончает, приглушённо мыча в кожу. Затуманенный дымкой переполняющих его эмоций, делает ещё несколько глубоких толчков, сжимает парня в своих объятиях сильнее и кончает. По телу проходит приятная волна удовольствия, а в венах его теперь действительно карамель. Омега немного отстраняется и пальцами проводит по укусу от своих зубов, задумчиво так смотрит на шею, а потом поднимает немного встревоженный взгляд на него. — Прости, что больно, — тихим голосом, в котором полно сожаления. — Самая приятная боль, которую я чувствовал. Видит, что Тэхён хочет что-то сказать, но никак не решается. Даёт ему время, чтобы прийти в себя. Этот порыв был спонтанным, но он рад, что всё произошло именно так. Встаёт с кровати, чтобы привести себя в порядок и побыстрее вернуться в тёплую постель. В ванной, остановившись возле зеркала, смотрит на своё отражение и довольно улыбается. Метка приятно пульсирует и немного жжёт, а чужие эмоции сейчас ощущаются ярче своих. Омега в смятении, но счастлив так же, как и он. Захватив с собой влажное полотенце, спешит вернуться назад, но на выходе сталкивается с Тэхёном. У того довольная улыбка на алых от поцелуев губах и яркие блики в глазах. — Я хочу в душ, — проходя в дверь, говорит и разворачивается. — Ты идёшь? — Иду, — бросает полотенце на пол и подходит ближе, прижимая парня к себе за талию. Тэхёну достаточно его лишь позвать, и он слепо последует куда угодно. Последний узелок завязан. Нить настолько крепка, что впредь её не разорвать и не разрезать.