Сыграем, Грейнджер?

Кажется, его ноги приросли к полу. Грейнджер снова удивляет! Нет, конечно, Теодор знал, что Гермиона работает в Министерстве магии. Но тот факт, что именно она является тем самым загадочным ведущим специалистом, который располагает необходимой информацией по делу об артефакте, он не мог и предположить. До Нотта дошли сведения лишь о том, что «золотая девочка» усердно трудится в Отделе магического правопорядка. В подробности он не особо вдавался. И вот, пожалуйста. Ведущий специалист, с сего дня коллега и напарница, а впридачу, чёрт бы её побрал, секс-партнёрша позапрошлой ночи. Гермиона Грейнджер собственной персоной. Что ж, как говорится, вечер обещает быть томным. Тео несколько раз моргнул, затем поправил ворот рубашки и откашлялся. – Гермиона, уверен, ты знакома с Теодором, – Гарри непринуждённо указал на него. – Думаю, вы сможете найти общий язык и сработаетесь. О, найти общий язык они смогли ещё в баре и отлично сработались у Грейнджер на диване. Замечательно! Это начало крепкой дружбы, не иначе. Девушка прочистила горло и поправила юбку. – Да… наверное, – она опустила голову, как бы с интересом разглядывая заваленный пергаментами стол. Поттер подошёл к Тео и, развернувшись вполоборота, сказал: – Гермиона познакомит тебя с остальными членами команды, и с этого дня вы уже сможете начать трудиться. Вам предстоят нелёгкие будни и тяжёлая работа, поэтому настоятельно рекомендую не собачиться хотя бы около артефакта, – мужчина строго посмотрел сначала на Грейнджер, затем на Нотта, словно разговаривал с малыми детьми. – Тёмная магия не прощает ошибок, – он сжал челюсти и заложил руки в карманы. – Желаю удачи. Гарри вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Теодор медленно выдохнул, расслабил плечи и осмотрелся. Помещение оказалось просторнее, чем он предполагал изначально. Справа, в нескольких шагах от двери в стене располагался камин для перемещения. Напротив, метрах в семи от входа стоял большой дубовый стол с двумя удобными стульями для посетителей и одним креслом для самой Гермионы, а слева от двери – чёрный кожаный диван и большое окно за ним, с обеих сторон от которого левитировали небольшие горшочки с цветами. У стен находились длинные и тянущиеся до потолка высокие шкафы с книгами, коробками и документами. – Красиво жить не запретишь? – с ухмылкой поинтересовался Тео, продвигаясь к столу. – Скорее, работать, – недовольно буркнула Гермиона и собрала пергаменты в одну стопку. Она сложила листы в тонкую крафтовую папку и убрала в выдвижной ящик одного из шкафов. Девушка взяла со стола два документа и, обойдя его, подошла к Нотту. – Прошу ознакомиться с личными делами наших подопечных, – она вручила их Теодору и направилась к выходу. – Двойняшки? – изумлённо вскинул брови Тео, поворачиваясь к Грейнджер. – Тебя что-то не устраивает? – Гермиона скривила губы, открывая дверь. Нотт пожал плечами и пошёл следом. – Ещё не доводилось работать с одинаковыми людьми, – сказал мужчина, когда они вышли из кабинета и направились в другой коридор. – Тогда это будет интересный для тебя опыт, – съязвила девушка. Когда они дошли до лаборатории, Гермиона повернулась к Теодору. – На время работы здесь запомни две вещи, – она грозно посмотрела на него, заставив Тео мысленно умилиться. Даже на каблуках Грейнджер была ниже него на несколько дюймов, поэтому создавалось впечатление, будто это крохотное нечто сейчас просто лопнет от переизбытка злости и строгости. – Во-первых, запомнить имена двойняшек и стараться не называть их по фамилии, когда оба рядом с тобой, иначе они растеряются, и ты этого, поверь мне, не хочешь. А во-вторых, не трепаться о том, что мы переспали. Нотт засмеялся и откинул голову, глядя в потолок. Затем он снова перевёл взгляд на Гермиону и сделал шаг вперёд. – Во-первых, у меня хорошая память, а во-вторых, я не второкурсница с непомерным желанием самоутвердиться за счёт сплетен, – Тео склонил голову вбок и хитро улыбнулся. – Я умею пользоваться языком по назначению, детка. Если ты забыла, я с удовольствием напомню, – он подмигнул ей и отступил. Девушка слегка покраснела и нахмурилась. К счастью или сожалению, выкрутасы ноттовского языка у неё между ног Гермиона запомнит надолго. И, пожалуй, всё-таки к счастью, потому как уж очень это было приятно… – Я предупредила, – она ткнула его пальчиком в грудь и резко развернулась, хлестнув мужчину волосами по лицу, чем вызвала очередной смешок. Этот «забавный» жест скоро войдёт в привычку. Они вошли в лабораторию, застав там двух молодых людей за горячим спором. – А я говорю, что может быть! – темноволосая девушка в белом халате и прозрачных широких очках для опытов ткнула пальцем в лежащий на столе пергамент. – Не может! – возразил ей юноша без специальной для лаборатории экипировки, складывая руки на груди. – Не тебе судить о том, как магический микроскоп работает. Ты возишься с пробирками, я – с техникой. Неужели не понятно?! – Тут ошибка в цифрах, а значит, увеличение будет неверным, следовательно, я не смогу рассмотреть препарат должным образом, бестолочь, – прошипела она, стукая парня по лбу указкой. Теодор тихо усмехнулся и наклонился к Гермионе. – Сколько им? Пятнадцать? – с насмешкой в голосе спросил он. – Двадцать, – огрызнулась она и громко кашлянула, привлекая внимание спорящих. Оба мгновенно повернули головы и поджали губы. Двойняшки одновременно развернулись и встали ровно. – Мисс Грейнджер, – в унисон проговорили они, кивая в знак приветствия. Гермиона сделала шаг вперёд и кивнула в ответ. – Натаниэль, Равенна, прошу, познакомьтесь, это наш новый сотрудник, – она указала рукой на мужчину, – Теодор Нотт. Он прибыл из Германии, чтобы помочь нам разобраться с артефактом. Нат и Рав подошли к Тео и по очереди пожали ему руку. – Натаниэль Бланшетт, – с улыбкой проговорил парень, склоняя голову. – Сочту за честь работать с вами, мистер Нотт. Насколько я знаю, вы собственноручно создали около сотни контрзаклинаний для различных тёмных чар и считаетесь самым молодым передовым специалистом в этой области. Гермиона непроизвольно фыркнула и сложила руки на груди. Пора бы и ей, конечно, вникать в то, что происходит в магическом мире, и хотя бы изредка почитывать «Пророка». Ну, или какой-нибудь научный журнал, чтобы быть в курсе последних событий. Теодор слегка изогнул бровь и дрогнул уголком губ. – Следите за новостями, мистер Бланшетт? – Нат кивнул, заставив Тео довольно прищуриться. – Похвально, – мужчина склонил голову и повернулся к стоящей рядом с Натаниэлем девушке. – А вы, я полагаю… – Равенна Бланшетт, – пожав Нотту руку, сказала она. – Простите нам наш спор… – Мы слишком увлеклись. – В споре рождается истина, – спокойно сказал Теодор. – Я ценю, когда у сотрудников есть своё мнение на тот или иной счёт. Двойняшки переглянулись и расплылись в идентичных ухмылках. Нотт внимательно оглядел их, подмечая любую деталь. Натаниэль выше Равенны, телосложение у обоих близко к худощавому. У Рав волосы тёмные, длинные и прямые, у Ната - короткие, вьющиеся, но такого же оттенка. Обоих Бланшеттов мать-природа наградила миловидной внешностью и гетерохромией, к тому же зеркальной: у брата правый глаз был зелёно-карим, а левый – небесно-голубым, у сестры всё в точности да наоборот. У обоих нижняя губа была более пухлой, на щеках играют крохотные ямочки. Носы чуть вздёрнутые, ресницы длинные, скулы острые, кожа смугловатая. Даже позы были одинаковыми: прямая спина и сложенные под грудью руки. Одним словом, двойняшки. Гермиона прошла к шкафу и достала оттуда халат и прозрачные широкие очки. – Для работы в лаборатории нужна специальная одежда, – сухо сказала она, выправляя волосы из-под воротника и завязывая их в высокий хвост. Она сняла с вешалок ещё два халата и аккуратно перекинула их через спинки стульев, стоящих рядом. – Насчёт размера одежды переживать не стоит, так как она моментально подстроится под телосложение, – констатировала Грейнджер, глядя на Тео. Она надела очки и повернулась к двойняшкам. – Равенна, ознакомь мистера Нотта со всей известной нам документацией по делу, а мы с Натаниэлем пока принесём артефакт. – Слушаюсь, – одновременно сказали Бланшетты и резко метнулись в разные стороны. Нат поспешно надел лабораторную экипировку и быстро направился к выходу вслед за Гермионой. Рав достала из небольшого металлического шкафчика одну тонкую папку с несколькими закладками и села за стол. Теодор тоже надел всё необходимое и опустился на стул рядом с девушкой. – У нас не так много информации, но некоторые факты всё же можно считать «занятными», – она заправила выбившиеся пряди за ухо и прочистила горло. – Итак, приступим, – Равенна разгладила пергамент перед собой. – Несколько недель назад нам доставили артефакт возрастом восемь с половиной сотен лет. По размерам он не очень большой и похож на маггловскую переносную шифровальную машинку, поэтому находке дали своеобразное имя – «Энигма». – «Энигма»? – нахмурившись, переспросил Тео. – Но как артефакт, которому восемьсот лет, может быть похож на маггловскую шифровальную машинку XX века? – Честно говоря, я тоже сначала задалась этим вопросом, – Бланшетт повела плечом и повернулась к Нотту. – Артефакт лишь отдалённо напоминает энигму, поэтому мне до сих пор непонятно, почему ему дали такое название. Конечно, некоторые черты совпадают, но находку едва ли можно сравнить с шифровальной машинкой. Вы сами в этом убедитесь через несколько минут, – она вернула внимание бумагам. – По тем данным, что нам известны, «Энигма» – чистейший сгусток энергии. Я бы назвала её «резервуаром» тёмной магии, так как этих чар в ней больше всего. Мистер Гилберт в своём отчёте указал, что артефакт является единственным в своём роду, потому как по сей день не зарегистрировано ни одной похожей находки, – Равенна вздохнула и перевернула страницу. – Касательно содержимого «Энигмы»… тут всё очень расплывчато. Артефакт буквально напичкан самыми разными чарами, что осложняет поиск заклинаний для его обезвреживания. Однако Тревор заключил, что между чарами есть некая связующая нить, которая поможет найти или изобрести для него нечто… – девушка поводила челюстью, подбирая слово, – универсальное. Также мистер Гилберт упомянул, что почти все из ныне существующих контрзаклинаний не могут гарантировать стопроцентное обезвреживание «Энигмы», так как есть риск того, что, связавшись с одними проклятьями, они не подействуют на другие, а напитывать артефакт ещё большим количеством магии опасно. – Поэтому он решил, что нужно создать конкретное контрзаклинание? – В точку, – Равенна щёлкнула пальцами. – Однако ему пока не удалось этого сделать. – Почему? – Связующая нить, – напомнила Бланшетт и постучала кончиком указательного пальца по своему виску. – Гилберт убеждён, что она есть, но так и не смог её найти, – девушка фыркнула и сложила руки в замок. – Думаю, не работай он в одиночку и подпусти к «Энигме» кого-нибудь из помощников, дело пошло бы быстрее, – недовольно пробурчала она. Тео усмехнулся её реакции и откинулся на спинку стула. – А что вы думаете на этот счёт, Равенна? – спросил мужчина, внимательно глядя на неё. – Что, по вашему мнению, поможет найти связующую нить? Бланшетт постучала пальцами по столу и задумалась. – Мне кажется, что если изучить «Энигму» с помощью зелий, то можно обнаружить связь между содержащимися в ней проклятьями, – заключила девушка и обернулась к Теодору. – С помощью зелий? – Нотт удивлённо вскинул брови. – Именно, – кивнула Рав. – Не хочу показаться тщеславной, но я специализируюсь на создании разного рода зелий. Если бы у меня был доступ к артефакту, я бы смогла изучить его более детально и, возможно, что-нибудь придумать. Как-никак за мной числится уже восемнадцать изобретённых эликсиров, противоядий и настоек, которые не раз спасали людям жизнь. Поэтому я считаю, что «скучные и непонятные формулы», как называет их мой брат, вполне могут немного упростить нам жизнь и помочь в поиске связующей нити. Теодор изумлённо таращился на Равенну, пока она объясняла ему необходимость зелий. Девчонка либо гений, либо окончательно съехала с катушек. Бланшетт выглядела младше своего возраста, однако познаний у неё было, судя по всему, предостаточно. К тому же Нотта подкупала её уверенность в своих словах и убеждениях. И всё бы хорошо, но, чёрт возьми, как зелья помогут делу? Это же… бред? Да, пожалуй. Девушка чуть вздёрнула подбородок и прищурилась. – Знаю, о чём вы подумали, – спокойно сказала она. – Никто поначалу не верит в мои слова, но зачастую я оказываюсь права. Не убеждаю вас в том, что мои навыки помогут и сейчас, однако что нам мешает попробовать? В конце концов, с этого дня мы работаем в команде и должны приложить максимум усилий, перелопатить горы материалов и перебрать все варианты. Согласны? Тео вновь усмехнулся и закинул ногу на ногу, постукивая пяткой по полу. – Согласен, мисс Бланшетт. Не буду скрывать, мне приятно видеть в вас такое рвение и самоотдачу. Равенна невозмутимо пожала плечами и собрала документы обратно в папку. – Мне нравится вдаваться в детали и искать различные пути для решения проблем. Генетика, наверное, – она слабо улыбнулась и встала с места. Двери лаборатории отворились, и в проёме замаячила задница Гермионы. Девушка осторожно придерживала небольшой металлический столик и аккуратно вкатывала его внутрь. Следом за Грейнджер показалась макушка Натаниэля, который крутил башней в разные стороны, стараясь ни обо что не задеть угол стола. Они выкатили его в центр, и Нат закрыл ногой дверь. Парень шумно выдохнул и поправил широкие прозрачные очки, сползшие на кончик носа. – Чёрт, почему они не оставили его здесь? – буркнул Бланшетт, взъерошив волосы. – Всяко проще и безопаснее, чем таскать эту ху… кхм, это нечто по Министерству. – В лаборатории «Энигма» не будет в безопасности, – фыркнула Равенна, подходя к столу с артефактом. – Тут она как экспонат в музее. К тому же специально для неё был изготовлен сейф, который… – Блокирует различного рода магию, и поэтому на какое-то время «Энигма» может быть не опасна, я помню, – Нат отмахнулся от сестры и, отодвинув стул, устало опустился на него. – Но это не меняет того факта, что держать сейф в другом помещении попросту бессмысленно. – Согласна, – выдохнула Гермиона и потянулась. – Нужно снять с него защитные чары. Она приблизилась к артефакту и, взмахнув палочкой, произнесла пароль. Чёрная глянцевая коробка издала звук, похожий на шипение, и её стенки раздвинулись в разные стороны. Теодор поднялся и пересёк лабораторию, встав у Грейнджер за спиной. Когда сейф полностью был распечатан, взору присутствующих открылась «Энигма». В итоге Рав оказалась права: артефакт едва ли можно было сравнить с шифровальной машинкой. Он был квадратный, небольших размеров и содержал несколько кнопок с древними символами. Тёмно-багровая крышка стояла перпендикулярно относительно панели с клавишами и была закреплена тонкими серебряными цепями. В её центре находился прямоугольный застеклённый щиток, окружённый резными узорами и завитками непонятной формы. В некоторых местах на «Энигме» можно было разглядеть древнегреческие символы и заглавные буквы, а по периметру всей матрицы с кнопками тянулись чёрно-золотистые нити защитных чар, которые в норме не должны быть видны. – Занятно… – задумчиво протянул Тео, склонившись над столом. Гермиона вздрогнула, когда его дыхание задело её щёку. В мысли сразу же прокрались воспоминания о вечере пятницы и о том, что произошло после неожиданного предложения Нотта сыграть в «вопрос-ответ». Грейнджер едва заметно сглотнула и втянула носом воздух. Чёрт, стало ещё хуже, потому что обонятельные рецепторы уловили запах мужского парфюма и табака. Разум заволокло желание вдохнуть как можно глубже и заполнить лёгкие очередной порцией пьянящего аромата. Волна жара прокатилась вдоль позвоночника, отдаваясь краткими импульсами в кончики пальцев и заставляя их подрагивать. Гермиона поспешно убрала палочку и спрятала руки в карманы халата. Сосредоточься на работе, мать твою! Грейнджер прочистила горло и качнула корпусом. – Да, всё так… – тихо сказала она, делая небольшой шаг в сторону. Равенна встала напротив и гордо вскинула подбородок. – Прошу любить и жаловать, мистер Нотт, – с ухмылкой произнесла она и развела руки, – «Энигма»! Теодор заложил руки в карманы. – Похоже, вы рады её появлению больше всех нас, мисс Бланшетт. В разных глазах заплясали искорки, а уголки губ потянулись вверх. – Она просто в предвкушении, – смеясь, сказал Натаниэль. – Ещё бы! – девушка хлопнула в ладоши и застегнула все пуговицы на халате. – Давайте уже приступим к изучению этой малышки. *** С начала работы прошло уже три часа, а споры и пререкания не прекращались. В основном, спорили двойняшки. Тео даже представить не мог, что так яро доказывать свою правоту умеет не только Грейнджер. Равенна прямо-таки порхала по лаборатории, мечась от стола к столу и временами подбегая к артефакту, чтобы в чём-то удостовериться. Её способность крутиться по помещению в режиме бешеного веника слегка утомляла, но вместе с тем настраивала на нужный лад. Нат был гораздо спокойнее, однако, когда дело касалось отстаивания своей точки зрения, парень буквально искрился энергией. В течение двух минут двойняшки спорили, затем на секунду замолкали, таращась друг на друга в изумлении, и в унисон кричали «Точно!», подбегая к магическому микроскопу и вглядываясь в оба окуляра. Потом на полчаса воцарялась тишина, после которой Бланшетты по очереди подходили то к Гермионе, то к Теодору и о чём-то спрашивали. И так по кругу. Нотт и Грейнджер на сегодня взяли на себя обработку данных и поиск необходимой информации. К «Энигме», в основном, подходил Тео, чтобы внимательнее изучить ту или иную деталь, после чего возвращался к столу и с головой погружался в пергаменты. Гермиона перелопатила почти все коробки, имевшиеся в лаборатории, но пока полезного было мало. Единственное, что ей удалось обнаружить, – это принадлежность чёрно-золотистых нитей к тёмным и очень древним защитным чарам, что автоматически накидывало команде забот, потому как снять или хотя бы обезвредить их было крайне сложно. – Либо я разучился считать, либо тут ошибка, – задумчиво сказал Натаниэль, почёсывая макушку и что-то высматривая в своих расчётах. – Где? – Равенна оттолкнулась от стола и подкатилась на кресле к брату. Парень отодвинулся, чтобы дать ей взглянуть на свои труды. В каракулях Ната мало кто разбирался, и одной из таких немногочисленных людей была его сестра. Девушка перехватила пергамент и бегло пробежалась по цифрам. – Действительно… – пробормотала она и нахмурилась. – Измерения не совпадают с изначальными, – Бланшетт прикусила нижнюю губу и постучала пальцами по коленке. – Дай-ка глянуть, – сказала Гермиона, подходя ближе. Равенна вручила ей небольшой листок, и Грейнджер внимательно просмотрела расчёты Натаниэля, параллельно сравнивая их с теми, что были в заключении. – Странно, – хмурясь ещё больше двойняшек, произнесла девушка. Она подняла голову и посмотрела на Теодора. – Наши защитные чары могли как-то повлиять на размер «Энигмы»? Тео отрицательно покачал головой и поднялся с места. – Вряд ли. Я изучил все манипуляции, которые проводились с артефактом. Ничего из этого не вызывает такого эффекта. Мужчина через плечо Гермионы прочитал записи Ната. – Тогда почему «Энигма» уменьшилась в объёме? – недоумевающе спросила Грейнджер, оборачиваясь. – Первоначальные параметры: 10 сантиметров в ширину, 6,5 – в высоту и 15 – в длину. Сейчас же, если судить по расчётам Натаниэля, каждый параметр уменьшился на полтора сантиметра. Тео посмотрел сначала на Гермиону, затем перевёл взгляд на пейзаж за окном. Он поводил челюстью в раздумывающем жесте и медленно выдохнул. – Возможно, это связано с тем, что «Энигма» ослабевает, – предположил Нотт, сводя брови. – Как это? – одновременно спросили двойняшки, выглядывая с разных сторон из-за спины Грейнджер. – Либо на артефакт так подействовали защитные чары, наложенные Министерством, что, как я уже сказал, маловероятно, либо что-то или кто-то использует его в качестве источника магии, – Теодор поморщился. Последняя догадка ему явно не нравилась, потому что если всё именно так, то дела плохи. Тео взъерошил волосы и, сняв очки, потёр переносицу. – Когда «Энигму» поместили в сейф на постоянную основу? – спросил он, повернувшись к Гермионе. – Как только уехал Тревор, то есть две недели назад, – ответила девушка. – Это было его распоряжением. К тому же пароль от него я получила лишь в прошлый четверг. – Мистер Гилберт сам наложил на сейф защитные чары, – констатировала Равенна, постукивая пальцем по подбородку. – Сказал, что их можно не менять в течение трёх месяцев… Мозговой штурм неожиданно был прерван громким урчанием. Теодор, Гермиона и Рав обернулись в сторону Ната. Парень распахнул глаза и уставился в пол. Он слегка поджал губы, заливаясь краской. – Прошу прощения, – откашлялся Бланшетт, – я сегодня без завтрака. Равенна попыталась сдержать смех, но ему всё-таки удалось вырваться наружу в виде судорожного хихиканья. Грейнджер с улыбкой закатила глаза и посмотрела на часы. – Предлагаю сделать небольшой перерыв, – выдохнула она, снимая очки. – Сорок пять минут хватит? Двойняшки закивали и, соскочив со своих мест, направились к двери, по пути стягивая с себя лабораторную экипировку. Рав прихватила с вешалки свою сумочку и поправила тонкую кремовую блузку, заправленную в брюки. Натаниэль быстро расправил высокий ворот чёрной водолазки и перекрутил серебряную цепь на шее. Бланшетты надели одинаковые солнцезащитные очки и шагнули по направлению к выходу. Парень открыл сестре дверь, затем обернулся. – Вам что-нибудь принести? – спросил он, из-под очков переводя разные глаза с Гермионы на Тео и обратно. – Я слышал, тут неподалёку недавно открылась небольшая кофейня, где просто потрясающе готовят. – В таком случае мне мятный раф, – сказала Грейнджер, – а Теодору… Краем глаза она уловила, как Нотт ухмыляется. Ах да, господин аристократ не любит кофе. Зато он пьёт чай. Но какой-то особенный, ароматный и сладко пахнущий, Гермиона по какой-то причине это запомнила. Тео говорил, что он успокаивает нервы. Светло-зелёный чай, а на поверхности плавает крохотный цветок с белоснежными лепестками. Ромашка? Да нет же, балда, какая ромашка! Это явно был другой цветок. Белый, маленький, с идеально ровными и слегка заострёнными лепестками. Их было четыре, а в центре – ярко-жёлтая пыльца. Белый, маленький, четыре лепестка… Это выглядело до жути милым и совсем не вязалось с образом Теодора. Нежный цветок, ярко-жёлтая пыльца, сладкий аромат… Кажется… Нет, не кажется, а абсолютно точно. Нотт заказывал… – Чай с жасмином, – выпалила Гермиона, сама того явно не ожидая. Три пары глаз мгновенно уставились на неё. Грейнджер прочистила горло и более спокойно резюмировала: – Я буду мятный раф, а Теодор - чай с жасмином. Девушка развернулась и поспешила к столу, сделав вид, что ей срочно нужно перебрать горы пергаментов. – Хорошо… – протянул Натаниэль, сдерживая улыбку. Когда за двойняшками закрылась дверь, Тео снял халат и повесил его на спинку стула. Он подошёл к Гермионе и облокотился плечом на стену рядом, складывая руки на груди. – Итак, ты запомнила, что мне нравится жасминовый чай, – с наслаждением и издёвкой проговорил мужчина. – Какие ещё факты обо мне отпечатались в твоей памяти, милая? Грейнджер фыркнула и скривила губы. – Я надолго запомню, что ты самовлюблённый засранец, Нотт, – не глядя на него, сказала девушка. Теодор засмеялся и дёрнул головой, убирая со лба кудрявые волосы. Он исподлобья следил за хаотичными движениями Гермионы, постукивая пяткой по полу. Грейнджер с минуту металась от одного края к другому, перекладывая документы, пока наконец не развернулась и не столкнулась с изучающим её ярко-синим взглядом и кривой ухмылкой на мужских устах. – Ты можешь перестать пялиться на меня? – процедила она. – Это раздражает, – девушка едва заметно сморщила нос. – И отвлекает. Тео прыснул и заложил руки в карманы брюк. – Отвлекает от чего? От перекладывания бумажек с места на место? – Да! – рявкнула Гермиона и резко подхватила самую большую папку. Грейнджер подошла к краю стола, возле которого стоял Теодор. – Мне нужно в шкаф. Нотт приподнял брови, не переставая улыбаться. Гермиона несколько секунд сверлила его грозным медовым взглядом, пока не осознала, какую тупость только что ляпнула. – Вернее, мне нужно убрать это обратно, – на её щеках расцвёл очаровательный румянец. – В шкаф? – В шкаф. Девушка заметила, как задрожали мужские губы, а через секунду по лаборатории разлился низкий бархатный смех. Тео прикрыл глаза и опустил голову, продолжая смеяться. – Честное слово, Грейнджер, – сквозь приступы смеха сказал он, – ты такая забавная, когда нервничаешь. – Во-первых, я не нервничаю, – протараторила Гермиона. – А во-вторых, хватит со мной играть, Нотт. – Почему же? – склонил голову Теодор, отчего несколько кудрявых непослушных прядей снова упали на его лоб. Грейнджер вдруг очень захотелось поднять руку и поправить его волосы. По какой-то причине внутри медленно росло желание прикоснуться… Боже, о чём она только думает! – Я люблю играть, детка, – довольно сказал Тео. – Мне казалось, ты тоже, – он прикусил губу, запустив по женскому телу волны мурашек. Чёрт, да что не так? – Тебе казалось, – прошипела Гермиона, подходя ближе и пихая Нотта локтем в бок. – И теперь, когда мы всё прояснили, дай мне пройти к шкафу. – Точно, – Теодор улыбнулся ещё шире, обнажив оба ряда белоснежных зубов. – Шкаф. Мужчина оттолкнулся от стены, случайно задев её коленом. Послышался глухой звук. Они оба обернулись и уставились на ровный и большой картонный блок, покрашенный в светло-фиолетовый оттенок. – Ты слышала? – спросил Тео, резко поворачиваюсь к Грейнджер. Девушка кивнула и положила папку на стол. Они вплотную подошли к стене, постукивая пальцами по поверхности. Звук повторился вновь. – Там подсобка? Или, может, соседний кабинет? – Нет, – Гермиона покачала головой. – Все кабинеты в другой стороне. Лаборатория последняя в этом коридоре, – она нахмурилась и прислонилась ухом к стене. – По идее, там должно быть… ничего. Они отошли на полметра и забегали глазами по поверхности. Никаких ручек или даже подобия на них. Однако за картоном точно есть помещение, это было понятно обоим. Теодор достал палочку и попробовал открыть невидимую дверь заклинанием, но попытка не увенчалась успехом, как и пять следующих. – Магией её не открыть, – произнёс Нотт. – Скорее всего, кто-то установил здесь блокировку, к которой требуется особый пароль. – И что делать? – выдохнула Гермиона. – Ломать? – Разумно, – Теодор пожал плечами. – Во всяком случае, залатать её мы сумеем. Отойди, – он отодвинул девушку подальше. Тео со всей силы ударил ногой в стену и проломил картон. Он повернулся к Грейнджер и восторженно приподнял уголки губ. – Поиграем в кладоискателей, дорогая? Гермиона изумлённо вскинула брови и ахнула, таращась на дыру в стене. Нотт ещё несколько раз приложился к картону, образовав в нём небольшой проход. – Это что, тайник? – поинтересовалась Грейнджер, быстро подходя к мужчине. – Похоже на то, – Тео стряхнул пыль с брюк и пиджака. – Но его не было в проекте. Лаборатория совершенно новая, я бы заметила крохотную комнатушку на плане. – Значит, у Тревора Гилберта гораздо больше секретов, чем я предполагал, – Нотт подошёл к проходу и осмотрел небольшое помещение. Он отломал ещё несколько кусков картона, чтобы сделать вход больше. – Мне кажется, это небезопасно, – пробубнила Гермиона. – Кто не рискует, тот не трахается, – парировал Тео. – А мы к этой категории точно не относимся, – он подмигнул ей и вошёл первым. Мужчина подал девушке руку, и она шагнула следом. В «тайнике» оказалось пыльно, темно и тесно. Грейнджер сразу же достала палочку и внятно проговорила: – Люмос. Крохотное пространство озарил яркий светло-голубой огонёк. Гермиона положила древко на одну из полок и осмотрелась. – Да тут тонны коробок! – поразилась она. – И не только, – Теодор сделал шаг в сторону одной из стен, на которой в самом центре висела фотография «Энигмы». – Кажется, ваш учёный довольно-таки детально изучал артефакт, – он постучал указательным пальцем по снимку, привлекая внимание напарницы. – К тому же мне было очень интересно узнать, по какой такой грёбаной причине Гилберт не мог прикасаться к «Энигме», потому как мы спокойно до неё дотрагиваемся, не говоря уже о том, что Натаниэль успел облапать её со всех сторон, – мужчина недовольно скривился. – Мои сомнения развеялись буквально секунду назад. – А это что? – Грейнджер подошла к маленькому столику, на котором лежал открытый блокнот. Она схватила палочку и поднесла её ближе. – Похоже на ежедневник, – отстранённо сказал Тео, перелистывая страницы. – Может, лучше вынести его на свет? Нотт отрицательно покачал головой. – Мы не знаем, как это повлияет на… да на что угодно, чёрт возьми. Слишком много вопросов, на которые нет ответа. Лучше осмотреть всё именно здесь. – Резонно. Погоди, это что… – Гермиона вытаращилась на свою колдографию в правом углу страницы, – я?! Теодор поднёс блокнот к их лицам. – Гермиона Джин Грейнджер, двадцать восемь лет. Дата рождения: 19.09.1979. Знак зодиака: Дева. Глаза: карие. Волосы: тёмно-русые. Рост: метр шестьдесят три. Статус крови: магглорождённая. Родители: Джин и Джереми Грейнджер, живут в Австралии. Братья/сёстры: нет. Окончила школу чародейства и волшебства Хогвартс с отличием. Факультет: Гриффиндор. Место работы: Сектор выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов Отдела обеспечения магического правопорядка Министерства магии Великобритании. Ныне занимаемая должность: ведущий специалист Сектора. Героиня войны, близкая подруга Гарри Джеймса Поттера (см. стр. 7). Состояла в Ордене Феникса и Отряде Дамблдора. Семейное положение: не замужем. Дети: нет. Уровень магических способностей: высокий. Уровень опасности: красный. Уровень осведомлённости об «Энигме»: ознакомлена с делом на треть. Примечания: завербовать или убить. Пока Тео зачитывал строки из блокнота, брови Гермионы ползли на лоб, а рот открывался всё шире. Руки похолодели, дыхание сбилось. – Что это такое, Грейнджер? – испуганно посмотрел на неё Теодор. Девушка сглотнула, едва не поперхнувшись воздухом. В горле встал ком, отчего говорить стало трудно. – Я… я не знаю, – прохрипела она. – Мы общались с Гилбертом всего один раз, когда он передавал мне пароль от сейфа. Всё остальное я узнавала из его отчётов или самостоятельно. Нотт быстро перевернул страницу, отчего по телу Гермионы снова прошла электрическая волна, пустив вдоль позвоночного столба болезненный импульс. На развороте были размещены снимки Ната и Рав, а рядом с ними написан такой же детальный отчёт. – Натаниэль Аарон и Равенна Розалинда Бланшетт, двойняшки, по двадцать лет. Дата рождения: 11.06.1987. Знак зодиака обоих: Близнецы. Глаза: зеркальная гетерохомия. Волосы: угольно-чёрные. Рост: метр восемьдесят пять и метр шестьдесят семь. Статус крови: чистокровные. Родители: Розалинда и Аарон Бланшетт, живут в Англии. Окончили школу чародейства и волшебства Хогвартс. Факультет: Слизерин… Грейнджер рвано глотала ртом воздух, пытаясь выровнять дыхание. Сердце бешено отбивало ритм по рёбрам, вдребезги кроша их и пытаясь проделать в грудной клетке дыру. Зрение стало нечётким, в ушах стоял перезвон колоколов. – Уровень магических способностей: высокий. Уровень опасности: оранжевый. Уровень осведомлённости об «Энигме»: должным образом не ознакомлены. Примечания: обоих завербовать. Теодор нервно провёл ладонью по волосам и шумно выдохнул. – Блять… – ругнулся он себе под нос. – Дерьмо. Он повернулся к еле стоящей на ногах Гермионе, в руках которой дрожала палочка. Свет погас, погрузив подсобку во мрак, но даже в полутьме Тео заметил, как девушка побледнела. Он взял её за руку и вывел в лабораторию. – Господи, Грейнджер, ты белая как мел, – Нотт усадил её на стул и набрал в стакан воды. – Зачем ему это всё, я не понимаю… – прошептала Гермиона, глядя в пол. – Успокойся, – мягко сказал Теодор, усаживаясь напротив. – Мы разберёмся с этим. – Как? – пересохшими губами спросила девушка, переводя взгляд на мужчину. Он приподнял уголок губ и осторожно обвил женское предплечье, массируя его большим пальцем. – Для начала дождёмся Ната и Рав, – как можно спокойнее проговорил Тео. – Всё хорошо, Гермиона, успокойся, – тихо потребовал он. Стеклянный стакан в её руках задрожал и чуть не выпал. Нотт перехватил его и поставил на стол. Он поднялся и быстро приблизился к Грейнджер, обнимая её за плечи. Она вмиг взметнула руки и обхватила его талию, сжимая в похолодевших ладонях ткань пиджака. – Всё решаемо, – прошептал Теодор, невесомо поглаживая Гермиону по голове и повторяя одни и те же слова, будто мантру. – Мы разберёмся. Девушка еле заметно кивнула и уткнулась носом в сгиб его локтя. Ей вдруг стало спокойнее в объятьях Тео, тревога поутихла. Несмотря на всю опасность и страх, Грейнджер немного расслабилась. Она почувствовала тепло, зарождающееся где-то внутри и медленно разливающееся по телу, оттого, что она не одна, что он на самом деле поможет ей справиться, что они вместе всё решат. Нотт отстранился, глядя на Гермиону сверху вниз, и слабо улыбнулся. В этом жесте Грейнджер не уловила ни насмешки, ни похоти, ни издёвки, а только неподдельную мягкость и толику заботы. И ей очень хотелось, чтобы это действительно было так, чтобы это была правда, а не попытка сознания обмануться, дабы немного успокоить разбушевавшийся разум и сошедшее с ума сердце. – Получше? – тихо спросил Тео. – Да… спасибо, – прошептала девушка. Теодор кивнул и опустился на стул. Спустя секунду на Гермиону неожиданно накатила тоска. На месте спокойствия разверзлась пропасть. Его руки больше не дарили тепло, отчего стало некомфортно. Появилось ощущение, будто она оказалась где-то далеко, на Северном полюсе, а всю одежду и то, что согревало, отобрали и оставили мёрзнуть. Грейнджер забегала глазами по полу и только через несколько тягучих мгновений позволила себе поднять взгляд на Тео. Он смотрел на неё в ответ и всё так же мягко и заботливо улыбался. Маленький рычажок внутри переключился, и пустоту заполнило уже привычное тепло и успокоение. Ультрамарины радужек на миг блеснули, и девушке показалось, что она отчётливо увидела в них его мысли… Я с тобой, Гермиона. Ты не одна.