Суббота, 1 ноября 1999 года
Ричмонд, Вирджиния
Он вернулся с завтрака, открыл дверь, и баночка йогурта с персиком и маракуйей выскользнула из вспотевшей ладони: пластиковая стенка лопнула, и содержимое выплеснулось на пол. Кевина не было. Одеяло осталось комом лежать на кровати. Подушка валялась на полу, простыни были смяты и немного сдёрнуты — угол сбегал на пол, подметая его. Рико рванул к шкафу — пропала почти половина вещей Кевина. Его не ждали у Хозяина. …Маркус забрал его. Страх сковал горло, шибанул молнией по глазам. Он стал вытаскивать оставшиеся вещи и через голову швырять на пол. Пропало несколько комплектов белья, две толстовки, джинсы и спортивные штаны. Маркус не просто забрал Кевина у Рико. Он забрал его из «Гнезда». Стиснув в вспотевших ладонях последнюю футболку — лимонно-желтую, пахнущую Кевином, Рико скомкал её и отшвырнул на свою кровать. Он пулей вылетел из комнаты и сломя голову помчался к дяде. По-хорошему, ему следовало постучать, а не врываться, грудью врезаясь в дверь на полном ходу, но мозг Рико отключился, когда он посмотрел на лужу йогурта, вкус которого ненавидел, йогурта, который принёс для Кевина, которого хотел успокоить и приободрить. Дядя оторвал взгляд от стопки бумаг и посмотрел на племянника терпеливым взглядом поверх очков-половинок. — Какого чёрта, скажи на милость, ты смеешь врываться в мой кабинет, щенок?! — Он забрал его… — проговорил Рико, задыхаясь. В своём большом кресле, за длинным тяжелым резным столом Тецудзи выглядел особенно устрашающе. Рико беглым взглядом окинул кабинет, в котором был лишь однажды, очень давно. Здесь царил гнетущий полумрак: должно быть потому, что в этой комнате, как и в любой другой в «Гнезде», не было окон. Воздух поступал через встроенные в стены и потолки вентиляционные отдушины, а температура контролировалась кондиционером. Пол, потолок и стены были чёрными, как вороново крыло. Слева и справа были встроенные в стены красные книжные шкафы, заполнявшие почти всё пространство стен, набитые практически до отказа. Цвета артериальной крови, если точнее — непростительно яркие, алые, пугающие. Рико вспомнил ёжика, что пыхтел у него на столе, выбравшись из пластикового ведёрка, и свою белую футболку с расцветающими алыми пятнами от крови на ней, и поёжился. Цвет шкафов напоминал ему кровь замученного и убитого им ёжика. За спиной дяди была целая стена с золотыми кубками и медалями, а в рамках на полках стеклянного шкафа стояло множество грамот. На стене слева от стола висела мрачная картина: пятёрка воронов пикирует к земле, от их смоляных крыльев распространяется чёрный дым. Младший Морияма поёжился, глядя на птиц, и проглотил болезненный ком, застрявший в горле. Вороны ассоциировались у него с Кругом, насилием, синяками и кровью, но, что хуже всего, они напоминали ему о Маркусе. Рико поспешил отвести взгляд от мрачных птиц. — Кто забрал кого? — раздельно произнёс дядя. — Кловерфилд забрал Кевина. — ответил Рико, отдышавшись. — Он забрал его из «Эвермора». — И ради этого ты отвлёк меня? — вежливо спросил дядя, поднимаясь из кресла. Рико чуть не брякнул автоматическое извинение. — Я знаю это, тупица! Он просил разрешения вывезти Кевина на свежий воздух. Я подписал ему пропуск. — Но… зачем? — Подойди. — дядя сделал нетерпеливый жест рукой, подзывая его. Рико обошёл стол. — Что ты видишь, Рико? — он развернул мальчика лицом к стеклянному шкафу с наградами. — Кубки и медали. — Знаешь, кто принёс их нам? Маркус Кловерфилд. Каждая медаль, каждый кубок — его заслуга. Я назначил его капитаном, когда он только поступил. Вот уже четыре года он приносит университету победы в матчах. Плавание, футбол, экси. Всё это — Маркус. Ты спрашиваешь, почему я позволил ему покинуть университет с Кевином? Да потому что Кловерфилд — мой лучший студент и спортсмен и я могу позволить ему пойти повеселиться. Потому что он ответственный, я могу доверить ему Кевина. — Но… — Заткнись и подбери сопли! Твой ненаглядный мальчик вернётся завтра вечером. А теперь проваливай, малолетний параноик, и не смей беспокоить меня по пустякам! Рико поперхнулся. Параноик? Пустяки? Он разрешил ему забрать Кевина? Это шутка, что ли? Глаза защипало от обиды, и Морияма поспешил покинуть просторный кабинет. Как же так? Ведь он сам говорил, что Кевин — его подопечный, что они должны быть вместе, тренироваться каждую свободную минуту, должны стать командой, одним целым! Рико был готов сделать первый шаг, наступить на горло желанию убивать и страсти к жестокости. Рико был готов подчиниться Кевину, если тот захочет… И что теперь? Как он мог доверить Кева Маркусу? Дяде плевать на Кевина?.. Плевать на братишку Рико?.. Братишка… Рико стиснул кулаки и заскрипел зубами. Куда он увёз Кевина? Зачем столько одежды, если они должны вернуться завтра? Ему нужны ответы. И он знает, где найдёт их. Он рывком распахивает дверь в ненавистную комнату. Кристофер ещё не вернулся — тем лучше для Рико, он успеет осмотреться. Морияма кинулся к ближайшему шкафу: вывалил ком одежды на пол, прежде чем принюхался к запаху кондиционера для белья — розы. Рико зажмурился, воскрешая в памяти ночь, когда за шкирку приволок Кевина обратно в их комнату. Тогда от него пахло можжевельником. Это — шкаф Кристофера. Рико зарычал и рванул к другому. Распахнул дверцы, вытащил немногочисленные вещи, вытер о каждую подошву кроссовок, несколько разорвал надвое. К сожалению, он не нашёл среди одежды подсказок. Захлопнув пустой шкаф, он прижался лбом к дверцам. Где же искать?.. Перед глазами снова стояла разгромленная комната с разбросанными вещами и не заправленной кроватью, и лужа ненавистного йогурта у самого порога. Кровать… Ну, конечно! Рико скользнул к постели Маркуса. Подняв подушку, он надеялся обнаружить что-то, доказывающее его опасность. Надеялся убедиться, что Кловерфилд представляет угрозу для Кевина. Морияма и так знал это, но ему нужны были доказательства, чтобы убедить в этом дядю. Рико брезгливо поморщился; Хозяин не станет слушать его даже если он будет потрясать перед его очками-половинками отрубленной кистью Дэя… Однако под подушкой он ничего не обнаружил. Потеряв надежду, он с силой швырнул её обратно на кровать, как вдруг… Он запустил пальцы под оттопыривавшуюся наволочку и нащупал приятную трикотажную ткань. Вытащив её, Рико безошибочно узнал пижаму Кевина. Он поднёс к лицу линялую нежно-персиковую футболку и зарылся носом в мягкую ткань, глубоко затягиваясь тонким ароматом гранатового бальзама. Выпустив из легких поток теплого воздуха, он потёрся щекой о ткань, прижался к ней губами. Эта вещь хранила жизнь: запах Кевина, его тепло, пот, дыхание, движение его грудной клетки — футболка помнила всё. Она была живой. Рико взял её за плечики и расправил, встряхивая. На ней были пятна — округлые, продолговатые, зигзагообразные. Они не имели цвета, их едва можно было рассмотреть при тусклом освещении комнаты. Но они были. Рико это не понравилось. — Какого хрена ты здесь делаешь? — рявкнул возвратившийся Кристофер. — Какого хрена одежда моего брата делает под подушкой твоего соседа? — отозвался Рико, потрясая в воздухе футболкой. Лорен умолк, так и не набрав воздуха для решительной фразы. — Где Кловерфилд? — Я за ним не слежу. — Неужели? — Рико скептически изогнул бровь. — Ах, да… ты же следишь только за одним его местом. Я забыл. Да, задница у него, и правда, зачётная. — Рико растянул губы в пренебрежительной усмешке. Кристофер густо покраснел. — И упругая, верно? Иначе зачем тебе сжимать её пальцами… Это — первый секрет Кристофера. — Закрой рот. — Ты спал с ним? — спрашивает Рико, спокойно поднимая брови. — Хотя, чего я спрашиваю? Конечно, спал… Это — второй секрет Кристофера. — Спрошу по-другому. Ты с ним трахался? — Как ты смеешь так со мной говорить?! — зарычал Лори. — О, значит, нет? — Рико изобразил вежливое недоумение. — Ты хоть попытался? Сказал, что думаешь о нём, когда дрочишь в душе, раздевалке, бассейне? Сказал, что влюблён в него? Это — третий и четвёртый секрет Кристофера. — Нет? Как грустно. — Рико наиграно тяжело вздохнул. — Думаю, один раз он трахнул бы тебя из жалости. Просто чтобы ты не сошёл с ума от близости и невозможности даже коснуться его тела. Кристофер сжимал кулаки, готовый наброситься и колотить Рико, пока не выбьет из него всё это дерьмо. — И это было бы так хорошо и горячо, что ты бы до конца своей короткой никчёмной жизни вспоминал ту ночь, чувствовал жар его обнаженного тела, прижатого к твоей спине, его стояк в своей заднице, его руку, толкающую твоё тупое лицо в подушку, чтобы не видеть его… Ты бы дрочил уже не на Маркуса, а на секс с ним. Я ведь прав, Лори? Конечно, прав. А потом он бы игнорировал тебя — твои слова, взгляды, вопросы. Ты стал бы для него ничем, пустым местом, нулём без палочки. И ты бы не смог с этим жить. Ты бы покончил с собой, не выдержав стены безразличия и игнора. Лорен задрожал от ярости и стыда. Рико пренебрежительно фыркнул «Слабак» и вернул разговор в нужное русло. — Раз ты не можешь сказать, где Кловерфилд и как под его подушкой оказалась эта одежда, может, объяснишь, откуда на футболке Кевина появилась сперма? Кристофер поперхнулся, уставившись на него, как на параноика. Уши у него вспыхнули красным. — Или я не прав, Лори? Расскажи мне, что это за пятна вот тут? Может, это яблочный сок? — он демонстративно потянул носом воздух рядом с тканью. — Хмм, я, конечно, не специалист, но яблочный сок ведь должен пахнуть яблоками, верно? Не ананасами или апельсинами, не вишней, а яблоками. Так, Лори? Но эти пятна не пахнут яблоками. Они пахнут… — Заткнись. — он сказал это тихо, но Рико захлопнулся. Они буравили друг друга взглядами. — Где мой брат? — Я не знаю. — Кловерфилд забрал его? — Я не знаю. — Они же не вернутся, так? — губы Рико скривились в защитной издевательской усмешке — за ней Морияма пытался скрыть боль и траур. Лори не ответил. — Конечно, не вернутся… Кевин уж точно. Он же убьёт Дэя, так? — тихо спросил Рико. — Он же для этого увёз его, верно, Лори? Скажи мне, давай. Скажи мне правду. Маркус забрал Кевина, чтобы изнасиловать его и убить, да? Он ведь уже делал так, правда же? — Он забрал его, чтобы спасти от тебя, грёбаный психопат! — заорал Лори, не выдержав напора. — Господи, да Кев боится тебя! Он боится оставаться с тобой один на один! Он боится спать с тобой в одной комнате! Кевин столько раз жаловался Маркусу на тебя, что и не сосчитать. Кевин ненавидит тебя! Мне не хватит слов, чтобы сказать, насколько!.. Ты запретил им приближаться друг к другу. Ты буквально запретил им чувствовать себя нужными, важными и любимыми. — Лю… — Да, Рико. Они влюблены. — с отчаянием выдохнул Кристофер. — Маркус влюблён в Кевина, а Кевин — в Маркуса. Ты даже представить не можешь, какого им было, когда… что они де… — Кристофер резко замолчал, едва не выдав тайну их ночных свиданий, которую парни успешно скрывали в течение десяти месяцев. Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой, словно толкал речь на похоронах. Снова упрямо подняв взгляд, он продолжил: — …И да, ты прав, они не вернутся. Маркус не отдаст его тебе. Ни за что на свете. Смирись и проваливай. Ты никогда не увидишь Кевина. Ты ему не нужен. Ты никому не нужен. Ты больной. И я не уверен, что на всей планете найдётся мозгоправ, который смог бы вылечить твои гиперфиксацию, паранойю, маниакальную жестокость, маниакально-депрессивный психоз и антисоциальное расстройство личности. Ты ему не нужен. Ты никому не нужен. Рико вздрогнул. Ему было плевать на всё, что сказал Лори. Кроме этих неосторожных фраз. Не нужен. Рико прекрасно понимал это. Он не нужен своей семье, своему дяде, «команде». Но Кристофер заплатит за то, что сказал, что Морияма не нужен Кевину. Рико запрокинул голову и рассмеялся. — Какие глупости ты говоришь, Лори! — он весело улыбнулся. — Ведь ты такой же, как я. Ты тоже никому в хер не упёрся. Маркусу на тебя плевать. Его наркотик — Кевин, не ты. Он скорее трахнет его, чем просто поцелует тебя. Знаешь, мне было бы искренне жаль тебя, дорогой… но я не чувствую жалости. Я вообще ничего не чувствую.