Понедельник, 3 ноября 1999 года
Ричмонд, Вирджиния
Рико трясся как в лихорадке. Вечер воскресенья он провёл, приводя в порядок постель Кевина, чтобы тот мог сразу лечь спать, если пожелает. Он застелил постель новой простынёй — не потому, что первая подметала пол одним из углов, а потому что её касался Маркус. Он взбил подушку, расправил одеяло, аккуратно подвернул его правый край, чтобы левый не касался пола. Рико подмёл конфетти доклада, избавился от кофейной лужи, склеил поломанные шахматные фигуры, рассовал тетради по учебникам и поставил их ровным рядком, вытер расплескавшийся йогурт и попложил на левую половину стола — половину Кевина, — упаковку печенья с мёдом. Кевин не вернулся в воскресенье. Кевин не объявился в понедельник. Рико ждал его. Но терпению пришёл конец. Он вспомнил слова Кристофера: «Они не вернутся. Маркус не отдаст его тебе.» Он тогда думал, что Лорен говорит это, лишь бы задеть побольнее, но теперь… он так не думает. Поэтому Рико снова оказывается у кабинета Хозяина. Снова ему страшно — не за себя, а за Кевина. На этот раз он стучит, но не дожидается разрешения и просто заходит. — Опять ты. — констатирует дядя. — Что на этот раз? Потерял подгузник? Сóску? Бутылочку? Любимое одеяльце? Рико сжимает челюсти, не меняясь в лице. Он не поведётся на провокации. — Они не вернулись, — Кевин и Маркус. — И что? «И что?» — он едва не вздрагивает от холодной беспечности, звучащей в голосе дяди Тецудзи. — Вы говорили, Кевин приедет в воскресенье вечером. Сегодня понедельник. — он поразился, как спокойно и холодно может звучать его голос, если прокручивать в голове голос Кевина, когда тот наизусть пересказывал параграф про богов Древней Греции. — И что? — снова повторил Тецудзи. — Ты хочешь, чтобы я обратился в полицию, потому что они задержались? Или, может, ты хочешь, чтобы я послал за ними своих людей? А, Рико? — его голос обретал силу, становился громче, — Скажи, что мне, по-твоему, следует предпринять? Чего ты хочешь, Рико? — Я хочу, чтобы мой брат вернулся ко мне. — голос Рико остался тихим и уверенным. Дядя фыркнул. — Он придёт сам. Со дня на день. — заявил Хозяин. — А теперь убирайся из моего кабинета, и если я ещё хоть раз услышу от тебя «Кевин не пришёл», то воспользуюсь тростью. Рико закрыл за собой дверь и позволил напряженному телу затрястись, а глазам — пустить слезу.***
Тецудзи посмотрел на цветную фотографию Кловерфилда и сжал челюсти. — Маркус-Маркус… что ты делаешь? — он покачал головой. — Знаешь ведь, что будет. — вздохнув, он убрал распечатанное объявление в кожаную папку — положил поверх фотографии Кевина. Затем, нажав шестёрку на телефоне для внутренней связи, вызвал своего помощника Артура Вонга. Артур поклонился, тряхнув собранными в самурайский пучок черными волосами. Карие глаза устремились к Хозяину. — Не вернулся. — подтвердил Тецудзи. — Отправляйся завтра. — он передал Артуру папку. — Пусть ещё побегает.***
Рико не явился на тренировку, и никто ему и слова не сказал. А кому говорить? Маркус сгинул, прихватив с собой Кевина. Дяде наплевать, он занят. А больше никому и не интересно, будет ли сегодня тренироваться Рико Морияма, Первый номер, или он запрётся в своей комнате, сжимаясь в комок и роняя слёзы, как самая настоящая тряпка. Он лежит на своей развороченной постели, отвернувшись от Дэевой заправленной, и прижимает к груди скомканную лимонно-желтую футболку. Поза эмбриона позволяет вытянуть шею и зарыться носом в складки ткани. Он потирается лицом о мягкую ткань и вдыхает запах кожи Кевина — сладковатый, тонкий, едва сохранившийся. Он представляет его рядом с собой: вот Кев сидит на своей кровати, а через секунду он уже забирается на матрас к Рико, чтобы узнать, почему тот плачет, а ещё через секунду он обнимает Рико со спины и, накрыв их обоих одеялом, утыкается носом в короткие волосы на загривке… Я рядом, братишка. У нас всё хорошо, — говорит Кевин из его фантазий. …а Рико оборачивается, сталкиваясь с Кевином нос к носу и вздрагивает, когда Кев слизывает солёные капли с его щеки… и прикрывает глаза, когда губ касается горячее и влажное, раздвигая их и проникая в рот, — исследуя, посасывая, облизывая. — Вернись. Вернись-вернись-вернись… — заклинает Рико, пряча мокрое лицо в майке Кевина.