Twisted mess

      Как бы не хотелось Чонгуку быть оптимистом, но день ото дня ситуация не становилась лучше. Ему требовалось отлучаться из дома по делам, а Чимин не мог составить компанию в силу объективных причин, и поначалу они как-то с этим справлялись. Пак даже провёл прямой эфир, в котором поделился, что заболел и фанаты горячо его поддержали. Это помогло на время, но Чимин был не из тех людей, кто наслаждается затворничеством, как это любил, к примеру, сам Чонгук.       Ситуацию не смогли спасти даже ребята, которые вырвались к ним в конце рабочей недели, заказав кучу еды из их любимого ресторанчика. Разговоры о нейтральном не клеились, всё так или иначе сводилось к расследованию того страшного убийства, к слухам в Хайбе и словам Шихёка, что ситуация под контролем. Тем вечером они умудрились даже организовать видео конференцию с Хосоком и Джином, которые прямо-таки засыпали Чимина вопросами. Их нельзя было обвинить в излишней настойчивости, ведь они ничего не знали и жутко перепугались из-за сложившейся ситуации.       После конфколла Юнги вышел с Чимином на балкон и о чём-то долго беседовал. Чонгук решил не спрашивать, что именно Шуга так эмоционально рассказывал, давая партнёру волю решить самому. Его утешило, что после этого Чимин стал немного спокойнее.       Больше всех за него переживал Тэхён. Он звонил им почти каждый день, отвлекал ерундовыми рассказами и смешными идеями. Чимин смеялся, но сразу после того, как вешал трубку, менялся в лице, словно по щелчку пальцев.       Чонгук был благодарен друзьям, но оставаться наедине с Паком становилось всё тяжелее.       На вторую неделю, когда Юнги улетел в США с туром, посвященным новому альбому, Бан Шихёк вызвал Чонгука на личную встречу. Он задал вопрос о зачислении в армию, которое до последнего момента откладывалось, но с графиком уже надо было что-то решать. Чонгук не говорил директору, что они с Чимином живут вместе. Компания в принципе давно перестала вмешиваться в их личную жизнь, стараясь контролировать лишь некоторые её аспекты. Но они сильно уважали приватность мемберов и когда дело касалось какой-то щекотливой темы или назревающего скандала, защищали BTS с пеной у рта и армией юристов в придачу. Это всех устраивало, но объяснить Шихёку, что Чонгук не пойдёт служить, пока не разрешится ситуация с угрозами Чимину, было практически невозможно. Директор не понимал, почему Чонгук не доверяет их службе безопасности, в конце концов, даже начал предлагать для Чимина каких-то психологов, видимо, опасаясь за то, как сильно Чонгук акцентирует внимание на его ментальном здоровье.       — Его же вы в армию зачислять не собираетесь!       — Да, потому что с одним ещё можно как-то переиграть, но если оттягивать неизбежное начнут все и сразу, наступит бардак, Чонгук-а… — Шихёк вздохнул, видимо, сетуя на его упрямство. — Хорошо, мы ещё вернёмся к этой беседе.       Чонгук выиграл время, хоть и осознавал, что решение придется принять неизбежно. Это же понимал и Чимин, встретивший его дома. От разговора было не уйти.       Им разрешили выходить на территорию жилого комплекса и в парк, но полиция дежурила почти на каждом шагу и находиться на улице было неуютно обоим.       — Это какой-то пиздец, — прошипел Чимин, когда чуть не налетел на человека в форме, не заметив того из-под зонтика.       Ливни возобновились с новой силой — это немного спасало от вездесущей жары, но всё равно накладывало тягостный отпечаток на настроение в целом. Они оба не любили сырость и летнюю духоту.       — Согласен, — Чонгук ослабил рулетку, и Бам побежал делать свои дела в кусты.       — Ещё этот дождь… — Чимин к вечеру был совсем не в духе и раздражался буквально на каждую мелочь.       — Что хочешь на ужин?       Они пристрастились к просмотру кулинарного шоу и от нечего делать пытались повторять рецепты, заказывая все ингредиенты на дом. Поначалу Чимина это даже увлекло: он делал фотографии каждого блюда и отсылал потом своей маме. Но рано или поздно могло надоесть что угодно, а Чонгук устал придумывать новые развлечения.       После разговора с Шихёком об армии он устал капитально, с большой буквы «У» и говорить было уже не о чем. Тягостное молчание по всем важным вопросам со стороны компании добивало их с каждой минутой всё сильнее.       — Гукки… — Чимин коснулся его запястья.       — М? — тот отвлёкся на собаку и не сразу ощутил чужие холодные пальцы на своей ладони.       — Прости меня… — Чимин взял его за руку.       — За что?! — Чонгук слегка опешил.       Разумеется он знал, что капризы у Пака случались редко и в целом, чтобы довести его до состояния нервной истерики, нужно было сильно постараться. Сейчас произошёл как раз такой случай.       — Если я ещё хотя бы день проведу дома, я сойду с ума, — он заглянул ему в глаза. — Прости. Это правда так… тяжело… Я ненавижу себя сейчас.       Чонгук прикусил губу, поймав мимолётную, но отчаянную мысль, которая, наверное, могла бы всё спасти.       Или придать им ещё немного сил.       Он поднёс ладонь Чимина к губам, ласково чмокнул и смог улыбнуться.       — Не будем ложиться, хорошо?       — Почему? — Чимин недоверчиво нахмурился.       — Потому что под утро этот дождь прекратится, — Чонгук загадочно улыбнулся.       — Что за шарады? — Пак непонимающе убрал руку из его крепкой хватки.       Чону стоило невероятных усилий дотерпеть до нужной минуты, однако бессмысленные на первый взгляд наблюдения за полицией на территории жилого комплекса неожиданно принесли плоды. Чонгук давно просчитывал их передвижения, скорее от скуки, нежели чем с какой-то корыстной целью, которая нарисовалась в его мозгу этим вечером.       Чимин задремал на диване в гостиной, когда они досматривали какой-то дурацкий фантастический фильм. Чонгук же был ни в одном глазу, вероятно, из-за адреналина от созревшего плана в голове.       Он бесшумно поднялся с дивана, прошёлся до панорамных окон, из которых открывался вид на зелёный парк и убедился, что тучи действительно отступили, обнажив перед глазами полоску неба. Небольшую, но достаточную, чтобы подарить им надежду.       — Мин-а, — он вернулся к спящему Чимину и осторожно потрепал того за плечо. — Вставай, собирайся. У тебя три минуты.       — Что? Зачем? Мы куда-то идём? — спросонья, Пак сначала долго тёр глаза, а затем взлохматил и без того встрёпанные волосы.       — Идём-идём. Надень кроссовки и не забудь ветровку, — Чонгук уже был собран, но на всякий случай лишний раз похлопал себя по карманам.       Чимин непонимающе озирался по сторонам, пока они ехали в лифте, однако вопросов не задавал. На его лице были написаны усталость и какое-то пугающее безразличие. Он надел панамку, как и Чонгук, такую, что обычно скрывала пол-лица.       — Мы едем на парковку, — констатировал он, заметив, какую кнопку нажал его парень.       — Надень маску, — Чонгук протянул ему упаковку.       — Я что-то не понял?       — Надевай.       У них было минут пять, до тех пор, пока не сменится охрана. Банально, но план чудом работал. На минус третьем этаже почти не было машин, и Чонгук нашёл свою без особого труда, ведь ещё с вечера на всякий случай зафиксировал в памяти, где её оставил.       — Кто нас выпустит? — Чимин нацепил маску и уселся на пассажирское сиденье.       — Никто, — Чонгук вставил ключ в зажигание.       — Ты специально такой загадочный? — Пак наклонился перед собой и открыл бардачок. — Ого, шоколадка… Сколько она тут валяется?       — Ты сам её там забыл, — рулить было сложно, приходилось постоянно оглядываться, посматривая то в зеркало заднего вида, то в боковые, чтобы отследить малейшее движение.       Но всё было тихо. Чонгук полагался на удачу, и она неожиданно их не подвела. Охранник открыл шлагбаум на выезд, не глядя на номера - машина беспрепятственно выехала из здания. Оставались ворота, ведущие с территории в город.       — Куда мы едем? Тут же полно охраны, — Чимин тоже принялся оглядываться.       — Никого нет, — Чонгук слегка ускорился, приближаясь к кованным железным воротам, через которые проезжал вчера вечером.       Сна теперь точно не осталось ни в одном глазу. При этом всё вокруг выглядело слишком чётким, будто кто-то выкрутил колёсико яркости на максимум. Чонгук ещё никогда в жизни не был настолько собран и даже готов врать если потребуется.       Однако их побегу никто не препятствовал.       — Куда хочешь поехать? — он состроил гримасу умника, словно знал, что всё получится с самого начала.       Глаза Чимина загорелись, как у ребёнка, который получил желанный подарок за целый год примерного поведения.       — Поверить не могу, — проговорил он, закусив губу. — Ты меня украл…       — Фактически… да, но технически мы всё ещё где-то в квартире, мирно спим под титры фильма, — Чонгук выехал на широкую магистраль и прибавил скорости. — Хочешь к морю?       — ДА! — вырвалось у Пака. — Боже, да, очень хочу!       — Включи музыку и пристегнись. Следующая остановка пустынный Ырвани-бич!       Чимин нажал кнопку воспроизведения, и в плеере символично заиграла «There for you». Чонгук вспомнил, как слушал ее, возвращаясь из офиса компании, а также о разговоре с Шихёком.       Он поступал неблагоразумно и опасно, но не мог иначе. Счастливое лицо Чимина говорило, что это правильно. Ему впервые за две недели стало лучше, он оживился, принялся подпевать и улыбаться. Чонгуку, который не привык видеть своего парня таким подавленным, было тяжело не меньше. Этот отдых — единственное, что они могли себе позволить, к тому же до пляжа по пустынным улицам Сеула было всего-то около часа езды. Людей в предрассветные часы он там точно не встретят, и этот шанс Чонгук намеревался использовать по максимуму.       — Погоди… Поверить не могу, так красиво! — Чимин вылез из машины, хлопнув дверцей, и сразу же схватился за мобильный, чтобы сделать несколько фотографий расчистившегося от облаков неба.       Чонгук обошёл автомобиль, на всякий случай огляделся по сторонам, подмечая, что на парковке есть ещё несколько машин. С виду всё было спокойно.       — Красиво, — он убедился, что Чимин сделал несколько потрясающих снимков. — Пойдём.       Можно было не переживать, что их увидят. А даже если увидят, то вряд ли узнают. С этими мыслями Чонгук взял Пака за руку, и тот крепко стиснул его ладонь.       — Мне это точно не снится? — спросил он, когда они приблизились к белопесчаной линии берега. Зонтики и шезлонги были заботливо убраны. Киоски и палатки тоже, атмосфера чем-то напоминала сюжет постапокалиптического фильма.       — Точно, Мин-а, пойдём к самой воде, — Чонгук прибавил шаг, замечая как позади них уже подсвечивается горизонт. Западное море, конечно, не производило такого же впечатления, как и восточное, в Пусане, где можно было наблюдать сказочный восход. Но и этого им было вполне достаточно.       — Помнишь… как мы первый раз поехали в Пусан вдвоём? — вдруг спросил Чимин.       Иногда Чонгука слегка пугало их чтение мыслей. Один думал о чём-то, а другой приходил и задавал вопрос, который вертелся на языке. Они произносили шутки одновременно, могли ни с того, ни с сего начать петь одну и ту же песню…       — Что именно из той эпичной поездки я должен вспомнить? — Чонгук улыбнулся собственным мыслям, вернувшим в беззаботное, счастливое время.       — Ты тогда тоже повёл меня на пляж рано утром.       — Правда? — он сделал вид, что с трудом припомнил тот момент.       — Как ты мог забыть?! — Пак стукнул его по плечу, и Чонгук рассмеялся. — Ты поцеловал меня возле самой воды!       — Разве?! — он захотел немного подразнить Чимина.       — Издеваешься? — тот возмущённо взмахнул руками. — Уже начинаешь забывать, как за мной ухлёстывал?!       Чонгук сделал пару шагов в строну, продолжая играть в тотальное непонимание. Чимин решил преследовать его, грозясь закопать в песок и оставить на съедение акулам.       На самом деле Чонгук прекрасно помнил, чего ему стоило так поступить. Помнил, как предательски дрожали коленки, ладони и собственный голос. Чимин был сонным, уютным и домашним уже тогда… Чонгук будто чувствовал в нём того самого человека, которого хотелось назвать своим, но не мог дать определения этим хаотичным импульсам в голове. Боялся близости до одури, ведь всё это происходило с ним впервые, к тому же, несмотря на невысокий рост и миловидную внешность, Чимин на девушку никак не походил. И это не вписывалось в ту картину мира, в которой рос Чон Чонгук, но быть без Пака хотя бы лишний час он не мог уже тогда.       В то утро пришлось дать ему послушать плеер. Один наушник, чтобы встать плечом к плечу. Единственная вынужденная близость, которую было легко разыграть, не вызывая подозрений. Ведь Чонгук жутко боялся его трогать, даже если того требовали танцевальные движения. Он буквально каждый раз перебарывал себя, и хореограф периодически делал замечания из-за его скованности. Наблюдательный Чимин тоже обратил на это внимание и пригласил на тренировку тет-а-тет, на которой Чонгук чуть не умер. Он не оставался с Чимином наедине, а в тот вечер они задержались в студии допоздна…       Всё так или иначе сводилось к мысли, что Чимин ему ужасно нравился. Он был прекрасен в своем таланте, в смелости и в улыбке, от которой таяли не только мемберы, но и весь стафф.       Чонгук устал бегать от Чимина вдоль линии берега и резко остановился.       — Мин-а, смотри!!! — он отвлёк его внимание, указав пальцем куда-то позади, чтобы парень обернулся.       Когда это произошло, Чонгук сделал шаг навстречу и наклонился, чтобы поцеловать его. Их носы смешно столкнулись, но он быстро ухватил Пака за подбородок и прижался к его губам своими. Почти также, как и в то самое утро, только без мысли о нелепости ситуации.       — Я тебя тогда здорово напугал, правда? — прошептал он, заглядывая Чимину в глаза.       — Каждый раз ловишь меня на таких вещах, — Пак заключил его лицо в свои ладони. — Гукки…       Он так искренне и заразительно улыбался, что Чонгук не удержался и поцеловал ещё раз. А потом притянул в объятия, приподнял над землей и покрутил вокруг себя. Его сердце билось как сумасшедшее — от волнующих воспоминаний, от рискованности их затеи и конечно от безумного желания, которое было сложно контролировать.       За прошедшие две недели у них почти не было полноценного секса, и Чонгук боялся начинать об этом разговор, чтобы избежать чувства вины у обоих. Им действительно было страшно и совсем не до интимности.       — Чонгук-и… пойдем в машину? — Чимин одёрнул задравшуюся ветровку и выразительно пошевелил бровями.       — Не боишься? — он снова потянулся к нему, чтобы обнять. Руки то и дело сползали вниз по спине к аппетитной заднице, которую хотелось мять и кусать зубами.       — Тут же никого нет… — Чимин взял его за руку и повёл за собой, нарочно двигаясь плавно, будто в танце.       Чонгук шёл за ним, как завороженный. На автомате нажал кнопку на брелоке и открыл дверцу. Резко отодвинул пассажирское сиденье, откинул спинку, уселся и поманил Чимина за собой.       Они могли не переживать, что их кто-то увидит издалека — в машине были затонированы все стёкла. Чтобы разобраться, кто внутри, требовалось подойти вплотную.       — Гукки… — Чимин сжал его бёдра, устроившись сверху, и выдохнул стон прямо в рот.       Места было много, но стаскивать с себя одежду не стали, довольствуясь быстрыми, но чувственными ласками через слои ткани. Пак ёрзал по его члену пахом, заставляя вынужденно подаваться вперёд и ловить желанный темп. Чонгук наконец-то сжимал его ягодицы в ладонях, надавливал, толкаясь вперёд и вверх, будто насаживая Чимина на себя, как во время секса.       — Продолжишь так делать, и я кончу в штаны, — прохрипел тот, кусая его нежную кожу за ухом.       — Я бы хотел, чтобы ты кончил, — проговорил Чонгук в ответ и поцеловал его глубоко, пошло вылизывая языком.       Пак зарычал ему в губы и требовательно опустил ладонь на пояс спортивных штанов. Пришлось помочь ему их приспустить, но таким образом они смогли ласкать друг друга напрямую.       Чонгук довёл Чимина до оргазма первым и кончил уже глядя в его ошалевшие чёрные глаза.       Он обожал этот его блядский вид: красные, распухшие от поцелуев губы, взлохмаченную чёлку, белоснежную кожу, на которой отчётливо проступал румянец и взгляд, заставляющий Чонгука превращаться в озабоченного.       — Так хорошо… — Пак устроился у него на плече, не заботясь о том, что оба перепачкались в сперме. — Я так люблю тебя…       Чонгук повернул голову, мазнул губами по его виску, вдыхая запах их общего геля для душа, и ласково погладил по спине. Каждое такое признание стало на вес золота, ведь Чимин больше не выражал свои чувства часто. Причины, разумеется, были ясны — он хоть и считал их отношения серьёзными, но всё ещё боялся. Чонгук хотел бы как-то разубедить его в тревоге, но каким образом, если он сам являлся её изначальной причиной?       Они будто поменялись ролями. Теперь Чонгук ловил каждое мгновение, ценил моменты и сохранял их в памяти, будто сокровища.       — Я тоже тебя люблю, — он улыбнулся, когда Чимин невнятно, но довольно хмыкнул. — Я всегда рядом, слышишь? Я буду здесь для тебя, — он процитировал слова из песни.       Их утро на пляже, родившееся из рискованной затеи, превратилось в ещё одно прекрасное воспоминание, и уезжать домой отчаянно не хотелось, хоть и пришлось. Побочным эффектом карьеры в шоу-бизнесе была привычка делать неприятные вещи и не отказываться, даже если страшно или тяжело. Они только остановились по пути в круглосуточной кофейне, чтобы позавтракать — однако там их неожиданно настиг телефонный звонок.       — Чимин-а, — голос Шихёка показался взволнованным донельзя. — Где ты находишься? Всё в порядке? Прости, что разбудил!       — Что вы, всё в порядке, никаких проблем! — Чимин встал удобнее, так как Чонгук наклонился к его телефону, чтобы слышать директора. — Я дома! Что-то случилось? Есть информация по расследованию?       — Чимин-а… Полиция только что связалась с нами. Они нашли второе тело. Кто-то позвонил в службу спасения и сообщил о криках. Те выехали на место преступления и обнаружили труп.       — Как это связано со мной? — совершенно непроницаемым тоном уточнил Пак.       — Они говорят, на стенах висели постеры, а повсюду в квартире нашли мерч группы. К тому же… у убитого отрезали руки… и… Господи Боже, — голос Шихёка прервался на едва слышный всхлип, что было совсем уж ему не свойственно.       — Говорите, как есть, — Чимин же, напротив, оставался максимально собранным и спокойным.       — Кровью… видимо от этих рук, на стене была сделана ещё одна надпись. Я отправил моего помощника в отделение полиции, и он прислал мне фотографии. Чимин-а, ты должен ехать к ним на допрос. Я не знаю, как это лучше устроить… Я должен связаться с помощником. Боже, не могу же я отправить тебя прямо сейчас, они должны сказать, что делать, да?       — Не волнуйтесь. Я свяжусь с вашим помощником и узнаю, что делать.       — Я не могу в это поверить… Чимин-а, то, что происходит, это… это…       — Бан Шихёк-ним, — Чимин прервал его. — Я приеду в офис! И при первой же возможности, с вашего позволения, я хочу поставить остальных мемберов в известность. Мы должны держаться вместе.       — Да, ты абсолютно прав. Встретимся через несколько часов в офисе, — директор, судя по голосу, совладал с эмоциями.       Отключившись, Чимин спрятал телефон в карман и покосился на подставку со стаканчиками кофе у Чогнука в руках. Затем они оба посмотрели друг на друга, мысленно делясь эмоциями и будто заряжаясь незримой глазу поддержкой.       — Сразу в офис? — Чонгук сделал глоток кофе.       — Так будет лучше, — Чимин кивнул, — не потребуется алиби для полиции, которая, возможно, будет искать нас дома.       Настроение Чонгука, последние пару часов уверенно перевалившее за планку «достигло пика от счастья», мгновенно упало до отметки «будь проклят весь этот грёбаный мир». В голове не укладывалось, что всего какой-то там час назад они самозабвенно дрочили друг другу в машине, мечтая о жарком продолжении дома.       Он вёз их молча, размышляя о действиях полиции и фанатской индустрии в целом. Чимин медленно потягивал кофе и копался в телефоне, видимо, ожидая новостей.       — Помощник прислал фотографию, — голос Пака неожиданно нарушил иллюзию спокойствия в салоне.       Чонгук притормозил, съезжая на обочину, так как терпеть до офиса, чтобы понять причину бледности Чимина, у него не было сил.

«Oh, come, take my hand And run through Playland So high, too high at the carnival»

      Он сразу же прочёл надпись на стене, а уже потом обратил внимание на цвет, которым она была сделала и общую небрежность. Разумеется, как и в прошлый раз — всюду кровь.       — Возьми меня за руку, — прочитал Чонгук ещё раз.       — Ему отрезали руки, — ответил Чимин, сглатывая. — Этот псих отрезал ему руки…       — Карнавал… — задумчиво пробормотал он. — Где я это слышал?