«Я перешила несколько старых вещей Фергюса, из которых он вырос.
Носи и даже не заикайся об оплате — это тебе за рецепт рубленых котлет.
Нэн»
На душе стало тепло, тем более, старая безрукавка окончательно испортилась — из-за того, что содержимое нашитых карманов оттягивало ткань, нити начали расходиться. Со стороны улицы послышался гомон, что подстегнуло коммерческий интерес наследника купеческого рода и он полез под прилавок за новыми порциями теста, подготавливая ореховые, травяные, куриные, пустые и даже сырные «крученики». Судя по прошлым неделям, такой шум поднимался тогда, когда тэйрны выходили на прогулку или приезжали важные гости. Вскоре с улицы послышался шум копыт, громыхание доспехов, приветственный гул зевак и к окну приблизились шестеро человек, четверо из которых были рыцарями, а ещё двое — легко, но богато одетыми мужчиной и женщиной. Несмотря на наличие косматой бороды, было видно, что мужчина молодился и следил за собой, в то время как женщина, довольно молодая и не менее роскошная по меркам Ферелдена, медленно шла, придерживая круглый живот. Дайлен не мог не узнать в женщине Изольду, а в мужчине — эрла Эамона Геррина, который только начинал седеть, потому втайне радовался, что не стал снимать парадно-выходную одежду. Ещё больше его могло радовать только то, что битый час ругани со стекольщиком стоил того и тот согласился изготовить крупное, почти в человеческий рост, прозрачное окно без вставок, ради которого пришлось почти столько же ругаться со строителями ради расширения оконного проёма. Оно точно того стоило. Маг духа освободил единственный стул и вытянул его из-за прилавка, поправив свёрнутый под ним плед до того, как дверь лавки открылась. — Дорогой, подожди меня немного. Элеанора так нахваливала эту стряпню, что я обязана попробовать! — воскликнула круглолицая орлесианка. — Может быть, наши кухарки освоят этот рецепт. Пройдя в дверь, заботливо открытую стражником для леди Редклифа, женщина подошла к прилавку, отвернувшись от окна. Когда дверь за ней закрылась, она стала присматриваться к пончикам, которые отступник выкладывал на прилавок. — Ты же Дайлен, верно? — переменившись в лице, полушёпотом спросила женщина. — Дайлен Амелл, провидец? — Это верно, — кивнул маг, — а вы — леди Изольда, дочь орлесианского наместника Редклифа, истинная патриотка вашего эрлинга и будущая мать. Женщина прикусила губу, бросив взгляд на стул. Аристократка запустила руку в кошель возле пояса и, не глядя, выложила на прилавок десять золотых. — Ты закрываешь лавку. Я покупаю весь товар, — женщина присела, поддерживая живот и улыбаясь помахала в окно. — Сдачи не надо. — Вы ведь проехали от Редклифа до Хайевера не для того, чтобы купить здешних кручеников, верно? — Я… Мне нужна консультация, — снова отвернувшись от окна, начала Изольда. — Я очень люблю моего мужа, пусть он и прожил большую часть жизни в Марке, отчего бывает резковат и его этикет хромает, но он принёс счастье нашей земле, нашим людям, мне. У нас скоро будет ребёнок и когда я гляжу на его выродка от какой-то грязной прачки, я… У меня опускаются руки. Видит Андрасте, нельзя питать ненависть к ребёнку, но просто думая о том, что мой Эамон, мой супруг любил кого-то до меня так сильно, что привёл в наш дом непонятно кого, у меня не хватает сил на то, чтобы простить мужа! — по щеке женщины прокатилась крупная слеза, но та быстро смахнула её, достав из кармана платок. — Он ничего мне не говорит. Ничегошеньки. Может быть, ты, дитя, дашь мне ответ? Дайлен размышлял о том, что может произойти, если он вновь вмешается в ход событий игры, которую когда-то наблюдал сквозь сны и видения, но если Алистер не станет Серым Стражем, не попадёт в башню Ишала, не сразится с Логейном на Собрании Земель, он не сможет стать королём Ферелдена. Сейчас на одной чаше весов были слёзы беременной женщины, а на другой — чужая коронация, запой или служба до поры Зова. Учитывая негативные для Алистера варианты, а именно нежелание править, побег в Киркволл после неудачного восстания и смерть в Тени, слёзы Изольды перевесили. Отступник тяжело вздохнул, не зная, с чего лучше начать. — Создатель наделил меня даром, из-за которого нас с братом преследуют по сей день. Мы прибыли в Ферелден в надежде на то, что Урна Священного Праха сможет развеять этот дар или проклятие, но всё, что я могу сказать вам, Изольда, не должно покинуть этих стен. Вы это осознаёте? Женшина кивнула и поморщилась, прикрывая бок. — Ребёнок, которого привёл в дом ваш муж, действительно бастард, — безо всяких эмоций сказал маг духа, глядя в пустоту. Чтобы добавить атмосфере мистический налёт, он начал выпускать немного маны, растрачивая свои ресурсы и то, что забрал у Седрика. — Я вижу золотые волосы его отца и острые уши матери. Камберленд? Нет, ещё рано. Корона отца не в пору старшему сыну, но не достанется и младшему. Тени сгущаются в Гварене и тянутся к Недремлющему Морю. Яд Амарантайна пожирает душу медведя, как трупные черви. Башня падёт в огне с наступлением ночи. Поморщившись, Амелл зажмурился, растирая пальцами глаза, которые уже начинали болеть от напряжения. Изольда откинулась на стуле, инстинктивно закрыв живот. — Так он не бастард Эамона… — с явным облегчением произнесла женщина. — В таком случае, вы можете сказать что-то о моём ребёнке? Какая судьба его ждёт? Я не прошу колдовать, может быть, вы видели что-то мимоходом. И то, что вы сказали о Гварене и Амарантайне, меня очень тревожит. — Почему вы сменили обращение, Ваше Сиятельство? — У вас глаза светились, Дайлен, — после небольшой паузы ответила эрла. — Я не знаю, колдовство это или чудо, но и первое и второе в равной мере опасно. — О, вот как, — Амелл прикусил язык, пообещав себе так больше не делать. — Простите, эрла, но меня слишком утомило предыдущее предсказание, мне нужно несколько дней поста и молитвы для того, чтобы восстановиться, потому сейчас сложно сказать что-то о вашем сыне. — В… воды! — вскрикнула женщина, прикрывая рот. — Мне нехорошо. — Не волнуйтесь, эрла Изольда, вам нельзя волноваться. Просто дышите. Набрав кружку чистой, холодной воды, маг протянул её женщине и та судорожно проглатывала жидкость, когда в лавку вломились стражники вместе с Эамоном. Один из клинков оказался прижат к шее мага до того, как он успел что-нибудь сделать. Подросток поднял руки, размышляя о том, как воины умудрялись быть проворными в таких тяжёлых латах, и не перережут ли ему горло за оскорбление Герринов. — Изольда! — Ваше Сиятельство, с вами всё в порядке? Вы не ранены? — Я… Всё хорошо, Эамон, — Изольда вытерла нос платком, глядя на обеспокоенное лицо мужа. — Ребёнок особенно сильно толкнулся недавно, и мне стало нехорошо. Видимо, наше дитя по тебе скучает. — Изольда, хвала Андрасте, ты в порядке, — эрл глубоко вздохнул и погладил кисть орлесианки. — Ты ещё посидишь или мы будем идти? Кусланды уже приготовили покои, чтобы ты отдохнула после дороги. — Идём, — женщина кивнула, а затем приняла предложенную руку и поднялась. — Благодарю за своевременную помощь, Амелл. Не знаю, что бы я делала без вас. Стража, уберите оружие. Дайлен облегчённо выдохнул, когда угроза его жизни миновала, и вернулся за прилавок, где упаковал пончики, передав их солдатам. Фактически, его предсказание стоило сотни, если не пары сотен золотых, но и такого количества ему было более чем достаточно для создания первых пробных образцов техники. — Спасибо за покупку! — бросил вдогонку уходящим посетителям маг. — Заходите ещё. Если желаете, я могу записать вам рецепт. Ответа он не услышал.***
Время до вечера пролетело незаметно: Дайлен продал всего восемь пончиков из-за того, что все спешили по своим домам, дабы разнести вести о прибытии эрла с супругой в замок, но были и те, кто возвращался с работы, собираясь побаловать чем-то себя или своих близких. Когда время подошло к закрытию, на пороге возникла молодая плоскоухая эльфийка, которую маг видел всего пару раз среди тех, кто подолгу стояли у окна, но не заходили. Она была старше его, и, судя по виду, ей было около двадцати лет. Хотя эльфы долго стареют, тяжёлый труд, которым их нагружают люди, оставляет свои отметины. Девушка была бы писаной красавицей, если бы не сочащийся ожог на лице, который она неумело прикрывала волосами. — Вы господин Амелл, да? — нерешительно спросила девушка. — Я слышала, мой брат сегодня заходил к вам. — А вы, значит, соискательница? — ответил вопросом на вопрос отступник. — Да, я владелец лавки. Поможете мне с тестом? До завтра оно как раз должно подойти. — Вы… Вы разрешаете мне, господин? — Почему нет? — удивился маг. — Ваши руки в порядке, вы идеально подходите. Даже если шрам не удастся свести, ваша красота привлечёт сюда много покупателей. И как ваше имя? Я его не услышал. Девушка прошептала что-то, подходя ближе. — Повторите, пожалуйста, — вежливо попросил Дайлен, сосредоточенный на тесте. В стороне что-то блеснуло, отражая огни свечей. — Пятеро передают привет, Фостерово отродье! — закричала эльфийка и бросилась на мага с ножом. Отшатнувшись к стене, маг увернулся от выброшенного вперёд клинка и рефлекторно выставил руки, разом выпустив весь накопленный заряд маны. Глаза девушки, замершей внутри барьера, исказила злоба. За шиворот текла кровь - видимо, подросток ударился об мебель. — Что я вам сделал? Дед, который занимал деньги, мёртв, мертва моя мать, у нас ничего не осталось. — Ты должен был сдохнуть в порту. Должен был! Если бы ты не ускользнул у нас из-под носа, меня бы из-за тебя… — О, это личная месть, — перед глазами Дайлена всё ещё темнело и разлетались цветные огоньки из-за испуга и удара головой. — Ладно. Мне жаль, что тебя наказали, правда, но оставлять тебя в живых будет ошибкой. — Что ты делаешь? — злоба в глазах убийцы сменилась страхом, когда она увидела кинжал в руках Амелла. — Уйди от меня, подлый выродок! — Ш-ш-ш, нам не нужно внимание стражи, — подросток приложил палец к губам и прочертил глубокую линию в направлении локтя на запястье заколдованной убийцы, которое выглядывало из круга света. — Представь, что вся твоя жизнь была дурным сном и этот сон скоро закончится. Попытки вырвать руку или пошевелиться ни к чему не привели, потому эльфийка завыла от бессильной злобы. — Ты убила ту девушку, которая должна была прийти этим вечером? — А тебе-то что? — огрызнулась плоскоухая. — Хотел с ней позабавиться? Она ещё тепленькая. — Мне жаль, что случилось так, а не иначе. Я бы мог предложить тебе целебную мазь, если бы ты была умнее и решила напасть завтра, но исход, скорее всего, не изменился бы. — Они убьют тебя. Они всё равно выслали людей за каждым из вас! — женщина вскрикнула, когда Дайлен надрезал ей кожу между пальцами. В её глазах замерли непролитые слёзы. — Ублюдок! Тебе нравится резать эльфов? — Так ты убила ту девушку? — повторил вопрос Дайлен, вкладывая в её ладонь обычный камешек. — Это руна огня и, если ты не ответишь, я буду медленно вливать в него ману до тех пор, пока твоя рука не обуглится. Жаль, ты могла бы умереть тихо и почти без боли. — Вырубила, — выплюнула плоскоухая. — Эта дура лежит в соседнем переулке. — А почему не убила? — скорее из любопытства, чем из искреннего беспокойства спросил маг. — Времени не хватило? Были свидетели? — Беременных не убиваю. Ненадолго в лавке было так тихо, что слышалось, как падают на прилавок капли крови из пореза. — Как тебя зовут? — Несса, Иона, Нола, Шианни — выбирай что хочешь, у меня нет имени, — прохрипела эльфийка. — Один хрен закопают, как шавку на этой вонючей земле. — Я верну оставшийся долг без новых процентов в течении этого года, если Совет Пяти захочет прислать ещё кого-то, пусть пришлют за деньгами. Проценты вам должен мой мёртвый дед, с мертвеца и спрашивайте. Это понятно? — Мне-то это на кой ляд? Амелл дождался истечения срока действия заклинания и эльфийка, у которой уже начинали белеть губы, тяжело завалилась на бок. Её нож лежал по другую сторону прилавка, потому она вряд ли могла бы уместить ещё что-то в своём платье. Дайлен шипел, потирая руками голову, которая всё ещё болела, но достал дежурную малую целебную припарку и нанёс на руку эльфийки, глядя, как кровь останавливается, а на месте пореза образуется розовая корка. Следом он нанёс мазь ей на лицо. — Не надо, — хрипела плоскоухая. — Они всё равно меня убьют. Не ты, так те, кто приехали со мной. — Твоя роль — передать послание и покончить с собой, если хочешь быстрой смерти, — посоветовал отступник. — Если духу не хватит, просто сойди с трапа в море — рыбы любят мясо. — А ты действительно та ещё мразь, я в тебе не ошиблась. Даже руки марать не стал. Голова эльфийки безвольно упала на пол, пока Амелл стёр кровь тряпкой, замоченной в холодной воде. Маг духа отсчитал семнадцать крон и упаковал их в холщовый мешочек. Ему было ясно, что жизнь этой эльфийки не принадлежит ей, потому рано или поздно от неё избавились бы хозяева или она сгинула бы на очередном задании. Меньшее, что он мог сделать — дать ей немного времени. Заменив камень мешочком, отступник сел на стул, прикрыв ноги пледом. Тесто могло подождать. За окном, пусть и в потёмках, показались силуэты двоих стражников. Амелл не мог сказать, кто именно это был, но вздохнул с облегчением. Дверь открылась без стука. — Мы слышали крик. Это вы напали на женщину? Что случилось? — Эта чернь решила меня обворовать, представляете? Вот! — Дайлен указал на мешочек, зажатый в руке эльфийки. — Я схватил её за руку, а она как начала орать, просто возмутительно! — И что случилось потом? — Напряжённо спросил стражник. — Она хлопнулась в обморок посреди лавки, — невинно наклонив голову ответил беглый аристократ. — И мой вам совет: постарайтесь не трогать её голыми руками, кажется, она больна какой-то заразой. Стражники ненадолго замялись. — Мы также обнаружили оглушённую эльфийку в двух кварталах от вас. Вы ничего об этом не знаете? — Вы думаете, я знаю всех эльфиек Хайевера или оглушаю их на досуге? Я ждал одну даму, брат которой попросил предоставить ей рабочее место в моей лавке, но она так и не явилась, на этом всё. — Ясно, — после недолгих раздумий кивнул рыцарь. — Это сходится с показаниями жертвы. Вяжите её, ребята, а вам, Амелл, спасибо за сотрудничество. Роланд также просил передать, чтобы вы сделали больше куриных крученивков на завтра. — Сделаю. Спасибо за то, что бережёте Хайевер. Когда стражи удалились, Дайлен задул почти все свечи и, накрыв последнюю стеклянной колбой, направился в замок. Этот день принёс ему две опасные ситуации, напоминание о старом враге и информацию о том, что в Хайевере могут скрываться ещё пять-семь убийц, отправленных по его душу. Это также угрожало и Седрику, потому нельзя было убивать эльфийку — неизвестно, сколько их и откуда они нападут. Шум в ушах медленно отступал, сливаясь с морским бризом и огоньками вдали. Ситуация, которая казалась стабильной, на самом деле менялась сиюминутно и маг не был уверен в том, что сказанное и сделанное сегодня не изменит общую картину того будущего, которое он помнил из своих ярких изменчивых снов.