Пособие по возвращению государства

Два ворона сплетались на фамильном гербе Амеллов в единстве и борьбе. Их сложенные крылья складывались в герб Киркволла, скрывая секреты поколений семьи, на которой некогда держался полис. Дайлен наблюдал за полётом своих птиц — первый ворон летел к старшему чародею Орсино, а второй — в сторону Кинлоха, к представителям Сообщества Магов. Первый нёс предложение о возобновлении сотрудничества, а второй — о найме. Поддержка эльфа до тех пор, пока Первый Чародей Масхрон был жив, а именно до двадцать восьмого года, смогла бы стать значимой инвестицией в будущие отношения с Казематами. Вороны сами нашли его. Всегда каким-то образом находили, ещё с детства. Раньше маг не был уверен, были ли они теми же воронами, что и всегда, но со временем научился различать их. Первый, который начал ходить за ним по пятам, иногда перелетая с крыши на крышу, был пугливым и осторожным, а второй постоянно таскал золотые монеты и прятал их у водостока. Наглая, хитрая и вороватая птица однажды стучала в стекло до тех пор, пока Дайлен не проснулся, чтобы отвести его к своей заначке, без которой и родители, и дети умерли бы от голода ещё по пути к Тантервалю. Пока пугливого ворона тискал совсем маленький Седрик, вороватый копался в фамильных драгоценностях. То, что Дайлен ждал их, также было причиной того, что он не спешил обзаводиться птицей и сейчас, как всегда получившие любимые лакомства вороны были мотивированы и полны сил. В клюве первого было крепко зажато печенье, а второй успел наесться орехов и спрятать в комнате золотое кольцо с фамильным гербом, которое он, похоже, нёс всю дорогу от Киркволла. Возможно, это он привёл в Хайевер наёмников Совета Пяти. Прикрывая глаза от слепящего утреннего света, маг наблюдал за птичьим полётом до тех пор, пока они не разделились. Глядя на одного, подросток упустил другого, взглянув туда, где был Первый, он ничего не увидел — только тени домов становились всё глубже, контрастируя с водой и полями на горизонте. — Юная леди, подглядывать нехорошо, — с улыбкой сказал маг, глядя вдаль. — Не волнуйся, Элисса, мы скоро покинем ваш замок. Элисса? Маг обернулся для того, чтобы увидеть в дверном проёме женщину многих достоинств — Морскую Волчицу, тэйрну Хайевера и мать двоих детей, Элеанору Кусланд. — Моё почтение Её Светлости. Вы сегодня ещё краше, чем вчера, свежи и бодры. — Не сомкнула глаз всю ночь, дитя, — призналась женщина. — Всего пять дней прошло с отъезда Герринов и вечером я получила известие: у Изольды и Эамона родился наследник. Мальчик. И, хоть эрла долго не хотела говорить о твоей работе, это единственное, что к ней не относилось. Она была изрядно напугана, судя по почерку — никаких орлесианских завитушек, сбивчивые линии. Что ты ей наговорил? — Я просто сказал, не подумав, тэйрна Элеанора. — Просто Элеанора, — слегка повысила голос землевладелица, но увидев мирно посапывающего Седрика, осеклась. — Ради всего святого. Ты куда-то собираешься на тот случай, если родилась бы девочка? — Девочка появляется опционально, — непреднамеренно вспомнил отступник, — но если Геррины постараются, будет им девочка. — С тобой всегда так. То ты серьёзен, то шутишь, то увиливаешь. Скажи мне, дитя, ты ведь всё придумал, когда прибыл к нам? Я читала отчёт, эльфийка раскололась, — тэйрна поджала губы, между её бровей появилась нехорошая складка. — Девица кричала что-то о том, что её обескровил демон, подстрекая свести счёты с жизнью. Что ты с ней сделал? — Она и так не жилец, — подросток пожал плечами, отражая позу Элеаноры. — Совет Пяти, которым был должен мой дед, отправил людей за нами с Седриком и хоть им напрямую в замок никак не попасть, гарантии того, что они не отравят еду или не выкрадут кого-то, нет. Я беспокоюсь о состоянии Элиссы, — зажав переносицу, сказал маг. — Вы же сами знаете, что она выбегает поиграть и большую часть времени предоставлена сама себе. Она — самое уязвимое место Хайевера, несмотря на то, что тэйрнир силён. — И я о том же, — стояла на своём женщина. — Ей давно пора вырасти, но рост в окружении слишком взрослых детей труден. Она не может общаться с детьми прислуги — по статусу не положено, они её боятся, а брат — слишком взрослый для неё. Ей нужны вы — друзья, близкие по уровню образования и по происхождению. Правда, если считать, что ты действительно маг крови, способный осушать людей на расстоянии, тебя лучше убить здесь и сейчас. — Просто смотрите, — попросил Дайлен. Подросток резко вытянул руку в направлении окна и птица неподвижно замерла в воздухе, не падая и не продолжая полёт. За последние дни он останавливал крыс и птиц добрый десяток раз. С каждым применением чары давались всё легче и казалось, получается даже быстрее, чем тогда, в лавке, когда опыта применения ещё не было. — Это заклинание называется «силовое поле», — неспешно пояснил беглец. — Видите сияющий барьер вокруг птички? Всё, что внутри, не получает никаких травм, но и двигаться не может. При недостатке концентрации оно накладывается не полностью, оставляя некоторые части тела за пределом барьера, а иногда, если область слишком широкая или маны недостаточно, объект внутри поля будет способен двигаться, говорить, да хоть есть и пить, но наружу не выйдет. — Так, допустим. Это всё ещё жутко, но приемлемо. Что случилось с кровью той презренной рабыни? — Порезал, слил кровь, чтобы она ослабела, отнял оружие, подлечил, — перечислил подросток и с каждой новой деталью произошедшего лицо тэйрны выражало всё большее опасение. — И что теперь с ней делать? Лучше, конечно же, убить, но она должна передать послание Совету Пяти, иначе их убийцы придут сюда, в ваш дом. Это абсолютно недопустимо. Ненадолго Элеанора замолчала, глядя, как замершая птица ожила и, взмахнув крыльями, продолжила полёт. — Дайлен, а Седрик такой же? Я, конечно же, не образец идеальной матери, но, кажется, Ревека что-то упустила, упокой Создатель её душу. У вас вообще есть друзья? — Когда-то были, — снова пожал плечами подросток, — ученики папеньки были моими друзьями, но теперь у меня есть Седрик. Заводить больше друзей в Ферелдене чревато обилием похорон после Мора. Мне не нравятся похороны — они расстраивают людей. Кусланд подавилась воздухом и закашлялась. — А что преподавал ваш отец? Язык, философию, историю? — В основном, медицину. Он научил нас различать полезные и ядовитые растения, бинтовать и зашивать раны, вправлять вывихи — очень полезное умение как для дома с четырьмя детьми. — Нэн что-то говорила об орлесианском этикете, — припомнила аристократка, — лучше не показывать, что ты с ним знаком, когда находишься в Ферелдене. Не поймут. — И вы ещё спрашиваете, почему у меня нет друзей, — подытожил гость замка. — Как ты считаешь, Седрику будет хорошо жить без общения с другими детьми, если их всех заменит старший брат? Это стало ударом ниже пояса в моральном плане. Старший Амелл никогда не задумывался о том, что может душить своей заботой младшего или навязывать ему своё общество. В его глазах младший брат всегда оставался маленьким блюющим и гадящим свёртком с крошечными кулачками и стопами, которые могли уместиться у него на ладони, но Седрик уже был способен логично мыслить, конкретно выражать абстрактные идеи, задумываться о природе возникновения Тедаса, людей, эльфов, гномов, демонов, драконов, Создатель знает, кого ещё. Через три года ему будет десять, а через тринадцать — целых двадцать лет. К тому времени он оставит Дайлена, найдёт талантливую девушку со склонностью к предпринимательству, которая будет немного старше его, а на их свадьбе она уже будет в положении, как относительно недавно увиденная Изольда. И после этого Дайлен станет дядей, а их отец — дедушкой. Останется только сожалеть, что маменька не застала внуков. Пугающе-подробные картины жизни брата без него проносились перед глазами и страх, до того момента спавший на краю сознания, вновь плёл свою паутину. — Я просто оставлю тебя с этой мыслью, дитя, а ты подумай, не пора ли что-то менять. — У Элиссы уже есть кандидат в мужья, который, может быть, даже выживет, если принять меры вовремя… — Дайлен был прерван. — Никакого замужества минимум до шестнадцати, — прервала экзистенциальный кризис аристократка. — Я готова простить Фергюса за Ориану, ему же уже девятнадцать, но это подходящий возраст, да и дети должны сами вершить свою судьбу. Не всё же ему со стражей якшаться, пора изучить землеустройство. — Как вам моя плита? — резко сменил тему отступник, которого немного пугала сама мысль о том, чтобы быть с девушкой. — Пища, которую нам приносят слуги, стала горячее. — Я не особо заметила разницу, — погладив подбородок, ответила тэйрна. — Однако, пищу приносят быстрее, это верно. — Цена этой печи составляет три соверена, — тотчас оживился подросток. — Себестоимость — два соверена и четыре кроны. Учитывая символическую аренду, данную вами, Элеанора, я могу отплатить за заботу только так. А теперь прошу простить — если эльфийка не найдёт вчерашнюю закваску, она использует всё тесто и мне нечем будет торговать. Несиара действительно была умной, хозяйственной, но забывчивой. В отличии от убийцы, она действительно была не настолько красивой из-за кривоватого носа, сломанного в детстве. У неё было двое детей и скоро должен был родиться третий, но зубы оставались целыми, а кости не ломались. Радовало то, что на этой работе девушка почти полдня могла сидеть за кассой, считая доходы и расходы предприятия, а не носить тяжёлые кастрюли с растительным маслом и тушки кур. С одной стороны, Дайлен жалел о найме работника, которому должен был платить полную ставку при том, что основную часть тяжёлой работы делает он сам, но руки подростка с каждым днём становились всё сильнее и проворнее. Да, он всё ещё не мог не то, что поднять, а удержать меч Фергюса, но метание ножа убийцы, владение кинжалом и управление потоком маны без учебного посоха давались Амеллу всё лучше. Маг даже научился в два раза быстрее мелко шинковать душистые травы, притупляющие запах растительного масла и орудовать черпаком так, чтобы не пачкать печь. В его глазах это было достижением. Прохожие на улицах приветливо махали отступнику, цветочницы предлагали новые растения с корнями, некоторые из которых нельзя было не купить, дети мясника зазывали зайти из-за распахнутых дверей, а в лавке уже пахло жареным маслом, дрожжевым тестом, душистыми травами. Эльфийка отпускала товар посетителю, когда Дайлен протиснулся через очередь и работа пошла в два раза быстрее — новая трёхногая плита, которую разработал отступник, вовсю использовалась для приготовления мяса и овощей. Свежая телятина и жирная свинина задорно скворчали, истекая соком и специями на глазах у голодных посетителей, только треть из которых действительно обитала при замке. К вечеру, уставшие, но довольные, хозяин лавки и наёмный работник считали прибыль и убирали помещение — Амелл настоял на том, что все углы за пределами паласа должны соответствовать чистоте Хайевера, чтобы не посрамить тэйрнир, с чем Несиара молчаливо согласилась. По крайней мере, шишка на затылке у работницы прошла благодаря мазям, примочкам, припаркам волшебника, которые тот закупал в изрядном количестве у аптекарей или делал сам. — Несиара. — Окликнул девушку подросток, когда увидел, что она погружена в свои мысли. — Нес? — А? Простите, господин, я задумалась. — Завтра у нас выходной, мы не будем открывать лавку. — Что-то случилось? — Всполошилась остроухая. — Не нужно ничего закрывать, дело идёт хорошо! Я могу продолжать работать! — А как же твои личные дела и уход за домом? — Полюбопытствовал маг. — У тебя есть о ком заботиться. — Ничего страшного, господин! — Воскликнула девушка. — Я хочу работать, могу работать, люблю работать! У меня ещё никогда не было такой лёгкой работы и потому как я могу не выйти завтра? — Твоя плата не уменьшится из-за свободного дня. — Пообещал Дайлен. — Выходные также учтены в твоём недельном жаловании. — Так если я буду выходить ежедневно, вы станете платить мне больше? — С надеждой во взгляде спросила кривоносая. Это предложение заставило задуматься о том, что будет, если отступник не сможет выйти на работу или вовсе делегирует эльфийке эту лавку, чтобы открыть ещё один филиал. Однако люди имели обыкновение терять интерес к продукту, который постоянно продаётся в одном месте. Несмотря на то, что на стене за прилавком были вывешены деревянные таблички с ингредиентами, посетители продолжали переспрашивать и уточнять. Это бесило до того момента, как Дайлен осознал, что не только эльфы плохо читают. — Если мы будем открыты каждый день, это повредит нашему предприятию, — начал объяснять маг. — Те, кто приходят ежедневно, купят больше после выходного дня, а те, кто не попали, будут слушать о наших продуктах от постоянных покупателей и за один раз возьмут как сезонные продукты, так и продукты основного меню. — То есть вы хотите сказать, что мы получим больше денег, отдыхая? — в больших зелёных глазах читались скепсис и удивление. — Ещё больше? — Абсолютно верно. Я думаю о расширении. — Мы выкупим соседнее… — эльфийка недолго вспоминала слово, — помещение? Или вы наймёте ещё слуг? — Мне нужны наёмные работники, это верно, — Амелл потёр подбородок, раздумывая о том, не установить ли ещё одну лавку на побережье и как обучить прислугу. — Мне нужны работники, а не слуги. Вот тебе, например, будет сложно обучить кого-то готовить крученики или пользоваться новой плитой? — Я уж… — заикнулась эльфийка. — Нет, не сложно, господин. — И кого научила? — весело спросил, усмехаясь, аристократ. — Это фамильный рецепт из Старкхевена, а мясо готовится по рецепту из Киркволла. Будет странно, если они появятся здесь, в Ферелдене, безо всякой причины. Рецепт не был охраняемым секретом, потому происходящее забавляло подростка. Однако, раболепие его работницы начинало нервировать и даже пугать. — Не гневайтесь! — Женщина внезапно низко опустила голову, прикрывая её руками. — Мои брат и сестра хотели попробовать здешние кушанья, но мы бедны. Никого я не учила, но унесла домой часть еды после закрытия. Я уже положила в казну оплату, потому, прошу, не увольняйте! Никто не зарабатывает так хорошо, как я, потому я не смею очернять вашу работу своими жалкими потугами! — Нес, ты чего? — удивлённо спросил подросток. — Не унижайся безо всякой причины. Я же вывесил на стене ингредиенты наших блюд. Да и каждый вечер остаётся непроданная продукция. Бери её домой, если хочешь — всё равно к утру пропадёт. А с тебя небольшой секрет. — Какой, господин? — Подняла заплаканное лицо эльфийка. — Помогу чем смогу. — Где здесь купить косметику? — Ч… что? Тонкие, но сильные пальцы сжимали рабочий фартук, когда Несиара замерла, будто пытаясь расслышать что-то. — Косметика. Краска для лица такая, — пояснил маг. — Мне нужно замаскироваться для одного дельца. — Я вам помогу и унесу эту постыдную тайну в могилу! — воскликнула женщина. — У меня всё есть! — Умерь энтузиазм, пожалуйста. Это негигиенично. Мне нужна новая косметика, которой ещё никто не пользовался. — А это я достану! Вы можете на меня положиться.

***

На всякий случай, Дайлен шёл в замок со внушительным запасом снадобий — от разнообразных противоядий и вплоть до зажигательной смазки, вооружённый кинжалом, ножом и собственной маной. Так как колдовать на улице, пусть и тёмной, было опасно, маг присматривался и прислушивался к окружению. В домах было тихо, только кое-где горели тонкие свечи и лампады. Впереди в тени что-то зашевелилось и Амелл замер, а затем подобрался поближе. — Фергюс? — ахнул маг. — Что ты здесь делаешь? — Лежу. Гениально, правда? Наследник Хайевера икнул, глядя в небо, а гость облегчённо выдохнул, поставив лампу возле Кусланда. — Да ты в стельку пьяный! Что произошло? — Сегодня меня выставили из стражи, представляешь? — пожаловался воин. — Теперь вместо того, чтобы обходить земли, мне придётся сидеть в духоте кабинета и думать о том, стоит ли поднимать налоги, если урожай зерна на сколько-то там вырос. Аристократ, лежащий между домами, сделал неопределённый жест рукой, будто перебирал счёты. — И это всё? — Нет, — Кусланд тяжело вздохнул и шмыгнул носом. — Элисса совсем меня не любит! Я всё для неё делал — и обучал фехтованию, и на кухню её таскал, и помогал в верховой езде! Маг духа хотел тактично умолчать о том, что в возрасте Элиссы Хильда просила всех называть её «благородной лилией» из-за того, что одна из найденных во время семейной прогулки лилий прижилась и расцвела кроваво-красными цветами. Более того, её пыльца вызывала у самого Дайлена приступы долгого чихания и невыносимый зуд возле глаз. — Бедный ребёнок, совсем мозгов нет. — Правда! Вот хороший ты человек, Амелл! — Это было о тебе, — саркастично заметил подросток. — Она же девочка! Ей нужно изучить способы откачивания утопленников, степени ожогов и обморожений, кожные заразы и паразитов. Вы же у моря живёте, вдруг она поест сырой рыбы? — Как связаны рыба и черви? Папаня рассказывал мне о рыбалке в общих чертах, но рыбы едят червей, да. А мы едим рыбу. А черви едят нас, круг замкнулся. — Все реки текут в море, но море не переполняется, — изрёк подросток. — К тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. — Ох, не говори мне о реках и их журчании! — Предупредил Фергюс и замер. — Мне сегодня уже все уши прожурчали тем, что ты демон. — Кто же? — Насторожился отступник. — Блаин и его девушка, конечно же, — Фергюс развёл руками, вновь икнув. — А вот и он. Из-за спины Амелла показались руки и молниеносно пережали его шею чем-то тонким и длинным, почти острым. — Попался, сучоныш! Не уйдёшь! — шипел из-за спины знакомый голос. — Ты изрядный жмот, если подсовывал дерьмовое тесто при такой награде. Дайлен лихорадочно соображал, как выкрутиться из этой ситуации, но ни одно из заклинаний, которые он мог бы применить, не подходило. Тёмная улица уже начала расплываться перед глазами, потому, не думая о последствиях, он вынул кинжал и попытался ударить наугад, но ожидаемо промахнулся. Струна больно резанула кожу на горле, но за ворот не потекло. Подросток сделал судорожный вдох и резко вскрикнул от боли, когда рука, перехватившая его запястье, резко повернула его. Пытаясь отбиться, маг, не глядя, ударил подкупленного стражника по колену, но из-за испуга он совсем не помнил о латах. — Не рыпайся. Уроженец Киркволла оглянулся по сторонам только для того, чтобы увидеть, как гасли огоньки в окнах. Ему не хотел помогать никто из мещан, а единственный, кто мог бы прийти на выручку, уже отрубился. — Сколько они предложили? — паникуя, спросил подросток. — Я дам вдвое больше. — У тебя нет сотни золотых, нищий мертвец. Блаин потянулся за клинком, но Амелл был проворнее. Несмотря на боль, его свободная рука скользнула в безрукавку и добыла пузырёк с зажигательной смазкой. Между зубами скрипнула пробка и содержимое бутылки было вылито наотмашь. Незадачливый убийца, не ожидавший такого поворота, выпустил ещё ноющую руку подростка и тому хватило сил дотянуться до лампы. При резком подъёме блик от нестойкой свечи расчертил лицо атакующего воина и маг сделал шаг в сторону, повернувшись так, чтобы лампа врезалась в металлический шлем на полной скорости. Блаин нечеловечески заорал, когда пламя начало пожирать его лицо, шею, руки и грудь. Запахло свиными рёбрышками и чёрный масляный дым стал отделяться от языков пламени. Дайлену казалось, что эта сцена будет преследовать его в кошмарах, но когда горящий человек побежал по улице в сторону колодца, замедляясь с каждым шагом, а после упал, маг провалился в глубокую леденящую тьму.