***
Кристоферу Лорену было одиннадцать, когда он заметил за собой странности — учащенное сердцебиение, сладкую дрожь в животе, долгие — «залипательные» — взгляды в сторону своего одноклассника Кэмерона. Он вздрагивал, ловя себя на рассматривании его красивого, чуть загорелого лица с золотыми веснушками под глазами, жутко краснел и, сконфуженный, отворачивался, коря себя за витание в облаках. Кристофер отмахивался — Кэмерон был привлекательным, и с каждым годом он становился всё краше, как со временем становится слаще вино. Высокий, красивый, спортивного телосложения, с крепкими икрами и потрясающими руками с четко очерченными венами и длинными изящными пальцами. Кэм был капитаном баскетбольной команды в школе Кристофера, и на него вешались решительно все девчонки. Мальчишки тоже вешались бы — достаточно взглянуть на обтянутые короткими шортами округлые ягодицы Кэмерона… Да, конечно, разумеется, — его угораздило залипнуть на спортсмене! Кристофер жутко злился на себя, но потом, чуть остыв, повторял себе неизменное «Все на него смотрят. На Кэма нельзя не смотреть — он же красивый!» Поэтому Кристофер смотрел. Математика — 1 взгляд на Кэма. История — 3 взгляда на Кэма. География — 5 взглядов на Кэма. Химия — 8 взглядов на Кэма. Биология — 14 взглядов на Кэма. Физкультура — 30 минут рассматривания Кэма: грудь и живот, виднеющиеся через глубокий проймы борцовки, руки с потрясающими выступающими венами, крепкие длинные ноги, упругие ягодицы, черная бандана, не дающая отросшей светлой чёлке падать на глаза, капли пота на красивом лице, закушенные губы, вздымающаяся грудная клетка, уверенные пасы и ведение мяча, уклонения… В мужской раздевалке он отпускал себя и рассматривал Кэмерона, не скрываясь, — по большей части потому что тут все рассматривали всех, это же раздевалка! — пытаясь найти в нём изъяны: кривой зуб, кариес, горбинку носа, некрасивый ноготок, родимое пятно, уродливый шрам, излишние волоски на ногах, некрасивую «шерстку» на груди, «пушок» на подбородке… — словом, всё, что могло сделать его неземную красоту более приземлённой и небожественной. Искал-искал, и не находил… …пока однажды… — Эй, Кэм, что это у тебя? — вдруг спросил Венти через всю раздевалку. — Где? — Кэм, которому недавно исполнилось семнадцать, завертелся на месте юлой, рассматривая себя. — На животе, вот тут. — Венти приложил пальцы к линялой синей футболке рядом с правой подвздошной косточкой. — А-а-а… — Кэмерон расслабленно выдохнул, — боевые ранения. На Рождество, — начал объяснять он, оттягивая вниз ткань форменных шортов, чтобы показать всем любопытным свой довольно длинный шрам, — мы с семьёй ездили в горы, и я не очень удачно упал на сноуборде. — он медленно проводит кончиком пальца по шраму, и у Кристофера перехватывает дыхание, когда он видит густую поросль светлых волос и миллиметры основания. Мальчишки живо подхватили слова Кэма и влились в беседу, расспрашивая капитана о его горных злоключениях. Кэмерон отвечал, как показалось Кристоферу, не слишком охотно, но с готовностью принимал дюжины адресованных ему вопросов, ни от кого не отмахиваясь. Лорен перестал обтирать вспотевшую кожу мокрым полотенцем, всецело отдаваясь рассматриванию шрама симпатичного товарища. Кристофер заметил за Кэмом странность — он собирал вещи быстрее всех, но в душ всегда шёл последним, — видимо, чтобы искупаться в гордом одиночестве. Перегородки кабинок позволяли соседям свободно переговариваться, и, если встать на носочки и повиснуть на стенке, смотреть друг на друга, прыская и фыркая, если он маленький, и присвистывать, если большой. Кристофер не замечал за Кэмом любви к одиночеству и тишине — тот всегда находился в чьей-то компании: девушки из группы поддержки, свита, случайные знакомые из параллельных классов. Неужели и мистеру Популярность бывает нужна свободная от разговоров минута, которую можно посвятить лишь себе?.. Лорен не умел свистеть, поэтому сдавленно охнул, когда увидел обнаженного Кэмерона, закрывающего дверь в свою кабинку. Вспотевшая во время урока ровная спина блестела каплями пота. Ягодицы соблазнительно перекатывались при каждом шаге, словно призывая Кристофера впиться в них пальцами. Судьба Кристофера была предрешена, когда он, покрасневший от стыда, зашёл в соседнюю кабинку. В их раздевалке было ещё три свободные, но он выбрал ту, что была слева от Кэма. Потупив взгляд, он включил воду и стал медленно намыливаться, то и дело стреляя взглядом в капитана баскетболистов. Струйки воды сбегали по его узкой, но мускулистой груди, но у Кристофера не получалось полностью проследить их путь — обзор закрывала перегородка меж кабинками. Лорен задержал дыхание и медленно встал на цыпочки, скосив глаза вправо. — Ты мог просто попросить. — заметил Кэм, произнося слова раздельно и напевно-манерно — потому что промывал волосы от шампуня, и, видимо, был к этому слишком чувствительным. Кристофер внутренне умирает — от стыда и страха. А ещё — от вида струек пены, бегущей по ключицам, плечам и соскам. Его подглядывания не остались незамеченными… но Лорен не оставит себя без попытки реабилитироваться как «гетеросексуал». — В смысле? — Лорен округляет синие глаза и делает максимально непонимающее лицо. Кэмерон замирает, разглядывает его внимательными зелено-карими глазами. — Ты пытаешься посмотреть вниз. — он запускает пальцы в мокрые волосы, убирая их с лица, — мышцы груди при этом перекатываются, а бицепс рельефно очерчивается, — и Кристофер машинально опускает взгляд, но видит тело Кэма только чуть ниже диафрагмы. — Мог просто попросить показать тебе шрам. — Кэмерон фыркает, и Лорен едва удерживается, чтобы не выдохнуть с облегчением — он реабилитирован самим Кэмом. — Давно ты заметил его? — спрашивает Кэмерон, и тут же отвечает за Кристофера: — Конечно, давно. Ты всё замечаешь, верно, Крис? — на его губах появляется добрая полуулыбка, словно ему льстит, что Кристофер первым заметил его рану. Кристофер не заметил. На шрам ему было глубоко фиолетово, пока Венти не обратил внимания, … но он не признается, потому что Кэмерону это льстит, а самого Кристофера выставляет во вроде-как-выгодном свете. Он делает быстрые подсчёты: Кэм сказал, что поранился в Рождество, а Рождество было два месяца назад. — Месяца полтора. — Лорен небрежно пожимает плечом, с жадностью впитывая в себя окружающее: пар, запотевший кафель стен, шум душа, струйки воды на голой, без единого волоска груди, мягкая улыбка Кэмерона, адресованная не кому-то из его свиты, не кому-то из команды, а ему, Кристоферу Лорену, парню, который отвратителен в баскетболе. Кэмерон усмехается. — Наблюдательный. Почему просто не попросил? — Это же странно! — восклицает Лорен. Странно — пялиться на капитана баскетбольной команды и хотеть увидеть, какой у него: большой, средний или маленький. Рассматривать его обнаженное тело — странно. Залипать на него на уроках — странно. Рассматривать шрам — не странно. Рассматривать шрам — это праздное любопытство. — Рассматривать шрамы и травмы? — уточняет Кэмерон, склонив голову к правому плечу, — Я так не думаю. — Правда? — неуверенно спрашивает Лорен. — Конечно. — Кэмерон пожимает плечами, — Если хочешь взглянуть поближе, я не против, — ты только скажи. — Хочу. — уверенно произносит Кристофер, кивая. Фраза Кэмерона «Иди ко мне», сказанная порочным шепотом, даёт ему под дых, выбивая весь воздух и обретенную смелость. Кристофер заторможено кивает и направляется к дверце душевой кабинки, как Кэм окликает его: — Воду выключи! Лорен вновь тупо кивает, роняя глупое «Ага», крутит кран идёт к дверце. Кэмерон зовёт его по имени и, когда Кристофер оборачивается, бросает в него полотенце. Лорен густо краснеет: он и думать забыл о том, что в той же степени обнаженный сейчас, в какой и его ненаглядный капитан. Чувствуя себя идиотом, Кристофер неловко укутывает бёдра в своё полотенце, небрежно затыкая за пояс уголок, и Кэмерон впускает его в свой наполненный паром мир. Кристофер делает шаг, другой, и поскальзывается на лужах — ноги разъезжаются в стороны. Кэмерон совершает рывок, и хватает его за предплечье, но Лорену уже не спастись от позора — полотенце, угол которого был плохо заткнут за пояс, падает на пол и намокает, а сам Кристофер оказывается прижат к часто дышащему капитану. Несколько секунд они цепляются друг за друга, затем опускают взгляд на свои животы и члены, тесно прижатые друг к другу, смотрят в глаза и почти отпрыгивают, словно их ударило током. Кристофер пристыжено прикрывает руками пах, а Кэмерон пробует отдышаться в густых клубах пара, не пытаясь закрыться. — Я лучше пойду… — бормочет Лорен, стараясь не смотреть слишком уж долго на плоский живот Кэма с проступающими кубиками пресса. — Стой, — вдруг произносит Кэм ровным голосом, — ты же хотел взглянуть на шрам. — напоминает он. В густом тёплом тумане Кэмерон кажется ненастоящим. Кристофер чувствует себя странником, оказавшимся в лодке посреди зеленой глади топких болот, объятых опасным галлюциногенным туманом. — Эй, Крис, — произносит капитан неожиданно хриплым голосом, — на таком расстоянии ты ничего не увидишь. — Кристофер нервно сглатывает и подходит, не отнимая рук от паха. — Крис, — сипло зовёт Кэмерон, прикасаясь горячими пальцами к его подбородку и мягко оглаживая подушечкой большого пальца его нижнюю губу, — зачем прячешься? Мы оба парни, нам нечего стесняться. Кристоферу определенно есть, что сказать по этому поводу, но он прикусывает язык, потому что Кэмерон касается его и просит не прятаться от его глаз. Лорен заводит руки за спину и сцепляет пальцы, чтобы хвататься хоть за что-то. Кэм приваливается спиной к перегородке и принимает наигранно непринужденную позу: убирает руки за спину, перехватывая левой ладонью запястье правой руки, чуть откидывает голову, чтобы взгляд казался расслабленным и небрежным… и скользит этим взглядом по обнаженному телу Криса. — Ты красивый. — замечает Кэмерон, чуть закусив нижнюю губу. — Подойди поближе. Кристофер, густо краснея, становится меж его чуть разведенных ног и, наклонившись, присматривается к шраму. — Откуда он, говоришь? — Врезался в ёлку. — Кэмерон усмехается. — Я пока плох на сноуборде. — Было… очень больно? — Лорен отрывает взгляд от длинного шрама, ползущего от правой подвздошной косточки и прячущегося кончиком в потемневших от воды волосах. — Не очень. — пожимает плечом Кэм. Его правая рука прикасается к предплечью Кристофера, мягко возвращая её вперёд. Накрыв левую ладонь Лорена, Кэмерон прижимает её к своему шраму. — Я больше испугался, что обломанная ветка может проткнуть мой живот. — на этих словах Кэм теснее прижимает кисть Лорена к себе. Кристофер сипло выдыхает: — Я рад, что этого не произошло, капитан. — Ты можешь… — его голос надламывается, и Кэму приходится прокашляться, чтобы вновь обрести его, — можешь потрогать его. — П-потрогать? — Мой шрам, не член. — уточняет он, цокая языком и закатывая глаза. Кристофер осторожно касается начала длинной царапины подушечкой указательного пальца и медленно ведёт по нему, чуть прикрывая глаза и наслаждаясь изменениями в дыхании Кэмерона. Когда он приближается к мокрым волоскам, приходится вывернуть ладонь мякотью вверх, чтобы обласкать этот соблазнительный участок тела, пропустить светлую поросль меж пальцев и самую малость погладить основание. Когда Кристофер прикасается к первым волоскам, Кэм хрипло выдыхает и вздрагивает. Лорен машинально втягивает голову в плечи и заводит их вперёд, ожидая удара, которого не следует. Кристофер поднимает взгляд на высокого Кэмерона и не может поверить своим глазам: на лице капитана отражается возбуждение и желание. Кристофер смотрит вниз, и клубы пара на несколько мгновений рассеиваются. Лорен сглатывает: у Кэма большой, даже очень большой. А ещё толстый, ровный, и твёрдый, поднятый к потолку. Головка чуть видна из-под крайней плоти. Кристофер ощупывает взглядом идеальное тело, пока ему позволяют смотреть, и находит любопытным тот факт, что объект его нежных чувств загорелый везде. То есть, буквально везде. Даже паховые впадинки не лишены нежного цвета бронзы. Он что же, загорает обнаженным?.. — задаётся вопросом Кристофер. — Эй, Крис, — зовёт он, сексуально прикусив губу, — можешь коснуться там. Лорен отдёргивает руку от мягких волосков и густо краснеет. От жары ему уже делается дурно — перед глазами всё плывёт, голова гудит. Кэм, похоже, чувствует это, потому что уменьшает напор горячей воды и добавляет холодной. Остудив руку под струями душа, он привлекает Кристофера к себе и прикладывает ладонь к его щекам. — Я тебе нравлюсь? — спрашивает капитан. Лорен отчаянно кивает. — Ничего гейского, но… я бы хотел, чтобы ты сделал для меня кое-что. — Чего ты хочешь? — Лорен вскидывает синие глаза — доверчивые и по-щенячьи печальные. — Можешь… — Кэм мягко берёт его за руку, подносит её к своему лицу и целует костяшки кулака, — можешь чуть пососать мне? Духота и близость сносят ему крышу, и Лорен мгновенно соглашается. Кэмерон просит его сесть у стены, прижаться к ней спиной, а сам встаёт перед ним, левую руку кладёт на перегородку, а правой несколько раз проводит по члену, открывая и закрывая головку. Кристофер, одурманенный красотой Кэма и поцелуем, зачарованно наблюдает за его действиями. Капитан просит положить руки ему на бёдра, и Кристофер подчиняется. — Подай мне знак, если захочешь остановиться. — предупреждает Кэм. Лорен кивает, хоть и знает, что пойдёт с ним до конца. — Тогда я вхожу? — Кэмерон поднимает светлые брови. Кристофер утвердительно кивает, и капитан просит его приоткрыть рот. Лорен хрипло выдыхает и исполняет просьбу. Кэм играет с ним, с удовлетворением наблюдая, как распаляется мальчишка, что на год его младше и на две головы ниже. Кэм открывает головку и медленно водит ею по пухлым губам, облизываясь и веля себе не торопиться. Он подмечает, что у Криса идеальные ротик и губы — как раз такие, чтобы принять его и сжаться вокруг. Кэм начинает осторожно толкаться, направляя головку в зубную эмаль. Рефлексы Криса заставляют его каждый раз толкаться в ответ языком, тыкаясь в чувствительную дырочку. А ты быстро соображаешь, — Кэм мысленно ухмыляется, — с тобой можно повеселиться. Кэм входит головкой, и Кристоферу становится страшно, когда тёплая плоть, наполняясь кровью, набухает у него во рту. Он впивается пальцами в обнаженные бёдра и едва не плачет, пока Кэм насаживает его голову на свой стояк. Кэмерон останавливается, вытаскивает член из его рта, наклоняется: — Хочешь остановиться? — Да, мне страшно. — Что тебя пугает, милый? — спрашивает Кэм. Нежное прозвище он использует специально — чтобы Кристофер млел под ним и исполнял всё, что он захочет. — Кэм, он становится больше у меня во рту. — Лорен опускает взгляд, избегая смотреть старшему в глаза. — О, золотце, — ласково шепчет Кэм, поднимая его голову и прося взглянуть на себя, — это потому что ты делаешь всё хорошо. — Кэмерон гладит его по щеке. — Мне нравится, и он набухает. Ты так приятно толкаешься мне навстречу языком. — хвалит, чтобы подбодрить Лорена и продолжить входить в него. И Кристофер ведётся: — Я-… я хочу попробовать ещё раз. — Уверен? — Кэм делает взволнованное лицо. — Тебе же было неприятно… — Я в порядке. Давай попробуем ещё? Пожалуйста! Я буду стараться! — он складывает руки в молитве, и Кэму это чертовски нравится. — Если ты так хочешь… — задумчиво произносит Кэм, — то давай попробуем. И он вновь толкается в рот Лорена — чуть быстрее, жестче и глубже. Кристофер изгибает язык «мостиком» и Кэму нравится, входя, сталкиваться с ним. Так нравится, что он уже не сдерживает порыв, насаживая Кристофера на свой каменный стояк, не беспокоясь о том, что может повредить ему горло яростными толчками. По лицу Лорена текут слёзы, но их не видно из-за капель пота и осевшего на коже пара. Он плачет, потому что ему больно. Кэм проникает слишком глубоко. Почти в самое горло. Дышать тяжело. Кэм впивается рукой ему в волосы, запрокидывает голову и трахает его рот под новым, более болезненным углом. Кристофер готов исцарапать его бедра, лишь бы прекратить это, но тут сквозь шум воды и собственной крови он слышит сбивчивое дыхание и стоны Кэма. И он звучит слишком восхитительно, чтобы Крис мог остановить его. Впившись пальцами ему в бёдра, Крис прикрывает глаза. Кэмерон замирает, но не вытаскивает. Лорен сам насаживается на его член, впуская его почти в самое горло. Он пытается сосать — неумело и плохо, но пытается. — Соломинка. — подсказывает Кэм, удобнее взявшись за его волосы. Лорен понимает аллегорию, и пытается «выпить» Кэма через его набухший член. — Вот так, детка. — хвалит его капитан сквозь стоны наслаждения. — Ты такой умница!.. Соси, не останавливайся!.. Я уже близко. Близко к чему, он не сказал. Тёплая, чуть густая жидкость выстрелила в горло, заставив машинально сглотнуть, и Кристофер оттолкнул от себя бёдра Кэмерона. Сперма попала на лицо, шею и грудь, ошеломив теплом и ощущением на коже. Кристофер кашлял, пытаясь выгнать семя из своего рта, но оно уже спустилось в его желудок. Лорен поднял мрачный затравленный взгляд и встретился с завороженным Кэмероном. Он поднёс руку к испачканной спермой щеке, собрал её и, не спросив разрешения, проник в рот Криса, трахая его измазанными семенем пальцами. Кристофер протестующе застонал, но Кэм нашёл положение, которое понравилось им обоим, и Лорен, застонав в унисон с капитаном, сжал в кулаке свою головку, выстреливая на пике возбуждения. …После этого Кэм избегал его два месяца, встречался с девушками и обжимался с ними в нишах, классах и подсобках, игнорировал вопросы и приветствия Криса, толкал плечом в коридоре… чтобы потом, когда все уйдут из душевой, снова трахать горячий рот и кончать в горло и на лицо влюбленного в него мальчишки. — Прости, детка, — шептал он, перебирая чёрные пряди Криса, перед тем как поставить его на колени, — прости, что приходится отталкивать тебя в коридорах и притворяться. Я не могу раскрыть всем наш секрет. Они не поймут, малыш. Но всё скоро изменится, вот увидишь. Скоро общество примет, что есть парочки влюбленных парней, и мы перестанем скрываться. Понимаешь? Слово «влюбленных» приятно мазнуло по самолюбию Лорена, заставив заурчать и подставить щёку ласковым пальцам Кэмерона. — Понимаю, Кэм. — Кристофер, млеющий от нежности и ласки, от поглаживаний по голове, всегда соглашался. Боялся, что, покачав головой, оттолкнёт от себя Кэма, и между ними всё будет кончено. А Лорену не хотелось заканчивать. Ему хотелось касаться обнаженного Кэмерона до конца своих дней. Хотелось, чтобы Кэм толкался ему в рот, стонал и кончал, сжимая в кулаке чёрные волосы и позволяя Кристоферу надрачивать и ласкать себя, пока он ему сосёт. У них был приятный обоим симбиоз. Кэм не был геем, ему просто нравилось, когда ему сосут: неважно, кто. Кристофер или кто угодно — плевать. Главное, чтобы он кончил. Если не кончит, он будет ходить напряженный и злой. …А с Лореном он всегда кончал. Самому Кристоферу нравился Кэм, его голос, глаза, улыбка, тело, ласки, толчки навстречу и вкус спермы. Сам Крис просто был влюблён. Удобный симбиоз. После очередного классного минета в раздевалке, когда он позволил Кристоферу сжимать его член рукой и дрочить себе в унисон, Кэм обмолвился, что его родители уезжают на несколько дней, и он будет «скучать один в огромном доме», а затем спросил, не хочет ли Кристофер зайти к нему и, может даже остаться с ночёвкой. Лорен был несказанно счастлив, и быстро согласился. Всё началось невинно и романтично, но при этом довольно горячо. Кэмерон встретил Криса в майке с глубокими проймами рукавов и коротких красных шортах. Вместе они выглядели комично, ведь Лорен надел свою лучшую рубашку и любимые джинсы, использовал отцовский одеколон с тонким запахом сандала — теплым, древесным, со сладковато-пряными и сливочными полутонами. От Кэма же пахло малиновой зубной пастой и вспотевшей кожей — он будто планировал выпить пивка на диване и слопать сушёной рыбы, в то время как Кристофер настроился на романтическое свидание. — Отлично выглядишь, — Кэмерон небрежно упёрся левым локтём в дверной косяк, демонстрируя легкую мужскую щетину в ямочке подмышки и крепкие бицепсы, а пальцами правой провёл по щеке Криса, задевая губы. Кэм небрежно наклонился к шее Кристофера и шумно втянул носом воздух, прикрывая глаза и удовлетворенно выдыхая, — и пахнешь, детка. Снова ласковое прозвище. Крису было всё равно, что Кэм мог назвать так и любую из тех девушек, с которыми встречался на глазах у всей школы. Всё равно, потому что Кэм позволял сосать его член и видеть его лицо в момент разрядки не одной из них, а ему, Кристоферу Лорену. — Привет, — выдохнул Крис ему в пальцы, которые тут же проникли ему в рот, мягко погладив кончик языка и заставив Лорена удивленно охнуть. — Ой, малыш, — Кэм вытаскивает пальцы, — ты такой горячий в этих джинсах и так классно пахнешь, что я не удержался. Дурной тон. Простишь меня? — он нежно и просяще улыбается Лорену, и тот сразу кивает, с готовностью принимая извинения — мягкий поцелуй в лоб, от которого Крис так и млеет, плавится. Кэм мягко взял его за рубашку и втянул в дом: кирпичный, трёхэтажный, весь в фотографиях, картинах, витражах. Крис вертел головой как любопытный цыплёнок, пока Кэм вёл его на верхний этаж — в свою комнату. Кристофер замер на пороге, а Кэмерон — сразу у него за спиной, змеем-искусителем нашёптывая ему на ухо и обжигая дыханием шею. Кэм прижался к нему грудью и бёдрами и отчётливо услышал, как Лорен застонал. Мальчишка уже был на пределе, а Кэмерон ещё даже не начал соблазнять. С Лореном в этом не было необходимости — мальчишка плавился под его взглядом. — Детка, заходи. Не стесняйся. — ему приходятся сильно наклониться к своему крошечному любовнику, чтобы провести кончиком носа по его шее, пахнущей сандалом. Кэм утыкается носом в мягкие волосы на затылке и глубоко вдыхает, запоминая свои ощущения — приятную дрожь внутри, тёплые иголки в нижней части живота, — и кладёт левую ладонь Кристоферу на живот, чтобы мягко нажать, прижать его упругую задницу к своим бёдрам и потереться полутвёрдым членом о изящную поясницу. Лорен приглушенно стонет, пошатываясь от переполняющих его чувств, и послушно делает шаг, затем другой, и переступает порог. Кэмерон исчезает из его ощущений и как вежливый хозяин проводит небольшую экскурсию, показывая Кристоферу, что и где находится. Когда речь заходит о баскетболе — кубках, медалях, грамотах и мяче, — план Кэмерона начинает своё действие… — Детка, я хочу побросать мяч. Составишь мне компанию? — он делает умоляющее лицо, но Кристофер пытается сопротивляться любимой мордашке, потому что отвратительно играет в излюбленную Кэмероном игру. — Может, в другой раз?.. — Лорен неловко пожимает плечами, но, видя как в одно мгновение лицо Кэма становится расстроенным, тут же придумывает причину: — Я выгляжу не по-баскетбольному. — Ох, какая ерунда! — Кэмерон снова улыбается ему, мягко отмахиваясь, — Ты можешь надеть мою форму. — предлагает он и, не дожидаясь ответа, лезет в шкаф, где заранее подготовлена одежда, которую он и передаёт Кристоферу. — Ой… ладно, — Крис неловко улыбается, — где я могу переодеться? Кажется, ванная была там? — Лорен указывает рукой направление, но Кэм мягко останавливает его прикосновением к боку. — Ты можешь сделать это здесь. — говорит он, напустив в голос порочной хрипотцы. — Я бы хотел видеть, как ты будешь снимать свою рубашку. Лорен делается багрово-красным от стыда и едва остаётся в сознании. Как ни странно, силы придают ласковые поглаживания Кэмерона нижней части живота. Кэмерон забирает форму из его рук, растягивается на кровати и укладывает вещи себе на пах. — Кэм, зачем ты?.. — Твои робкие случайные прикосновения… Это чертовски возбуждает. — он изгибает губы в хитрой улыбке. Лорен делает рубашку на выпуск, расстегивает ремень джинсов и Кэм, поднявшись, разом выдёргивает его из петель. Кристофер перешагивает через грубую ткань, тянется к форме Кэма, но тот останавливает: — Погоди. Сними всё. Мне нравится такое. Крис снова краснеет; послушно кивнув, он начинает расстегивать пуговицы рубашки, но Кэмерон просит делать это медленнее, и Лорен ощущает себя стриптизёршей. Когда все пуговицы оказываются расстёгнуты, Кэмерон садится и, медленно лаская тело Криса, спускает рубашку с его плеч, оглаживает соски, на мгновение сдавив и пальцами, и проникает под бельё, которое через полминуты становится чертовски мокрым — так действуют на Криса короткие поглаживания у основания. Кэмерон с любопытством прижимает ладонь к белью и сдавливает пальцами твёрдый член: — Такой мокрый? Уже?.. Маленький мой… — ласково нашёптывает Кэм, наслаждаясь трепетом темных ресниц, — Так хочешь меня, что уже течешь? — Он быстро облизывает средний палец, перемещает ладонь Кристоферу на талию и, проскользнув рукой между ягодиц, вводит его на полдлины. — Кэм! — вскрикивает Лорен, пытаясь уйти от болезненного ощущения. — Мне больно, перестань! — Прости-прости! — тараторит Кэмерон, выскальзывая, но чуть трахая Лорена. — Мне показалось, ты будешь не против. — он убедительно краснеет и, передав одежду Крису — при этом он сводит колени вместе, чтобы Лорен мог рассмотреть его твёрдый и текущий орган, оставивший пятно на красных шортах, — и, повторно извинившись, выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Растерянный Крис минуту пялится на закрытую дверь, затем переодевается и выходит за Кэмом, который не ждёт его в коридоре. — Кэм? — Кристофер проходит медленно, прислушиваясь к звукам дома. Из ванной доносится копошение. Дверь открыта. Лорен замирает, видя в стеклянной кабинке обнаженного Кэмерона, повернутого лицом к нему и яростно надрачивающему свой большой и налитый член. Лорен кусает губы, заходит в ванную, прижимается спиной к двери и запирает её. Кэмерон слышит щелчок и открывает глаза, не прекращая ласкать себя. Очень кстати вспоминаются фразы Кэма: «Сними всё. Мне нравится такое. …Детка, медленнее.» Лорен закусывает губу и медленно спускает черные шорты, перешагивает через них и, дразня, начинает мучительно медленно выпутываться из серой борцовки. Кэмерон тоже кусает губы, его рука двигается быстрее, а взгляд направлен на руки Лорена, плавно спускающие борцовку с плеч. Мгновение, и он остаётся совершенно голым в ванной чужого дома. Наедине с дрочащим хозяином этого самого дома. — Ласкай себя. Медленно. — обрывисто приказывает Кэмерон, прижимая левую руку к стеклу кабинки, а правой всё наращивая темп. Кристофер обхватывает рукой основание и ведёт кулаком к головке, полностью пряча её, а потом открывая. Кэмерон издаёт громкий стон, и Крис ласкает себя чуть быстрее, открывая и закрывая головку. Глядя на дрочащего Кэмерона, он возбуждается, и через пару движений руки вверх-вниз, на кафельный пол начинают срываться крупные капли смазки. Через три минуты Лорен настолько дурной от возбуждения, что глаза закатываются, а в голове шумит. Он не замечает, что уже сократил расстояние между собой и Кэмом до опасных тридцати сантиметров. Не замечает, как упирается лбом и левым предплечьем в стекло, а головкой толкается в дверцу кабинки, оставляя ниточки влаги. Кэмерон отодвигает дверь в сторону и втягивает Кристофера к себе. Он никогда не целовал Криса в губы, потому что он — не гей. Но сегодня он наименее натуральный, поэтому засаживает язык в рот младшему так глубоко, будто хочет выпить его душу поцелуем. Когда Лорен распаляется, — Кэм понимает это, когда руки Кристофера пытаются нащупать его соски, — он ставит брюнета на колени и начинает глубоко трахать его рот, надёжно прижимая затылком к стеклу. Лорен стонет, левой рукой обхватывая его стояк у основания, а правой проскальзывая между ног и поглаживая пальцами вход. Лорен не делал ему так прежде, поэтому у Кэмерона сбивается дыхание, а разрядка приходит раньше, чем он предполагал, — когда тонкий пальчик Кристофера проникает в него и поглаживает какой-то волшебный бугорок. Кэмерон изливается ему в горло сильнее, чем обычно, и для себя решает, что эти границы своего тела он обязан исследовать и дальше — такого оргазма он ещё не испытывал. Кристофер смотрит на него снизу вверх — такой горячий, мокрый и пошлый, что у Кэма может снова встать. — Ты был таким молодцом для меня, детка, — шепчет Кэмерон, наклоняясь к нему и поглаживая по щеке, — я хочу сделать кое-что для тебя. Кэмерон укладывается грудью между разведённых колен, стреляет кошачьим взглядом в Лорена и вбирает в рот его головку, надеясь поймать момент, когда того накроет, и успеть вытащить — «глотать сперму» в его планы не входит. Колени Лорена безостановочно дрожат, а пальцы на ногах поджимаются. Кэм позволяет ему тянуть себя за волосы и пытаться неумело трахать его рот. — Кэм, я сейчас!.. С-сейчас кончу! — отчаянно вскрикивает Лорен. Ты был слишком хорошим сегодня, — нехотя признаёт Кэм и заглатывает до основания, позволяя Крису излиться ему в горло. Сегодня и Лорен кончает сильнее, и Кэм судорожно глотает, продолжая сосать, выпивая Криса до капли. — Детка, — сипло зовёт Кэм, искаженным голосом, — мне понравилось, когда ты проник в меня своим пальчиком. Это было очень приятно. — Кэм даёт пищу для размышлений: «Трахать пальцем — приятно обоим.» Они наскоро обмываются, одеваются и выходят на задний двор, ещё пьяные от недавнего оргазма. Кэм показывает Кристоферу ведение мяча и предлагает повторить, но у Лорена неправильная стойка. — Малыш, ты стоишь неправильно. — Кэм встаёт у него за спиной — так близко, чтобы Лорен чувствовал, что он снова твёрдый, — и кладёт ладонь ему на живот, наклоняя, подхватывает под бедро, чтобы правильно поставить ноги, намеренно задевая пальцами и чуть надавливая на обмякший член и яички. Лорен сладко вздыхает, и Кэмерон обхватывает его горло левой рукой, чуть сдавливая и прижимая затылком к своей груди, а правую кладёт под пресс и надавливает, чтобы прижать к своему стояку задницу Лорена. Кэмерон завершает «тренировку», когда видит, насколько твёрдым стал его мальчик. Но завершает не для того, чтобы помочь ему кончить, а чтобы заявить, что он устал, и Лорену пора домой. И Крис вынужден уйти — растерянный, неудовлетворенный, твёрдый и текущий, наблюдавший за переодеваниями обнаженного Кэма, в чертовски узких джинсах, от давления которых едва не рыдает от боли. Кэмерон повторяет это ещё три дня подряд — заводит, распаляет и прогоняет. Повторяет, чтобы у Криса закончилось терпение и он сам попросил засадить ему. И вот, решающий день наступает. — Детка, я с ног валюсь. Тебе пора, иди домой и отдыхай. — он делает улыбку уставшей, поднимает правую руку и неловко взъерошивает волосы на затылке, мягко выталкивает Лорена за порог. — Кэм, — Лорен выдыхает это с отчаянием, оборачивается, — я… я не могу. Ты разве не видишь? — Вижу что, малыш? — Насколько я твёрдый сейчас. Кэмерон наклоняется к его паху и, придирчиво осмотрев топорщащуюся ткань, тыкает указательным пальцем прямо под головкой, и член Криса обильно течёт смазкой. Кэм издает озадаченное «хмм». — Ты прав. — Кэмерон хмыкает, выпрямляясь и задумчиво упирая руки в бока. — Кэм, ты мог бы… мог бы пососать его? Как… как в первый день. — Конечно, детка, — Кэм пожимает плечами и кончиком пальца поглаживает мокрую головку через тонкие шорты, — только тебе это не поможет. — П-почему? — спрашивает Лорен, задыхаясь от ощущений. — Ты слишком твёрдый и мокрый. — Кэм садится на корточки, чуть спускает ему шорты, направляет член себе в рот, не касаясь его губами, и слабо сдавливает под головкой двумя пальцами. Струйка смазки брызгает на язык, и Кэм облизывается. Крис отчаянно стонет, вплетая пальцы ему в волосы. — Видишь? — он ловит каплю, сбегающую по головке, широко распластав язык на члене Лорена. Ни один, ни другой не беспокоятся о том, что Кэм лижет Кристофера при распахнутой двери дома. — Простого отсоса тебе не хватит. — Что же мне делать? — У меня есть идея, — начинает Кэм, поднимаясь, — но ты откажешься. — Говори. — Тебе может помочь, если я потрахаю тебя немного. Пары минут будет достаточно. — Потрахаешь? — переспрашивает Лорен, задыхаясь. Его член заинтересованно дергается, с него срывается крупная капля смазки. — Я буду осторожен. — Кэм смотрит на покачивающийся стояк и, заключив головку в «клювик» пальцев, размазывает смазку по ней. — Х-хорошо, — произносит Лорен, задыхаясь, — давай попробуем. Они поднимаются в комнату Кэмерона. Лорен садится на кровать, так и не потрудившись заправить член в шорты. Кэм включает маленький телевизор, засовывает в него кассету и ставит фоном запись какого-то фильма для взрослых — «для настроения». Лорен, никогда не смотревший порно, краснеет до корней волос, но не может отвести взгляд от красивого парня на экране, взявшего блондинку за волосы и грубо трахающего её «киску» под аккомпанемент высоких стонов наслаждения. Сам Кэмерон не смотрит, потому что занят поиском одной своей вещицы. Кэм делает всё мучительно медленно: зачем-то лезет в шкаф, что-то разыскивает, издавая задумчивое «ха» и «о». Обернувшись, он ослепляет Криса вспышкой полароида, запечатлевшего завороженного Лорена, его обильно текущий стояк, не заправленный под бельё, лихорадочно красные щёки и кадр жесткой порнухи на маленьком экране. — Что ты делаешь? — Крис вздрогнул, ослепленный белой вспышкой, близоруко сощурился, часто моргая. — Всё хорошо. — Кэм успокаивающе улыбается, потрясая в воздухе свежим снимком, чтобы быстрее проявить его. — Ты такой красивый сейчас, — он садится рядом с Крисом, соприкасается с ним горчим бедром, накрывает рукой голую коленку и невесомо поглаживает, подмечая, как сладко дрожит его мальчик и подёргивается заинтересованный член. — посмотри. — Кэм показывает ему квадратную фотографию. — Хочу сохранить этот момент навсегда. Чертовски… — он накрывает ладонью возбужденный орган, — …сексуальный. — шепчет Кэмерон, касаясь губами его уха. — Так хочу тебя, малыш… — Кэм надавливает языком на ямочку под ухом Лорена, сжимает пальцами твёрдый член, и Крис отчаянно стонет, толкаясь в горячую ладонь, и не замечая, как Кэм делает ещё один снимок. — Будешь моим хорошим мальчиком? Дашь мне немного тебя потрахать? — Лорен запрокидывает голову, и Кэмерон, оставив на кадыке багровую шлюшью метку, врывается в его рот пальцами, делая третий снимок — возбужденного и растрёпанного Лорена, облизывающего его пальцы до длинных нитей слюны, сползающих по подбородку. — Ты такой сексуальный, Крис, … — Кэм говорит это с восторженным придыханием, — я весь мокрый из-за тебя. Кристофер отчаянно краснеет, когда Кэм укладывает его на свою кровать в расстёгнутой рубашке. Медленно стягивает с него шорты и боксеры — блядски мокрые и тёплые. Когда Кэмерон снимает свои боксеры и, согнув ноги Кристофера в коленях, разводит их в стороны, Лорен скулит. Его член лежит на красивом прессе, обильно истекая смазкой. Кэм запечатлевает это на фотоплёнке, когда укладывает рядом с членом Криса свой — толще и на шесть сантиметров длиннее, со вздувшимися венами и мокрой красной головкой. Двумя пальцами собрав с головки Криса немного смазки, которая уже перемешивается с его спермой, Кэм касается колечка мышц, которое конвульсивно сжимается с непривычки — Крис боится его впустить, но Кэмерон знает, как его переубедить. Он минуту быстро надрачивает себе, порочно глядя лишь в глаза Кристофера, — тот отзывается надсадным жалобным стоном, его коленки предательски дрожат. Кэм сжимает свой член под головкой и массирует его: на коже появляются капли спермы. Кэмерон приставляет член к колечку мышц, чуть ведёт по упрямой коже, оставляя белёсую нить, и делает новый снимок: глядя на него, кажется, что Кэм уже кончил внутрь Криса и вытащил, чтобы показать, что всё семя не уместилось в мальчике, и сейчас он, сцеживая остатки спермы, пометит ягодицы, член и живот Кристофера. Отложив полароид на коврик у кровати, Кэм кротко взглядывает на шкаф, дверцу которого оставил незакрытой — там, между полотенцами, лежащими друг на друге, мигает красной лампочкой видеокамера… Кэмерон ложится меж разведённых ног раскрытого Лорена и втягивает в рот тонкую кожу на животе и груди, больно прикусывает, оставляя багровые засосы. Руки Кристофера, вплетающиеся ему в волосы, чертовски отвлекают, и Кэм нашаривает под подушкой заранее купленные через третьи руки наручники. Он защелкивает браслет на тонком запястье Криса, и тот охает, ощутив на коже холод металла. Кэм просовывает один наручник между перекладинами изголовья и защелкивает браслет на другой руке Кристофера. — Кэм, зачем это? — Крис дергает руками, но его локти не могут опуститься ниже линии челюсти. Голос Лорена дрожит, сердце учащенно бьётся, грудная клетка часто-часто поднимается и опускается. — Так ощущения острее, — мягко произносит Кэмерон, сползая ниже по его телу, укладывая левое бедро Криса себе на плечо и оставляя блядские засосы-метки на бархатной коже внутренней поверхности бедра, — так ты быстрее кончишь. — объясняет он, всасывая в рот кожу на паховых впадинах. Крис стонет под ним, волосы разметаются по подушке, на лбу выступает испарина. Он поднимает с коврика полароид, подхватывает пальцами новую порцию смазки вперемешку со спермой и наносит скользкую субстанцию на едва сопротивляющееся прикосновениям колечко мышц. Проскользнув внутрь сразу двумя подушечками пальцев и смазав Лорена его же спермой, Кэм близко фотографирует его вход, не вытаскивая своих пальцев, да так, чтобы на заднем плане виднелось чуть размытое лицо Кристофера. Кэм разводит пальцы, делая ими «ножницы», и делает ещё один снимок, освещая комнату и застенчивую прямую кишку Криса яркой белой вспышкой. Не вынимая пальцев, Кэмерон разводит стенки Криса так широко, что кожа лопается и у входа наливаются капли крови. Кэмерон не обращает на это внимания. Как и не обращает на слезы Криса и сиплую просьбу остановиться. Он раздвигает смыкающиеся колени, чтобы боль была нестерпимой, и входит крупной головкой, быстро прокладывая себе дорогу глубже и глубже в тело Кристофера. Лорен вскрикивает, плачет, стонет от боли, шипит и дергает руками, пытаясь высвободиться из наручников, но лишь сдирая до крови кожу на запястьях. А Кэмерон глубоко, быстро и жестко трахает его неподготовленную задницу. Кэм трахал его без подготовки. Кэм не спрашивал, хочет ли он того. Кэм не слушал, когда его умоляли прекратить. Кэм просто брал, что хотел. А сейчас он хотел понять, отличается ли анал с девушкой от анала с парнем, и пометить задницу Кристофера Лорена как «Собственность Кэмерона Гонсалеса». Слушая фоновые стоны, он сильнее возбуждался и делал всё быстрее и жестче. Его заводило сопротивление Кристофера и давление стенок его задницы на набухающий внутри неё член. Но ещё сильнее заводило пристёгивать руки Криса с изголовью кровати, во время акта переворачивать его на живот и пихать лицом в подушку или смятые простыни, и слышать захлёбывающееся дыхание, хрипы и болезненные стоны, любил слышать пошлые шлепки их тел и чувствовать, как дрожит под ним мечущийся Кристофер, не оставляющий попыток освободить руки. И кончать, конечно же. Кончать он любил, насадив Криса на свой член до основания. А потом ещё несколько минут трахать, погружаясь в тёплую скользкую влажность, и видеть, как при вытягивании члена и вбивании обратно толчками из Криса выплёскивается сперма. Если во время изнасилования Крис тоже кончал, это было приятным бонусом, и Кэм фотографировал не только его голую спину и сведенные до хруста лопатки, оттраханную задницу, задний проход, покрытый спермой, но и лужу семени под ним. Иногда Кэм оставлял немного семени, чтобы расчертить белыми нитями покрытый засосами торс и впалый живот. Ему нравилось, как замирает Крис, ослепленный вспышкой полароида. Он тогда делается куклой, секс-игрушкой — безжизненной, использованной и помеченной.***
Это продолжалось полторы недели — столько родители Кэма были в отъезде, — наручники, порно на телевизоре, изнасилование, фотографии. Крис не хотел приходить к нему, видеть Кэмерона, находиться с ним в одном помещении, дышать одним воздухом, но у него не было выбора. Больше двух дюжин компрометирующих снимков лежали где-то в недрах дома Гонсалеса. Когда Крис сказал, что больше не станет приходить, Кэм наклонился к нему и вежливо напомнил, что фотографии тут же окажутся у всего города, и каждый будет знать, что после особенно грубого секса, когда Крис просто отключился от боли и усталости, Кэм написал на его груди и ягодицах «Шлюха», и сделал несколько грязных снимков: оттраханная задница, излившийся в неё член Кэмерона, лужа спермы Криса на животе, закатившиеся глаза, засосы и укусы на теле, член Кэма глубоко у него во рту, продолжающий изливаться, лужица спермы Кэма на языке Криса, толстые белёсые нити у него на подбородке… У Криса просто не было выбора. Он приходил, когда велел Кэм. Он знал, что фотографии пока не напечатаны на листовках, но свита Кэмерона уже знала о его блядском положении — это было видно по гадким смешкам, сальным раздевающим взглядам и разговорам о успехах Криса в постели — как глубоко он мог взять в рот и задницу, как долго держался, сильно ли кончил, — в присутствии самого Кристофера. Когда Кэм по-хозяйски обнял его за плечи, Лорен напрягся всем телом, потому что полминуты спустя, пальцы Кэма проскользнули в его незаживающий задний проход. Трахая его сухими пальцами, Кэмерон улыбался и не прекращал говорить с друзьями, которые делали вид, что не видят происходящего. Глаза Лорена закатывались от боли и блядского удовольствия — Кэм иногда попадал пальцами по заветной точке, заставлявшей его тело нагреваться, а член наливаться кровью, болезненно пульсировать и обильно истекать. — Кэм, кончай трепаться! — оборвал разговор один из баскетболистов. — Ты только посмотри на это пятно! — он ткнул пальцем в мокрые брюки Лорена и попал прямо в головку: Крис застонал, а его член отчаянно выпустил удвоенную дозу смазки. — Твой мальчик уже мокрый как сука. Дай ему свой член, не мучай пацана! Все заржали, как кони. Но спусковым механизмом для Лорена стал не их блядский смех. Ему сорвало крышу произошедшее после: изнасилование при старших парнях, удерживающих его руки и ноги прижатыми к скамье и не дающих уйти от проникновения насаживанием задницы Криса на стояк Кэмерона, под ободряющее улюлюканье и фотографирование на телефоны с плохими камерами. Когда Кэм коснулся его в следующий раз, Лорен яростно вырвался. Они не сказали друг другу ни слова, лишь буравили тяжелыми ненавидящими взглядами. На следующий день, когда вся школа пестрела фотографиями Кристофера, он не мог услышать сочувствующих слов, мата в сторону его насильника и проклинания всей ситуации, не мог знать, что его мучителя стали разыскивать, ведь Лорена уже тринадцать часов как не было в городе. Потом были переезды — длительные, лишающие сил. Смены имени: Виктор, Найджел, Генри, Феликс; места жительства: Оклахома, Аризона, Техас, Арканзас, Мичиган, Каролина; учебных заведений. Потом выпускной в какой-то деревенской школе, не опошленной технологиями, под именем Джорджа Уэбба. И ежегодные «оздоровительные» летние лагеря для таких же, как он — неправильных подростков, заглядывающихся на ребят своего пола. Потом университет под своим именем. Хорошие мальчики ведь поступают в университеты?.. Кристофер вот поступил…***
Перед лицом появилась тонкая бледная ладошка. Блондинка встревожено смотрела на него и пыталась привлечь к себе внимание. — Что? — Ты в порядке? Я только что вспомнил Ад, так что нет, я не в порядке. — Да. — солгал Лорен, и глазом не моргнув, продолжая таращиться сквозь её сиреневую юбку. — Ох, ладно, — девушка сконфужено опустила голову, — я думала… то есть, мне показалось, что ты задумался… ты выглядел подавлено. — Я не виноград. Она неловко рассмеялась, потирая левый локоть. Лорен лишь мысленно пожал плечами — он считал шутку удачной. Кэрри, — кажется, так её звали, — провела ему ин-те-рес-ней-шу-ю экскурсию по университету Эдгара Аллана. Крис не слушал даже в пол-уха, но умудрялся своевременно кивать и вставлять короткие, ёмкие, простенькие междометья типа «вау», «ого», «ага» и «ха» с многоточием и восклицательным знаком. Очень содержательный выдался диалог, скажу я вам. А потом они вышли из здания университета и по какой-то сумасшедшей дороге-лабиринту попали к дверям «Гнезда». Там Кэрри (?) передала Лорена на попечение какому-то качку, имя которого он не потрудился запомнить, и тот показал ему общагу для спортсменов. — Ты будешь жить с Маркусом, нашим капитаном. Он классный чувак, но немного недружелюбный. Кстати, не советую его подкалывать или задевать — он бросается на людей, как бык на матадора. Кэрри (?) уже успела рассказать ему некоторые сплетни про его загадочного соседа по комнате. Маркус был всеобщим любимцем. Не было ни одного студента, который его не любил. Ну, может, только те, что лично не были с ним знакомы. Девушки стабильно пытались привлечь его внимание, обнажая интимные места и открыто флиртуя, чтобы сграбастать симпатичного парня и стать популярной Девушкой-Маркуса-Мать-Его-За-Сексапильную-Задницу-Кловерфилда. Когда он заселялся, ему было плевать, что его сосед всеобщий кумир и ловелас — последнего, правда, про него не говорили, это, видимо, подразумевалось само собой, хоть за год обучения Маркус так никого и не склеил, лишь мягко отшивал фразой «Нет, спасибо», улыбаясь своей острой опасной улыбкой, — кидающийся на людей. Это противоречило здравому смыслу. Как хороший мальчик, с которым дружат все, мог заводить друзей, если был опасным?.. …Как Кэмерон мог заводить друзей, когда он опасен? — Лорен поёжился, вспомнив Чёрный день — день, когда случайно, находясь в автобусе, заглянул в чужой телефон и… увидел себя, прикованного к постели, и Кэмерона, жестко трахающего его. Качество съёмки было ужасным, но только не для Лорена. Он безошибочно узнал всё: двух парней, игравших в «запретную любовь», кровать, зернистые наручники, белую рубашку, мокрую от пота, ссадины на широко раскрытых коленях, постеры на стенах, занавески… Сердце Криса остановилось. Он огромными глазами вперился в маленький телефон, динамики которого передавали приглушенные стоны и мольбы прекратить. — Ёбаная постанова. — пробурчал владелец телефона, закрывая видео с Крисом и убирая телефон в карман. Лорен побагровел от злости. Постанова? Что ты, блять, сейчас пизданул? Постанова, да? Я посмотрел бы твою постанову! Посмотрел бы, как тебя десять дней жестко имели в задницу и пихали лицом в подушку, не давая дышать! Посмотрел бы, как после этого ты жил в страхе, что этот ублюдок обнародует твои фотографии, выставляющие тебя как грёбаную шлюху! Посмотрел бы, как ты борешься с собой, пытаясь вылечиться в летнем лагере для «больных» подростков! Посмотрел бы… Лорен стиснул кулаки, заставляя свои мысли умолкнуть. Когда Лорен заселялся, ему было плевать, что «Гнездо» находится под землёй. Это было даже к лучшему. Ему уже много лет хотелось спрятаться, залечь на дно, закопаться в ил, песок, под землю. Лишь бы никого не видеть, лишь бы его не трогали, лишь бы никто не узнал его секреты…***
Он забросил сумку на свободную кровать и плюхнулся на голый матрас. Кровать напротив была разобрана и слегка смята — словно Маркус, или как там его зовут, только что лежал на ней, но подорвался, потому что забыл покормить свою божью коровку. Представив Маркуса-или-как-там-его-звать Кловерфилда, … Дурацкое имя. Будто выдуманное. — Лорен позволил себе прыснуть со смеху, который, собственно говоря, длился недолго. — О. — выдал чужой голос довольно бодро и совсем не дружелюбно. — Ты мой новый сосед? — полюбопытствовала высокая подкачанная фигура. Кристофер поднял голову на голос и челюсть его безвольно отвисла. Теперь он понимал, почему девушки бились за него. Лорен сам бы хотел заполучить Маркуса Кловерфилда в свои любовники. Он был высок, красив и галантен. Ну, или хотел таким казаться. Его улыбка была опасной и острой. И всё, от чего столько лет бежал Лорен, накатило на него, нахлынуло и потянуло на дно: влюбленность в Кэма, минеты, изнасилование, фотографии, видео, смех, ежегодный летний исправительный лагерь для гомосексуалистов… Столько лет он яростно отбивался от желания смотреть на мужчин, касаться их, вдыхать их запах, что сейчас оно, это желание, казалось, дало ему прямо под дых и отправило в нокаут. В объятия Маркуса. Сознание Кристофера ускользало, мир терял очертания, сужаясь до одного человека — Маркуса-Горячее-Личико Кловерфилда. — Меня зовут Маркус Кловерфилд. — он встал к нему очень близко, — так, что колени Криса ощутили тепло его стройных крепких ног, — и Лорен почувствовал, что может не сдержаться и броситься на него. — Кристофер Лорен. — представился Крис, шумно сглотнув и сжав мягкую, но крепкую ладонь. Маркус ему улыбнулся — хитро и по-дружески. Дыхание Лорена сбилось, стало поверхностным, пульс взлетел до небес. — Я буду звать тебя Лори. — его голос был уверенным, но мягким, ненавязчиво убеждающим. Кристофер и не хотел возражать, а после нежного прозвища, это вообще вылетело из головы. Маркус воодушевленно сжал его руку и стал трясти. — Любишь спорт? — Кловерфилд хлопнул его по бицепсу, спрятанному под рукавом болотно-зеленой куртки. — Ага. — Слышал об экси? — Сэкси? — вежливо переспросил Крис, горя щеками. Маркус засмеялся. Весело и звеняще. Лорен прибавил одно очко к своей классности в глазах соседа. И ещё пятьсот пятьдесят очков Маркусу за его потрясающий смех и улыбку. Кловерфилд вырвался вперёд и вёл в счёте. — Э-к-с-и. — произнёс Кловерфилд по буквам. — Новый, очень классный вид спорта. Мы будем учиться играть. Кстати, в «Гнезде» работает парная система. Без своего напарника никуда ходить нельзя. Так что давай заранее говорить друг другу, если куда-то собираемся, чтобы не было «инцидентов». — Маркус сел на свою кровать и показал пальцами кавычки, и Лори отчётливо уловил момент, когда он перестал быть дружелюбным и стал просто уставшим, будто запылившимся, хоть и остался при том красивым и холёным. Посидев в гробовой тишине, которая Маркусу, кажется, была приятна, Кловерфилд поднялся, развернулся к своей кровати и стал расправлять одеяло, чтобы оно равномерно укрывало матрас. Лори позволил себе полюбоваться его крепкими руками и подтянутой упругой задницей — короткие шорты и борцовка не давали шанса не смотреть на Маркуса. Лори сглотнул голодную слюну. В животе затягивался колючий тёплый узел. — А если мне приспичит подрочить? Маркус замер, бросил на него взгляд через плечо: — Мне придётся составить тебе компанию. — Можно задать личный вопрос? — Валяй. — Кловерфилд небрежно махнул рукой, снова поглощенный разравниванием одеяла. — Какая у тебя ориентация? — Я Капитан Фригидность. — с готовностью отозвался Маркус, ловко увильнув от ответа. Он специально искал этот термин, чтобы бросаться им налево и направо, не отвечать на неудобные вопросы и не мешать учёбу и экси с отношениями, смазкой и защищенным сексом в проколотом иголкой презике. — О… — выдохнул Лори как-то уж слишком разочарованно. Теперь понятно, почему Маркус ни с кем не встречался. — Ты разочарован во мне? — Кловерфилд поднял медовые брови. — Что?.. Нет-нет! Просто… это так странно. — Странно что? — Ну… — Лорен запустил пятерню в волосы, взлохматив их, — ты привлекательный, интересный, популярный, занимаешься спортом и… — Не занимаюсь сексом? — Кловерфилд хихикнул. — Секс меня не привлекает. Наверно, потому что не нашёл того, с кем хочу делать это до конца жизни. — Это была ложь. Он нашёл. Просто этот «тот» умер, когда Маркусу было тринадцать. — «Того»? — мягко переспросил Лори, неловко потерев пальцами свою шею. — Ту. — исправился Маркус. — Итак, Лори? — М? — Тебе ещё надо подрочить? А то я бы хотел сперва перекусить. Вот так начиналась эта странная дружба-с-привилегиями длиною в четыре года — с шутки про совместную дрочку. С осторожного узнавания друг друга. Это словно прощупывать тонкий лёд любопытным и аккуратным щупальцем… С бутерброда, разделенного на двоих. С шутки про огурцы. С беговых дорожек, поставленных рядом, и пота Маркуса, который градом льётся по спине, срывается с волос и брызгает на Лорена, но тот слишком поглощен рассматриванием упругих ягодиц, крепких ног и ровной мускулистой спины, чтобы обратить на это внимание. Со шкафчиков с общей стенкой и ухмылок Маркуса «Если убрать барьер, нас ничего не будет разделять». С чужого полотенца вокруг голых бёдер, взятого случайно… или намеренно?.. Со случайного касания кистей рук и последовавшего за ним изучения линий ладони Лорена подушечками указательного, среднего и безымянного пальца. С внимательного и настороженного рассматривания шрамов на запястьях. С исповеди Кристофера. С успокаивающих объятий и ладоней на лопатках. С тихого признания в ухо «Лори, я гей.» С разговора о нормальности. С торжественного посылания на хуй всех, кто задевал или заденет их, и распития одной бутылки пива на двоих. С тихого разрешения прикасаться друг к другу, когда будет нужно. С установления Маркусом границ, слабых попыток Лори их нарушить и укусов-предупреждений, от которых по телу разливается нега, а с губ срывается напевный болезненный стон. С медленного исцеления Криса этими касаниями и душевными разговорами, принятия себя и подготовке признаться Маркусу в чувствах… Это был выпускной год: пятый курс Маркуса и четвертый Лорена. Лори набрался смелости, решил, что скажет сегодня, сразу после тренировки с младшими Воронятами — Кевином и Рико, — чтобы не тянуть до вручения дипломов и, если чувства взаимны, строить планы на совместное будущее уже не в своей голове, а вслух и с Маркусом. Решился, когда они последними зашли в опустевшую раздевалку. Он сжал ягодицу Маркуса рукой, ткнулся носом ему в ухо, вдыхая любимый запах можжевельника. Но Кловерфилд опередил его своим признанием, снова сбросив маску холодного психоза. — Лори, — прерывисто вздохнул Маркус, — кажется, я нашёл его. — М? — прикрыв глаза и урча от удовольствия, Кристофер мазал губами по его шее, почти не слушая. Кловерфилд мягко отстранил его от себя, сжал пальцы в своих ладонях. — Человека, с которым хочу провести всю свою жизнь. Лорен долго смотрел на него, даже слишком долго — непривычно счастливого и улыбающегося. Кристофер отшатнулся, вырывая руки из его пальцев. — Кевин? — глухо спросил он, опустив голову и разглядывая пол где-то рядом с кроссовками друга. — Сладенький. — мягко поправил Маркус, расплывшись в романтичной улыбке. Лори лишь заторможено кивнул — рвано и медленно. Посмотрел на Маркуса затравленным взглядом и понял, что опоздал. Кевин Дэй, этот тринадцатилетний шкет, за десять секунд их зрительного контакта забрал у него парня, который исцелял его на протяжении всего обучения…***
Дни тянулись друг за другом. От Лори не могли укрыться мечтательные выражения лица, улыбки и взгляды, когда Кловерфилд смотрел на Кевина или думал о нём. Не могли укрыться, потому что Лори смотрел так на Маркуса. Постоянно. Маркус был потерян. Но Маркус всё ещё был ему другом-по-прикосновениям. Поэтому Лори использовал свой шанс, чтобы не отпускать его, наслаждаться его кожей, запахом и голосом подольше — пока мог. Он касался, обнимал, спал с ним рядом, вдыхал его запах, мазал губами, собирая бисеринки пота. Он был рядом, пока Маркус смотрел на Кевина и думал о нём с нежной улыбкой на устах, которые Лори никогда не поцелует. А потом Кловерфилд признался ему, что хочет сбежать, забрав с собой мальчика. Лори никогда не устраивал истерик, но тут его просто переклинило. Он кричал, метался по комнате, хватал понурого Маркуса за футболку, бросался предметами. Кловерфилд смотрел на его выпады тяжелым взглядом. Уставший, Лори обессиленно упал на колени, и Маркус, встав на колени перед ним, крепко обнял Кристофера за плечи, поглаживая кончиками пальцев заднюю поверхность его шеи и укладывая тёмную голову себе на плечо. — Маркус, не оставляй меня здесь! — взмолился Кристофер, подрываясь с его плеча. — Я не могу взять тебя с собой, ты же знаешь. — Кловерфилд ласково коснулся губами его лба. — Я не смогу без тебя! — с отчаянием выдохнул Кристофер. Маркус стёр его слёзы подушечками больших пальцев. Лори предпринял последнюю попытку: — Маркус, я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — шепнул Кловерфилд и потянул Лорена на себя, целуя того в переносицу. Лори заскулил, теснее прижимаясь к другу, и Маркус мягко поднял его и перенёс на кровать. Лорен устало растянулся на матрасе. Кловерфилд сел рядом с его талией. На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь их дыханием. — Лори, ты можешь мне помочь достать кое-что? — тщательно подбирая слова, спросил Маркус. — Что именно? — уточнил Лорен осипшим от криков голосом. — Кастеты. — Зачем тебе? — он шмыгнул носом, обнял руками запястье Кловерфилда и прижал его руку к своему лицу, водя губами по ладони, нежно целуя и запоминая вкус кожи. — Чтобы защитить Кева, если что-то случится. — Маркус высвободил руку из захвата Лори, нежно погладил его по щеке и мягко постучал указательным пальцем по его губам. — Достанешь их, Лори? Сможешь сделать это для меня? Едва слышно, сквозь подступающие слёзы боли и отчаяния, Лори выдохнул один слог: — Да… Предпоследняя ночь перед отъездом была наполнена мольбами, слезами и всхлипами. Лорен пытался образумить друга, остановить его, не дать уехать. — Лори, я всё решил. — упрямо повторил Маркус, строго глянув на него через всю комнату. Челюсть Маркуса была сжата до хруста, голова опущена, локти упёрты в разведенные колени. — Пожалуйста! — Лори скользнул к нему, протиснулся меж разведенных ног и стиснул руками его бёдра, крепко обнимая, прижался мокрой от слёз щекой к плоскому животу. — Мы говорили об этом не один раз и не два. — Н-но… — Я поеду. — Маркус… — Лори, нет. — Маркус, я… — он заставил себя медленно разжать руки, — я хочу попросить тебя об услуге. — траурным шепотом произнёс Лори. — Н-на… на прощание. — Чего ты хочешь? — Знаю, это против правил, но… — Лори шумно сглотнул, поднял на него грустный щенячий взгляд глубоких синих глаз, — трахни меня?.. Кловерфилд смотрел на него дольше, чем Лори мог вынести. Кристофер на мгновение крепко зажмурился, сжимая челюсти, поднялся с колен и лёг в постель, чуть согнув ноги в коленях. Всхлипывая, задрал футболку до самых ключиц и, закусив губу, стал рвано поглаживать свою грудь левой рукой. Он медленно и призывно развёл колени, правой рукой проник под резинку облегающих боксеров и потянул член на себя, освобождая его. — Так не честно, Лори. — выдохнул Маркус с болью в голосе. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь. — Лорен призывно застонал и стал водить рукой по члену чуть быстрее, открывая и закрывая головку, неотрывно глядя в глаза Кловерфилду. В уголках синих глаз собирались горячие жгучие слёзы. — Я не стану тебя трахать. — Тогда займись со мной любовью. — прошептал Лори, чуть прикрыв глаза. Его ресницы затрепетали, когда кулак опустился к основанию, сильно натягивая крайнюю плоть. — М-м-м!.. — Блять, Лорен. — сквозь зубы выдохнул Маркус, через голову срывая футболку и бросаясь к нему. — Мы будем жалеть об этом. — прорычал Кловерфилд ему в губы, на секунду нависая над ним, и укусил в шею. — Не будем. — подаваясь к нему, шепнул Лори, подавившись болезненным стоном. — Я — не буду. Кловерфилд мягко прижимал его правую руку к матрасу над головой, растянувшись под стеночкой и подбадривая Криса, пока тот, пожирая его голодными глазами, рвано ласкал свой член не привыкшей к этому левой рукой. Маркус касался его в трёх местах: запястье, плечо и бедро. Достаточно, чтобы свести Криса с ума контактом их тел. Маркус смотрел на истекающую при каждом поднимании кулака головку и хвалил Лори, чтобы тот мог быстрее покончить с напряжением. Но Лори было недостаточно. Лори заскулил и прижался пахом к голому животу Маркуса, стал безостановочно тереться и толкаться, оставляя на коже ниточки влаги и болезненно всхлипывая. — Ма-а-ар-ку-у-ус… — поскуливая, стонал он, обнимая левой рукой шею Кловерфилда, целуя его горло теплыми губами и царапая кожу режущим краем зубов. — Лори, пусти. — прошептал ему на ухо Кловерфилд, мягко сжав пальцами под головкой, чтобы остановить соблазнительные толчки в свой живот. Кристофер посмотрел на него с надеждой и чистой воды вожделением в печальных синих глазах. — Если хочешь, — мягко произнёс Маркус, поглаживая его губы подушечками пальцев, — я мог бы тебе пососать. Лорен мгновенно лёг, подрагивая от желания и неотрывно следя за каждым движением Кловерфилда. Маркус сглотнул комок страха, появившийся в горле. Последний раз он сосал Весу много лет назад… Вспомнить бы, как он управлялся со своей головой и языком…***
Бэйб, прекрати! Щекотно! — тонкий, приглушенный временем голосок звонко смеялся. Тёплые пальцы вплетались ему в волосы, мягко убирая их с лица. Вес улыбался и время от времени тянул Маркуса на себя, прерывая минет, чтобы глубоко и лениво целоваться, ласково и робко дотрагиваясь до его языка своим, а после — обрывать нить слюны, которая тянется от языка Бэйба к его губам, коротким облизыванием… Маркус влюбленно улыбался и возвращался к красивому и твёрдому дружку, который на время поцелуев оказался прижат к его бедру, защищенному джинсами, и начинал сначала: облизывал головку, заставляя Веса запрокидывать голову и дрожать, посасывал и целовал кончик, лизал чувствительную дырочку, затем постепенно брал в рот и неспешно сосал, распластав язык на твёрдой горячей плоти. Вес был чертовски красивым сейчас — полуобнаженным, лишенным рубашки и свитера, одетый лишь в куртку на голое тело, со спущенными джинсами, возбужденный, мокрый, горячий… Маркус хотел бы остановить время, чтобы запомнить каждую его чёрточку, но он был слишком занят доставлением удовольствия своему потрясающему мужчине, чтобы долго смотреть на него…***
Маркус обхватил истекающий пульсирующий орган, несколько раз провел рукой вверх и вниз, то пряча головку под крайней плотью, то открывая её. Стрельнул взглядом в Лорена, поплывшего уже от одной его горячей ладони на члене. Маркус выровнял дыхание и лизнул мокрую головку. Лорен задрожал под ним, обильно истекая смазкой Маркусу на язык и жалобно поскуливая. Лори был терпко-сладким на вкус — слишком хорошеньким, чтобы вовремя остановиться. Кловерфилд посасывал самый кончик головки, позволяя Лорену практически расстреливать свой рот смазкой. Кристофер выстанывал его имя, стараясь держать руки при себе. Кловерфилд возложил руки Лорена на свою макушку, постепенно взял всю головку и стал вбирать член Лори глубоко в рот, позволяя другу порывисто насаживать его голову на свой орган, вплетая пальцы в длинные медовые локоны и убирая их с лица ласковыми поглаживаниями. Ни один из них не знает, как долго длилась эта умопомрачительная близость. Знают лишь, что она закончилась тем, что Лори кончил ему в рот — Маркус не дал ему вытащить и сосал, пока Лори не стал сухим, — и сполз по кровати так резво, что Маркус не успел его остановить. Кристофер сдёрнул вниз его шорты, обхватил левой рукой основание и стал исступленно сосать, надрачивать ему, вибрируя вокруг от возбуждения и удовольствия. Кловерфилд не смог его остановить — Лори делал всё слишком профессионально, а сам Маркус был чересчур возбуждён. Кристофер потянул его на себя, позволяя быть сверху: Кловерфилд упирался локтями в матрас высоко над его головой, а коленями — на уровне нижних рёбер, — и сосал Маркусу, активно двигая головой и поглаживая поясницу и ягодицы блондина. Почувствовав пульсацию, Лори стал вбирать его ещё глубже и сосать усерднее. Когда Маркус излился ему в горло, дрожа всем телом, Лори почувствовал, что тоже кончил. Но его оргазм был сухим, ведь несколько минут назад Маркус выпил его до последней капли. Последнюю ночь в «Гнезде» Маркус провёл со своим мальчиком — целуя, обнимая и поглаживая. Лори лежал к ним спиной, но слышал приглушенные голоса, тихие блаженные вздохи Кева и Маркуса, ласкающего тонкое тело. А утром, вместе со своим мальчиком, Маркус зашёл за вещами. — Ты уверен? — снова предпринял попытку Лори. — Мы обсуждали. — коротко ответил Маркус. — Будь осторожен. — прошептал Кристофер, притянув к себе Кловерфилда для прощальных объятий. — Я положил то, что ты просил, в боковой карман. — произнёс Лори, стараясь скрыть боль и траур в голосе. Он имел в виду кастеты, которые так просил Кловерфилд. — Я… не жалею о своём прощально подарке. — шепнул ему Маркус, обнимая в ответ и на секунду вдавливая пальцы в лопатку Кристофера. — Надеюсь, ты тоже. — Ни секунды. — выдохнул Лори в медовые пряди над ухом, согрев их дыханием, — И никогда не пожалею. Позвони, когда доберётесь. — Хорошо. — Ну всё, проваливайте, грёбаные лебеди. Заставив себя разжать руки и выпустить Маркуса из объятий, Лорен натянуто улыбнулся, шмыгнув носом, и вытолкнул их за дверь, тут же оседая на пол и давясь, захлёбываясь отчаянными истеричными криками. Да сколько можно-то? Когда это прекратится? Когда придёт его время? Когда Кристофер Лорен будет счастлив? Всё было кончено.