Экси
Натаниэль уступал по скорости лишь одному игроку, и только потому что ноги у него были коротюсенькие и по-детски немного пухлые. Будь Нат чуть постарше, он, наверно стал бы обижаться на своё дурацкое тело, которое не идёт в рост, но ему всего шесть… …шесть с половиной, Вив! Конечно, золотце, конечно. Ему всего шесть с половиной, его не волнует длина его ног и рост. Ему интересна игра. Экси… это даже звучит возбуждающе! Экс-си-и… Так будоражит! Экси… Так много зависит от скорости и пластики. Экси… Он обожает носиться по полю! Пусть часто падает — его вестибулярный аппарат крепко зажмуривается, закрывает лицо ладонями, когда Натаниэль набирает скорость, — и разбивает колени и локти, но почти не ощущает этой пекущей и саднящей боли в стесанной коже. Не ощущает, потому что это — пустяки. «А на пустяки не стоит обращать внимания!» Не ощущает, потому что у него есть тот, кто промоет ему эти ранки и наклеит пластыри с леденцами или динозавриками. У него есть Кевин, а больше ему ничего и не нужно.Кенго
Натаниэль не любит незнакомых людей. Чарли — исключение. Потому что Чарли — хорошенький. Если с Натом заговорят чужаки, он зажмурится и отвернётся, делая вид, что его здесь нет… Когда Чарли пришёл к ним домой во второй раз, отец был на работе — избавлялся от тела для Хозяина Кенго. Натаниэль видел этого джентльмена лишь однажды — отец провожал его до двери и был очень почтительным, а Натаниэль выскочил в коридор, догоняя мяч. Красный шарик замер у ног высокого и крепкого мужчины. Натаниэль застыл, с открытым ртом глядя в выразительные карие глаза. Кенго наклонил голову, почти ощупывая Ната внимательным взглядом, затем сел на корточки, поднял мячик и, повертев в руках несколько секунд, протянул Натаниэлю, снисходительно улыбнувшись. — Как тебя зовут, карапуз? — Натаниэль. — через силу выдавил мальчик ненавистное имя. — Хорошенький. — сообщил Кенго отцу, чуть повернув голову в его сторону, но не разрывая зрительного контакта с Натом. — Поговорю с Тецудзи. Думаю, он возьмёт его к себе в «Эвермор». Как тебе затея, малыш Натаниэль? Хочешь играть в экси, стать знаменитым спортсменом? — Хочу. — выдохнул Нат, сверкнув голубыми глазами. Кенго улыбнулся более тепло и потрепал его по волосам. — Тогда будь им.Чарли
Чарли сидел на корточках рядом с крохотным столиком Натаниэля, покрытым разнообразными художественными средствами — красками, карандашами, мелками, фломастерами. — Что ты рисуешь, Абрам? — Тебя. — отозвался мальчик, высунув язык и усердно зарисовывая серым мелком брюки Чарльза. — Меня? — удивился агент. — Не похож? — Нат повернул огненную голову и с обидой посмотрел на Чарли. — Нет, что ты, малыш! — замахал руками Чарльз. — Ты так красиво рисуешь, что я сам себя не узнал! — Тебе нравится? — Натаниэль с надеждой посмотрел в светло-зеленые глаза. — Очень. — кивнул Чарли, потрепав его по волосам. — А нарисуешь мне друга? — Я умею лисичку. Хочешь? — Да, это было бы замечательно. Пока Натаниэль старательно выводил простым карандашом контур лисьей спины, Чарли хмурился, пытаясь подобрать правильные слова для разговора с ним. — Малыш, родители тебя бьют? — Папа иногда. — отзывается Нат, прорисовывая ворсинки на хвосте. — Мама теперь часто плачет, когда видит мои синяки и порезы. — Порезы?.. — сипло выдыхает Чарли. — Да. Хочешь посмотреть? — Натаниэль отрывается от рисунка и с любопытством смотрит на Чарли. — Д-да. — Только это секрет! — предупреждает Нат. — Ты должен пообещать мне, что никому не скажешь, что видел их, а то меня заберут… и я больше не увижу маму… Ты обещаешь, Чарли? — Обещаю. — хрипит Чарльз. Натаниэль через голову стаскивает темно-зеленый джемпер и белую рубашку. Взору агента ФБР открываются фиолетовые пятна крупных синяков, след от утюга на правом плече, разорванная ремнём плоть и резаные раны. Чарли протягивает руку, приподнимая гармошку одежды. Плечо Натаниэля опоясывает свежий след мясницкого крюка для тяжелых говяжьих туш. Это не грим? Всё это — настоящее?.. — Абрам… — Никому не говори. — шепотом просит Нат. — Пожалуйста. Чарли не может сдержать слёз. — Эй, не плачь. — маленькая ладошка ложится ему на плечо. — Мне совсем не больно, честное слово! — Натаниэль разворачивается к столу и криво подписывает рисунок:4аЯLiee
Кевин
…Он хотел поступить так и с Кевином, — отвернуться и крепко зажмуриться, прикинуться, что ни его самого, ни Кева тут нет, — но что-то остановило его. Что-то непривычное и незнакомое… Нат мчался за мячом, чудом избегая столкновений со Старшими, как вдруг кто-то из них оказался рядом и поставил ему подножку. Натаниэль пролетел несколько метров, рухнул на пол и проехался ещё немного, сдирая в кровь колени, локти и предплечья. Ворон с единицей на груди продолжил отрабатывать броски отнятым у Ната мячом, укладывая их в верхний левый угол ворот. Но не второй. Второй подлетел к Натаниэлю, упал на колени и, стащив шлем сперва со своей каштановой, а затем — с кудрявой рыжей головы, взял его лицо в ладони и стал с тревогой осматривать внимательными зелеными глазами невероятной красоты, убирая со вспотевшего лба густую мягкую чёлку. — Мелкий, как ты? — заботливо спросил он. — У тебя кровь идёт… Тебе больно? Натаниэль смотрел на него огромными голубыми озерцами глаз и не мог выдавить из себя ни звука. — Ну, чего ты? — встревожено позвал Второй, борясь с подступающими слезами страха. — Язык проглотил? — мальчишка, что был немногим старше его, но выше почти на две головы, ласково провёл пальцами по пыльной щеке. Нат медленно моргнул и заторможено помотал головой. — Как тебя зовут? — Н-… — начал мальчик, но прикусил язык. Произносить измененное имя отца не хотелось. — Абрам. — А меня — Кевин. — новый знакомый сжал крохотную ладошку. — Приятно познакомиться. Абрам, как ты? Ничего не сломал? — Я в порядке. — отозвался Натаниэль, отводя взгляд. — Я вижу. — усмехается Кевин. — Давай, наклею на тебя пластырь — будешь как новенький. Кевин протянул ему руку и доброжелательно улыбнулся. Его улыбка и выразительные зеленые глаза необыкновенной красоты… дело было в них! Теперь Нат это понимал. Кевин привлёк его тем же, чем заинтересовал Чарли — теплом, жизнью, заботой, вниманием и красотой. Натаниэль вложил свою маленькую лапку в ладонь Кевина и тот помог ему подняться. Вместе они пошли к выходу с поля. — Куда ты? — спросил холодный, пугающий голос. Натаниэль вздрогнул и втянул голову в плечи. — Мудила ты, Рико. — прорычал Кевин. — Посмотри, что ты наделал! У него кровь идёт! А если бы он пострадал сильнее? Если бы сломал что-то? — Не играл бы в экси. — парирует Морияма. — Ублюдок. — выплёвывает Дэй. — Зачем он тебе? — мальчишка, что был на целую голову ниже Кевина, Рико, с пренебрежением посмотрел на Натаниэля сверху вниз. Кевин не ответил; грубо оттеснил его с дороги и повёл Ната в раздевалку. — Куда ты, блять, идёшь, Кевин?! — Пластыри. — коротко бросил Дэй, чуть сильнее стиснув руку Натаниэля и притянув его ближе к себе. Его усадили на лавку и велели терпеть. Со знанием дела Нат кивнул и приготовился к боли. Кевин вытащил из упаковки влажную салфетку с ромашкой и аккуратно промокнул ссадины. Его пальцы были приятно теплыми и такими нежными, словно Кевин использовал какой-то волшебный крем, который не даёт появиться мозолям от частых тренировок. Натаниэль сжал левое запястье Кевина, перевернул ладонью вверх и уложил себе на колени; от контакта с горячей кожей рука Кевина дрогнула. В кулаке Дэя находилась покрасневшая от крови салфетка. Нат вытащил её и отложил в сторону. Маленькие пальчики изучающе коснулись пальцев Кевина, скользнули к бугоркам кожи под ними, ощупали ладонь и мякоть её основания. — Абрам. Имя прозвучало как запрещающий сигнал. — Мягко. — констатировал Натаниэль, подняв взгляд на напряженное лицо Кевина. — Почему? — в голубых глазах читалось искреннее непонимание. — Ты ведь левша, правильно? — спросил Нат. Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: — Почему у тебя такая мягкая кожа? Почему нет мозолей? Простой вопрос застал врасплох. Кевин вытянулся, как натянутая струна гитары и пожал плечами. — Я не знаю. — Хм. — Натаниэль издал задумчивый звук. — Странно. Хоть мальчик и не держал больше его запястье, Кевин стеснялся убрать руку с круглых коленок. Кожа Ната была приятно горячей. А если он горячий, значит, Абрам живой. Живой, как Кевин Дэй. — Могу я продолжить? — Да, пожалуйста. — кивнул Нат, ничуть не смутившись. Дэй очистил ссадины от пыли и смазал края ранок йодом, а центр припудрил порошком «Банеоцин». Убедившись, что ранки не буду мокнуть, Кевин мягко подхватил ноги Ната под коленями и выпрямил, снимая напряжение натянутой кожи. Оторвав зубами край упаковки, Кевин наклеил на коленки Натаниэля пластыри с клубничными пончиками. — Вот так. — выдохнул Кевин и улыбнулся. — Сможешь встать? Натаниэль кивнул и спрыгнул со скамейки.Ичиро
Этот высокий мальчишка появился в доме Веснински трижды. Натаниэль помнил каждый из них отчетливо. Первый раз был молчаливым: они просто смотрели друг на друга в течение часа, — Нат сидел за столом, сжимая пальцами зеленый карандаш, а Ичиро застыл у самой двери, — а потом за ним кто-то приехал. Во второй раз дистанция между ними сократилась от целой комнаты Ната до трёх метров. Они рассматривали друг друга с большим интересом, чем в первый раз, наклоняли головы и изучали какое-то время, затем сели ближе, сократив расстояние до полуметра, соединили ладони, переплели пальцы, и прислушались к ощущениям, которые вызывает тепло чужого тела. — Как тебя зовут? — Ичиро. — Что значит твоё имя? — Первый сын. А как зовут тебя? — Натаниэль Абрам. Нат значит «дар Божий», Абрам — «отец народов». — Мне нравится Натаниэль. Красиво звучит. Сколько тебе лет? — Пять с половиной. А тебе? — Одиннадцать. — ответил Ичиро. — У тебя есть братья или сестры? — Есть младший брат, Рико. Ненавижу его. Он жестокий, лицемерный манипулятор, убийца и садист. — Ичиро поморщился. — Его в нашей семье никто не любит. — А родители? — Мама умерла, а отцу на него плевать. — Мой отец меня ненавидит. — Почему? — Он говорит, что я никчёмный придурок. — Сам он такой. — отозвался Ичиро. — Думаю, ты хороший, Натаниэль. — парень наклонил голову и легонько коснулся растрепанных огненных волос, погладил кончиками пальцев его щёку с крохотными веснушками. — Мальчик с такими глазами и такими волосами не может быть плохим. Поверь мне. Третья встреча оказалось короче, чем им хотелось бы. — Ты поиграешь со мной? — спросил Натаниэль, по-птичьи наклонив голову. Ичиро набрал воздуха, чтобы ответить, но тут зашла экономка Веснински — Виктория. — Господин Ичиро, — обратилась она к мальчику, — за вами приехали. Господин, мысленно повторил Нат, отец назвал Кенго господином… Ичиро — его сын? — Спасибо. Уже иду. — кивнул мальчик, коротко глянув на неё. Виктория прикрыла дверь и отправилась на кухню нарезать фрукты — близилось время перекуса для Натаниэля. — Сегодня не получится. Извини, Натаниэль. — он сжал его ладошки в своих. — Но в следующий раз, когда мы увидимся, я поиграю с тобой. Обещаю. Натаниэль поднимается с паркета вместе с ним. — Пока. — прощается он с новым другом. — Возвращайся скорее. — Хорошо. Ичиро наклоняется и легонько целует его в лоб. — Вернусь.