11.09.2019
Сегодня в школе стоял какой-то кипиш, все ходили группами и о чем-то шептались. Сынмин посмотрел на это всё и решил побыстрее добраться в класс, чтобы узнать, что же всё-таки произошло. Зайдя в класс, он увидел пустое место, где должен сидеть Бин, на самой парте было много цветных стикеров и две гвоздики. Что это значит? Сынмин прошёл к своей парте, за ним в класс вошли Себом и Чонин, которые тоже уставились на то же место, а после прошли к своей парте. — Что это всё значит? — без приветствий, огласила Себом. — Я сам только пришёл, в школе все шепчутся. Мне уже жутко… — Давайте Минхо и Джисона поищем, вдруг они знают, — Чонин решил, что те должны знать. В классе помимо них никого не было, потому что первый урок физкультура, а она проводится на улице, но ребята заносили свои вещи класс. Выйдя в коридор, они направились к десятому классу. С него как раз вышел Минхо и Джисон. — О, вы что тут делаете? У вас же физра сейчас, — удивился Джи. — Вы не знаете о чем в школе все шепчутся? — спросил в лоб Чонин. — В вашем классе парень учится, так вот, вчера его нашли с перерезанными венами. — Ч-что? — Сынмин никак не ожидал услышать такое. — Чанбин, не мог, нет. — На сколько сейчас известно он в коме, он потерял много крови, — пояснил Минхо. — В коме? Почему тогда две гвоздики лежит? — спросила Себом. — Кто-то тупо пошутил или может их было три, но одна упала? Давайте перепроверим, а то Сынмин уже бледный, как эта стена, — он указал на стену, которая была полностью покрыта мелом. Компания прошла в класс и подошла к последней парте. Минхо присел, чтобы посмотреть, не упала ли она. — Ха, вот. Я же говорил, что упала, — парень показал потерянную гвоздику. — Ребят, мне что-то не хорошо, — Сынмин схватился за живот и согнулся пополам. — Давай в мед пункт, — Чонин и Джисон подхватили парня в пред обморочном состоянии с обеих сторон и потащили к мед пункту, который находился возле кабинета десятого класса. Медсестры на месте не оказалось, но кабинет был открытым, поэтому все ребята дружно туда зашли. — У меня тётя медик, я знаю что делать, — сказала девушка ища нашатырь. Она открыла нужный препарат и налила немного на вату, а после поднесла к носу Сынмина. Тот медленно открыл глаза и отвернулся от ватки. — Сынмин, сколько пальцев я показываю? — Минхо показал два пальца. — Два. — Как два? Тут четыре, ты точно два видишь? — Придурок, мне уже лучше, но я пожалуй пойду домой, родителей все равно нет дома. — Тебя проводить? — обеспокоено проговорил Джисон. — Ребята, урок начался ещё минут семь назад, вас не отругают? Лучше идите на уроки, а я сам доберусь, напишу в чат, когда буду дома. — Ты посмотри борзый какой. Валяй, но чтобы отписался, иначе приду к тебе домой и ты узнаешь каковы на вкус носки, — строгим тоном молвил Минхо. — Понятно? — Мг, идите, — Сынмин поднялся с кушетки и направился на выход. — А, ребята, скажите классной, что я заболел, а то маме позвонит, мне проблемы не нужны. — Окей, — Себом положила нашатырь и вату туда, откуда взяла. Сынмин прошёл в класс, чтобы забрать портфель. Он посмотрел на парту. «Нахера гвоздики положили? Смерти желают?» — подумал парень, после чего подошёл к парте и взял три цветка и прошёл к мусорке, в которую выбросил растения. На столе были приклеены разные стикеры, немного, всего пятнадцать штучек. В основном на них были нарисованы рожи. Но один стикер привлёк внимание Мина. Он подошёл к парте, чтобы лучше увидеть надпись. Она гласила: «Хоть мы и не знакомы, но в тот вечер испугались, что не успеем спасти тебя. Мы уверены, что ты ещё не раз вспомнишь о попытке. Но, надеемся, ты справишься с её причиной и будешь жить счастливо. Х и Ф» Сынмин не понял, что значат последние три буквы. Имена? Но судя по написанному тексту эти люди спасли Чанбина. Парню вновь стало плохо, он отклеил стикер и сложил его в квадратик, после положил себе в карман и вышел из кабинета, а после и из школы. Он шёл домой, в голове пусто, на душе камень. Парень сам не заметил, как добрался до дома, но ему повезло, что родители уехали к бабушке. Парень завалился на диван, чтобы хорошенько подумать. В его груди расцветало чувство тревоги, стало страшно. С одной стороны ему было тревожно, ведь не факт, что Бин выйдет из комы, с другой стороны ему было тревожно, ведь он мог быть главной причиной для попытки суицида. Резко в голову ударили воспоминания, того счастливого мальчика, который всегда находился в его компании. Раньше парни были не разлей вода. Но сейчас всё изменилось, больше нет той идиллии. Всё, что осталось как прежде — это чувства к Чанбину, точнее сказать, они стали ещё больше. Да, без общения с ним, но все же воспоминания не давали забыть того любимого мальчишку. Сынмин винил себя за то, что прекратил общение с ним, что стал тем, кто бросил парня. Возможно, тому было тяжело, а Мин поступил так, возможно, у Чанбина больше никого не было, а опора в виде лучшего друга исчезла. Что, если Сынмин является тем, кто не оставил выбора на жизнь. Парень чувствовал себя дерьмом. Ему было больно, но идти за лезвием он не собирается. Он сделал больно любимому человеку, так пусть сам пострадает. Конечно, а кто ещё может быть виноват? Только Сынмин. Его организм настолько истощился за эти пару часов, которые парень провел в раздумьях о своей никчёмности, что просто отрубился. Он так и не написал в чат. Уснул, забыл, было не до этого.***
Компания находилась в тревожном состоянии, Сынмин так им и не написал, даже в сеть не заходил. Они ждали три урока, но чуда не произошло, поэтому все четверо решили прогулять уроки и пойти домой к другу. Их пугало его состояние до ухода, а также реакция на внезапную кому Бина. Да, они помнили, что у Мина были чувства к бывшему другу. Поэтому, дождавшись перемены, они все вместе собрались возле ступенек и вышли со школы. Шли они довольно быстро, ведь кто знает, что у друга в голове, вдруг он с собой что-то сделал или находится в шоковом состоянии. В общем, компашка чуть ли не бежала.***
Ребята добрались ко двору парня, к счастью калитка была открыта, поэтому те зашли без каких либо препятствий. Дверь в дом тоже была открыта, компания зашла туда. Все затихли, прислушиваясь к звукам из дома, но все, что они услышали это тишину, они затаили дыхание. Первым очнулся Минхо, парень прошёл в дом, а остальные за ним. — Значит так, мы сейчас на кухне. Вот ванная, я смотрю, что там, а вы стоите здесь. Ладно? — Минхо не хотел, чтобы с Сынмином что-то случилось, но вспоминая белые полосы на запястьях младшего, мысли о плохом исходе сами всплыли в голове. Ребята ничего не ответили, но затаили дыхание. Минхо медленно подошёл к выключателю, чтобы включить в ванной свет. Парень медленно просунул голову в проем между дверью и стеной. На полу никого, в ванной тоже, он выдохнул. — Ребят, — он выключил свет, и повернулся к тем лицом. — Никого нет, давайте дальше пойдем. Они прошли в другую комнату, в ней пусто, как и в следующих двух. Осталась последняя. — Я что-то нервничаю, — сказал Чонин. — Давайте зайдём туда, а потом поймём есть ли что-то, чего стоит бояться, — Минхо развернулся и быстрым шагом направился к последней комнате. Он посмотрел на диван, на котором скрутившись в калачик лежал Сынмин, вроде дышит. — Ребят, он спит походу. — Как спит? — Джисон последовал за своим парнем. — Он перенервничал, может? Скорее на стрессовом фоне отрубился, — размышляла Себом, смотря на спящего парня. — Давайте разбудим его? — предложил Чонин. — Пусть спит, а мы давайте чайник нагреем и что-то приготовим. Мне кажется, по сравнению с нашей первой встречей и сегодняшним днём, Мин сильно исхудал. Так что мы сейчас что-то вкусненькое сделаем, а потом его разбудим и накормим, — сказал как отрезал. — Чонин, Себом, вы можете возле него посидеть, вдруг ему плохо станет, а я и Джисон пойдем искать ингредиенты? Парочка никак не возразила, а парни пошли на кухню. — Что готовить будем? — Джи, я тут на полках видел банку с смородиновым вареньем, давай из него пирог сделаем? — Тот с чайной ложкой соды и тремя яйцами? — Мг, пол стакана подсолнечного масла, полтора стакана муки и стакан сахара, а потом в духовку на тридцать минут при температуре 180°. Хорошая память у тебя. — Давай приступать. Я пока духовку включу и формочку поищу, а ты делай замес, — Джисон направился к каморке, в которой находилось варенье и, о чудо, круглая формочка для выпекания. — Солнышко, я нашел и то и другое. — Моя же ты бусинка, давай, — он взял варенье и как настоящий профессионал открыл ее с помощью ножа. Он перелил его в миску и добавил туда все нужные ингредиенты, которые, к счастью, были на кухне Сынмина. Поставив замес в духовку, парни направились в зал, где находились остальные. — Через минуточек двадцать пять будет готово. Как он? — Даже не крутился, но мямлил что-то не разборчивое, — в отличии от Чонина, девушка не сводила взгляда с Мина. — Ладно, давайте подождем, а пока тихо посидим и подумаем, как вывести его на разговор без травматизации, — предложил Минхо. — Ты его бить собрался? — на всякий случай спросила Себом. — Ну, не то что бы бить… — парень не успел договорить, ведь Джисон отвесил ему подзатыльник. — Ай, за что? — Не пизди много, а то я тебя побью. — Ладно, не буду я его трогать, разве что в объятиях задушу, — по-кошачьи улыбнулся парень. Ребята сидели и шепотом общались о своем, Минхо иногда уходил, чтобы проверить как там пирог. Как только шпажка стала сухой, он поставил чайник греться, а сам переложил пирог на тарелку, конечно, не забыв помыть посуду. — Давайте будить, — Джисон подошёл к дивану и аккуратно коснулся плеча спящего. Тот вздрогнул и резко подскочил с дивана, вскакивая на ноги. Его мозг не до конца проснулся, парень посмотрел на всех шокированным взглядом. — Какого? — сонным и перепуганным голосом молвил парень. — Не волнуйся, идём на кухню, там всё обсудим, я кушать хочу, — Джисон уже минут двадцать только о еде и говорил, голодная белка. — У меня из еды только пустой холодильник, а и ещё сырые продукты. Я не хочу готовить. — Минхо пирог приготовил, пошли, — Чонин развернулся и последовал на кухню, все остальные последовали за ним. Ребята сели за стол, а Минхо разлил чай и порезал пирог. — М-м, вкусно пахнет. Но вопрос не закрыт, что вы тут делаете? — Ты так и не написал, — со строгим взглядом молвил Минхо. — Сорян, вырубился, — жуя пирог, произнес виновным голосом. — Мин, ты же не винишь себя? — задала интересующий вопрос Себом. — Честно? — все как один кивнули. — Ладно, виню, конечно. Раньше, когда мы общались он был таким солнышком, никогда не говорил о смерти или прочем, даже когда в фильмах о суициде говорили, то он скептически к этому относился. Когда мы общались, то он светился от жизнерадостности, но после того, как я всё оборвал, Чанбин стал другим. Он потух. Я ненавижу себя за это, я знаю, что именно я виноват в этом. — Ты не виноват, — Джисон обнял парня. — Ты не заставлял его делать что-то с собой, это абсолютно его выбор, только его. Да, ты возможно стал основной причиной, но это не значит, что нужно что-то делать с собой. Пойми, каждый из нас делал ошибки и будет делать в дальнейшем, на самом деле, это нормально. Но принятие ошибки — сложное дело. Ты сильный, раз так быстро осознал, что совершил её. Но ты хочешь восстановить общение. Чанбин сейчас в коме, давай надеяться, что его спасут, а потом все вместе придумаем план, для того, чтобы восстановить всё. Будет тяжело, но мы справимся. Именно мы, ведь тебя никто из нас не бросит. На последних словах, Сынмин начал дрожать и всхлипывать. До этого ему никогда не говорили подобное, никогда. Ребята не стали что-то говорить по этому поводу, а просто обклеили парня с разных сторон. Все его обняли, крепко-крепко. Сынмин долго не мог успокоиться, но благодаря компании слезы утихли. — Ребят, — все ещё отходя от слез молвил парень, — вы лучшие, я вас люблю, — на последнем слове он вновь заплакал. Сынмин не мог поверить, что когда-то, несколько месяцев назад использовал их только для того, чтобы забыться. Сейчас это единственные люди, которые настолько понимают его. До этого дня парень не знал, что можно любить как друга или близкого человека. Только влюбленность и ненависть. — Глупыш, мы тебя тоже любим, ну не плачь, — Себом вытерла ладонью слёзы парня.