Десять лет назад
12.03.2004 (00:05) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил на ваш комментарий: ага спасибо за отзыв но э сд; нч знаешь что это значит? Слишком Длинно Не Читал если ты хочешь анализировать это как блядский литературный тезис по тому Как Трахаться В Позднем 16 Веке будь моим гостем, но я не буду прочесыват параграфы о том почему оливковое масло не работает как смазка. это ебливый фанфик по Шеспиру де все просто веселятся не относись к этому так серьезно. оно не настоящее.13.03.2004 (10:38) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил на ваш комментарий:
Не уверен, откуда вы понабрались идей, что фанфики — не настоящие произведения, но я могу вас заверить — любое произведение, которое вы привносите в этот мир полностью ‘настоящее’ и должно цениться как таковое. Когда вы выкладываете такие вещи онлайн, вы даете доступ тысячам, которые являются вашей возможной аудиторией. Вы что, не понимаете собственное влияние, когда предлагаете такие нездоровые практики как засовывание пищевых продуктов внутрь тела? Это может обернуться ужасными бактериальными инфекциями!
14.03.2004 (03:21) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил на ваш комментарий: не в моей ответственности защищать идиотов которые даж прогуглить не могут прежде чем совать себе банан в зад, это все Естественный Отбор в действии Если тебе не нравится, просто напиши чт-ниб свое, Профессор Вещей Которые Суются в Дырки, у меня нет времени искать исторические смазки у меня есть жизнь14.03.2004 (07:45) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил на ваш комментарий:
У меня нет проблем с достоверностью — это ваша страдает. Если у вас мало времени, то я очень советую найти надежного корректора, чтобы тот проверял ваши работы. Может помочь избежать таких вот засад, уверен, кто-нибудь из ваших многочисленных фанатов согласиться помочь.
16.03.2004 (09:20) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил на ваш комментарий:
Это не означает, что большая часть вашего текста страдает подобным образом — на самом деле, мне крайне понравились истории, которые вы опубликовали на данный момент, и детали, которые вам удалось так мастерски вплести в другие схожие описания. Я читаю ваши работы уже долгое время и не испытываю проблем ни с повествованием, ни со стилем оного.
И, возможно, потому, что я был фанатом так долго, я так настаиваю на точных описаниях и требую одинакового качества, в том числе и от сексуальных подробностей. Если бы мне было все равно, я бы так это и оставил.
17.03.2004 (08:57) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил на ваш комментарий:
Надеюсь, я не слишком вывел вас из себя этим. Понимаю, формулировки были грубоваты. Я хотел извиниться, если мои прошлые письма доставили вам неудобства.
18.03.2004 (23:31) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил на ваш комментарий: без разницы 4ел если думаешь, что можешь лучше, докажи.19.03.2004 (06:15) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил на ваш комментарий:
Непременно. Можете прочитать любую из моих работ. Я также открыт для сотрудничества.
19.03.2004 (13:22) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил на ваш комментарий: ха да конечно 19.03.2004 (21:51) Пользователь 8СмертныхГрехов оставил комментарий под ‘В Бастилии’ Окей это вообще-то очень неплохо. Пиздец драматично но при этом горячо. 19.03.2004 (21:51) Пользователь 8СмертныхГрехов оставил комментарий под ‘В чужой монастырь’ …ебать исусьи тапки. 20.03.2004 (03:30) Пользователь 8СмертныхГрехов отправил вам сообщение: ок ок ок ок погоди Я уже целых 7 часов читаю твои фики и я точно уверен что узнаю твой стиль. Был такой блог там каждый месяц выкладывали по 200 страниц я он легендарен был за библейскую эротику — что-то что-то ПламенеющийМеч? Там было неадекватное количество подписчиков. А потом сайт исчез. Ты ж не плагиатишь этого чувака, нет?20.03.2004 (08:20) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил:
О! Да, это был я.
Я отдал домен.
20.03.2004 (08:24) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил: ты ЧТО20.03.2004 (08:47) Пользователь ПисьмаОтАнгелов ответил:
Это так глупо, правда. Ко мне обратилась чудесная молодая пара со стартапом — они хотели использовать его в качестве фирменного названия, но, понимаете, все поисковые запросы приводили к моим работам, которые слегка — что ж, слегка не профессиональны, как вы понимаете. Они были очень добры, да и аккаунт был стар и в любом случае требовал чистки, так что я сказал — о, да, я снесу его. Скачал лучшие части на личный жесткий диск, но сайт теперь все. Им он нужен был больше, чем мне.
20.03.2004 (08:51) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил: … 20.03.2004 (10:38) Пользователь 8СмертныхГрехов ответил: Так по поводу коллаба.3 года спустя
<8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 06:06, 13.11.2007 СОС <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 07:38, 13.11.2007 Адский блядский я умираю Азирафаэль ответь на телефон, Я ЗНАЮ что ты не спишь, Я ЗНАЮ что ты встаешь в 6!!!!!! <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 07:54, 13.11.2007 Окей, хорошо вместо этого заставляешь меня ПЕЧАТАТЬ ЭТО! Есть дело — меня пригласили собрать встречу в баре — там могут быть редакторы, люди от издательских компаний. ТУЧА моих подписчиков будет там, мы тут говорим буквально типа 100+ людей! Я там провожу АМА, которое они организовали — они хотят знать детали с ебучего Ноева Ковчега. Я НЕ СМОГУ БЕЗ ТЕБЯ. Этот фик на 400с??? Ты написал 100с из них, они захотят узнать ДЕТАЛИ! Тебе необходимо пойти со мной, я один там не справлюсь Пж ответь. <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 11:02, 13.11.2007 Азирафаэль ПОЖАЛУЙСТА пожалуйста пожалуйста пожалуйста пожалуйста ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА Я тебе за выпивку заплачу, за ужин, за такси — я тебя сам заберу и привезу! Больше НИ О ЧЕМ не попрошу никогда, НИКОГДА больше, клянусь Сатане! <AZFell@Hotmale.net> отправлено в 13:45, 13.11.2007 Кроули, Я бы хотел напомнить тебе, что я как-то говорил, почти неделю назад, когда мы в последний раз разговаривали, что работаю в поздние часы в магазине книжных перестановок ради, я прошлой ночью засиделся допоздна и забыл включить обратно телефон. Факт того, что это полностью вылетело у тебя из головы, служит доказательством, что у тебя в ней каша. Прими мои сожаления своему затруднительному положению, но разве не ты был особо против того, чтобы показывать лицо читателям? Я тебя даже лично не встречал, несмотря на факт, что мы живем в одном городе. Ты точно уверен, что это хорошая идея? Искренне, АЗ Фелл <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 13:49, 13.11.2007 Я знаю, но я потерял другую подработку ради этой херни и если у меня есть шанс сделать из этого что-то большее, ТО ЭТО ОН!!!!! Пожалуйста, я знаю что это досадная неприятность но это для меня важно. Я буду должен тебе — можешь припомнить мне это в любой момент! Я напишу все что захочешь — никогда слова плохого об Уайльде не скажу. Я за тебя тот рассказ Регенство допишу. Я знаю ты на нем застрял — я могу его переписать. Я перепишу. Клянусь сатане — богу — Кому угодно. <AZFell@Hotmale.net> отправлено в 13:55, 13.11.2007 Кроули, Ладно. Но предупреждаю — там полный беспорядок. Первые три главы целиком требуют переделывания, а те, что в середине, почти полностью диалоги. Искренне, АЗ Фелл <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 13:57, 13.11.2007 Ты пойдешь???????? <AZFell@Hotmale.net> отправлено в 14:00, 13.11.2007 Да, хорошо. <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 14:13, 13.11.2007 Я ТЕБЕ ЖИЗНЬЮ ОБЯЗАН!!! ОК я подкину тебя — скажи где ты хочешь встреться. Мероприятие 14 числа, в 19. Я отправлю тебе свое фото через секунду чтобы ты знал кого искать. <AZFell@Hotmale.net> отправлено в 14:32, 13.11.2007 Можешь забрать меня у моего книжного в Сохо — я прикрепил карту к письму. Просто чтобы уточнить — 14 числа чего? Декабря? Января? Вложение: <КартаСохо.jpeg> <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 15:04, 13.11.2007 14 ноября. Да сука это завтра да. <AZFell@Hotmale.net> отправлено в 15:09, 13.11.2007 Кроули. Ты это не в серьез. Искренне, Азирафаэль <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 15:15, 13.11.2007 Азирафаэль клянусь я сделаю ЧТО УГОДНО! Это шанс всей моей жизни — только на один вечер! Ты заканчиваешь в 17 да? Я приеду за тобой — просто будь готов в 18:30. Спасибо за карту. Бля не могу поверить что мы не сталкивались, я в Сохо постоянно. Вот мое фото — оно с прошлого года потому что не смог более свежее найти. У меня волосы теперь короткие кстати; недавно подстригся. Я буду в черном блейзере. И в солнечных очках, потому что знаешь как моей фишкой были глаза долгое время, но они типа узнаваемые так что мне бы их прикрыть на всякий случай. Вложение: <2006НастоящийОтвал_IMG00294> <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 15:40, 13.11.2007 Ты тут??? Ты все ЕЩЕ согласен на это да? <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 16:55, 13.11.2007 Азирафаэль, я умоляю тебя. Знаю, я тебя поздно предупредил. Прости меня. Не бросай меня тут. <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 18:26, 13.11.2007 Я буквально все что угодно сделаю. Я тут строю мавзолей Оскару Уайльду в гостиной пока мы говорим. <8DeadlySinsss@GeeMail.com> отправлено в 20:39, 13.11.2007 Дело в фото? Фото стремное? Клянусь я не чудила и не сталкер — друг меня сфотографировал пока мы слонялись по городу и подумал что это было ‘художественно’ или типа того. У меня просто других нет, я не особо хорошо выхожу на фотографиях. <AZFell@Hotmale.net> отправлено в 02:30, 13.11.2007 Мои извинения, что не сразу ответил. Завяз кое в чем. Фото нормальное. Увидимся завтра.***
«Завтра» Это было ошибкой. Азирафаэль знал этого с того момента, когда Кроули вышел из машины, припаркованной неустойчиво одним колесом на бордюре. Качнулся на своих невозможно длинных ногах, крутанулся на месте, будто чтобы покрасоваться чернильно-черными джинсами, вцепившимися в его бедра за милую жизнь. Пиджак его перекинулся через острое плечо. Волосы — бешено огненные, уложенные художественно диким беспорядком. Челюсть — святый боже, эта челюсть! Нет, Азирафаэль знал и до этого. Он знал, что это было ошибкой, раньше — на день раньше, если быть точным, когда он первый раз посмотрел на фото на экране, внимая черты лица — капризная бровь, строгий нос, сигарета, свесившаяся с губ. Все летело в тартарары с самого начала, но тем, с чего началось падение, были медные волосы, спутавшиеся с закатным солнцем, переливающимся за мужчиной, оставляя все в томном затенении, пока оно садилось за горизонт Иерусалима. Ему потребовались часы, чтобы стряхнуть начальный шок. Он поднялся, дошел до кухни вверх по лестнице, умылся, сел в кресло подумать, снова встал, обмерил шагами магазин, поперемещал некоторые книги. Несколько раз он почти что садился написать ответное письмо, но руки останавливались в протесте, отказываясь работать в любом ином направлении, кроме как в сторону пуговиц на брюках. Даже после того, как он сдался и сходил по этой скользкой дорожке, последующие попытки в написании в качестве инструмента коммуникации доказали свою позорную беспомощность. Мне жаль, написал он по этому поводу. Не думаю, что я смогу справиться с этим, эмоционально, морально, сексуально. Так не годилось. Он все стер, агрессивно стуча по клавише, снова встал и отправился за скотчем. Боюсь, я не смогу, написал он. Мы договорились быть честными друг с другом ясности дел ради, нашего партнерства ради. Ты соврал мне. Ты никогда не говорил, что ты шикарен. Это все меняет. Он едва ли мог так сказать. Стерев все еще раз, он отставил скотч, чтобы побродить по второму этажу, перебирая костюмы, свитера, галстуки-бабочки, прежде чем вернуться еще раз к письму. Знаешь, кое-что появилось. Не думаю, что смогу. Буду занят бешеным мастурбированием на фото того, как закат целует твое горло, желая, чтобы это был я. Притворяясь, что я свет, который красит кольца твоих волос в золото. Кончая от мысли, что я сигарета, вокруг которой смыкается твой рот. Ладно, это было драматично. Ну, в свою собственную защиту, таким же был и Азирафаэль. У него не было никаких сомнений в этом, он знал, кем был. Драматичным, старомодным книжным геем в своих сорока с хвостиком, который одевался как музейный экспонат, писал книжки для взрослых в качестве тайного стороннего хобби. Он знал, что они с Кроули были примерно одного возраста — они обсуждали это и обсуждали свои интересы, и свое прошлое, и общую историю, когда дело доходило до перебарывания жесткого религиозного воспитания (что все еще каким-то образом заряжало споры между ними и объединяло их странным Соглашаясь Не Соглашайся методом). И он — глупо — полагал, что Кроули и в остальном был на него довольно похож. Он ожидал встретить другую социально неуклюжую средних лет развалюху, чудесно нелепую 40 с хвостиком, к которой он значительно прикипел за три последних года онлайн-дружбы. Он представлял кого-то низенького, может, в очках, может, усталого работягу с проглядывающей к вечеру голубой щетиной. Плохого вкуса в одежде, на который он мог бы цокнуть языком. Вместо этого Кроули был Таким. Чем-то слишком хорошим для настоящего. Слишком хорошим для правды. Где-то между четвертым письмом от Кроули и четвертым стаканом скотча для Азирафаэля он умудрился уговорить себя на именно такого рода убеждение. Это было слишком хорошо для правды! Фотошоп существовал, и лимиты его возможностей для Азирафаэля были таинственны достаточно, чтобы он мог работать с теориями. Он был уверен, что Кроули не послал бы вместо своего фото какого-то незнакомца, но точно — точно дата на фото была исправлена. Конечно, оно не было годовой давности. Оно было, возможно, из его юности — ему просто было слишком стыдно прислать недавнее, правдивое изображение. Азирафаэль ему бы это простил. И это было тем, что даровало ему возможность проспать ночь (это, а не незначительное количество алкоголя) и быть в состоянии выйти из книжного магазина на следующий день к винтажной машине, тянущейся ему на встречу, притворяясь, что все будет хорошо. И затем Кроули вышел из машины, и длинные его супермодельные ноги сразу же вышибли любую надежду, которую он только имел. «Азирафаэль?» — это был тот же голос, который обращался к нему по телефону тысячи раз. Теплый, знакомый, лишь чуть хриплый от эпизодичного баловства табачной продукцией. Слышать его сейчас, звучащий с невозможных губ невозможного человека перед ним, было сродни лихорадочному сну. «Ты даже более шикарный, чем я представлял! Блядский адский». «Блядский адский», — отозвался слабым эхом Азирафаэль, молясь утонуть в собственной одежде, исчезнуть внутри шарфа и занырнуть за ворот пальто, растаять, чтобы присоединиться к остальной жиже, разливающейся вдоль бордюра. «Кроули. Ты выглядишь… даже больше… как на фото». «Чего такое?» — спросил Кроули и продефилировал ближе. Азирафаэль отчаянно желал отпрянуть, но вместо этого движения бедер мужчины, казалось, гипнотически тянут его к себе. Он попытался приписать это к озабоченности тем, сколько позвонков человеку разрешено было иметь, пока это не становилось медицинским ребусом для остальных вокруг, но провалился с треском. «Здорово увидеться — ну, по-настоящему увидеться. Встретиться». Кроули откашлялся. «Готов идти? Или нам надо пожать руки сначала? Если рассматривать это как первый раз, когда мы по-настоящему встретились. Не знаю, как ты это делаешь…» Он оценил смущенное лицо Азирафаэля и быстро передумал. «Не то, что бы это было обязательно. Просто подумал». «А, да, конечно». Пытаясь в оцепенении взять себя в руки, Азирафаэль выбросил одну вперед. «Для меня удовольствие, наконец, встретить тебя». Тревожная полуулыбка Кроули дернулась в более полную и искреннюю, и удовольствие было именно тем, что молнией прошило Азирафаэля до самой сердцевины. «Взаимно», — ответил он, и переплел их пальцы в твердой хватке. Если бы у Азирафаэля была способность остановить время, он бы так и сделал. Было что-то сюрреалистичное в том, чтобы стоять на углу улицы рядом с книжным, соединив руки с Кроули, что он хотел вверить памяти должным образом. Он знал, что может больше и не получить такого шанса. С чего бы? Было только делом времени, когда другой отнимет руку. Фактически, все это, после всего, было только на один вечер, и за пределами одноразового шанса встретиться лично, нечто подобное могло никогда больше не произойти. Неожиданно, вуаль анонимности, за которой они были онлайн, стала похожа на спасательный плот. Он никогда и не замечал, как хорошо со всем справлялся, когда оба они были в блаженном неведении друг о друге. В настоящий же момент, к сожалению, он свалился за борт и барахтался в океане без пути назад. Плот был потерян — он был потерян. Он не мог изменить тот факт, что Кроули знал, как он выглядит. Он не мог оттонуть. Все, что для него осталось как вариант, — пенить воду столько, сколько сможет. Так что он сел в машину, очаровательно улыбнулся и заставил себя говорить. Даже умудрился попасть в колею старых привычек и отчитать Кроули за то, что тот ехал слишком быстро. Общение стало блаженно легким после этого — без неловких промежутков тишины, которые бы давали ему возможность удариться в излишние размышления. Он все-таки неплохо знал Кроули — их дружба длиной в три года была вся прошита тысячами поздне-ночных звонков, споров и шуток. Будто они знали друг друга века, они нырнули в привычную болтовню, продолжая тему прямо с последнего письма, затем плавно сплавляясь в последние телефонные каламбуры по дресс-коду Викторианской эпохи, затем в разговор о музеях, где они оба недавно побывали. Огни Лондона, пробирающиеся через окна машины и иногда подсвечивающие черты Кроули, помогали Азирафаэлю подглядеть больше деталей. Под прикрытием жалоб на цифры на спидометре он осторожно смотрел, как чужие руки элегантно обхватывали руль, наблюдал, как его волосы слегка завивались под массой геля. При более тщательном рассмотрении Кроули не выглядел так молодо, как казалось на фото — но это открытие не принесло никакого облегчения. Вместо этого оно заставило Азирафаэля осознать, с ошеломляющей безысходностью, что мягкие черты на лице мужчины и темнеющие островки щетины под ухом делали его только красивее. До момента, как они припарковались у Сада, Азирафаэль мог поклясться, что прошли часы. Кроули вышел и, подождав с мгновение, обошел с другой стороны и открыл для него дверь. «Благодарю, — сказал Азирафаэль, надеясь, что он не выглядел настолько взволнованным, как себя чувствовал. — Но я уже здесь, нет толку умасливать меня еще больше. Я точно уже не могу сбежать». «Ты все еще можешь попробовать удрать, — пошутил Кроули. — Оставить меня на растерзание волкам». «Я? Удрать? — спросил Азирафаэль скептично, делая шаг из машины и хватаясь за крышу, чтобы не упасть. — Ты с ума сошел? Особенно после тех американских горок, которые ты мне устроил? Да я ног не чувствую, чтобы идти, не то, что бежать». «Может, это все было планом от начала до конца, — оскалился Кроули и оттопырил локоть. — Нужна помощь, чтобы добраться до двери?» Опуская глаза на предложенную поддержку, Азирафаэль снова зарделся, но поборол стремление отказаться. Только один шанс, думал он про себя. Бери или беги. Он взял. Заметно довольный, Кроули повел их к подсвеченным ступеням, стойко игнорируя факт, что Азирафаэль опирался на него больше, чем это было необходимо. Он даже открыл дверь с росчерком и поклоном, давая другому пройти внутрь первым. «Ты снова читал посты из Джентльменского Кода, как я погляжу? — спросил автор, когда они вошли. — Я тебе говорю, они просто мусор». «Вообще, последнее, что я читал — был твой фанфик по Гордости и Предубеждению», — признался Кроули тихим голосом. Он посмотрел на Азирафаэля краем глаза. «Только куски с развратом, конечно». «Там вся работа — сплошь разврат», — мягко нахмурился Азирафаэль, мысленно шурша по воспоминаниям об этой главе — она была подарком одному из наиболее преданных фанатов, у которого были специфические вкусы, включающие значительную долю БДСМ. «Не думал, что это в твоем сти--». Но прежде чем он смог продолжить свое внедрение в чужое сомнительное потребление любительских работ, они прибыли в бар и были незамедлительно узнаны и облеплены некоторыми из Организаторов. Было сложно поддерживать любое подобие разговора после такого, потому что, несмотря на предыдущую настойчивость быть здесь, Кроули явно было физически некомфортно от внимания, которое ему оказывали. А внимание ему оказывали еще как — неудивительно, у 100% людей в баре были функционирующие глаза, и те, что уже были заинтересованы, быстро сформировали взгляды в его сторону. Объект его притяжения, тем временем, избегал их приближений, будто те были пулями, отклоняя любой комплимент шуткой и болтаясь в поле зрения Азирафаэля вместо этого, будто он надеялся использовать другого как человеческий щит из плоти. Сам Азирафаэль, который коротко задумался, не будет ли для Кроули тяжело убедить их провести с ним — с никем — АМА, быстро успокоился, стоило ему один раз увидеть, что нервных фанатов от своего любимчика и ломом не отдерешь. Фанаты, обожающие Кроули, быстро пришли к тому же заключению, потому что ко времени, как они сунули ему в руки микрофон, они также передали Азирафаэлю бутылку воды, будто вписали его в Купи-Один-Получи-Второй-Бесплатно сделку. К 20 часам Кроули аккуратно запихнули на стул на маленькой сцене напротив барной стойки и пришпилили его под неадекватным количеством сценического света. Где-то между его машиной и этим событием он раздобыл пару солнечных очков и должным образом напялил их. Так он выглядит даже больше как кинозвезда, и вместе с этим они помогали спрятать относительно чистый панический блеск в глазах. Азирафаэль, которому разрешено было сидеть сбоку и выступать в качестве ‘моральной поддержки’, как он это назвал, был довольно близко, чтобы наклоняться и вмешиваться с ‘напоминалками’, когда Кроули замыкало. В итоге все сработало даже лучше, чем они ожидали. Большая часть направленных в сцену вопросов в любом случае не были специальностью Азирафаэля, и Кроули под конец попал в ритм обсуждения сюжетных линий, которые сам и сплел вместе. После всего их согнали со сцены, усадили за барную стойку и дали несколько напитков — за счет заведения — и они снова были окружены фанатами, чтобы ответить на расспросы по ‘темам для взрослых’. Для этой части Азирафаэль был довольно близко, чтобы естественным образом вмешиваться. Каждый раз, когда Кроули замирал, слыша что-то о главе, которую он на самом деле не писал, Азирафаэль делал глоток, глубокомысленно хмурился и говорил что-то типа ‘о, это была та, в которой они объединялись в скрытой комнате за…’ и Кроули обычно подхватывал и подыгрывал дальше. Это работало — магически, мистически, мифически — это работало. И Азирафаэль, несмотря на то, что начал вечер с надежды выдоить свою удачу по самое не могу, вместо этого обнаружил искренний смех, бурлящий в горле, когда Кроули сделал очередной панч про фут-фетишизм (‘ну правда, поставить такой бизнес на ноги легче легкого’). Все шло настолько лучше, чем он ожидал, что он не знал, куда девать все эти положительные эмоции, для которых в нем не было места. Ему было весело, пьяно, и он сидел рядом с красивейшим мужчиной в комнате, управляя его вниманием, по меньшей мере, 30% времени. Никогда в своей жизни он не думал, что получит что-то такое. Был ли это алкоголь или эндорфины, он был без понятия, но, проболтав без умолку с несколькими заядлыми читателями, он даже согласился на несколько фото — с девчонками, которые по очереди втискивались между ним и Кроули и принимали затейливые позы. «Не бегите сразу постить их», — предупредил Кроули беззаботно, и девушка с камерой пообещала, что она и предполагала только разослать друзьям, чтобы доказать, что все в самом деле было. Азирафаэль, с мозгом на обеденном перерыве после осознания, что Кроули облокачивался на его руку, даже и не думал о последствиях, и вместо этого радостно помахал на прощание стайке женщин, лениво думая, как это было по-доброму с их стороны, что они его пригласили, несмотря на то, что они понятия не имели, кем он был и почему здесь появился. Именно эта конкретная тайна разрешилась быстрее, чем он ожидал. Минутой позже другая фанатка сделала с ними фото, развернулась, сделала неопределенный жест, прослеживающий ограниченное пространство между их плечами, и спросила довольно в лоб: «Так это правда, что вы двое...?» Сердце у Азирафаэля заикнулось в ритме и споткнулось, разливая всю предыдущее бурлящее веселье по полу, где оно немедленно стало превращаться в ледяной слаш. Розовый оттенок вечера, полный фанатов, так вежливо разрешающих Азирафаэлю следовать за их любимым автором, неожиданно принял абсолютно другое значение. Они предположили, что мы вместе, подумал он недоуменно. Вместе вместе. Он почти начал смеяться — и потом почувствовал, как глаза жжет о смущения — а затем сглотнул все на место и сложил кусочки вежливой улыбки. «О, мы н--» «Ага», — вставил Кроули. И затем он протянул руку и схватил — схватил! — руку Азирафаэля. Женщина, каким-то образом абсолютно не замечая взгляды оленя в свете фар у половины вечеринки, радушно кивнула. «А, поняла. Вы не упоминали про партнера в блоге, так что я подумала--» Глаза ее побегали между ними, ища объяснения. «Мы э-э… только недавно сошлись, — ответил Кроули. — Хотя знали друг друга давно». Эта часть вполне правдива, подумал Азирафаэль, потому что только ввиду этого самого факта он был способен различить говорящие признаки полной и сущей паники между тонюсенькими дрожаниями в голосе Кроули. Он не запомнил, когда женщина ушла, потому что его голова была полна стекла, и ему было не хорошо. Он пришел в себя, только когда Кроули отпустил его руку, и дышать снова стало похоже на вариант. «Прости», — крякнул Кроули, прежде чем влить себе в рот больше алкоголя. «Не должен был-- Я просто… Они все подходили и пытались флиртовать и… Прости». Сжимая ладонь вокруг фантомных пальцев, которые его недавно покинули, Азирафаэль опустил глаза и оправил себя, чтобы облегчить жжение. Он не был против, пытался он убедить себя, не особо. Не то, что бы это была вина Кроули. С тем, как хорошо прошел вечер, единственный путь теперь оставался только вниз. По всем пунктам он должен был быть благодарен, что получил столько, сколько получил. Что Кроули доверял ему достаточно, чтобы играть в притворство так легко. Но, несмотря на богатую практику, что у него была в убеждении других красивыми словами и фразами, он не был особо убедительным для самого себя сейчас ни в чем. «Знаешь, — начал он говорить, только чтобы заполнить бездну неловкой тишины, — для того, что пишет так много о романтике, ты определенно слишком плох в ней». Кроули оставил стакан с напитком в сантиметре от губ. «Э?» — сказал он. «У тебя так много желающих участников», — без необходимости объяснил Азирафаэль — даже для собственных ушей это звучало необычайно расстроено — он не был расстроен! Ни капли. Может, только немного в стрессе. «И ты ни одному из них и шанса не дал». Он опустил все еще пустую руку себе на колени и поднял взгляд на маленькие группки людей, теперь смешавшихся за индивидуальными столиками. «Вместо этого из всех людей ты прячешься за мной». «За тобой из всех людей?» — повторил Кроули недоуменно. «Ну, вот, к примеру», — Азирафаэль кивнул на женщину, которая возвращалась к своему столику, вероятно чтобы сообщить об отказе. «Она была очень красивой. Определенно заинтересованной, раз уж подошла и спросила. Разве она не твой тип?» Он сперва не планировал встретить взгляд Кроули. Он уперто пялился перед собой. Но когда Кроули не ответил, ему пришлось попасться на удочку и посмотреть на другого. Пришлось поглазеть на бесцветное отражение себя в темных стеклах мужчины. Они раздражали, но Азирафаэль мог видеть, как отвисает чужая челюсть, как полное недоумение написано на лице Кроули, даже с чужими очками на пути. «Не мой-- Ты-- Ты хоть знаешь, какой у меня тип?» — выдавил Кроули. «Ты сказал, что тебе нравятся светленькие», — подал Азирафаэль. Он помнил разговор около года назад — они оба были пьяны и на телефонах друг с другом, шутили про персонажа, которого они вместе написали, и Кроули небрежно это упомянул. «Она была блондинкой». «Ты блондин». Азирафаэль почувствовал, как у него глаза становятся шире, и поспешил взять их в руки (фигурально выражаясь), поучая свое выражение лица принять более обыденный вид безразличия, несмотря на подскочивший пульс. Это не значит то, что ты думаешь, что это значит, твердил он себе уперто. Он просто приводит аргумент. Он не-- И тем более, ты же-- «Я мужчина», — сказа он. И затем, будто чтобы добавить смехотворности заявлению, добавил набивки в предложение: «Знаю, сложно различить под всеми слоями книжной пыли и жилеток, но я тебя уверяю--» «Меня привлекают мужчины», — сказал Кроули. Азирафаэль проиграл ментальную битву с собственными веками. Он чувствовал, как в то же время брови ползут к линии волос. Сердце его было где-то в горле, барабанило в дверь пищевода, желая, чтобы его выпустили. Ноги вообще пропускали сие действо — он их не чувствовал. В целом он ощущал, что разваливается и дрейфует отдельными частями тела, так мало осталось того, что держало их вместе. «Типа, — добавил Кроули. — Меня привлекают женщины, но. Мужчины. Еще и мужчины. Я бисексуален». «А», — сказал Азирафаэль. «Ага», — ответил Кроули. Может, это было освещение в данном заведении, или, может, Кроули значительно покраснел в ушах. По эффекту домино Азирафаэль чувствовал, как сам горит. Напряжение, потрескивающее между ними, могло, вероятно, зарядить какое-- какое-нибудь хитроумное изобретение. О, так не годилось. Азирафаэль терял клетки мозга. К остальному своему телу он не был особо привязан — но чистым своим разумом, больше, чем какой-либо остальной составной частью, он еще немного гордился. «Оглядываясь назад, — сказал он, — это многое объясняет». Кроули открыл рот, будто чтобы что-то сказать, провалился в этом и попробовал еще раз: «Например?» — спросил он в храброй имитации небрежной вежливости. «То восьмистраничное письмо, что ты мне написал после того, как сходил посмотреть Гамлета, о том пареньке, который играл Гамлета», — Азирафаэль поднес напиток ко рту и поймал его нижней губой, к приятному удивлению обнаружив, что рука его больше не дрожит. Он отпил немного и даже умудрился призвать маленькую улыбку. «Ты был так сердит. И очень явно увлечен им». «Я был очень пьян, — возразил Кроули. — Погоди-- Откуда ты знаешь, что оно было на восемь страниц?» «Я мог, а мог и не, распечатать и поместить его в рамку у себя над рабочим столом в качестве Образцовой Формы Литературного Анализа». Будто подняли занавес — Кроули резко фыркнул, и вот они оба уже смеялись, лица красные от объединенного облегчения, что момент прошел. Напряжение утекло, и они вернулись в себя, просто два старых друга бок о бок. Предыдущие комментарии отошли на второй план, и в своем сознании Азирафаэль взял информацию как старую книгу, сунул цвет потеплевшей кожи Кроули между страницами, оставил закладку там, где волосы мужчины ловили свет, а затем отложил на полку все это испытание как можно дальше, решительный в том, чтобы не доставать ее снова — возможно, никогда. Вечер подходил к концу. Около 23 часов толпа начала расходиться, и они попрощались с теми немногими, кто остался, чтобы забрать лишний мусор и заплатить владельцу, и неторопливо вышли на улицу, все еще натыкаясь друг на друга и смеясь над чем-то крайне незначительным. «О», — осознал Кроули, когда они, покачиваясь, направились к его антикварному автомобилю, все еще ожидавшему их на стоянке. «Не могу вести. Я об этом не подумал». «Новость не шокирует, — фыркнул Азирафаэль, хотя он все еще был в хорошем настроении. — Нам придется заказать такси». «На самом деле, я живу неподалеку, — сказал Кроули, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него с немного бóльшим самообладанием, чем это было возможно, учитывая его уровень опьянения. — Можем пойти ко мне, если хочешь». Азирафаэль, который как раз завязывал свой клетчатый шарф вокруг горла, чтобы защитить его от ветра, немедленно обнаружил, что температура внутри него взлетела настолько, что ему не нужно было заканчивать действие. Возможно, он еще и забыл, как дышать. Этого просто не может быть, твердо подумал он в третий раз за этот вечер. Он поднял глаза. Кроули смотрел на него в ответ в ожидании. Он знал этого человека в лицо всего 5 полных часов, и все же было трудно не заметить нервное подрагивание его кадыка, то, как он передернул плечами и покачал ногой — скрытый признак того, что его трясло от беспокойства. Азирафаэль знал об этих привычках всего 5 полных часов, но Кроули, скрывающийся за ними, был тем, с кем он дружил много лет. Это было все равно, что осознать, что в языке много форм — разговорных и письменных. Он уже свободно владел разговорной формой — его ярлычками в разговорах, его позорными ругательствами, тем, как он всегда говорил слишком много, когда чувствовал необходимость заполнить пространство в целях самозащиты. Увидев, что узоры знакомых поведенческих привычек Кроули, наконец, вписаны в тело, буквами в каждое из его движений, было нетрудно сложить два и два и начать читать. Азирафаэль хорошо умел читать. Это может и просто быть, позволил он себе на секунду задуматься. Затем он снова прогнал эту мысль. «Ты пьян», — сказал Азирафаэль, стараясь, чтобы звучать убежденно и убедительно — независимо от того, чья была заслуга. «Я трезвее всех тут, — возразил Кроули. — Честно говоря, я мог бы выпить еще. Если хочешь вместо всего заняться этим, я знаю несколько баров. Мы могли бы… — Он поднял взгляд на другую сторону улицы и сунул руки в карманы, пожимая плечами так яростно, что воротник скрыл его уши. — …могли бы пойти и найти тебе кого-нибудь другого, с кем можно было бы пойти домой». Брови Азирафаэля угрожали пробить линию роста волос. Кого-то другого? обиженно подумал он, а затем увидел большую картину. «Ты предлагаешь нам пойти в разгул?» «Да? Если хочешь? Я не знаю. В последнее время не ходил. У меня не так много друзей, которые… у меня вообще не так много друзей. Кроме тебя, думаю». Речь Кроули набирала темп с пугающей скоростью, как будто он пытался произнести слова прежде, чем успевал их обдумать. «Это могло бы быть забавно, знаешь? Когда ты в последний раз шел в разгул? И не говори 1912, потому что я не о таком разгуле». Азирафаэль перестал пялиться с открытым ртом и озадаченно нахмурился. «Тысяча девятьсот двенадцатый? Что… А, Титаник--» — он застонал и закатил глаза настолько сильно, насколько это было физически возможно. «Боже милостивый, Кроули, я не НАСТОЛЬКО стар». «Ну, тогда перестань вести себя так потрясенно от того, что я это предложил!» — другой начал вертеться немного сильнее, чем обычно. Возможно, до него добрался холод, но, судя по напряженности челюсти и тому, как нервно он пинал тротуар, температура, возможно, не была виновна. Несколько других возможностей наконец-то начали выглядеть реалистичными. «Тебе и не обязательно это делать, просто подумал. Я твой должник. За сегодня. И я терпеть ненавижу быть в долгу перед людьми, вот я и решил. Мы могли бы…» «Вернуться к тебе домой?» — эхом отозвался Азирафаэль. 60 фпс у Кроули превратились в стоп-кадр. Несмотря на то, что сказать точно было совершенно невозможно, Азирафаэль представил себе широко раскрытые глаза за очками. У него перехватило горло. Он облизнул губы, и за ту короткую миллисекунду, которая потребовалась, чтобы его язык стал виден, Азирафаэль уже мог представить тысячу других сцен, в которых он мог бы быть задействован. Назовите это талантом. Назовите это отчаянием. Потому что он был пессимистом, чрезмерно критичным к себе и, конечно, дураком. Но он не был глуп. Он был далек от круга Кроули — на километры и километры — но Кроули явно намекал на это. Такой шанс, конечно, больше мог и не представится. Конечно. «Это, — сказал он, прочищая горло с оттенком привычного беспокойства, которое начинало охватывать его. — Если ты все еще… предлагаешь?» «Предлагаю? — прохрипел Кроули. — Я… Ага, я все еще предлагаю, черт возьми, что еще, по-твоему, я делаю здесь в такой жуткий холод?» Он казался на взводе, слегка вибрируя от нервов — но он вибрировал все ближе, что было хорошим знаком. Азирафаэль глубоко вздохнул, медленно протянул руку и подцепил пальцами очки Кроули. Последовало лишь небольшое колебание — но другой не протестовал, просто откинул голову назад, чтобы позволить дужкам отцепиться от ушей. За затемненным стеклом его глаза были настороженными, полными гораздо большим количеством эмоций, чем Азирафаэль был готов. У него перехватило дыхание, и он поймал себя на том, что изо всех сил пытается что-то сказать — что угодно — чтобы разрядить напряжение. «Что ж, позволь мне соблазнить тебя--» — у Кроули нетерпеливо подпрыгнул кадык. «О, нет», — поправил он себя и с растущим любопытством смотрел за приглушенным фейерверком эмоций, разыгрывающихся на лице перед ним. «…это твоя работа, не так ли? Лихой романтический автор, весь из себя». Губы Кроули изогнулись в обнадеживающей, очень кокетливой улыбке. Она творила с Азирафаэлем вещи за пределами очевидной физической реакции — пробуждала глубоко внутри него какое-то тепло, которому он не был готов дать название. Хотя, к счастью, тот факт, что мужчина снова облизывал губы, очень быстро помог ему перенаправить свои приоритеты на более примитивные. «Я определенно могу… сделать все, что в моих силах», — выдавил Кроули. «О, — пробормотал Азирафаэль и, наклонившись, заправил солнцезащитные очки в вырез черной шелковой рубашки. — Для этого потребуется не настолько много, поверь мне». Позже, когда он допрашивался (самим собой в 3 часа ночи во время многих бессонных ночей), Азирафаэль приводил в свою защиту конкретную цитату из конкретного источника, на который он ссылался, принимая свои решения для той ночи. Это сослужило ему хорошую службу в прошлом, и он надеялся, вопреки здравому смыслу, что так будет и в данном конкретном случае. Единственный способ избавиться от искушения — это поддаться ему. Это должно было сработать. С другой стороны, Оскар и раньше ошибался.