Чужое гнездо

Анатолий Сергеевич покрутил в руках телефон и невольно издал пыхтящий звук, который всегда бесил Свету, а Ваню в прежние времена смешил. «Как старый дед», — говорила Света. «Будто воздушный шарик сердится», — говорил Ваня. Анатолий Сергеевич вытер тыльной стороной ладони лысеющий лоб и вздохнул. Ну и где его черти носят? В Ваниной комнате было пусто — как и в предыдущие четыре раза. Анатолий Сергеевич всё равно заглянул под кровать и в шкаф, убедился, что окно заперто изнутри. Нелепые родительские страхи! Ум понимает, что пацан просто где-то шляется и расшатывает им с матерью нервы, а руки — вот они, щупают щеколды. И всё-таки тревоги на душе было гораздо меньше, чем разочарования, обиды и раздражения. Анатолий Сергеевич почему-то считал, что Ваня тоже поостыл и настроился на перемирие, пока сам он медитировал в гараже. Благодушие и мечты о мирном гармоничном будущем срикошетили, наткнувшись на внезапную преграду, и впились в Анатолия Сергеевича предательскими шипами. Неприятно было осознавать, что Ваня ни капельки не раскаялся и не оценил ни отцовской деликатности, ни великодушия, ни щедрости. Ладно, допустим, про мотоцикл в гараже он ещё не знает, но ведь заметил, как Анатолий Сергеевич накормил его и этого его Кныша и ушёл, чтобы не мешать! Анатолий Сергеевич сел на Ванину кровать, рассеянно погладил чуть примятую подушку. Всё-таки Ваня очень ранимый в своей гордости, хоть по нему и не скажешь. Ранимый и чувствительный. И с ним, наверное, надо как-то по-другому, надо чаще идти на уступки… Просто с ним всегда так: оглянешься назад — и всё очевидно и объяснимо, можно рассуждать спокойно и делать выводы; а вблизи он обливает таким потоком эмоций, что на ногах не устоишь, вот и барахтаешься, топишь себя и всех вокруг, пытаясь спастись. Слишком взрывной у Вани характер, взрывной и, как бы ни было тошно это признавать, заразительный. От его искр у кого угодно в душе разгорится адское пламя. Телефон отчаянно загудел, зажужжал, и Анатолий Сергеевич чуть не уронил его на пол от неожиданности. Ваня! Звонила Света. Анатолий Сергеевич взял трубку, чувствуя себя очень виноватым, и Света сразу же это уловила, спросила встревоженно: — Что случилось? — Да мы с Ваней как всегда, — вздохнул Анатолий Сергеевич. — Что он опять сделал? Анатолию Сергеевичу бы обрадоваться поддержке, но на душе стало ещё тяжелее. — Мы уже всё решили, Свет. Только он, кажется, обиделся. Сначала нормально, а теперь вот ушёл и на звонки не отвечает, — удручённо сказал он. — Я не знаю, может, я немного перегибаю. — Давно он ушёл? — деловито спросила Света. Кажется, ей тоже легче мыслилось вдали от Вани. Ушёл бы при ней — она бы истерила и капала корвалол. — Я не уверен, — признал Анатолий Сергеевич. — Я в гараже был. Я же говорю, вроде всё нормально было, мы уже всё, помирились, к нему пришёл какой-то с дурацкой кличкой… Он старательно перечислил все подробности, надеясь, что сам нащупает причину Ваниного внезапного ухода, и неуверенно договорил: — Да он, может, и не на психе ушёл. Может, просто гуляет, это же Ваня… Не знаю, Свет, просто сердце не на месте. — Погоди, щас отслежу. Анатолий Сергеевич закусил губу. По поводу отслеживания телефона у них с Ваней был не один скандал. — Свет, ты разве не удалила?.. Она при Ване всё снесла, рыдая и обвиняя его в эгоизме и бессердечии. — Как удалила, так и установила. Имею право. В трубке на несколько секунд стало тихо. Потом Света выдохнула: — Ну, гадёныш! — Что? — всполошился Анатолий Сергеевич. — Он опять у Васьки.