My alien

      Корабль трясло. Казалось, тот скудный обед, который дали Техёну, вот-вот покинет его ослабевшее тело. Ему было плохо. Как физически, так и морально. Полёт продолжался уже третий месяц. Спалось плохо, кормили ещё хуже. Но не это угнетало подростка: слишком много смертей для его короткой жизни. Сначала, бабушка, потом, хоть и не любимый, но отец, а потом – мама. За несколько дней Ким лишился всех близких. А последним гвоздём в крышку гроба стала новость о том, что он мутант, фрик, бета-особь! В его мозге всплывали все истории об этих детях, их особенностях и «неправильности». И вот сам Техён, оказывается, один из них.       - И все молчали! – злился на бабушку и маму он, но следом накатывала тоска и пустота.       Сейчас, вспоминая все моменты и слова, которые казались странными, он понимал – бабушка намекала, пыталась хоть как-то подготовить внука к ужасной правде. В памяти всплывали её последние слова, что он особенный.       - Особенный? Не хуже других? – отчаянно плакал Ким ночами. – Генетический урод, не способный быть любимым сыном, любящим мужем и отцом, не имеющий даже возможности дожить до 20 лет! Вот уж точно – не такой, как все!!!       И таких «неправильных» здесь был целый корабль. Техёна окружали сотни бета-особей, сотни несчастных испуганных детей 5-6 лет, и только десяток подростков, чуть младше него. На корабле были и взрослые: капитан, его помощники и несколько военных, слишком мало для такого количества «потенциально опасных существ».       - С другой стороны, - рассуждал Ким, - что мы можем сделать? Слабые испуганные дети. Бунт? И? Отсюда не сбежишь. – а потом ему приходили другие мысли: - А может быть они просто нас не бояться. То есть, мы не несём никакой опасности как бета-особи, как мутанты? Может быть, это всё очередная ложь и мы такие же, как все, просто нам не повезло?       Но, сколько бы не раздумывал над этим Техён, ответ найти было невозможно. Да и не у кого искать. И он сворачивался на полу, в надежде уснуть и не проснуться, чтобы этот кошмар закончился сам по себе.       Наконец, корабль достиг своей цели. GM-XY виделась через панорамное стекло отсека управления полётами.       - Командир, посадка разрешена.       - Заходим на посадку.       Их жутко тряхнуло, и Ким понял: вот СЕЙЧАС корабль действительно может развалиться.       - Тоже не плохо. – безразлично подумал подросток. – Быстрая смерть в космосе.       Но умереть ему была не судьба. Корабль трясло и швыряло, дети верещали в страхе и панике, но никому до них не было дела. Ещё пару часов назад Техён услышал, как кто-то из солдат сказал:       - Подумаешь, если даже половина из них порасшибает себе головы, нам за это ничего не будет. Плевал я на их безопасность.       Но, к счастью, или к сожалению, никто не пострадал. Многие отделались ушибами, а один из подростков сломал палец. Вот и вся посадка.       Люк открылся, и детей, скованный одной цепью по 10 человек за ноги начали выводить наружу. Взору Кима открылся недлинный стеклянный тоннель, уходящий под землю и заканчивающейся непроглядной темнотой. Их неторопливо вели по этому тоннелю. Тихие и громкие всхлипы и рыдания, переговоры конвоиров, и угнетающий, лишающий воли лязг цепей.       По громкоговорителю всё это время повторяли одно и то же.       - Перемещаться самостоятельно запрещено. Выходить с территории интерната запрещено. Нарушать распорядок запрещено. Не выполнять добровольные гражданские повинности запрещено.       И ещё много и много чего беспрерывным потоком звучало из колонок. Техён слушал запись и удивлялся.       - Какая глупость. Кто это придумал? «Добровольная повинность» - это же оксюморон. И кто в здравом уме покинет территорию интерната, если на поверхности планеты мы не выживем без кислорода? И что означает аббревиатура ТТК и СПН? - опять десяток вопросов и ни одного ответа.       Далее, детей разделили на группы по возрасту. Из всех новоприбывших, Ким оказался самым взрослым. Тех, кто младше повели дальше по коридору, а всех, старше 10 направили в больничную лабораторию.       - Раздевайтесь. – скомандовал грузный мужчина в халате. – Полностью, эти вещи вам уже не понадобятся.       Техёну было стыдно раздеваться перед посторонними, но получив больной тычок между лопаток, ему пришлось снять одежду. Начался осмотр, какие-то анализы и странные вопросы.       - Половые контакты. – монотонно спрашивал доктор.       - Что? – не понял его подросток.       - Секс был, тугодум? - уже строже и раздражённее.       - Секс? – он покраснел. – Нет.       - Течка?       - Что? – опять ступор и непонимание.       - Как с вами, переростками, тяжело. – выдохнул мужчина. – Выделения обильные, живот болел, зуд?       - Нет. – отрицательно помотал головой Ким. – Живот только иногда болит, а так…       - Отвечай по существу!       После ещё десятка разных, порой, унизительных вопросов, Техёну была выдана одежда и присвоен номер KT-14.       - Вот, выпей. – сунул ему в руку какую-то таблетку лаборант.       - Это что? – рассматривая огромную ядовито зелёную пилюлю, спросил подросток.       - За лишние вопросы у нас полагается наказание. Пей! Раз в неделю будешь приходить к своему контролёру, и получать таблетки. Пропустишь приём – наказание. Не выпьешь – наказание.       Ким ужасно разозлился. Насильно потащили через миллиарды километров, относятся как к заключённому, нет, как к подопытному заключённому, и ни слова ясности. Что за таблетки? От чего? Что за дикие эксперименты они здесь проводят?       После всего, Техёна и других подростков отвели в огромную столовую. И там он увидел знакомую картину: скованные между собой дети на выдаче получают что-то бесцветное и бесформенное.       - Если не смотреть, на вкус как трава. – коротко кинул проходящий мимо подросток.       Варево было мерзкое и совсем не похоже на траву, скорее, на подгнивший картофель. Ким скривился, едва не выблевав, и отодвинул миску от себя.       - Зря. – быстро подтащил его миску к себе уже знакомый подросток. – Если быстро не привыкнешь, умрёшь голодной смертью.       - А что, если я хочу умереть? – злобно сказал Ким.       - Как и многие здесь. Особенно те, кого привезли в более позднем возрасте и они успели узнать, что такое семья. – он пожал плечами. – Но умереть тебе не дадут. Запомни: те, кто слаб и не может работать, становятся лабораторными крысами. И, поверь, - он понизил голос и сделал интонацию зловещей, - это в миллион раз страшнее самой изощрённой смерти. - а потом, как ни в чём не бывало, протянул руку и улыбнулся: - Данте.       - Техён. – ответил на рукопожатие он. – Давно здесь?       - Ммм, лет 5, кажется. Хотя, кто считает. – беззаботно чавкая, ответил новый знакомый.       - 5 лет?! – ужаснулся Ким. – В этом месте?       - Ну, тут или на Земле. Для меня разница не большая. Я, когда узнал, что я чудик, сбежал от родителей и скитался. Так что, помои там или помои тут. – он снова пожал плечами.       - Чудик? – переспросил Ким.       - Ну, да. Мне не нравится это «бета-особь». Как будто я не человек. А чудик звучит как-то по-доброму. – улыбнулся Данте.       Раздался оглушающий трезвон и Техён закрыл уши руками.       - Конец ужина. Пора бай-бай. – новый знакомый помахал Киму рукой и встал из-за стола.       Техёна и тех, с кем он был скован, как и всех вновь прибывших, повели последними. Пройдя по длинному петляющему коридору, их завели в огромный барак. Темно, затхлый тяжёлый спёртый воздух и сотня человек – вот что окружало теперь Техёна. Их отстегнули друг от друга и приказали искать свободные места для сна на полу.       - Как скот. – мелькнула мысль. – Хуже, у скота есть, хотя бы, подстилка.       Когда выключили свет, подросток ещё долго не мог уснуть, слушая, как гробовую тишину нарушают десятки всхлипов. А потом заплакал сам.              

***

             - Брось, тут не так уж и плохо. – в очередной раз успокаивал его Данте, Техён был прикреплён к нему в пару как к более опытному работнику. - Просто берёшь вот так и кидаешь на конвейер. - он поднял большой камень и швырнул на движущуюся ленту.       - И что, так весь день? – хмуро спросил Ким.       - Всю оставшуюся жизнь. – от чего-то весело ответил друг.       - Мы… мы тут рабы, нас просто используют как бесплатную рабсилу! А всем говорят, что мы трудом показываем свою верность землянам! – чуть не закричал подросток.       - Аааа, так вот что там рассказывают. Ну…. По сути, так оно и есть. - очередной камень полетел на конвейер. - Ты бы не стоял без дела, Тэ. Ты не знаешь, а я вот несколько раз испытал на себе удар электрической дубинкой и больше не хочу.       Техён устало вздохнул и поднял камень поменьше. У него пальцы уже были сбиты в кровь, спина болела, а голова раскалывалась от непривычного и тяжёлого, но, как оказалось, пригодного для них, воздуха.       - Если болит голова, - заметил его мучения Данте, - чаще используй кислородный баллончик. Только не увлекайся. Его должно хватить до вечера, второй тебе не дадут, и придётся работать с больной головой и горящими от недостатка кислорода лёгкими.       День тянулся ужасно долго. Техён быстро использовал весь запас кислорода, и Данте пришлось делиться с ним.       - Спасибо. – искренне поблагодарил друга за ужином Ким, пододвигая ему свою тарелку с едой.       - Оставь себе. – отодвинул он тарелку обратно. - И поешь, ещё день и ты упадёшь в обморок. – корил его Данте.       Техён скривился, поковырял «кашу» и в несколько быстрых движений, запихал её всю в рот, проглотив и прижав руку к губам. Минут пять подросток боролся с желанием вернуть всё обратно. Причём, Ким был абсолютно уверен, что после этого вкусовые качества еды не изменились бы.       На третий день по прибытии, во время очередного броска очередного камня, Техёна скрутила адская боль. Он едва не отбил себе ногу упавшим булыжником и рухнул на колени.       - Что?! – быстро подбежал к нему друг.       - Живооот! Чёёёрт! Я сейчас сдооохну! – чуть ли не вопил подросток.       - Так, сейчас, сейчас. – похлопывал его по плечу Данте. – Сейчас пройдёт. Потерпи.       И, действительно, через минуту боль исчезла, как и не бывало.       - Что это было? – охрипшим голосом спросил Ким.       - Последствия таблеток.       - В смысле? Этих, что мне дали в первый день? Чёрт, хрен теперь я хоть одну приму!       - А вот это зря. – поучительно произнёс друг. – Теперь, если бросишь пить - умрёшь. - Ким вопросительно посмотрел на него, но не увидел и намёка на шутку. - На нас смотрят. Давай продолжать.       И они снова принялись за работу. Но теперь Ким не мог просто так это оставить.       - Так что с таблетками? – спросил он между бросками.       - Тэ, я и сам не всё знаю и понимаю. Слышал только, что эти таблетки как-то влияют на нас, на наше половое развитие. Но что там, да как я не в курсе. Только, те чудики, кто тайком не пили пилюли, в один «не прекрасный» день орали от боли так, что было слышно даже через три комнаты. А потом умирали, скорчившись от боли. Вот и вся история. – серьёзно посмотрел он на друга. – Один раз выпил – теперь пей всегда.       - Они ставят на нас эксперименты, используют как рабов! Мы для них хуже, чем скот! К чёрту! – Техён махнул рукой и показал неприличный жест надсмотрщику.       - Ох, зря. – только и покачал головой друг.       Стеклянная дверь открылась, выпуская на улицу солдата с кислородной маской и чёрной дубинкой. Он безразлично подошёл к Киму и, не говоря ни слова, не давая ему сказать ни одного предложения, с размаху ударил юношу между лопаток. А когда тот упал лицом в землю, он приставил край дубинки к его шее и пустил по ней ток.       Полдня Техён пролежал без сознания. Очнувшись, он обнаружил себя на полу в комнате (казарме, как он её называл). Ким сидел, опёршись на стену, а его рука была пристёгнута наручниками к кольцу в стене. Скоро, комната стала заполняться людьми. К нему быстрым шагом подошёл Данте и, опасливо озираясь, прошептал:       - Я принёс тебе поесть. Только, тихо.       Он сунул руку в карман и достал жменю «каши». Техёна скрутило отвращение, но он протянул руку, взял еду и запихать её в рот. Ким плакал. От отвращения и мерзости, от страха и отчаяния, от безысходности.       - Ох, Тэ. Я же предупреждал. Хорошо, хоть, мне разрешили дотащить тебя до комнаты, а не бросили тебя на улице задыхаться.       - Что же это за проявление невиданной доброты? – до сих пор пытаясь удержать ужин, злобно спросил Ким.       - Пришлось кое-что пообещать взамен. – спокойно ответил Данте.       - Что? У нас ничего нет, что ты мог пообещать? – усмехнулся абсурдности его слов подросток.       - Кое-что у нас есть Тэ, наше тело.       Техён непонимающе уставился на него, сведя брови. Тело? В смысле, секс? Но он за это время ни разу не видел ни одной женщины. Кому же Данте предложил?...       - Не хмурься так. – легонько стукнул его по лбу друг. – Некоторые надсмотрщики любят проводить время с мальчиками. Иногда, когда мне что-то нужно по мелочи, я знаю, у кого это попросить.       - Ты?... – Ким изменился в лице. – С мужчинами?! – его глаза увеличились и так и остались двумя блюдцами.       - Но-но! Не забывай, кто всё это время с тобой нянчится. Оставь свое осуждение и укор для кого-нибудь другого! – Данте резко встал и хотел уйти, но друг его остановил.       - Нет, нет, я не осуждаю! – пытался уверить друга Ким. – Просто растерялся, не знал, что так… - он искал подходящее слово, - что так можно.       Данте вновь присел рядом и изучающе осмотрел друга. Убедившись в его искренности, он кивнул и продолжил:       - Можно. – вздохнул он. - Так что я, так сказать, подставляюсь из-за тебя.       Техён пытался сдержать новый поток слёзы, но не смог. Первый человек, не считая бабушки, который готов был пожертвовать собой ради него, его первый и единственный друг, был найден за сотни миллионов километров от дома в богом забытом месте. Это и радовало, и огорчало одновременно.       Только эта искренняя и безусловная дружба, помогала Техёну держаться на грани, отгоняя от себя ужасные мысли. Так прошло 2 года исправления (читай, заточения) Ким Техёна в колонии-интернате на планетке GM-XY. Пока, однажды, ужасное и дикое по своей жестокости событие напрочь не разрушило (хотя, куда уж сильнее) его жизнь.       - Внезапное вторжение ВАР огнём и взрывами сравняло колонию-интернат с землёй, превратив всех её жителей в обугленные и обезображенные куски. – обыденно прозвучало по новостям на Земле.       Жизни многих родителей оборвались после этой новости.