Чужое гнездо

Ксения зажмурилась, прижимая телефон к груди. Сердце бешено колотилось. Всех этих событий было слишком много. От визита к гинекологу и последовавшей за ним порки не хотелось ничего. От вынужденной ссоры с Русланом хотелось плакать. От неожиданной Людиной поддержки проснулась надежда. От ссоры папы и Люды стало страшно. От папиного ухода — тревожно. Разные чувства, но хотя бы поддающиеся описанию. А вот это последнее — что это? Что за жар, полыхающий на щеках, что за тянущее щекотное напряжение в животе, что за неловкость? Если это — любовь, значит, то, что Ксения испытывала тайком от себя уже долгие недели, любовью не было, потому что это по сравнению с желанием быть рядом, смотреть и прикасаться украдкой оказалось просто огромным. И всё-таки… Это — любовь? Это — бабочки в животе? Или это шлюшья её натура, про которую заранее знал папа, наконец проснулась? Ксения поднялась, едва замечая тугую ноющую боль потревоженных рубцов, как во сне добралась до ванной и стала поливать лицо холодной водой из-под крана. Вода тоже была как во сне — какая-то недостаточно мокрая, ненастоящая. Руслан позвонит, как только сможет. Он не обиделся, не рассердился, не разочаровался в ней. Он просто не мог ответить ей, потому что у него отобрали телефон. Он её не игнорил. Холодная вода наконец сделала своё дело, в голове стало проясняться. Ксения зарылась лицом в жёсткое махровое полотенце, растёрла щёки, окончательно разгоняя дурман. Да, влюбилась. И никаких угрызений совести по этому поводу не испытывает. А чем, в конце концов, плох Руслан? Он умный, красивый, ответственный, благородный, не пьёт, не курит, почти не матерится… Ну, мачеха у него неадекватная, но они же друг другу даже не родня! Ксения посмотрела в зеркало и решительно вздёрнула подбородок, уже во всех подробностях представляя, как отстаивает Руслана перед папой. Понятное дело, сейчас об этом думать рано, но лет через пять, скажем, когда они поженятся… Ксения стремительно покраснела, но всё равно представила себя в свадебном платье — оно будет не пошлое пышное, как у бабы на чайник, а с закосом под винтаж, кремовое, узкое, с длинными кружевными рукавами и прямой юбкой чуть выше колена. А вместо фаты — какой-нибудь изящный гребешок из слоновой кости. Туфли — простенькие, классические, чтобы не отвлекать внимание от платья. А Руслан пусть будет в костюме цвета кофе с молоком, ему очень пойдёт. И обязательно надо жениться летом, в солнечный день, потому что на солнце глаза у Руслана тёплые-тёплые, искрящиеся золотом… Ксения окончательно смутилась и выбежала из ванной, отгоняя от себя мысли про букет и кольца. Совсем с ума сошла, как кошка в период течки! На лестничной площадке раздались шаги, звякнул вынутый из кармана ключ, и все мечты о свадьбе как отрезало. Сердце камнем ухнуло вниз. Ксения метнулась в комнату, закрыла за собой дверь и села на кровать. Рубцы пульсировали в тоскливом предвкушении добавки. Папа не спешил. Он снял ботинки, повесил в шкаф куртку, привычно скрипнув дверцей, и зашёл на кухню, где окопалась с домашкой Люда. Ксения услышала её голос, но слов не разобрала. И из папиного многословного ответа — только самое громкое: — Думаешь, самая умная?.. Проститутка, как мать! Потом слов не было, одна возня. Кухонная дверь закрылась. Вскрик. Шлепок. Что-то звякнуло, загремело. Ксения машинально подхватила рюкзак и телефон и выскочила в коридор, ступая как можно аккуратнее по вытертому половику. Не шуметь. Осторожно отпереть дверь, приоткрыть медленно, чтобы не скрипнула, выйти и тихонько прикрыть дверь за собой. Подняться на пару этажей по лестнице, потом спуститься на лифте. Если сразу спуститься, может услышать, понять, догнать… Проходя мимо закрытой кухни, увидела в узорчатом стекле пульсирующий силуэт. Зверь с двумя спинами, как у Шекспира. Зверь. Взлетела на пятый этаж, приткнулась в закутке у лифта, вынула прошлогоднюю тетрадь по химии. Вбила в телефон номер, записанный на странице с формулами. Почти наверняка знала, что никто не ответит. Может, неправильно записала номер, ведь ни разу не проверяла же! Может, лучше позвонить Руслану. Он, наверное, ещё у Вано… Но он не взрослый. Что он может? Мучительно длинный гудок оборвался, в трубке послышался знакомый голос. — Алло. — Извините, мне просто некому больше позвонить, — прошептала Ксения.