Чужое гнездо

Голова трещала хуже, чем от учёбы. Люда перелопатила уже кучу сайтов, изучая вопрос, но результаты были неутешительными. По всему выходило, что либо она бросает учёбу и устраивается на постоянную работу, либо Ксению отдадут в детдом. И это ещё при условии, что всё пройдёт как надо и дядю Петю лишат родительских прав и выгонят из квартиры! А если нет? И почему жертвовать собой должна именно Люда, почему нельзя всё решить как-то по-другому? Устав даже читать про бумажную волокиту, она начала исподтишка продумывать сценарии случайной смерти дяди Пети, но и тут никаких существенных плюсов не было. Да, мёртвый дядя Петя не избежит справедливости и не продолжит избивать Ксению, но дальше-то процедура такая же! Ксения остаётся без родительской опеки, а значит, её оформляют в детдом или отдают совершеннолетнему родственнику с постоянным доходом и жилплощадью, без судимостей, без болезней и так далее. Предположим, квартира принадлежит Люде и Ксении, так что с жилплощадью всё вроде бы нормально, но как быть с доходом? Люда пыталась сосредоточиться на учёбе, но вместо книжек то и дело листала то сомнительные вакансии, то мамину старенькую телефонную книжку. Никого из указанных там родственников она в жизни не видела, да и у кого ещё сохранился стационарный телефон? А если и сохранился, как отреагирует какая-нибудь тётя Женя из Саратова, если Люда позвонит ей и попросит забрать к себе Ксению? Все мамины страницы в соцсетях дядя Петя поудалял ещё в первые годы их брака, а искать наугад родственников по маминой линии среди тысяч Новиковых и Беловых было просто глупо. Конечно, оставались ещё Грачи, которых Люда даже знала лично. Дяди-Петина мама Надежда Сергеевна, например. Но она, во-первых, жутко старая, а во-вторых, наверняка такая же стукнутая на голову, как и дядя Петя. С ней Ксении будет плохо. Люда громыхнула чашкой по столу от безысходности. Клубок проблем, казалось, всё разрастался, в него вплетались невыполненные домашки и непонятые лекции, и от всего этого хотелось либо забраться под одеяло с головой и плакать, либо проораться как следует. — Что ты стучишь? — недовольно сказал дядя Петя. Люда вздрогнула, виновато глянула на него и вдруг отчеканила: — Дядя Петя, уходите из нашей квартиры. — Что сказала? — недоверчиво прищурился дядя Петя. — Что слышали. Оставьте нас в покое, иначе я вас посажу, — сказала Люда и добавила, воинственно вздёрнув подбородок: — Я сплю с участковым.