Monotonicity.

Тихо и темно. Помещение пахло спиртом и крахмальными простынями, которыми снабжались клиники. Все напоминало больницы. Все кроме тяжелой широкой ладони, которая на данный момент сжимала более тонкую и бледную, почти анорексической комплекции. Из-за этого тепла блондинка продирает золотые глаза и ее вновь встречает мрак, но после та поворачивает голову и видит копну седых волос. Ах, наивный-наивный Изуку. Ей ничего не стоит выдернуть катетер из собственной руки и убить того, но он все еще тянется к ней, как мотылек к электрической лампе под напряжением. Их тяга друг к другу губительна, из-за чего оба и избегали такой явной правды. Объясняли это пустой попыткой завербовать или стать ближе, чтобы понять. Пальцы невольно выскальзывают из мягкого хвата и зарываются в белые пряди, играясь с ними пальцами. Ровно такие же, как и у ее Господина. Добавить другой цвет глаз и та возможно и подумала о смене идеала в своих глазах, но Мидория никогда не сможет ее понять, как и она его, отчего становилось даже смешно. Они сидели так около сорока минут, пока Химико не захлебнулась в кашле, после чего зеленоглазый резко раскрывает глаза и выпрямляется, будто на него направили дуло пистолета, готовность к атаке превышала все остальное, о чем говорил кулак, который перешел в позицию замаха за доли секунды, отчего блондинка рокочет хриплым смехом, стараясь хлебнуть побольше воздуха. Изуку, как опомнится, тут же прижимает широкую ладонь к девичьей спине и легонько похлопывает по ней, после протягивая стакан с тихим «Попей», что девушка покорно выполняет. Сейчас оба понимали, что они враги и ничего более, отчего у парня не оставалось, кроме как изолировать ее от остальных, ведь они потребуют разборок, кто-то пыток, а кто-то и ее смерти. Нельзя. Нет, никак нельзя. Пальцы сжимаются в кулак от осознания, комкая белую ткань на кровати. Ее нужно спрятать. Она должна быть только его- Нет! Она должна быть в безопасности (рядом с ним). Зеленые глаза блуждали по комнате, стараясь зацепиться хоть за что-то, но мысль теряется, ведь его валят на спину и садятся сверху, уже замахиваясь для того, чтобы вырубить его. Успела бесшумно вытащить иглу и скрыть свою кровожадность, отчего чувство опасности просто спряталось в спокойном мраке комнаты. – Изуку-кун, я должна забрать твою кровь, а после отвести господину, пожалуйста, не сопротивляйся. – Удар, еще один. Он хотел избежать последующего шквала, но не мог, это навредит ей. – Какой же ты сейчас красивый, Изуку-кун! Прекрасный и идеальный! – Восторженно лепечет девушка, проводя языком по костяшкам, на которых была размазана чужая кровь из носа. Разбила. Она была дикой и взрывной, горячей и необузданной, напоминала солнце всем своим естеством, отчего Мидории так хотелось уподобиться Икару и подлететь ближе. Руки тянуться к чужой шее, после чего парень перехватывает ее и заставляет уткнуться девушку носом в свою шею. – Пей. Тебе трудно мыслить здраво в такие моменты, да? – Хрипит парень, после чего поджимает губы в болезненном вдохе, как клыки Химико пробивают кожу и ее глаза буквально закатываются от удовольствия из-за происходящего. – Тебя раскрыли. После того, как сбежишь, думаешь тебя примут обратно, Тога-чан? – Услышав провокационный вопрос, та останавливается на короткий промежуток времени и отстраняется, впиваясь взглядом золотых глаз в зеленые. Что ей делать? Паника заполняет ее с головой, буквально заставляя ту прижать ладони к губам. – Нет. Он не сделает этого. Я полезная! – Истерично восклицает девушка, полностью отпрянув от того, позволяя собственным пальцам нервно забегать по лицу, шее, щекам и волосам. В голове всплывают воспоминания о том, что происходило с теми, кого Великий Вождь посчитал «Бесполезными» или простыми «Предателями». Именно сейчас картина летящих брызг крови не радовала и не даровала того былого восторга как тогда, когда Тога просто наблюдала за этим со стороны. Она может оказаться на их месте и просто умереть. От рук Все за Одного, конечно, но.. Хочет ли она умереть настолько сильно? – Я же полезная? Я буду полезной! Я не подведу его больше. Заберу тебя и он меня увидит. Он меня похвалит! – Нервно лепечет та, впиваясь ногтями в кожу на шее, после чего на ней появляются такие красивые алеющие узоры, которые завораживают Юного Мидорию. – Он же меня хвалил и раньше! – Замолчи. – Тихо шипит парень, резко выпрямившись и прижавшись губами к чужой шее, проводя по ней языком. Талия блондинки бегло заключается в кольцо испещренных шрамами рук, которые лишь прижимают ее тело к себе ближе, заставляя прильнут ближе к разгоряченному и юному телу. Седовласого конкретно раздражал тот факт, что златоглазая была одержима не им, а тем, кто заставил того страдать. Злодея. Монстра. Она обожала монстра. Вскоре губы, ранее терзавшие девичью шею, своевольно перемещаются на уста блондинки, слегка прикусывая нижнюю губу той. Вскоре комната заполнится томными вздохами со стороны обоих. Дверь закрыта, стены настолько толстые, что ничего не будет слышно даже с учетом хлипкой двери, но никто не зайдет. Точно не пока он разговаривает с ЕГО Химико. Он закроет ее, спрячет, отберет у ВзО и сохранит только для себя, ведь Изуку жадный. До ужаса жадный и голодный. «Чем я хуже?» «Почему именно он?» «Она будет моей.»