Тройная точка

      Оставшееся до отбоя время Крис провёл в раздумьях (всё как доктор прописал), и в тех же раздумьях начал следующий день.       Подумать было о чём. Френсис, конечно, очень складно всё рассказывал, однако с момента, на котором зашла речь о других участниках симуляции, тот столь же гладко соскользнул с рассказа, а ведь тех людей тоже нужно было вытащить. Это значило, что им придется задержаться. Можно было, конечно, оставить это дело на кого-нибудь другого, но Шкипер, скорее всего, заведётся спасать бедных граждан (что было ещё под вопросом; мало ли кого Френсис с Блау туда затащили... эти два чудовища всякое могли наворотить), и следовало хотя бы приблизительно прикинуть, сколько и кто это будет.       Его взгляд остановился на расправившим хвост Шкипере, вещавшем что-то Марлин, и он покачал головой, закуривая сигарету. Бедная женщина... она, скорее всего, была реальным человеком. Слишком живая и разносторонняя, чтобы быть каким-то сценарием. А вот кто уж им был, так это Бинг и Бада. У тех даже погоняла были идиотскими, не говоря уж о них самих. Кто ещё... Роджер – сразу нет: он мало где встречал сантехников, которые на удивление хорошо бы пели и были настолько культурными и вежливыми людьми. Фил и Мейсон – тоже; эта парочка была слишком колоритной, чтобы быть придуманной Френсисом. Фред и Антонио – сразу да, слишком уж типичные фигуры, да и дружить те могли разве что в чьих-то фантазиях. Ещё... Насчёт Джулиана с компанией он немного сомневался; один из них вполне мог быть сугубо виртуальным. Так же он сомневался и насчёт Берта, очень уж похожего на типичную творческую натуру, и серьёзно сомневался насчет Роя и Джоуи. А вот о Леонарде он и не знал, что думать...       – Ты чё, дымить взялся?       Вздрогнув, он перевёл взгляд на неслышно возникшего рядом Рико, нашедшего его и в укромном уголке зоопарка.       – Бросай, – добавил тот, насупившись. Так, похоже, прежде он покуривал тайком от Джона...       – С чего бы?       – Вредно. И... противно.       А, вот почему, меланхолично подумал Крис, всё равно затягиваясь: Рико был ему не указ.       Тот ещё некоторое время упрямо упирал в него взгляд, а потом, сдавшись, проследил за его собственным, всё ещё устремлённым в сторону Шкипера и Марлин.       – Чё ты? Одиноко?       Опять этот вопрос... Потушив окурок, Крис отправил его в урну и вопросительно взглянул в ответ.       – А что, должно быть?       Замявшись, Рико, в конце концов, пожал плечами, и его это немного озадачило. Должно было, что ли?..       – Пошли, покатаемся.       – Не хочу, – лаконично ответил Крис, поднимаясь со скамьи. – Хочу обратно.       Вернувшись на базу, он засел в лаборатории, думая уже там. К нему медленно и незаметно возвращалась память, и он пребывал в некоторого рода прострации, вспоминая всё подряд. Мало того, на него периодически накатывала тоска, болезненность которой он теперь понимал: он тосковал по Джону. По тому, прежнему Джону...       – М-м... эй?       Он поднял глаза на заглянувшего к нему Рядового. Юнец, который юнцом не был...       «М-м... эй? Я... хотел бы у вас прижиться. У вас есть какие-то специфические правила?»       Он непроизвольно вздрогнул. А голос, кстати, действительно принадлежал человеку немного старше того, которого он здесь видел перед собой... Если исходить из уже известной ему работы симуляции, то выходило, что они трое видели в новичке младшенького – и так как это было превалирующим количеством лиц в их небольшой системе, симуляция подстроила конкретный параметр под большинство ради стабильности собственной работы. Эх, жаль, Френсис всей информацией не поделится, на всё это любопытно было бы взглянуть...       – Что такое?       – Ты в порядке? Ты такой тихий, как правило, после Дорис...       «Правила, Найтс? У меня здесь одно правило: быть человеком. И не быть злобным мудаком. А в остальном притрёмся как-нибудь».       «Хорошо. Вы можете звать меня просто Джеймс».       Крис почувствовал себя так, словно у него встал на место ещё один кусочек пазла. И в разрозненных мыслях стало немного спокойнее.       – Нет-нет, всё хорошо, – без колебаний солгал он. – Это... кое-что другое. Наверное, просто сезонное.       – Эй, осенняя депрессия? Не грусти. Лучше съешь чего-нибудь сладкого, помогает. Хочешь, шоколадкой поделюсь? – Рядовой мягко улыбнулся ему.       Мило, подумал Крис. Даже... весьма. Может быть, Джеймс и сам по себе умел так мило улыбаться...       – У меня, кажется, ещё что-то осталось, я чуть позже выберусь, – он улыбнулся в ответ, хоть ему было и очень далеко до сиявшего Рядового. – Беги, у тебя ещё пару часов есть, не трать на меня время.       Кивнув, тот унёсся по своим делам, и он опять погрузился в раздумья. Френсис упомянул, что проведённое здесь время на них влияло... Он мог сказать, что это было правдой, по Шкиперу: паранойя у того действительно обострялась со временем, как док и говорил. Что касалось него самого... клаустрофобия, верно, но он не мог ни о чём судить, потому что старался, само собой разумеется, не оставаться в маленьких закрытых пространствах. Что касалось Рядового... похоже, у того прогрессировал инфантилизм. Признавать это оказалось... неприятно. Словно он каким-то образом очернял собственного соратника. Но, чёрт побери, какой нормальный человек мог бы оставаться инфантильным при их работе? Паранойя-то была куда более здоровым и нормальным для психики последствием. Однако... н-да, дела обстояли именно так.       И Рико... Рико всё больше находил удовольствие в бессмысленном разрушении. Это было нехорошо. Что будет, если они задержатся здесь ещё больше?       Господи, что если Френсис ощутил, что проблемы с его собственным организмом в последнее время начали ползти от ног выше? Тот сказал, что психологические проблемы у Шкипера, уже давно пришедшего в себя, оставались и снаружи, так что... Френсис опасался, что в один прекрасный день выйдет из симуляции, не чувствуя ног, а то и выше? Вот почему нельзя заигрывать с психикой...       Мысли снова вернулись к Рико. Что-то его беспокоило, что-то, что ещё не было сказано вчера... Привязанности? Точно. Китка у Шкипера, Шона у Рядового, Дорис у него... у Рико была разве что Перки, но это был невоодушевлённый предмет. Почему?       Ах, да. У Рико его привязанности были прямо перед глазами. Верно.       Тоска навалилась на него снова. И он не очень-то понимал, чего он хотел. Странно...       В лабораторию снова кто-то проскользнул. Почему бы не оставить его в покое...       – Держи.       Он ощупал взглядом поставленную на его стол кружку, а потом поднял его, вопросительно глядя на Рико.       – Чай. Ты уже тут долго. Подумал, хочешь пить, – добавил тот, в свою очередь ощупывая взглядом его лицо.       «Он делает свою часть работы лучше, чем я предполагал».       Да нет, не лучше – это просто он слепой...       – Спасибо.       – Чё, не будешь ворчать? – Рико недоверчиво нахмурился.       – Нет.       – Чё с тобой?       – Не понял тебя, – Крис подпёр голову ладонью, глядя на Рико. Где-то там всё ещё оставалось очень многое от Джона... может быть, этого было немного больше, чем подсказывало ему зрение. А может быть, и меньше. Сколько помнил о нём этот человек? Сколько помнил о них? О том, как следовало обращаться с другим человеком? Рико сделался достаточно жестоким для того, чтобы об этом задумываться.       Рико приблизился ещё, немного наклонившись над столом и вглядываясь в его лицо.       – Ну, чё ты?       Голос его сделался... мягче обычного. Крис недоверчиво и озадаченно приподнял бровь, и Рико кивнул на его радио, включенное на низкой громкости исключительно ради создания уровня шума, комфортного для размышлений. Когда к нему приходило вдохновение, ему было откровенно всё равно, в каких условиях он находился – лишь бы не дёргали, – но когда нужно было целенаправленно напрячь по какому-то поводу мозг, тишина становилась некомфортной.       Пропустив, наконец, звуки радио не только в слух, но и в сознание, он понял, что радиостанция проигрывала какую-то меланхоличную песенку о чувствах. Зря он, наверное, это сделал. Тоска надавила на него ещё сильнее. Не то чтобы он был сентиментален, но когда скучаешь по ком-то, такие вещи...       – Мне... одиноко, – признался он, глядя Рико в глаза.       Тот выпрямился, не разрывая зрительного контакта.       – Так выключи чёртово радио.       И отошёл к двери. Ничего себе, подумал Крис, пришедший в некоторое замешательство. Нет, ответ, вообще-то, довольно-таки логичный, но... грубовато. Нет, не буду выключать, раз ты так, решил он.       – Я сейчас, – зачем-то уведомил его от двери Рико, вышедши после этого.       Вернулся тот почему-то с другой чашкой, коробкой конфет... и с виноватым видом.       – Эй... в них влез мелкий, – чашка с коробкой переместились на стол перед ним. – У меня нет другой. Хошь, принесу шоколадку вместо этого?       – Э?       Рико выключил радио. Раздражало оно того, что ли...       – Это... что? – ещё раз выразил своё недоумение Крис в более расширенной форме. Конфеты и чай что-то ему напоминали, особенно в тусклом освещении настольной лампы, но что именно...       Закатив глаза, Рико бессильно хлопнул себя ладонью по лбу. А потом, в пару шагов пересёкши расстояние до его доски, на которой он, бывало, что-то зарисовывал, объясняя кому-то что-то на пальцах, ухватил маркер, следом раздражённо заскрипевший по доске.       «Знаки внимания» – медленно прочёл он по мере появления на белой поверхности чёрных угловатых букв. Чёрным по белому.       «Это ещё что?»       «Серьёзно? Тебе ещё объяснить? И это я после этого тупой солдафон? Внимание! Крис, внимание! Я оказываю тебе знаки вни-ма-ни-я!»       «...»       «Дошло?»       «Э... А что ты хочешь?»       «О Боже...»       Он моргнул, вывалившись из посетившего его кусочка воспоминаний. Это вот так вот... вот так всё начиналось? И, что самое главное... тот помнил?       – Джон?.. – очень медленно и осторожно вопросил он.       Тот моментально оказался перед, ухватив его за плечи так, что чуть не уронил вместе со стулом, а потом куда более осторожно обхватил ладонями его лицо, ощупывая его взглядом. Он не припоминал, чтобы этот человек когда-либо выглядел настолько обеспокоенно. Хотя не ему говорить о памяти...       – Ты помнишь? – тихо прошептал Джон. – Скажи мне, что ты помнишь...       – Я не совсем уверен, – он ушёл в глухую защиту, решив, что пока что нечего было со всем соглашаться. Мало ли, что его дальше ждало... он не был уверен в том, что он вообще готов был сейчас проходить через что-то, что принадлежало настоящей реальности, да ещё и настолько деликатное. Френсис, к тому же, предостерегал его от нарушения симуляции, а такое и впрямь могло вывести его из того хрупкого равновесия, в котором он только что оказался. – Я... понимаешь, я...       – Ш-ш-ш, – Джон подвинул себе табурет и сел рядом, взяв его за руку; судя по взгляду мельком, тому больше хотелось уложить лапу ему на колено. – Чё помнишь?       Взгляд у того сделался преданным... так Рико смотрел только на Шкипера, и...       Крис резко вдохнул от внезапного осознания, дёрнувшись в сторону, и его мягко потянули обратно к себе.       – Чё, плохое вспомнил? Ну, мы ссорились иногда, но не настолько же...       – Нет-нет, это...       Рико со Шкипером всё знали. Рико смотрел так преданно на Шкипера, потому что думал, что тот, дав согласие на всю эту затею, знал, что делал, и всё ждал, ждал и ждал, когда же память его Криса вернётся обратно. Но Шкипер здесь ничего этого не помнил; настоящая память того была подавлена. Вероятно, их здешних троих и небольшого количества определённых препаратов вполне хватало. Но надежда из этого человека не пропадала. Вероятно, касательно него Рико и Джон ничем не отличались друг от друга... может быть. А может быть и нет. Быстро узнать можно было только эмпирическим путём, потому что он тоже кое-что о них обоих уже вспомнил...       – Это... погоди-ка, а почему ты сейчас это всё затеял?       – Хм? Так Шкипер с мелким вышли куда-то.       – И ты не уточнил, на сколько? – Крис вздохнул, поднимаясь. У него было такое ощущение, что это не впервой. То есть, не узнать точно, сколько у них было времени. – Ладно, я просто позвоню кому-нибудь из них...       – Стой, – его поймали за руку. – Решат ещё, чё нужно срочно вернуться. Не надо.       – Хочешь, чтобы они вернулись в разгаре чего-нибудь интересного? – он без особого труда выскользнул из хватки и направился к выходу, слыша, что за ним уже последовали. – Представляешь, какой у обоих будет шок? О, смотри-ка, легки на помине, – заметил он, услышав звонивший телефон. Последний так и остался лежать возле подушки. – Алло?       Джон, тоже потянувшийся к телефону, чтобы его остановить, засопел, с упрёком уставившись на него.       – Ты видел, что там на улице творится? – вопросил его Шкипер без обиняков.       – А что?       – Хляби небесные разверзлись, – Шкипер фыркнул. – Настоящий потоп. В общем... лично я сейчас наружу ни ногой. Мы тут пока в кафе засели, пока это всё не закончится, так что ты там за главного. Будем надеяться, что до закрытия перестанет лить.       – Прекрасно.       – Это был сарказм? – осведомились с той стороны.       – Ага.       – А это?       – Конечно.       В динамике зашумело: кто-то протяжно выдохнул. Следом оттуда же послышался смешок Рядового.       – Всё, отбой.       – Давай, – согласился Крис, завершая звонок, и положил телефон обратно. – Вот видишь, всё в порядке. Они не вернутся до конца ливня.       – Точно знаешь, когда он закончится? – Джон скептически хмыкнул.       – Я буду знать, что когда он закончится, нужно будет сворачиваться.       Джон усмехнулся.       – Ладно. Твоя взяла.       Тот поднял ладони, словно к чему-то его приглашая, и он, немного поколебавшись, положил сверху собственные; Джон сомкнул на них пальцы, просто держа его. Это было немного... странно. Может быть... Френсис упоминал, что много с тем работал; может быть, тот знал, что мог нарушить симуляцию и собственным поведением.       Отпустив его, Джон шагнул немного ближе – и непосредственно, откровенно прижался, проскользив ладонями от его талии до лопаток. И руки Криса словно сами по себе, без его воли нашли себе удобное место. Следом его посетило ощущение, которое, похоже, посещало его всегда: знание того, что ни с кем другим у него не было столь интимных, глубоко личных объятий – и вряд ли когда-либо будет.       А затем... крохотный кусочек воспоминаний – и он уже знал, что всё началось не с ухаживаний; всё началось со случайных объятий. Просто Джон был куда более раскован и откровенен с самим собой касательно своих желаний. Он же... согласился на ведомую роль, когда ему дали понять, что если он решится взобраться на воздвигнутый им барьер, его поймают с другой стороны. Поймают и не отпустят. Конечно, потом в барьере пришлось проделать дверь и вручить ключ.       – Я скучал по этому, – тихо признался он, подманивая поближе тоску, чтобы извести её.       – Я тоже, – Джон приподнялся на цыпочки, потянувшись к нему, и он незамедлительно склонил голову, позволяя дотянуться до собственных губ.       Внутри у него проснулось щекотливое ощущение, словно в трахею ему попало что-то лишнее и живо трепещущее. Трепет... он помнил, что иногда Джон целовал его с ним. Иногда, после дел, оборачивавшихся сложными, когда они бывали в миллиметре от того, чтобы кого-нибудь потерять, и от этого обращения его посещала мелкая дрожь; всё становилось приятно изнурительным, и впоследствии он ощущал себя так, словно перезагрузился. Джона же посещал хороший крепкий сон, столь нужный тому, чтобы не пребывать в перманентно напряжённом, как сжатая пружина, состоянии.       Ему перестало хватать кислорода. Тоска тяжестью навалилась ему на грудь, горло стиснуло, и ему показалось, что он не выдержит и секунды дольше.       – Стой... мне... мне больно...       От него шарахнулись; более того, Джона затрясло так, словно тот привидение увидел.       – Больно?       – Прости, я... – он положил ладонь на грудь: тяжесть и впрямь дошла до боли, до того, что сердце глухо заныло. Неужели... неужели он тосковал и бессознательно? Сколько он ещё этого бы здесь вынес? – Всё и сразу... слишком много.       Его усадили на кровать. Потом взяли за руку, осторожно захватив в ладонь пальцы; Джон прижал их к собственной груди, беспокойно заглядывая ему в лицо.       – Принести тебе чё-то? Аптечку?       Он просто прислонился лбом к щеке Джона, вдруг остро почувствовав, что его собственная стабильность прямо зависела от того, что тот делал, и его незамедлительно обняли. Так вот что такое комфорт, понял он вдруг; не в вещах, не в обстановке... в другом.       Тяжесть внутри слегка усилилась, словно он тосковал и по знанию этого тоже... а потом начала испаряться.       – Спасибо, – произнёс он, не задумываясь. А потом мягко потянул Джона за плечи, откидываясь на постель. Тот упёрся, кажется, занервничав. – Ты не хочешь?.. Или?..       Джон будто бы завис. Вздохнув, Крис подтянул под себя локоть, собираясь снова усесться, но уже немного дальше:       – Понятно... Прости. Я просто не чувствую, что в состоянии выдержать сейчас обычный темп. Давай тогда не будем пока что...       Его ухватили за плечо, укладывая обратно на спину, и следом навалились сверху, обняв; он едва не задохнулся от этого. Слишком близко, слишком много Джона к нему так близко, слишком большая площадь контакта, чтобы спокойно это переносить, слишком... запах, тепло, само осязание этого человека, непрекращающиеся мурашки от этого всего...       Тот запустил пальцы ему в волосы, и он запрокинул голову.       – Джон...       Шеи незамедлительно коснулось жаркое дыхание того, и, словно бы это была последняя часть, дополнившая спектр испытываемых им ощущений, мурашки перестали сходить с него вообще; он выгнул спину, пытаясь стряхнуть их напряжением мышц, и Джон тут же прильнул к нему, снова почти полностью совпадая с ним поверхностью тела. Только на этот раз ему между ног втиснулось бедро, и он ощутил, что в его собственное упёрся чужой твёрдый член, отчего он испытал крайне сложную смесь чувств. Он никогда не думал, что такое может сделать с его эмоциональным фоном то же, что делала щекотка с телом. От этого ему перестало хватать воздуха.       Словно бы прочтя его мысли касательно щекотки, Джон медленно запустил пальцы под его футболку, возбуждающе щекоча, и он схватил того за плечи, следом моментально вспомнив, что делать – и изогнулся ещё немного, так бесстыже проведя ладонями по спине Джона, как сам от себя, собственно, не ожидал. Это он сейчас вообще?..       – Ещё, – тот почти зарычал, и этот звук, чуточку слишком громкий, вызвал у него крохотный выплеск адреналина, такой приятный, что он мог бы с радостью встретить передоз от множества маленьких инъекций вроде этой.       – Джон...       – Ещё!       Ещё одна. Наверное, он соскучился по моим прикосновениям куда больше, чем я – по его, подумал Крис, послушно оглаживая того по спине и плечам, а потом, не удержавшись, бессовестно взялся тискать. Дыхание у Джона участилось, и по нему от чередования жаркого и прохладного касания воздуха к его шее прошёл озноб. Не выдержав, он запустил пальцы тому в волосы, нажимая на затылок, и только мгновением позже до него дошло, что он требовал; ещё мгновением – что именно: Джон, повинуясь, поцеловал его, щекотливо и тепло выводя что-то по коже кончиком языка, и он низко сдавленно застонал; из него снова вырвалось имя, так жарко, что он почувствовал чужую реакцию на это буквально: притиснутый к нему член Джона мелко дёрнулся.       Охнув, Джон запустил пальцы под него, забираясь под пояс штанов сзади, и потёр его чуть выше ложбинки ягодиц, отчего дёрнулся уже он... но сверху был Джон. Извернуться он не мог никак.       – Убери лапу, – выдохнул он, всё равно ёрзая: ему казалось, что кожа там просто горела.       Джон самодовольно хмыкнул, и он запоздало (снова) понял, что тому, между прочим, не нужно было вспоминать все его слабые места.       Ещё ему казалось, что он вот-вот спустит в трусы. Но разрядка не приходила.       – Кр-р-рис... – раскатисто выдохнули ему прямо на ухо, и у него разом ослабли колени. Пытаясь избавиться от этого ощущения, он потёрся щиколоткой об Джона, следом вытягивая ноги до дрожи, и закинул на того свободную ногу; Джон, словно только этого и ждал, упёрся в матрас поудобнее и подался вперёд, откровенно потираясь об него пахом и бедром между его ног.       Этого было откровенно мало. Но когда он попытался сунуть между ними руку, его поймали за запястье, без лишних слов пристраивая его ладонь у себя на затылке.       – Чёрт, ты серьёзно?.. Это...       Чёрт, это действительно был один из обычных их моционов. Эта память солгать ему не могла.       Джон сунул ладонь под его голову, вынуждая посмотреть на него, и, почти касаясь его лица кончиком носа, вопросил:       – Могу я?..       – А почему ты... спрашиваешь?       – Ты не сразу дался.       Он озадаченно приподнял брови. Вообще, гораздо больше ему верилось в то, что он не позволил бы Джону занимать настолько активную и подавляющую позицию, а не в то, что не позволял себя целовать...       Когда поцеловавший его Джон вошёл в раж, он понял, что это взаимосвязано. И что у того горячие и чертовски жадные губы – и ладони, без разрешения шарившие под его одеждой. И что у Джона совершенно прекрасное чувство ритма.       И тот не отрывался от него ни на секунду.       А он...       А что он?       – Нет... – выдавил он, и Джон всё же прервался, хмурясь. – Я не хочу... не хочу сейчас об этом... Дурацкий мозг... – он прикрыл глаза ладонью. Джон куснул его за костяшку, требуя убрать руку и не мешать ему продолжать в том же духе:       – Чё ты?       – Почему я?       – О боже... – тон у Джона был такой, словно тот закатил глаза. – Думай потом, ага?       – Ладно...       Джон отпихнул его руку, опять накрывая его губы своими, и буквально через минуту мысли у него испарились. Он и высказал бы, что ему было хорошо, но ему едва ли давали дышать, целуя. Да и Джон и так знал.       Напряжение так долго держало его, что его словно бы встряхнуло при оргазме.       – Ох... Джон... так хорошо...       Тот ещё пару раз по нему проехался, и так плотно прижался, словно хотел впечатать его в матрац. Или в себя.       – Рад, что те окей, – отозвался тот, тяжело дыша. – Но ты не представляешь, сколько я ещё хочу...       Крис нервно усмехнулся.       – Уф-ф... – Джон приподнялся, всматриваясь ему в глаза, а потом уселся, спуская ноги с кровати. – Я счас.       – Хм?       – Не, ничё.       Джон куда-то направился, и он хорошенько потянулся, пытаясь поймать назойливо вертевшуюся мыслишку. Что-то... Френсис говорил, что Рико соблюдал кое-какие установки, но почему он сейчас об этом вспомнил?..       Ах... Джон так беспечно назвал его по имени. Верно. Сейчас что-то будет.       Вернувшийся Джон сел рядом, довольно высоко по кровати, и он изобразил сонливость, наблюдая за тем из-под прикрытых век. Что-то Джон держал у себя... Погладив его по волосам, тот наклонился, мягко прижавшись губами к его виску, и наконец приподнял то, что держал в другой руке.       Крис незамедлительно дёрнул собственной. Обычно хлёсткий, змеиный удар выбивал у ничего не подозревавшего человека почти любой предмет из пальцев, однако у Джона была хорошая реакция. И тот, вероятно, знал, что это произойдёт.       – И что ты делаешь?       – Прости, – Джон коротко встряхнул маленький баллончик. – Надо...       – Кому надо? – подтащивший к себе ноги Крис упёрся коленом в плечо Джона. – Ты уверен, что тебе это надо? Что это такое?       – Надо, – растерянно и мрачно повторил тот, взявшись за его бедро. – Так... надо. Чтобы ты не... нарушил всё...       Крис бы просто упёрся в спинку кровати плечами, а в Джона – ногами, однако он уже заранее понял, что это не поможет. Во-первых, Джон был сильнее, во-вторых, баллончик, очевидно, распылял аэрозоль, и от облака было некуда деться. Его заставят как остаться на месте, так и дышать. И чуда не произойдёт, никто не вернётся сюда на протяжении последующей минуты, за которую всё закончится.       Однако он уже располагал приличным объёмом своей памяти и, что важнее, знал, что можно было сделать, в отличие от попавшего бы в ту же ситуацию Ковальски. И он собирался защитить свою память.       Он закрыл лицо предплечьями.       Ни ругань, ни отпор... очень просто. Никогда в жизни Джон не сделает с ним чего-то, чего он не хотел, когда он делал вот так.       Секунда. Пять. Тридцать. Шипение баллончика всё не звучало.       Минута.       – Убери, – слабо и тихо произнёс Джон.       – С чего бы?       – Ты не понимаешь... опусти руки. Пожалуйста.       – Убери эту штуку, и мы поговорим.       Джон засопел.       – Слушай... у меня есть инструкции. Я должен.       – Я даже не знаю, что это такое, – глухо произнёс Крис.       – Это... ты просто забудешь последний час, ничё больше...       Час, конечно, был не слишком большим количеством времени, которое он мог бы бескровно пожертвовать, однако... Как он уже знал, мозг после этого будет словно набитым ватой, а ему нужен был чистый разум. Мало того, если его снова одолеет тоска, и он снова заведёт песню об одиночестве... Джон вряд ли сможет удержаться. Особенно если надышится и сам. Здравствуй, ещё большая бесплодная потеря времени...       – Последний час? А если у меня всю память отшибёт? Ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы я снова всё забыл?       – Нет! Мне обещали, чё это работает именно так!       – О, тебе обещали... – тем же тоном отозвался Крис. – А ты уверен? Во всём уверен? А может, я бы не провёл тут уже восемь месяцев, если бы ты не пичкал меня этой дрянью?       Тишина. Крис рискнул взглянуть на Джона, немного приподняв одно из предплечий; тот выглядел потрясённым и очень озадаченным.       – Ты... кто тебе рассказал?.. Где ты вчера был?       – А может, мы начнём с тебя?       – Нет, Крис! – его взяли за колено. – Если счас... Ты не понимаешь! Если нас перезагрузят, ты не бушь помнить вообще ничё!       Ты всё ещё продолжаешь, зло подумал Крис. И это Джон, всегда ему веривший... Его взяла такая злость, что ему стало сложно дышать.       – Ты не хочешь меня слышать... Лучше бы я не говорил с тобой. Лучше бы я тебя не касался.       Джон ошеломлённо вдохнул.       – Не говори так!..       – Как мне ещё с тобой говорить после этого? – продолжил он. Он знал, что Джону больно было это слышать, но тот всё ещё не бросил баллончик. – Ты веришь кому угодно, только не мне. Неужели тебе всё равно, что я чувствую? Я так тебе осточертел за эти восемь месяцев? Так не мешай мне выбираться отсюда! Давай! Давай выберемся отсюда и никогда больше не вспомним друг о друге, если ты этого хочешь! Или ты хочешь, чтобы я совсем стал невротиком? Тебе так нравится больше и ты просто ждёшь?!       Судя по звуку, баллончик запустили в стену. Крис снова взглянул на Джона, нервно запустившего пальцы в волосы, и прикусил губу, успокаивая зашедшееся сердце. Нехорошо было так поступать, очень нехорошо... но он не мог позволить себе роскошь забвения.       Его схватили за запястья, резко потянув, и Джон тут же вклинился в его личное пространство, заключая его в объятия. Пальцы того тут же очутились у него на затылке, чтобы прижать его лбом к своим ключицам, и в горле у него образовался комок: Джон, бешеное биение сердца которого он слышал в наступившей тишине, пытался успокоить его самого без оглядки ни на собственное состояние, ни на произнесённые слова.       – Прости, Джон... я знаю, что с тобой сделали. Я знаю всё... Просто следуй теперь за мной, хорошо?       Джон чуточку покачал его, словно убаюкивая, и после некоторого раздумья произнёс:       – Я не знаю, чё ты собрался теперь делать... но мне всё равно. Только не натвори дел. Пожалуйста, не натвори дел... Ты мне нужен.       – Всё будет хорошо, Джон. Всё будет...       – Молчи. Чё я говорил о таких фразах?       Вздохнув, Крис поднял голову, тут же наткнувшись взглядом на пересекавший краешек губ рубец. Это после того инцидента с машиной, о котором говорил Френсис?       – Джон... – он провёл подушечкой пальца по рубцу, и щека у того едва заметно дёрнулась. Непроизвольное движение, скорее всего; похоже, кожу где-то неприятно стягивало. Он зашил бы лучше... или, во всяком случае, проследил бы, чтобы это сделали как следует. – Помнишь, я сказал, что уже опасаюсь ездить с тобой? Я не вспомнил на тот момент всего. Прости. Наверное, никто бы не вывез нас оттуда лучше.       Его обняли крепче, прижавшись губами к виску.       – У нас идёт время? – хрипло вопросил Джон.       – К сожалению.       – Чёрт... хочу тебя ещё. Выдели мне время...       По нему пробежали мурашки. Он знал, к чему тот вёл ещё прежде чем услышал это, но по нему всё равно пробежали мурашки.       – Скоро вернутся Шкип с Рядовым. Сейчас времени не особо... Разбуди меня завтра до подъёма, ладно?       – Хорошо...       Тем не менее, Джон сидел с ним в обнимку, пока те двое не вернулись, не желая его отпускать, и он даже не пытался сопротивляться, хоть и хотелось выбраться в ванную, потому что промокшие трусы не особенно его воодушевляли. Джону, кажется, было вообще плевать, только бы побыть пока с ним.       Позже он снова ушёл в лабораторию, запершись там; Джон чуть ли не с натужным скрипом дал ему пространство и время для раздумий, но дверь он запер всё равно: тот мало когда мог удержаться, когда перед глазами маячило что-то, к чему вообще никаких препятствий не было. Подумать-то нужно было ещё о многом: словно по закону подлости, он вспомнил имя и фамилию наименее важного для него человека, а нужно-то было начинать с главного...       Как же звали Шкипера?       Тишина в мыслях.       Шкипер?.. Ну же...       Вспышка в памяти. Он видел в руках раскрытую папку с собственным делом. Крис Беннетт...       Он немного посидел, беззвучно катая на языке собственную фамилию. Она ему нравилась. Нравилась как факт. Надо же, он никогда не мог подумать, что можно было испытывать почти счастье от осознания обладания собственной фамилией...       Затем он вернулся к предыдущим размышлениям. Данные о Шкипере не особенно желали возвращаться. Странно, но... хоть бы прозвище или позывной?..       «Зря стараетесь. Ко мне ещё никакое погоняло не прилипло».       «Хм? – он поднял взгляд от телефона, ощутив вызов. – Хочешь навскидку?»       «Валяй».       «Из одежды ты носишь что попадётся, но вся обувь у тебя от одного и того же дизайнера».       Джон почти с юношеской непосредственностью свесился со стула, чтобы взглянуть; кеды тут же были упрятаны под стул, однако тот всё же успел прочесть мелкую надпись.       «Томми Хилфигер. Хе... Томми».       «...Чёрт меня дёрнул с вами связаться».       Он поймал взгляд Джона. Между ними протянулась первая ниточка взаимопонимания...       Вот как. Видимо, Шкипер был человеком обособленным, пока к ним не привязался. Ну что ж... ладно. В конце концов, об этом можно было спросить что Шкипера, что Джона даже когда они выберутся наружу – те-то уже пришли в себя естественным путём, – так что он без особых волнений по этому поводу улёгся спать, почти сразу безмятежно заснув.       Проснулся он в столь же безмятежном состоянии. Вчерашний день был полностью ему доступен в памяти, провалов он не обнаружил, так что оставалось только заключить, что Джон был на его стороне.       Улыбнувшись самому себе, он направился на кухню, решив дождаться последнего там, и бросил в желудок парочку бутербродов, чтобы последний не сводило от предвкушения. Надо же... должно быть, восемь месяцев – и впрямь слишком долгий срок.       – Эй... – на кухне появился Джон. – Ты меня не толкнул.       Щёлкнул не только язычок замка, но и засов. Крис хорошо знал, что это значило.       – Ты и сам прекрасно проснулся.       – А если бы нет? – Джон приблизился.       – Хм. Будешь чай?       Его схватили повыше локтя, разворачивая к себе, и он дёрнулся, ужом выскальзывая из хватки.       – А вот это было грубо, – он нехорошо прищурился. – Не смей.       – Я ждал, – прошипел Джон. – Не зли меня!       – Не злить тебя? – Крис щёлкнул запястьем, разминая. – А не съездить ли тебе по лицу?       Джон бессловесно зашипел, как доходивший до кипения чайник, и он внезапно сообразил, что именно подливало масло в огонь деструктивных порывов Рико. Фрустрация. То, что хотелось, находилось прямо перед глазами, но взять это было нельзя, и тому от бессильной злости хотелось что-то сломать, вымещая раздражение. Ударить, сломать, взорвать, убить, в конце концов... причинить кому-то страдание за собственное. Зуб за зуб. Вокруг всё равно мало настоящего, чтобы существовал на это запрет. И в какой-то момент... верно, начать получать от этого удовольствие.       А ты что думал, в сказку попал, мысленно вопросил самого себя Крис. Конечно, Джона придётся лечить, Шкипера придётся лечить, его самого тоже... Надо же, безвредное и в каком-то смысле здоровое поведение проявил только Джеймс.       – Ну попробуй, – мрачновато предложил ему Джон, приблизившись ещё немного. – Ты вчера обещал. Не сдержишь?       – Если ты будешь так со мной обращаться – считай, я тебе ничего не обещал, – спокойно и ровно ответил Крис. Его, конечно, слегка беспокоила запертая дверь, но прежде, если хорошенько и правильным путём взбесить Рико, можно было рассчитывать на то, что дверь будет вынесена. Он понесёт сопутствующий ущерб, разумеется, но там уже будет не столь важно. – Скажи сразу: мне сейчас обращаться с тобой как с Джоном или как с Рико?       – Не смей... – Джон выставил в его сторону указательный палец. – Даже не думай.       – Почему? У меня логичный вопрос. Джон так со мной не обращается.       – Я соскучился. Ты можешь просто...       – Нет.       Джон опустил руку, стиснув кулаки; видно было, что пока ещё здравый рассудок того уже начала перекрывать пелена ярости.       – Джон, спокойнее, – Крис приблизился ещё немного, легко касаясь лица того. – Дыши глубже. Давай-ка, вдох – выдох, вдох – выдох... ну, Джон? Джон?       Дыхание того стало слышимым: Джон и в самом деле попытался дышать глубже.       – Спокойнее, – прошелестел Крис, успокаивающе поглаживая того по щеке. – Давай, выходи из утреннего настроения. Ты же знаешь, тебе лучше его переждать, прежде чем чем-то заниматься.       – Не могу, – хрипнул Джон. Вздохнув, Крис легонько коснулся паха того... и его ладонь немедленно туда прижали; запястье стиснули, пожалуй, чересчур сильно, однако... чуть-чуть можно было потерпеть. – Давай...             Крис аккуратно погладил его сквозь трусы, буквально чувствуя, что тому этого было мало, и поддел пальцами резинку белья, чтобы скользнуть ими внутрь. Когда он взялся за напряжённый член, Джон уткнулся лицом ему в шею, судорожно втянув носом воздух, и потянул его за запястье, понукая.       – Сильнее... Счас лопну...       Взвинтив темп, Крис запустил пальцы тому в волосы на затылке – на случай, если вздумает кусаться.       Закончил Джон очень быстро, как он и ожидал; потом он только мягко подтолкнул того, сделавшегося вялым и немного сонным, к раковине, понукая привести себя в порядок, и усадил на табурет, взявшись после этого лепить ещё парочку бутербродов. Когда он поставил блюдце с последними на стол и отвернулся, собираясь налить Джону чая, тот поймал его пальцы, ожидающе и капельку виновато заглядывая в глаза.       – Ты не бушь?..       – Нет.       У него пропал настрой. Рико бывал агрессивным по утрам, но он даже представить себе не мог, что это касалось и секса. Теперь...       Чёрт. Френсис был прав. Неприятно это признавать, но Френсис был прав. Джон теперь был другим человеком.       Он, может быть, тоже. Может быть, Джон тоже был разочарован по его поводу.       – Давай-ка приостановимся, – отрешённо произнёс он.       – Чё? Почему?       – Ну, раз не склеивается, нечего мучиться. Потом видно будет.       Джон поднялся.       – Нет.       – Почему ты никогда не хочешь придерживаться рациональных решений? – устало вопросил Крис.       – Твои рацрешения обычно просто делают всем больно, – Джон взял его за руку – мягче, чем можно было сейчас ожидать. Пришёл в себя наконец-то... – Зачем это?       – А зачем тебе это? – огрызнулся и так знавший это Крис, чья планка настроения методично ползла вниз.       – Потому что мой.       Джон даже не задумался, прежде чем ответить. Крис знал, что тому было важно владеть им, но вслух это не произносилось. Почувствовав себя несколько неудобно, он отвёл взгляд. Конечно, предполагалось, что он в какой-то мере тоже владел Джоном, но теперь высказывать так открыто то, о чём обычно не говорилось вслух... Тому было важно иметь на него право. Касаться. Располагать разрешением делать то, что прежде было запрещено: просто протянуть руку и коснуться – руки, как сейчас, плеча, лица, волос...       Он немного отступил, только чуть позже поняв, что бессознательно провоцировал того на реакцию.       – Ток попробуй сказать, чё не понял, – Джон нахмурился. – Всё ты понимаешь. Прекрасно знаешь, как мне важно тя трогать.       Снова...       – Если ты будешь трогать меня так... – Крис взялся за руку повыше локтя, где его чуть раньше схватили. Это место всё ещё немного ныло. – То нет, спасибо.       – Ты знаешь, что теперь я могу сорваться, – заметил Джон, всё ещё хмурясь. – И знаешь, сколько прошло времени. Ты сам всё понимаешь. Прости меня.       Походило скорее на требование, чем на просьбу. Н-да, что-то в Джоне не менялось...       – Ты больше не будешь так делать, – Крис чуточку наклонился, заглядывая тому в глаза.       – Не буду, – послушно согласился Джон, протягивая к нему и вторую руку, и он не стал отступать, позволяя обнять себя. – Я скучал... А ты хочешь тянуть неизвестно до когда...       – Френсис говорил, что попытается вытащить нас в течение текущих суток, – отозвался Крис. Джон немного отстранился, недоуменно глядя на него, и он усадил того обратно на табурет. – Давай-ка, позавтракай. Ты понадобишься мне снаружи в хорошем расположении ума и духа. Ты ведь поможешь мне?       – Суток? – с недоверием переспросил Джон, всё ещё застрявший на этой информации. Крис вздохнул.       – Да. Во всяком случае, я склонен ему верить.       – Так ты знал, чё осталось не так много...       – Ну я же не чудовище, чтобы неизвестно сколько нам обоим в этом отказывать, – Крис снова вздохнул. – Но всё... пройдёт ещё много времени, прежде чем всё будет как прежде. А может, больше и не будет. Не... не рассчитывай особо.       – Понял, – угрюмо ответил Джон, кажется, обидевшись. Однако он счёл за нужное предупредить сразу и не жалел об этом.       Дальше день потянулся обычным чередом, непривычно долгий от ожидания, и как только у них появилось свободное время, Джон сразу же прилип к нему – но на этот раз расспрашивая о дальнейшем плане действий. Крис взялся думать. Опираться, разумеется, было практически не на что, даже несмотря на то, что Джон рассказал ему о этаже комплекса, в котором всех их содержали, всё, что знал; строить какие-то планы на этом было сложно. Всё зависело от обстоятельств.       Ещё чуть позже, уже после ужина, пришло сообщение от Френсиса, о том, что через полчаса всех начнут выводить в реальный мир, и к сообщению этому было прикреплено значительно больше важной информации, чем вообще мог рассказать ему Джон. Последний, увидев всё это, оскорблённо фыркнул, оставив дальнейшее обдумывание исключительно ему, более ничего с ним не обсуждая... однако потом, когда продумывать было больше нечего, обнял его, едва он только заикнулся об этом попросить. О, как он хотел бы ещё хоть десять минут...

...где-то в другом месте...

      Он открыл глаза.       Память... была ему доступна. Всё ещё не в полной мере, конечно, однако впервые за долгое время он наконец-то ощущал себя целостным. Это было... особое ощущение. Специфическое. И очень приятное. Так легко и спокойно... Его даже не слишком обеспокоил вид больничной аппаратуры и проводов вокруг, подозрительно многочисленных для последней... Ах, да. Симуляция. Естественно, его нельзя было положить в какую-нибудь закрытую конструкцию, как показывали в фильмах, потому что он требовал обслуживания.       Кстати об обслуживании... в нём была парочка лишних вещичек, от которых ему хотелось бы избавиться. Осмотревшись – вокруг вроде бы никого не было, – он попытался двинуться, и его состояние резко перестало казаться ему прекрасным. Ладно, в объятиях Джона недавно было куда лучше...       Писк ускорился ещё немного, и он замер. Чёрт, он даже не знал, придёт ли сюда кто-нибудь, если показания приборов изменятся... И что делать? Дождаться, притворившись спящим? А дальше? Тело казалось ему чудовищно тяжёлым, чтобы что-то предпринимать. Даже...       Он из интереса ощупал кресло около подушки и под ней, но ничего не нашёл. Подарка такого рода Френсис ему не оставил. Жаль...       Где-то что-то зашуршало, и он и впрямь притворился спавшим. Шаги... не похоже на лёгкое неуверенное порхание мелкого лаборанта или увесистую поступь уверенного в себе учёного. Точно не шаг Френсиса или Ганса. К нему приближался хищник. Специфическая обувь, капельку мягкая подошва. Ботинки? Местная охрана?       К нему подошли поближе... и взялись снимать с головы прикреплённые проводочки и присоски. Затем – аккуратно выпутывать из этого же плетения руку, не трогая катетер, и после этого он почувствовал ещё более аккуратное прикосновение к лицу.       – Крис, хорош комедию ломать, – прозвучал прямо над ним негромкий голос Джона, и он открыл глаза. Тот и в самом деле нависал сверху, одетый в ветровку поверх больничного халата. – Я знаю, как эта штука себя ведёт. Блоухол просил не задерживаться.       – Просил, м-м? – он приподнялся на локте, и его тут же немного придержали, помогая; следом Джон взялся выпутывать его из тяжёлого тёплого одеяла. – Стой... убери руки!       Джон обиженно нахмурился.       – Отвернись на полминутки, – велел ему Крис, взявшись за край одеяла. – Ну?       Джон отвернулся, столь же обиженно сложив руки на груди. Фыркнув, Крис сунулся под одеяло и, задержав дыхание, взялся за другой катетер. Джон не обернулся даже когда он с отвращением запыхтел, кое-как управившись.       – Не лучшая вещь, созданная человечеством... уф-ф... здесь есть корзина? Урна? Что-нибудь?..       Понимающе хмыкнувший Джон выдвинул ему мусорную корзину, куда и отправились катетер с мочесборником.       – Хотел, чтобы тебя в подгузник закатали? – добавил тот, снова взявшись помогать ему с одеялом.       – О нет, спасибо. Так... – Крис уселся, зябко поведя плечами. – Н-да... я думал, будет полегче... – следом он наткнулся взглядом на инвалидную коляску прямо около кресла, в котором он очнулся. – О, спасибо.       – Это не я. Это док подогнал.       – Да я уж догадался... Так, а это у нас?..       В коляске лежал пистолет (первое, что привлекло его внимание), какие-то бумаги, блистеры с таблетками (большинство обрезаны по одной-две штучке так, чтобы было видно название), парочка ампул со шприцем и термос.       – Надеюсь, это ружьё Френсис зарядил зря, – констатировал он, пока что едва ли бывший в состоянии самостоятельно сесть, и взял верхний лист бумаги, на котором было что-то написано от руки.       – Это пистолет.       – Я знаю, – Крис глянул на Джона. Взгляд у того был немного обеспокоенным. – В переносном смысле.       Послание было, разумеется, от Френсиса; первым делом тот советовал прийти в себя, упомянув, что в термосе сладкий чай, а с препаратами он и сам прекрасно разберётся.       – Ах, глюкоза. Восхитительно, – отложив лист, Крис с удовольствием приложился к термосу под ещё более обеспокоенным взглядом Джона. – Что? Чай это, чай. Так-с... – он поднял обе ампулы, глядя на название. – Нет, ну я не настолько... Хотя... у меня тут нет карманов, а?       Джон повесил ему на плечи ветровку, заботливо открыв нагрудный кармашек, и он сбросил туда ампулы со шприцем; туда же отправились те таблетки, которые он не собирался пить.       – Слушай, а ты уверен? – вопросил его Джон, когда он закинул в себя парочку, запивая их из термоса.       – Ага, – снова взявшись за лист, Крис коснулся зачесавшегося затылка, и его пальцы нащупали только коротенький ёжик. Ещё на голове обнаружился свежий на ощупь рубец. – О...       – Отрастёт, – отозвался Джон, на которого он непроизвольно поднял взгляд. – Отрастёт, всё будет хорошо.       – Что ты говорил о таких фразах?       – О, конечно, – Джон незлобиво закатил глаза, взявшись прохаживаться по помещению. Крис зацепился взглядом за автомат у того на плече, прежде скрытый ветровкой. Можно было заметить и так, конечно, но взгляд у него нормально сфокусировался только сейчас.       – Ты где это взял?       – М-м? Да неважно.       Крис решил не заморачиваться (под некоторые вещи лучше не копать) и снова обратился к листу с заметками от Френсиса. Следующий пункт был крайне коротким и доступным: «Хобокен. План комплекса прилагаю, как и пару заметок. Больше не выведал. Вряд ли понадобится, впрочем».       – Они развернули исследовательский комплекс в Хобокене! – взвыл Крис, взявшись за голову. Его тут же взяли за запястье, отводя руку от головы. – Господи! Как Блау это только в голову пришло?!       – Эй-эй, потише... добро пожаловать в реальность.       – Ты мог бы сказать!       Джон отвёл взгляд, не сделавшийся виноватым ни на йоту.       – Ты просто увильнул от этого! Ты сказал, что место засекречено и что вас не выпускали наружу, но Хобокен! Мы что, преступники?       – Да ты глянь на себя, – буркнул Джон. – Представляешь, как у тя здорового бы полыхнуло? Ты бы не то чё симуляцию, ты б аппаратуру попортил.       – И был бы рад! – огрызнулся Крис, пытаясь выловить из кармашка ветровки ещё одну таблетку, по поводу которой он ранее передумал. Джон просто уложил ему ладонь на колено, пытаясь успокоить. – Ладно, ладно, поехали дальше, – кое-как смирился он с ситуацией, ещё разок приложившись к термосу, и поднял следующий лист, содержавший план и информацию о комплексе, без раздумий передавая его Джону. – Поведёшь.       Тот пробежался по листу глазами, задерживаясь в некоторых точках и что-то обдумывая, и Крис снова обратился к заметкам. Следующий пункт был о том, чтобы найти их младшего члена отряда и что-нибудь с ним решить, потому что Френсис вынужден был выдернуть того из комы прямо так, а переполох пока что поднимать было нельзя. Крис понимал, о чём шла речь: Джеймс полежит-полежит, дожидаясь кого-нибудь знакомого и разъяснений, а потом возьмётся выбираться самостоятельно. Крис передал и этот лист Джону, чтобы тот сразу планировал маршрут.       Последнее, о чём Френсис просил – побыть deus ex machina (иронично, но последнее выходило в буквальном смысле) и занести в зал совещаний все остальные бумаги.       Перебрав последние, Крис обнаружил, что все они были под подпись: Френсис хотел, чтобы Блау подписала парочку признаний – как о том, что здесь происходило, так и о том, что здесь, помимо них четверых, Френсиса и Ганса (да и то, последний тоже мог бы заявить, что его вовлекли в это незаконно), содержались непричастные к делу гражданские лица. Список прилагался. Пробежавшись взглядом и по нему, он хмыкнул: пару людей были ему знакомы, и факт их наличия он тут и предполагал. Остальные... остальных он не знал (во всяком случае, в памяти он не нашёл совпадений), но имён было слишком много. Слишком. Слишком даже для того, чтобы человек, который не хотел вкапываться в то, какие махинации проворачивали влиятельные лица, пока этого прямо не касалась работа, мог закрыть глаза. И Френсис об этом знал. И он попался на крючок Френсиса. Он не мог не попытаться заставить Блау подписать это всё. Вот для чего лично ему дали пистолет.       Он опустил голову, по привычке попытавшись зарыться пальцами в волосы, и его снова поймали за запястье:       – Те нехорошо?       – Нет, – механически ответил он. Как же быть... вся загвоздка была в Китке, у которой точно было оружие. Как быть с той...       Прикусив губу, он долистал бумаги до конца... и очков, вброшенных им в счёт сволочности Френсиса, немного уменьшилось: тот поднял вещи, не связанные с текущей ситуацией, но серьёзно дискриминировавшие Блау. Разумеется, Френсис добывал информацию, чтобы воспользоваться ею самому, может быть, в том числе и для того, чтобы выбраться отсюда, однако её им даже не просто показали, давая знать, что эти сведения можно добыть – всё здесь было в двух экземплярах. Достаточно прозрачный намёк на то, что один из них можно было оставить себе. Это даже немного прикрывало их четверых: всё вместе взятое, будучи обнародованным, создаст такой скандал, что Блау вынуждена будет уехать столь далеко, откуда не сможет до них добраться.       Н-да, вот теперь у них с Френсисом точно сделка. Плюс проблема: как проконтролировать Томми?       – Джон? Ты меня слушаешь?       – Ага.       – Я имею в виду глобально. Если я тебя что-нибудь попрошу, ты сделаешь, правда?       – А давай ты не бушь вот это вот... сразу скажи, чё надо.       – Не-ет, ты не понял, – Крис прямо взглянул тому в глаза. – Ты будешь делать, как я говорю?       – Ты главный, – Джон пожал плечами.       – И ты будешь делать, даже если Томми будет против? – вкрадчиво продолжил Крис.       Взгляд Джона забегал по его лицу. Он видел, что сбил того с толку, упомянув обычный позывной командира, и сейчас Джон даже не знал, что решить и как ему отвечать.       – Давай-ка расставим все точки над «и», Джон, – продолжил он. – Посмотрим правде в глаза. У нас с Френсисом теперь сделка, которую я обязан соблюсти. Он со своей стороны уже помог. Но послушай меня: сегодня Френсис отсюда уйдёт. Бескровно и тихо или с боем, с погоней, с гончими на хвосте, но всё равно уйдёт. Я это знаю. Нарушать сделку опасно. Он просто убьёт кого-нибудь из нас. Предателей он достаёт из-под земли и убивает.       – А сразу его пристрелить никак?       Крис усмехнулся.       – Попробуй. Френсис – из тех чудовищ, которые с несколькими пулями в себе тебе ещё шею свернут и доползут куда надо. Ты думаешь, почему он всё ещё жив? И почему мне дали пистолет, если тут у многих – я уверен – лёгкие скорострельные машинки?       Джон, располагавшей такой штучкой сейчас и сам, слегка стушевался, сообразив. Это не было удивительным: любой нормальный человек как минимум опасался доктора Блоухола.       – Мало того, он наверняка предусмотрел что-то на такой случай, – добавил Крис. – Ты разве не попался на его сюрприз в последний раз? Я уверен, что он оставил где-нибудь подарок для неблагоразумных. Поэтому сейчас... сейчас мы с тобой, родной, идём либо одним путём, либо разными.       Он с некоторым удивлением увидел лёгкий румянец на лице Джона. А... верно. Тот уже очень давно этого слова от него не слышал.       – Я с тобой, – подписался тот после некоторого раздумья.       – Вот и молодец. А теперь... помоги мне, пожалуйста, с креслом.       – Ты собрался в это лезть?       – Не потащишь же меня. Нам нужны свободные руки. Кроме того, тебе со мной нужно будет как-то войти в зал мимо охраны – а что может быть безобиднее человека в коляске? Не считая частных случаев, разумеется.       Хмыкнув, Джон первым делом придирчиво осмотрел коляску, не поленившись заглянуть снизу, и только тогда, заботливо укутав его в одеяло (он и не возражал – его сейчас нужно было греть), усадил в коляску. Припрятав в складках одеяла пистолет, он на всякий случай забрал и термос, положил на колени стопочку бумаг и, наконец, указал себе за спину:       – Спрячь автомат за спинку. Нечего пока светить.       – Слушаюсь.       – И не ёрничай... пока.       Они усмехнулись друг другу. А потом Джон покатил его к двери.       Сначала они нашли комнатку Джеймса. Почему Френсис распределил их по разным – загадка. В общем-то, даже искать не пришлось: они четверо, оказывается, были рядом.       К их приходу Джеймс уже выпутался из проводов и уселся на краешек кресла, зябко кутаясь в одеяло; видно было, что с последним тому расставаться не хотелось.       – Рико! – воскликнул тот, увидев их. – А... Ковальски? Что с тобой?       – Да хорошо всё со мной. Я просто в том же состоянии, что и ты. Сиди, сейчас сами подъедем.       Мрачновато хмыкнув, Джон подкатил коляску поближе. Крис тем временем скептически сощурился, рассматривая Джеймса: тот хоть и выглядел моложаво, но всё же не настолько молодо, как в симуляции. Впрочем, если бы голос того не выдавал, симпатичной круглой мордашке с ямочками на щеках можно было сбросить еще пяток лет.       «А я просил, просил же как людей: сходите со мной кто-нибудь!»       «Что, опять пиво не продали студентику?»       Крис встряхнул головой.       – Как самочувствие? – поинтересовался он.       – Так себе, честно говоря... А где Шкипер?.. Ковальски? – Джеймс немного подался к нему, доверчиво заглядывая в глаза.       Крис почувствовал тяжёлую лапу у себя на ключицах, а в следующее мгновение его оттянули назад, прислонив к спинке коляски; наклонившийся над ним словно коршун Джон смотрел вперёд, уперев взгляд в Джеймса.       – Рико?.. – последний, кажется, то ли обеспокоился, то ли занервничал. – Что такое?       Не ответив, Джон слегка прищурился... и в этот момент до Криса дошло: Джон, обычно неплохо читавший эмоции и намерения людей (в отличие от него самого), увидел, что Джеймс, в нынешнем состоянии по умолчанию искавший защиты, в условиях недосягаемости своей главной – Шкипера – собирался прилипнуть к следующему по важности и старшинству человеку – к Ковальски. И Джон не собирался этого позволять. Джон мог доверить младшему свою спину, но когда речь зашла о личных привязанностях – о нет, Джон хотел его внимание себе и только себе.       – Мы пойдём к Шкиперу, – ответил Крис, поглаживая Джона по лежавшей на его ключицах кисти, и тот выпрямился. – А ты пока что лежишь тут и ждёшь. Сами управимся.       – Но...       – Я сказал! – Крис прищурился. – Пока я старше по званию, ты мне не «но»-каешь. Понятно?       Джеймс удручённо кивнул.       – Хорошо. Мы тебя запрём. Ложись, поспи, глаза, поди, закрываются.       Когда за ними закрылась дверь, Джон мрачновато заметил:       – Он не вернулся.       – Ничего, он молоденький, способный, наверстает. Поехали.       – «Поехали», – Джон фыркнул. – Чаевые будут?       – Непременно.       По пути они наткнулись на парочку патрулей, однако их только проводили взглядами. Похоже, Рико здесь можно было свободно бродить, потому что Крис даже не ощутил, чтобы Джон хоть сколько-нибудь напрягся. Придержали их только непосредственно перед залом совещаний.       – Куда? – скупо вопросил один из охранников.       – Внутрь! – прямо и бесхитростно ответил Джон так, как обычно отвечают на глупые вопросы.       – Ясен хрен. Этого куда потащил?       – Внутрь.       Второй охранник прыснул.       – Давайте не будем никого задерживать, – спокойно, вежливо предложил Крис. Он-то, в отличие от охранников, расслышал в тоне Джона тонкую хорошо знакомую ему нотку тона «не зли меня». – Нас ждут. Это легко можно проверить.       Он догадывался, что не получит от ворот поворот. Арифметика простая: раз Блау уже нервничала по поводу тайника Френсиса, то там содержалось что-то скоропортящееся. Или человек. В обоих случаях женщина велит их пропустить.       – Ну? Давай, расчехляй говорилку, – столь же спокойно подбодрил он охранника. Тот, с подозрением сканируя его взглядом, достал рацию и чуточку сдвинул колесико.       – Мисс..       – Я просила не беспокоить, – тут же зазвучал низкий женский голос со стальной ноткой. Ни следа тепла, с которым когда-то общалась известная Крису Китка. Надо же, девичье её прозвище он запомнил, а имя с фамилией начисто забыл. Но «мисс»? Китка так и не вышла замуж? Ей уже было за тридцать пять, если он правильно помнил...       – Мисс, здесь «Ридер-Коллектор», – затараторил охранник. – Мы бы и так пустили, но он со вторым. Э-э...       – Объект-«два», – любезно подсказал Крис, нехорошо прищурившись.       – ...С объектом-«два».       Из рации донеслось неразборчивое, но, очевидно, взволнованное кудахтанье Блау, и следом снова заговорила Китка:       – Пропустить. Конец связи.       Как дважды два, подумал Крис, издевательски вежливо улыбнувшись охраннику.       Их впустили, и Джон мягко и медленно сдвинул коляску с места, делая вид, что он был тяжеловат – хотя на самом деле просто прижимался к спинке, чтобы не было видно автомат и сбоку.       Небольшой шлюз, словно здесь раньше была специфическая лаборатория или ячейка хранения, – и они внутри. Специфический запах, впитанный стенами, подтвердил его догадку. Вообще, Блау плохо выбрала место: такие действовали на большинство людей подавляюще, и нормально сносили атмосферу подобных помещений только те, кто к ним привык. Но, конечно, перспектива разместить большой круглый стол была привлекательнее здравого смысла...       – Лейтенант Беннетт! – Блау аж затрясло. – Почему вы не вызвали никого к себе, когда очнулись? Везде есть подписанная кнопка специально для этого. А если бы вам стало плохо? Как вы себя чувствуете?       Ага, чтобы меня сразу конвоировали куда надо без права голоса, подумал Крис, первым делом улыбнувшись мрачному державшемуся за голову Томми, немного посветлевшему при виде него.       – А его недостаточно? – он поднял голову на Джона, возвышавшегося за спинкой коляски.       – У него нет медицинского образования, чтобы знать, что делать.       – Он и без него знает, – Крис встретился взглядом с присутствовавшим Френсисом. Док сидел совершенно спокойно, едва заметно улыбаясь, и он едва подавил желание поинтересоваться, наигрался ли тот.       – Так как вы себя чувствуете? – повторила Блау.       – Даже не знаю, – а вот желание поиздеваться в ответ он подавил не до конца. Блау так просто отдала их четверых и более десятка непричастных людей в лапы Френсису... – Вроде живой...       – Вы помните, что с вами происходило до того, как вы сюда попали?       Теперь непосредственность скорчил он. Они все порой это любили, все четверо.       – Куда «сюда»?       Френсис прикусил губу, отчаянно пытаясь не засмеяться и не улыбаться слишком широко.       – Вы в научно-исследовательском филиале, лейтенант Беннетт. Скажите же мне, вы помните вашу последнюю операцию?       – М-м... припоминаю. Память возвращается постепенно.       – Постепенно? – Блау перевела взгляд на Френсиса. – Доктор Блоухол, вы обещали, что он вернётся со всей своей памятью, когда достигнет этой вашей... тройной точки?       – Ну, возможно, он достиг критической, – Френсис невинно похлопал ресницами. – Сложно прогнозировать, что произойдёт с системой даже в её окрестностях.       Блау ещё несколько мгновений смотрела на того, что-то обдумывая.       – В любом случае, лейтенант Беннетт... давайте не будем ходить вокруг да около. Вы помните координаты тайника доктора Блоухола?       – Возможно... сперва у меня есть небольшая просьба.       – Просьба? – Блау вскинула брови. – Мы вывели вас из комы!       – Мы? – теперь брови вскинул Френсис. – Мы, мэм Блау?       Крис устало вздохнул.       – Доктор, прошу вас, передайте это мэм Блау, – он поднял стопочку бумаг. – Я бы передал сам, но я слегка... немобилен.       – Разумеется, – столь же любезно отозвался Френсис, неспешно поднимаясь. Китка напряглась, опуская обе руки под стол. Пистолет и рация или?..       – Медленнее, доктор, – полился её вкрадчивый голос. – Медленно и плавно.       Френсис широко, по-акульи улыбнулся в ответ, но женщина даже не дрогнула. Н-да, Крис помнил её симпатичным рыжим огоньком; сейчас это был инсинератор.       Блау застыла, едва бросив взгляд на верхний лист из стопки, которую Френсис, теперь вальяжно опиравшийся одной рукой на спинку стула, аккуратно подтолкнул к той по столу.       – Доктор, сядьте, – снова заговорила Китка. – Или вы хотите, чтобы вас сопроводили обратно?       – Это что?.. – Блау.       – Не хочу, – Френсис.       – Подписывайте, мэм, – Крис, поднявший пистолет.       Резко втянув воздух, Китка подхватилась, уронив стул, и толкнула пистолет по столу Томми:       – Капитан!       Второй пистолет (вот что у неё было помимо рации) нацелился на Криса. Подхватившийся Томми взял на прицел Блоухола.       – Прошу вас, давайте не будем устраивать из этого вестерн, – Крис снова вздохнул.       – Вестерн? – очень медленно уточнил Томми.       – Джон.       Тот молча поднял автомат, разворачивая его в сторону командира:       – Убери, пожалуйста...       – Сам убери! – возмущённо ахнул Томми. – Это ещё что?!       – Прости, – Крис осторожно перехватил пистолет, давая отдых рукам. Последние уже намекали на усталость. – Но в ближайшее время мой вассал – не твой вассал.       – У нас демократия, – мрачно напомнил ему командир. – Ты в каком веке проснулся?       – Вот именно. Демократия. А почему у нас в Хобокене тогда невинные люди сидят?       – Прекратите этот цирк! – взвизгнула Блау. – Вызывайте охрану!       Во взгляде Китки что-то переменилось.       – Что ты только что сказал?       Есть, подумал Крис. Бинго. У Китки была честь, сколько он её помнил.       – Взгляните, – он кивнул на бумаги, и Китка, поколебавшись, приняла их у Френсиса, выхватившего почти всю стопку у попытавшейся загрести их Блау.       Некоторое время в зале стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листов: Китка с любопытством читала. Блау, кажется, была близка к сердечному приступу. Томми с Джоном временно опустили оружие, видя, что Крис, у которого окончательно устали руки, поступил точно так же, а Френсис уселся обратно на стул, выглядя так, словно тому не хватало только попкорна и колы.       – На одного-двух ещё можно было бы закрыть глаза...       – Нельзя! – зашипел Томми.       Китка подняла на него взгляд. А затем без лишних слов подошла, просто показывая список и временно лишая того дара речи.       – Но на это... так что в тайнике, мэм Блау? Что стоило этого? Неужели нельзя было просто...       – Нельзя, – Френсис самодовольно ухмыльнулся. – Я на сто процентов уверен, что пока я здесь ковырялся, какой-нибудь элитный отряд рыл носом землю все восемь месяцев. Но я, простите, не пальцем деланый. Думаю, мэм Блау не оставалось ничего более... но на остальное тоже нельзя закрывать глаза, вы не полагаете?       Китка снова уткнулась в бумаги, вчитываясь даже с некоторым интересом.       – Марлин... – хрипло изрёк очнувшийся Томми. – И вы пичкали всех этих людей тем же, чем и меня?! Я давал на это согласие! Они – нет! Да я...       Одолженный пистолет Китки начал медленно подниматься.       – Капитан! – единогласно гаркнули почти все находившиеся в помещении, на удивление сошедшись в выборе возгласа. Что ещё более удивительно, к нему присоединился и Френсис. Тоже, что ли, жаждал, чтобы для Блау всё не закончилось так просто...       Томми зашипел, приподняв сжатый кулак, а потом с усилием опустил обе руки. По залу пронёсся вздох облегчения. Как будто в молодые годы вернулся, устало подумал Крис, не раз вразумлявший тогда ещё вспыльчивого товарища.       – Так, ладно, – Китка положила бумаги обратно на стол перед Блау, любезно выдав той ручку из нагрудного кармашка. – Прошу вас, мэм Блау.       Та подняла взгляд.       – Вы знаете, как это называется? – медленно вопросила Блау.       – Кто, я? Я, как начальник охраны Хобокена, обязана выпроводить из тюрьмы субъектов, не подлежащих содержанию и не имеющих законных оснований для пребывания на её территории. Вот как это называется. Подписывайте, и я пойду по своим делам.       – Вы оставите меня здесь? Я приказываю вам сопровождать меня!       Китка отправила долгий взгляд Томми.       – Обычно я не позволяю себе задерживать вас, мэм Блау. Даже несмотря на то, что вы находитесь на моей территории. У меня есть расписание, и в нём не так много свободного времени. Будьте любезны.       Блау затрясло.       – Понятия не имею, как всё так обернулось, – тяжело произнёс Томми, покосившись на Криса. – Но у нас есть два пути.       Вот после этого побледневшая Блау, которой хватило ума не торговаться дальше, взялась подписывать бумаги.       Когда она закончила, Френсис ловко выдернул у неё стопочку, и на него тут же обратились оба пистолета Китки.       – Джон...       – Да что такое-то? – возмутился Томми, когда Джон снова вскинул автомат, умудряясь при этом выглядеть виновато. – Ну подожди, я тебе это ещё припомню... Ох, как закончится твой вассалитет... ты думаешь, Крис за вас обоих отдуваться будет?       – Буду. А теперь давайте начистоту: если бы Френсис это не достал, – Крис принял свою половину бумаг, бегло их пересмотрев. Всё было в порядке. – Всё это осталось бы тайной, покрытой мраком... и ещё под вопросом, выпустили бы отсюда этих людей, знаете ли. Давайте ценить добрые дела. К тому же, только доктор знает, как правильно отключить людей от симуляции.       – Но это... – Томми перевёл взгляд с него на Френсиса и обратно. – Чёрт, это действительно какой-то цирк...       – А ещё мы с Джеймсом до сих пор овощами бы лежали, – добавил Крис, откровенно давя на эмоции.       – Джеймс! Где мальчик? – почти нездорово оживился Томми. – Он очнулся? С ним всё в порядке?       – Да, с ним всё прекрасно. Благодаря доку.       – Знаете что? – подал вдруг голос Френсис. – Нам всем нужен отдых. Серьёзный такой отдых. Мне тоже. Я тут... в общем... устал я. Как соберёмся с силёнками – опять пободаемся.       Томми опустился на стул, устало сложив оружие, и потёр лицо ладонью.       – Да идите вы все к чёрту... я за это всё не ответственен...       – А что, кто-то из нас при исполнении? – деланно удивился Крис. Томми поднял на него взгляд; Джон хохотнул, похлопав его по плечу.       – Здрасьте, приехали, – Китка упёрла кулачок в бок. – Это мне теперь командовать?       – С удовольствием поработаю под вашим началом, мисс, – в излишне любезном тоне Френсиса заскользила ироничная нотка.       – Поработаете?       – Ну, давайте отключим от симуляции всех несчастных жертв.       Томми закатил глаза, уже не в силах, судя по виду, на что-либо реагировать. Крис оставил себе отметочку в памяти – поинтересоваться, чем именно того тут пичкали; скорее всего, тому понадобится лечить не только психику.       Дальше началась суета. Блау временно изолировали в глухой камере, чтобы не мешала, отключили от симуляции все вовлечённые лица и препроводили к выходу; обо всём пришлось информировать все соответствующие службы прямо на месте, потому что людям нужна была медицинская и психологическая помощь, и они, уже порядком уставшие, не собирались брать всё на себя; Крис даже отдал всю половину полученных документов Томми, чтобы тот поступил с ними по своему усмотрению (напомнив, разумеется, что не мешало бы снять с них копии), потому что у него сил уже практически не было. Действие стимуляторов заканчивалось.       У выхода к воротам плавно подъехала незаметная легковая машина с затемнёнными стёклами, и Френсис столь же незаметно для своих габаритов юркнул туда.       – Да чёрт с ним, пускай уматывает уже, надоел... – заворчал Томми, потиравший висок, и вдруг встрепенулся, сообразив, кто подогнал доку машину. – А! Чёрт! Ганс!       – Да чёрт бы и с ним, – буркнул Джон с облегчением. – Баба с возу...       – Не чёрт, – вышедшая сопроводить их Китка нахмурилась. – Объявим в розыск, как только минутка свободная поя...       Сзади что-то взорвалось, и они обернулись; из нескольких окон комплекса, в котором они прежде были, повалил дым. Надо полагать, если бы они обманули Френсиса, рвануло бы там всё в очень неудобный для них момент...       – Ох, вот теперь у меня не будет свободной минутки! – Китка умчалась обратно.       – А ты говорил, что он подарок оставит... – вспомнил Джон.       – Ага. Точно. Говорил.       – Ты чего? – забеспокоился Джон, наклонившись к нему. – Чё такое?       Он бы и ответил, что ничего, но у него едва не сводило лицо от нервной улыбки.       – Папка... моя папка...       – Папка! – воскликнул поддерживаемый Томми Джеймс, словно очнувшись, и полез в свой рюкзак, с которым не расстался, несмотря на все увещевания. – Точно! Вы ушли, и мне чуть погодя в дверь вот это просунули. Там было написано «передать Крису, когда бахнет», и я решил не открывать, мало ли... Мне ещё надо было разобраться, какому Крису, а это, оказывается, ты...       – Дай сюда! – Крис выхватил у того папку и вскрыл, заглядывая внутрь и пересматривая листы бумаги, а потом, захлопнув её, прижал к себе и, наклонившись, нервно, с облегчением рассмеялся. Оно.       – Крис? – забеспокоился Джон, пытаясь прислонить его обратно к спинке коляски, и он, не сопротивляясь, запрокинул голову, продолжая смеяться, выплёскивая из себя напряжение последнего часа, сейчас показавшегося ему до невозможности длинным...       Когда он выдохся, сознание покинуло его.