***
Очевидно, что на короткую программу командного турнира Виолетту даже не рассматривали. Тренера уже действительно начинали задумываться заменить Ясову Туктамышевой или Щербаковой… Прежде «показывающая удивительные результаты», «самая артистичная из школы Тутберидзе», «парящая по льду», «подающая большие надежды» фигуристка, превратилась в разочарование года для всех, кто видел её несчастные попытки прыгнуть что-то больше тройного, и в первую очередь для себя самой. Обидно, очень обидно было слышать разговоры наставников, самой видеть свои «результаты». Она хотела как можно больше выступать на Олимпиаде, показать себя, свои возможности. Раньше хотела… Сейчас то ясно, что делать ей там нечего. Камила была лучшей кандидаткой, всем понятно, фаворитка. Фигуристка, передав Валиевой пожелания, медленно идёт, сама не зная куда. Смотреть на прокаты других девочек ей не хочется, встретить какого-нибудь Женю Семененко тоже. «Позор мне, как так можно расклеится было на таком важном моменте… Люди всю жизнь работают, чтобы тут оказаться, а я в пиковой, по идее, форме не могу откатать даже хореографическую часть программы без очевидных ошибок.» Из мыслей, постоянно находившихся в голове девушки последние дни, ее выводит приятный голос, который сразу же заставляет Ясову заволноваться: — Привет, Вет, ты тоже пришла посмотреть на выступление Камилы? — фигуристка стоит спиной, но ощущает улыбку на лице парня. «Боже, даже тут я провалилась.» Кажется, всё. Бегать уже бесполезно. Он стоит здесь, она уже никуда не денется. «Всё равно терять нечего уже. Хуже вряд ли будет.» В попытке успокоится прикусывает губу, медленно поворачивается, стараясь держать себя в руках: — Да, конечно… — Ты что-то ещё хотела сделать? — вспоминая, что Ясова шла в другую сторону от катка, уточняет фигурист. Виолетта отрицательно качает головой. — Пойдешь со мной? — Хорошо… Обрадованный Женя направляется к трибунам. — А почему не к команде? — Виолетта ожидала, что они отправятся к российским фигуристам. — Ну, там видно плохо, а тут мест свободных много, — показывает на пустые посадочные места. — Когда Камила выступать будет, сходим к ним. — Хорошо, как скажешь, — смущённо отвечает Вета, необычно общаться с ним… Семененко, обгоняя девушку, садится где-то на средних рядах, завет Вету, указывая на место рядом. Ясова торопится к Жене, прячет подрагивающие от нервов руки в карманы. Сейчас на разминке вторая группа, там и Камила. Прийти к началу не получилось да и не хотелось. Виолетта надеялась, что Семененко уже пожелал всего Валиевой и если она заглянет позже, то они не пересекутся. Но он почему-то что-то здесь забыл в середине соревнования, и вот теперь они сидят вдвоем и молчат. Хотя говорить Ясова боится, голос сразу выдаст ее робость перед ним. Девушка натягивает маску повыше, надеясь, что та скроет румянец, бросает взгляд на парня. Женя внимательно следит за фигуристками на катке, но замечает действие Веты и усмехаясь, произносит: — Если честно, я думал, что выступать ты будешь. — Почему? — удивлённо вопрошает фигуристка. — Я, конечно, только конец той тренировки видел, но лутц — риттбергер у тебя такой красивый вышел. Ты будто не устала совсем. — Ха, по одному каскаду не судят. Он даже не самый сложный. Если бы я там тройной аксель с каким-нибудь четверным прыгнула, я бы ещё поняла… — А мне кажется хороший показатель. Не каждый его исполнить может, а это явно не твой придел. Ты и каскады с четверными прыгаешь в конце программы. — Да, и не на одном соревновании риттбергер чисто не исполнила, а тут нужна стабильность, — расстроенно замечает Ясова. — Я как Саша Трусова. Она со своим акселем, я со своим риттбергером — смеётся — Главный старт ещё впереди, там точно выполнишь, — успокаивает. — Аня говорила, что ты на тренировках ночевала, чтобы его сделать. — Все ночуют, я не особенная, — отмахивается. — Сейчас все по другому. Я даже тройной скрутить нормально не могу. — Что случилось? — удивлённо смотрит на новую знакомую. — Я не знаю… — замолкает. — Ой смотри, японке что-то совсем компоненты зажали. — показывает на табло с высветившейся оценкой, стараясь перевести тему. Говорить с ним о своих поражениях девушке совсем не хочется. Пусть она остаётся в его глазах такой «великой», а не той, что уже думает снятся с Олимпиады и не позориться. Ну а что? Вета всегда считала, что Щербакова лучше, вот пусть достойные и выступают. — Да, — вздыхает Семененко. Неловкое молчание. Ей так не хочется заканчивать с ним диалог… Виолетта выдыхает и прерывает тишину: — Я правда не знаю, в какой-то момент, я будто разучилась прыгать. Одни падения да недокруты, — отводит взгляд в сторону. «Ещё только ему ныть осталось.» Женя молчит, затем, чуть приблизившись, заправляет выбившуюся прядку ей за ухо. Ясова замирает, ее сердце, кажется, тоже. Короткое прикосновение, а так много… Значит для нее? — Все будет хорошо, — тихо говорит фигурист, и девушка будто верит. Она смущённо переводит взгляд на парня, он, улыбаясь, смотрит на каток. Чей этот проката был? Ясова не вспомнит… И последующие тоже. Все оставшееся время они сидят в тишине, такой приятной, теплой тишине. Хочется остаться здесь навсегда, навсегда с ним. Она изредка поглядывает на него, на необыкновенные зелёные глаза и на очаровательную улыбку, иногда появляющуюся на его лице, когда Женя замечает ее взгляды, но ничего ей не говорит… Всё когда-то заканчивается и фигуристы после проката американки нехотя встают и идут к своей команде, так же в тишине. Ребят на лавке много, поэтому они с трудом находят себе место. Сесть рядом с Женей не получается и девушка, расстроившись, старается сосредоточится на прокате подруги.***
Валиева исполняет программу идеально, принеся 10 баллов России и выведя ее на 1 место. Ясова радостно обнимает Камилу. Все уже расходятся, она выступала последняя. Виолетта нехотя плетется к выходу, ее догоняют. — А на произвольную мужчин придешь? — смеётся Семененко, поравнявшийся с ней. — Хорошо — ухмыляется девушка. — Ради тебя только. Парень улыбается, восприняв это как шутку, и убегает дальше.