Инкуб эмоциональной поддержки

Уже на следующую встречу Шень Цзю прокрался, как нашкодивший кот, ожидающий, что хозяин вот-вот заметит косяк и накричит. Сделал попытку обсудить какой-то философский трактат, который недавно прочел. Юань послушно трактат обсудил, но когда а-Цзю попытался протащить второй трактат на обсуждение, было достаточно посмотреть на него пристально и поднять брови, чтобы мужчина сдулся. — Возможно, ты была права, — сообщил он… о чем-то? Юань сделал жест, предлагая развернуть это. Неделя в Павильоне выдалась напряжная. Какой-то высокопоставленный хмырь решил зарулить в бордель по дороге в секту. Видимо, очень надо было. Всем девицам пришлось танцевать целый вечер, чтобы ублажить капризы засранца. А Юаню теперь — бежать-искать духовную траву, чтобы сделать средство от «сливовой порчи» для Ша-мэй, которую он не смог уберечь от поползновений этого заразного ублюдка, который не мог удержать свой проклятущий член в штанах до госпиталя Цаньцао. Жаль, что ему вообще нельзя было закрыть двери насовсем. Он перевел оценивающий взгляд на мнущегося культиватора: на мече-то всего пару часов будет до пограничного леса. Трава та всем ведающим знакома… — Я задал своим ученикам написать сочинение, и… результаты оказались неожиданными для меня, — тяжело признался во грехе Шень Цинцю. Мужчина выглядел зажатым как жертва травли, будто ожидал, что инкуб сейчас торжествующе рассмеется, ткнет пальцем и объявит, что он же говорил. И еще лет, этак, десять будет напоминать об этом при любом удобном случае. Юань только кивнул, не чувствуя в себе подобных позывов к глумлению вовсе. — И какие по этому поводу мысли? — спросил он… ну знаете, как психолог. Мужчина снова бросил на него диковатый взгляд, потому что Юань снова не укладывался в ожидания, но не стал делать из этого проблемы. — Этот мастер был удивлен, — некооперативно сказал он. Инкуб тяжело вздохнул и подставил руку под щеку. Сегодня он сидел в полулотосе и обнимал подушку-валик. Шень Цинцю продолжал сидеть как положено, проглотив палку — ему так было проще вскакивать в гневе. Меч, хорошо хоть, отстегивал и откладывал в сторону. — Чем удивлен? — предложил Юань снова. — Это… заставило меня задуматься. Я медитировал над своими чувствами, и нашел, что мне трудно сосредоточиться. Меня одолевает беспричинная злость каждый раз, когда я думаю о том, что молодые господа могут иметь трудности в жизни. — А девушки? — Что? — мужчина сбился с мысли. — Молодые девушки того же положения тоже раздражают, если у них трудности? — Нет. Только юноши, — признался с некоторым удивлением Шень Цзю. — Хм, занимательно. Есть мысли, почему так может быть? Юань откровенно подозревал поместье Цю. Спас Хайтан, но убил ее брата. Сколько цуней во лбу надо быть, чтобы догадаться? Шень Цинцю же пока слепо вышагивал вокруг своей «беспричинной» ненависти к богатым и мужчинам, делая наивные предположения, что его сердечные привычки каким-то образом «объединились» вот так неудачно. Что ж, давить и выдавать готовые решения было не вариантом. Поэтому в конце их беседы, когда они зашли в категорический тупик, Юань предложил попробовать отнестись к юношам так же, как к девушкам. Шень Цинцю сделал пустой взгляд человека, совершенно не понимающего, за что ему боги послали такого идиота. В назидание ли? Но разве не Ло Бинхэ был для этого? Инкуб засмеялся и поднял руки. — Мастер Шень, вы помните, как я говорила, что если демона не получается изничтожить, нам надо скомпенсировать его влияние? — Медитациями. — Не обязательно. Смотрите, мы пока не можем добраться до причины вашей боли, но мы уже выяснили, что этот демон в вашем сердце ненавидит богатеньких мальчиков, при этом обходя вниманием девочек того же положения. Шень Цзю вздрогнул и на мгновение его лицо приняло вид человека, которому приставили пистолет ко лбу. Юань мысленно отступил на пару шагов и смягчил тон: — Раз мы выяснили, что в вашем мышлении есть такое искажение, вы можете попробовать обмануть своего демона. Теперь, имея дело с юношей, представляйте вместо него девушку. — А воображаемые бантики ему в волосы не вплести? — сострил культиватор. Инкуб поднял руки, успокаивая. — Давайте иначе. Когда случается какая-либо ситуация, спрашивайте себя, а что бы вы сделали, если бы это случилось с человеком другого пола того же статуса и положения. — Мужчины и женщины не равны! Там, где мужчина обтряхнется и дальше пойдет, женщину просто утопят. — Это действительно так или в вас снова говорит демон? — уточнил Юань. Шень Цинцю нахмурился. — Мастер Шень, в некоторых ситуациях мужчине и женщине действительно не стоит взаимодействовать определенным образом. Правила есть. Неравенство есть. Но все люди прежде всего личности. У человека любого пола есть чувства, есть стремления и желания. Поэтому проведите мысленный эксперимент на этой неделе: когда что-то случится, попробуйте оценивать ситуацию с двух точек зрения. Что бы вы сделали, если бы это был юноша, и что сделали бы с девушкой. — Я ничего бы не сделал с девушкой! — оборонительно ощетинился Шень Цзю, заставив Юаня притормозить. Реакция была внезапной и чрезвычайно агрессивной. — Простите? — Я бы не причинил вреда девушке. Никогда, — выпалил бывший злодей с ноткой отчаяния, будто остро желал, чтобы Юань в это поверил. — Я лучше вскрою себе горло СюЯ! Исходя из описания суда, где его обвинили в растлении учениц, можно его понять. Но сейчас инкуб укоризненно нахмурился: — Мастер Шень, вы понимаете, что у вас также присутствует искаженное восприятие девушек? — Нет! Я воспринимаю девушек такими, какими они являются. — Мастер Шень, девушки — такие же люди. У них, как и у мужчин, есть недостатки, плохие качества. Они также нуждаются в воспитании и направляющей руке, — культиватор собрался что-то сказать. — Я не призываю им вредить. Воспитание и обучение — это НЕ причинение вреда. Хэ Юань замолчал и повторил более печально: — Это не должно быть причинением вреда. Шень Цинцю замолчал и с пустым взглядом взял подушку, которую ему положил Юань. Инкуб обеспокоено смотрел за этим и ждал. Но «мда», конечно. — Этот мастер помедитирует над этим и примет к сведению рекомендацию мадам Хэ, — кротко прошелестел владыка Цинцзин. Юань вздохнул. — И хотя эта безусловно рада, что ее словам готовы внимать, не задавая вопросов, я хочу услышать ваши мысли. Вас это расстроило? Я сказала что-то новое? Вы не согласны? — Тогда я не знаю, как учить, — сказал Шень Цинцю невпопад. Его взгляд застыл на точке в пространстве. Он выглядел так, словно стены вокруг него внезапно сформировали тупик. — Расскажите побольше, — доброжелательно подтолкнул инкуб, хотя мысленно сердечно согласился с выводом. Шень Цинцю долго молчал, прежде чем признал: — Если обучение не должно быть болезненным, то я никогда в жизни не имел обучения. Мое всегда сопровождалось страданием. Я не знаю, как учить без него. Обучение должно быть болезненным, чтобы оно работало. — Хм-м, — согласился Юань. — Это действительно проблема. Но это проблема для другого раза. Хватаясь за все подряд, мы не добьемся ничего. У вас уже есть домашнее задание для этой недели, и оно обещает быть трудным. Шень Цинцю снова выглядел растерянным. Настолько, что Хэ Юань решил обратить на это внимание. — Вы хотите что-то сказать, мастер Шень? — Вы вот так это оставите? — практически возмутился человек. — Разве мы куда-то торопимся? — мягко улыбнулся инкуб. — Исцеление духовных ран — это неизменно болезненный и длительный процесс. Это обучение. Вы учитесь по-другому думать. Это очень тяжело. Попытка взять больше, чем вы можете унести, закончится тем же, что и попытка поднять слишком тяжелое. Вы бесхитростно надорветесь. Только в случае с сердечными демонами, вы потеряете силы и желание что-либо делать. — И что с того? Юань внутренне застыл. Шень Цинцю, твою внутреннюю депрессию видно. Он медленно выдул воздух из легких. — Знаете ли вы, как сварить живую лягушку, мастер Шень? — попробовал он объяснить с другой стороны. — Если вы просто кинете лягушку в кипяток, она невероятным усилием немедленно выпрыгнет из воды и убежит. Но если вы положите ее в обычную воду, а потом поставите кастрюлю на огонь, она закипит вместе с водой. — Живодерство, — сцедил бывший злодей. — Притчи не всегда дают нам причины, зачем нам заживо сваренная лягушка — согласно пожал плечами Юань. — Но конкретно эта учит нас, что слишком резкие изменения в окружении пугают нас и заставляют срываться в бегство. Они вызывают немедленное категоричное отторжение изнутри. Только при должном терпении мы можем добиться результатов. Преодолеть путь в тысячу ли можно только делая шаг за шагом. Поэтому мы не будем пытаться перепрыгнуть всю тысячу за раз. И на этом наша сегодняшняя встреча закончена. Совершенствующийся кивнул и расслабился, будто выдержал экзамен. Инкуб пересел ближе и коснулся его локтя. Мужчина вздрогнул и бросил на него взгляд. Будто ожидал удара. Разве что локоть не поджал. Юань естественным образом убрал руку, но сделал пометку чаще касаться в дружелюбном ключе. Человек будто с волками живет. Небось, еще и тактильно голодный. Шень Цинцю выбрал этот момент, чтобы поцеловать его, передавая плату за сессию. С практикой это движение стало ему привычным. Юань облизнулся и кивнул. — Хотите обсудить, как работает сознание разумных существ? — он вытянул шею в надежде. — Это очень интересно. Вы знали, что есть часть осознанная и бессознательная? А-Цзю расслабился. Он принял позу поудобнее, сел полулотосом, копируя собеседника. Поставил локти на подушку и впервые за вечер искренне улыбнулся. — Этот мастер помнит, как вы упоминали об этом, — признал он. — Он будет рад услышать подробности. Юань поставил метафорические уши и замел несуществующим хвостом: человек добровольно желал выслушать его монолог! И! Он! Был! Готов! Активно! Слушать! Шень Цинцю был самым лучшим! Внутренне заходясь злодейским хохотом, Юань принялся за лекцию, описывая все, что он знал о развитии детей с примерами. Разумеется, с его легкой руки Зигмунд Фрейд и ученые Земли теперь были суккубами, но честно, результат от этого мало менялся. Человек из древнего сянься Китая действительно следил за его мыслью и только слегка залипал на слишком крутых поворотах. Все же сам стиль мышления, восприятие некоторых идей у современного человека весьма отличались от такового для местного жителя. Юань не первый год мучился невозможностью нормально обсуждать что-то, потому что его собеседники запросто мысленно спотыкались о незнакомые концепции. То, как он смотрел на мир, казалось им настолько причудливым, что они едва могли заставить себя подумать об этом так. Шень Цинцю, бывший раб, ставший лордом и культиватором, обладал некой… исключительной гибкостью сознания. И ему доставляло удовольствие так ломать себе мозг вместе с Юанем. Его комментарии были блестящими! Инкуб не выдержал и после особенно меткого замечания о замшелых традициях, потерявших актуальность, но сохраняющихся до сих пор, просто обнял этого потрясающего мужчину. Человек под его руками замер. И несколько долгих секунд даже не дышал. Юань его немедленно отпустил, едва он пришел в движение. — Прости, — покаялся он, неловко заправляя чужую выбившуюся прядь из пучка за ухо. — Просто мало кто имеет настолько острый ум. Ты понимаешь, о чем я говорю! Шень Цинцю высокомерно фыркнул и задрал нос. — Этот мастер не идиот! Я вполне способен понимать базовые объяснения. Что в этом сложного? — Ах, ну, по моему опыту, это дается далеко не каждому, а-Цзю. Твое происхождение сделало тебя очень гибким и быстрым мыслителем. Эта впечатлена, только и всего! Ты можешь легко понимать привычки мышления других и подстраиваться под них. Это талант! На упоминание о происхождении Шень Цзю инстинктивно напрягся и чуть помрачнел. Потом разобрался, что упоминание было положительным, и это его одинаково смутило и ввело в ступор. Юань хихикнул и сжал локоть а-Цзю в жесте поддержки. Злодей напоминал запутавшегося в двух извилинах кота. Инкуб отвлекся на то, чтобы наполнить их чашки новым чаем. — Я ведь верно понимаю, что ты пытаешься заставить меня изменить мои мыслительные привычки по поводу мужчин и женщин? — после непродолжительного молчания уточнил культиватор. Юань окинул его взглядом. Мужчина не выглядел ни злым, ни разочарованным по этому поводу, хотя для его паранойи это легко могло показаться попыткой манипуляции. — Да. И не пытаюсь заставить, а предлагаю рассмотреть возможность, — указал педантично Юань. — Зачем? Хотя я понимаю, что ты по каким-то причинам не одобряешь подобное мышление. Но почему? Справедливость? Какое тебе дело до того, как я обращаюсь с другими? — Это не моя забота менять вас к лучшему, — Юань нахмурился, пытаясь подобрать подходящее объяснение. — Но если подобный образ мышления вам мешает… Не скажет же он что-то вроде: «Чел, если ты не прекратишь ненавидеть одаренных богатых учеников, то наживешь Ло Бинхэ 2.0»? — Но мне НЕ мешает. Шень Цинцю легко принял чашку и благодарно стукнул по столу, не отвлекаясь от своего эмоционального выброса. Юань покачал головой и скрыл улыбку в своем чае. Безупречная вежливость, даже когда готов откусить голову собеседнику. — Хм. Как бы объяснить… — отодвинул инкуб чашку изящным жестом, заработавшим рассеянный взгляд. — Наше сознание похоже на огромный сложный лабиринт. В нем бесконечно много входов и выходов, и не все они между собой связаны. Так, заходя в него в одном месте, ты можешь выйти из выходов с первого по пятый. Допустим. — Допустим, — заинтересованно откликнулся а-Цзю, пробуя чай. Одобрительно кивнул. Юань выудил из-под стола припасенную коробочку сахарных печенюшек. Злодейская сладкоежка немедленно счастливо их экспроприировал вместе с коробкой. — Так вот, меняя образ своего мышления, ты как бы меняешь вход. И, соответственно можешь найти выходы с пятого по десятый. С десятого по сотый. И так далее. — Невероятно! — сухо сыронизировал Шень Цзю. — И что мне с этого? Юань сжал губы. Бывшему злодею не разрешалось иметь хорошее чувство юмора. Это против правил! — Сегодня мы не смогли найти сердечного демона, — напомнил он. — Мы нашли тупик. Демон спрятался так, что стоя в том месте, где сейчас мы стоим, его не видно. — Мне надо просто сменить точку зрения, — осознал а-Цзю, применив новый для себя концепт. Юань довольно кивнул. — Но как… как это должно сработать? Что ожидается, если этот начнет заменять юношей на девушек и наоборот? — Мы получим новую, более говорящую реакцию, — Юань наклонил голову и сделал абстрактный жест рукой. — Сердечные демоны любят, когда их слушаются, и начинают истерить, когда послушание срывается. В вашем мышлении становятся видны их более очевидные ошибки. Настолько очевидные, что даже вы сами сможете отфильтровать их. А там и выманить демона на чистую воду недолго. Юань нашел, что пока что культиватору было куда проще воспринимать образ «сердечных демонов», нежели «сердечных травм». Шень Цинцю ненавидел демонстрировать слабости и даже внутри себя признавать. Зато его паранойя была нацелена на мгновенный безжалостный отстрел всего, что шевелится. Слово «демон» тут было удобным. — Кроме того, шатаясь по своему лабиринту, можно оказаться в местечке получше, чем то, что есть сейчас, — улыбнулся инкуб. — Я в нормальном «местечке», — защитно ощетинился Шень Цинцю. — Если вы так говорите, а-Цзю, — мягко согласился Юань. — Не делай вид, будто ты лучше меня, — ощетинился мужчина, хватая чашку и отпивая глоток осуждающе. Хэ покосился на него. Бывшего злодея могло что угодно спровоцировать на защитную реакцию. — Я тоже была в темных местах своего лабиринта, — примирительно отметил инкуб. — Это было невесело. И я выбралась оттуда в первую очередь потому, что признала, что я хочу в местечко посветлее и без плесени. Шень Цинцю презрительно покосился на него: — Излишняя детализация метафоры усложняет ее восприятие. — Ах, но, а-Цзю, мой собеседник достаточно умен, чтобы понять, что я говорю, — высокомерно задрал нос Юань и любезно проигнорировал румянец на щеках мужчины. Защитная злость и беззащитная растерянность по любому поводу! Надо научить бывшего злодея дружелюбному общению. Очевидно, он так привык к агрессии в свою сторону, что все общение оценивает с этой точки зрения. — Что ж, на этом я предлагаю завершить вечер. Умным и сильным лордам пора в постель. Какую девочку возьмешь сегодня? — Ах, я… Сяо Ша. — Айя, по поводу сяо Ша, — встрепенулся инкуб. Культиватор выслушал их эпопею хмуро. Складка чуть разгладилась, только когда Юань объяснил, что ему не хватает трех абсолютно обычных цветов, которые растут только на приграничье. Ближайший лес в нескольких днях пути, и не подкинет ли господин культиватор эту ничтожную до… — Завтра на рассвете будь собрана, — велел лорд Цинцзин без расшаркиваний. — Спасибо, а-Цзю, — тепло улыбнулся Юань с легким кивком. — До скольки мы должны будем вернуться? — К середине дня, — поморщился мужчина и неприязненно прошипел: — А то хватятся и начнут искать. Инкуб вежливо посмеялся драматичности и собрал использованную посуду. — Сейчас позову мэймэй, устраивайся пока. Купальни ты знаешь где, — мужчина кивнул. И Юань, оставив на макушке культиватора поцелуй, удалился. Мужчина состроил сложное выражение, свойственное людям с пищеварительными проблемами. О нет, бывший злодей сломался. Инкуб скрылся, прежде чем на него посыпались упреки или возражения. Если он не слышал «нет поцелуйчикам», то поцелуйчики разрешены! Ла-ла-ла, так это работает, совесть! А-Цзю слишком милый, чтобы сопротивляться долго!