***
[полтора месяца назад]
Первым кто узнал о его отношениях с Даби, был Твайс. Это произошло случайно. Оба уставшие, не обратили внимание на не до конца закрытую дверь, провалились в ласки друг друга. А Твайс просто проходил мимо, увидел приоткрытую дверь в комнату Даби, что означало что он в комнате, и решил задать какой-то из своих глупых вопросов, на который ответ нужен был вот прям щас. Так и случилось. Ястребу показалось забавно-символичным сделать его первым кто узнаёт о его вторичном поле и о его беременности. Это решение было принято не с бухты барахты. Твайс был альфой, очень чувствительным альфой. Ястреб не знал как ему удавалось всё это время держать в секрете то что он омега, комиссия конечно предоставляла ему подавители благодаря которым весь мир считал Ястреба альфой, но они ведь не могли быть настолько хороши. К тому-же, наедине, Твайс уже поднимал тему того что от него странно пахнет. Тогда Ястреб тогда отшутился, мол хорошая ночка с омегой была, но не всегда можно понять что творится в твоей голове, что уж говорить о чужой. Возможно Твайс просто косит под дурочка в этом вопросе. А сейчас он залетел. Запах сильно изменится, а использовать подавители, у которых, вне зависимости от производителя и эффективности, всегда и без исключений были побочки для тела, было опасно для этого комочка тепла, растущего внутри Ястреба. Реакцией Твайса были округленные глаза, побольше наверное чем у Спиннера. Он стащил с лица маску, подошёл почти вплотную и стал принюхиваться. Когда он встретился со взглядом Твайса, у того будто искры зажигались в зрачках. Он явно был очень рад этой новости. И пытался подобрать слова, чтобы описать свои эмоции. –Это, просто, просто чудесно Ястреб, – он говорил едва слышным шепотом, несмотря на то что они были одни, далеко от особняка-базы, который был напичкан камерами вдоль и поперёк. Удивительно, но психологическая травма Твайса молчала, не высказывала противоположное мнение. –Даби об этом ещё не знает, – решил сказать Ястреб, шокируя Твайса. –Почему? – чуть ли не проскулил Твайс, он выглядел опечаленным этой новостью. –Потому что для него месть важнее меня и этого чуда, – ответил Ястреб поникшим голосом, опуская голову вниз и отходя на шаг назад, прикасаясь к жевоту левой рукой. По крайней мере он так думал, исходя из заявления Даби, что это просто интрижка. Интрижка с одним из вполне ожидаемых исходов. –Он досих пор не знает что ты омега? Но вы ведь... – Твайс был растерян. –И как тебе удалось заделать ребёнка, чтобы он этого не заметил? – а вот это был уже вопрос от его другой личности, грубый и бестактный. –У него был гон, он помнит разве что только то что я был его партнером в этот раз, – ответил Ястреб. По Твайсу было видно что он сейчас расплачется.[месяц и одна неделя назад]
Вскоре началась неразбериха. Главу комиссии убил клон Ре-дестро. По факту, у Ястреба больше не было начальства, клетка открыта, лети куда желаешь. Но как бы сильно ему не хотелось сейчас сбежать и защитить своё чудо, он не мог, не тогда когда в этой операции участвовали и дети. –Ты поэтому сказал мне о своём теперь самом уязвимом месте? На жалость пытаешся давить!? Я ведь такой добренький дурачек! Да!? Ты внедрился к нам! Ты знал об этом нападении! – кричал Твайс пытаясь встать и создать свой, хотя бы один, устойчивый клон. Из него медленно поднималась масса принимающая очертания Твайс, но Ястреб сразу же разрушал клоны своими перьями. –Нет. Меня перестали держать в курсе происходящего, сразу же как я отказался от подовителей, – ответил Ястреб, стараясь скрыть все свои эмоции. –Почему? Разве ты собирался объявлять о себе всему миру? – Твайс еле встал, шатаясь на ногах. –Они бы навредили ребёнку, – коротко ответил Ястреб. –А сражение значит не навредит, да? – усмехнулся Твайс. –Если-бы дело было в спасении только моего ребенка, я бы просто скрылся сразу же как только началась атака, – ответил Ястреб, уничтожая ещё несколько клонов. – Я и раньше излишне сильно заботился о чужих детях, а сейчас собираясь сохранить этого ребёнка, я просто не могу развернуться и уйти с передовой куда отправили подростков, – Ястреб позволил себе показать печальную улыбку. –Они... – Твайсу и не надо было заканчивать свою речь. Его маска была порвана и открывала половину, этого было вполне достаточно чтобы увидеть всю гамму его эмоций. –Да, заставили детей сражаться. Хотя скорее всего они сами с охотой согласились, ведь никто из них, даже после стольких происшествий, не видел реальной картины сражения, – грусная усмешка сошла с лица Ястреба, стоило только голубому огню понестись в его сторону. Началось сражение с Даби. Было видно что он и не собирался сдерживаться. Месть как наркотик затмевала разум, заставляла делать что-либо даже не подумав, впоследствии причиняя только боль. Всем вокруг, себе. Твайс пытался вклиниться в их бой и остановить Даби. На что он надеялся? Даби, не такой как Твайс, он не из тех, кто не будет пользоваться уязвимыми местами оппонента. Ястреб не хотел убеждаться в правдивости своих пессимистичных мыслей и не позволял Твайсу сообщить Даби эту важную новость, то закрывая его рот перьями, то отвлекая на сражение с теми же перьями. Из голубого огня его вынес Токоями. Ястреб уже ничего не соображал, всё размывалось перед глазами, а тело вопило от боли. Ястреб старался абстрагироваться от мысли, что навредил ребёнку, участвуя в этом сражении. Он конечно защитил свой живот своими укреплеными перьями, но это не давало никакой гарантии. Он погрузился во тьму, вслед за своими пессимистичными мыслями. Пока он лежал в отключке, все его раны обработали и перенесли его в ближайший госпиталь. От полноценного осмотра он отказывался, попросив только об осмотре крыльев и прогнозов на выздоровление. Ещё нельзя было объявлять ни о своём вторичном поле, ни о ребёнке. Ястреб чувствовал что ещё не время. По результатам неполного осмотра, Ястреб больше не мог летать. Он больше не мог поднять себя или кого-либо ещё в воздух, с помощью своих мощных крыльев, использовать свои крылья как оружие или защиту. Теперь он действительно не Ястреб, а курица, как его иногда называл Даби.[месяц назад]
Через пару часов, споров с врачами и бумажной волокиты, он наконец-то смог выйти из больницы на окраине и отправится к доктору своего агенства. К тому моменту масштабная атака уже пара дней как закончилась, один из его помощников приехал по первому звонку и доставил до агентства. Доктор Шелдон, был одним из немногих знающих об положении Ястреба. Он наконец то смог вздохнуть спокойно, когда доктор Шелдон подтвердил что не было выявлено каких-либо нарушений в развитии плода. Также он консультировал его на счёт возможности использовать рождение ребёнка как смягчающие обстоятельства для его отца-не-героя. Практически полное отсутствие ответственность удастся добиться только если ребёнок окажется омегой, в остальных случаях всё ещё сложнее. Законы были старыми и не пересматривались последующими поколениями, но всё ещё имели свою силу. Всегда находились люди с искажённой моралью, так что даже если общество и будет против полного помилования злодея из пятёрки опаснейших в Японии, то и среди мирного населения найдутся те кто их поддержат. Ястребу оставалось только подстраховаться, опровергнув обвинения в слишком туманных доказательствах участия в преступлениях и дождаться пока будет ясен вторичный пол ребёнка. <[неделю назад]
С каждым ударом Даби становилось всё тяжелее. Он не мог победить своего младшего брата, как и не мог победить обиду и жажду мести, растущих в нём годами. Шото не отступал. Не от драки, не от попыток победить его, не от попыток вразумить старшего брата, не от попыток спасти его. Он всё говорил и говорил, отвлекая Даби от боя. Шото использовал свой новый приём, от которого Даби не смог уклонится. Мощь была ужасающей, на короткое мгновение Даби отключился. Очнулся, от силы, минут через пять после принятого удара, на земле в окружении четырёх героев и его брата. Шото наклонился к его уху и прошептал: –Кейго просил передать, что вас ждёт важный разговор, от результатов которого ты либо останешься злодеем, либо вернешся к семье, какую бы ни выбрал, – сказал Шото и попросил двух героев из группы доставить его брата в назначенное место. Смысл последней части фразы ускользнул от Даби, как и его сознание. Уже, Тойя лежал на больничной койке. Единственное контрастное пятно в белой комнате, его кожа, обгоревшая чуть ли не до состояния угля или пепла. Ему выделили отдельную палату, хотя сейчас это и было роскошью, но никто не собирался позволять злодею находиться в одном помещении с остальными пациентами больницы, хоть среди них и было немало героев. Кейго сидел к нему спиной, на этой же койке. Он начал говорить через некоторое время после того как мониторы стали показывать что Тойя проснулся. –Раз уж ты здесь, а не на том свете, мои слова, которые передал Шото, заинтересовали тебя, да? – спросил Ястреб. Он был совсем измотан после разгребаний последствий от битвы и победы над Все-за-одного, ему бы сейчас самому поваляться в кровати и отдохнуть, но этот разговор нельзя откладывать. –И что же должно заставить меня отказаться от мести? – раздался хриплый голос Тойи. –О, да брость, совсем не замечаешь изменений в моём запахе? – спросил Кейго, ложась рядом на бок, спиной к Тойе. –Что? – Тойе понадобилось несколько секунд, чтобы последовать предложенному действию. В запахе Кейго действительно были большие перемены, начиная с того что теперь он пах не альфой, а омегой, и заканчивая ещё какой-то примесью к запаху. –Что за? – ему потребовалось некоторое время чтобы соединить слова хаотично летающих в сознании в связную мысль. –Ты омега, – удивленный хриплый шепот раздался совсем над ухом Кейго. –Поправочка, беременный от тебя, омега, – поправил его Кейго, уже готовясь к тому что его любовь закончит начатое и сожжёт его к чертям. Тоя выпустил изумленный вздох прямо в шею Кейго. Он остановился так, в не самом удобном положении, на какое-то время. А потом стиснул зубы в укусе в основание шеи Кейго. Его обдало жаром, будто на нём оставляли не метку а ещё один большой ожог. Через минуту, мониторы запищали, извещая об опасной активности пациента, а Тойя отстранился, ложась в более удобное положение. На шее Кейго остался окровавленный след от зубов, источающий феромоны Тойи. В палату вбежали двое врачей и сразу же принялись за работу. Один подскочил к оборудованию, а другой к Тойе. Той закрыл глаза. Он выбрал свою семью.