2+1

Джисон чувствовал себя ничем. Пакетиком с собачьим дерьмом. Мешком мусора. Он ненавидел свою течку и ненавидел проклятый офис компании, в котором произошло слишком много того, что никогда не должно было произойти. После того, как его выставили за дверь, и он провёл несколько минут в попытках осознать случившееся, наконец придя в себя, он рванул домой настолько быстро, насколько мог. Несмотря на то, что сам директор компании пообещал — или пригрозил — «поговорить позже», Джисон не стал разбираться, что имелось в виду: вне зависимости от того, хотели с ним поговорить в другой день или тем же вечером, единственное, что хотелось ему самому — как можно быстрее изолироваться от всего мира и остаться наедине со своим стыдом. Ему казалось, что все случайные прохожие косятся на него, видят насквозь и осуждают, осуждают, осуждают... Желание провалиться под землю за последние дни посещало его настолько часто, что стало уже родным, а теперь к нему примешалась ещё и нерациональная обида, что его вот так выставили за дверь, чётко обозначив границы между самодостаточной парой влюблённых друг в друга руководителей и жалким безымянным стажёром, оказавшемся, к своему несчастью, слишком восприимчивым к феромонам альфы. Он не хотел обсуждать эту ситуацию, но на эмоциях отправил Феликсу сообщение, что «натворил хуйни», а потом было поздно его удалять, потому что Феликс, как самый лучший человек в мире, по скромному мнению Джисона, уже через полчаса ворвался в квартиру, открыв дверь запасным ключом. Друга он нашёл в одеяле и в тихих слезах, а через некоторое время к их скромной компании присоединились ещё и фантики от ликёрных конфет — пить оба не умели от слова совсем, но на катастрофически трезвую голову с такой ситуацией разобраться было невозможно. Джисон кое-как рассказал, что же всё-таки произошло, но всё так же настоял, что не хочет это обсуждать и придумывать возможные решения проблемы, поэтому Феликс не стал его мучить. Допил свой чай, обнял на прощание, но уже перед выходом всё же сорвался на совет — вернуться в понедельник, сделать вид, что ничего не произошло, и написать заявление, как и планировалось. В оставшееся свободное время Джисон доедал конфеты за марафоном аниме, не выходил из дома и старался не думать вообще ни о чём, потому что любая мысль, появлявшаяся в его голове, либо непосредственно относилась к позорному происшествию, либо так или иначе к нему приводила. Больше всего Джисона пугали мысли о понедельнике, но вне зависимости от его желания или нежелания идти на работу, выходные пролетели с такой скоростью, будто бы их и не было вовсе. «Сейчас начнётся», думал Джисон, заходя в бизнес-центр, потом в лифт, потом выходя на этаж, но сколько бы он себя не готовил морально к чему угодно, он никак не ожидал, что по факту не произойдёт ничего. На него не кидали косые взгляды, не шушукались в уголке, не отворачивались внезапно к рабочему компьютеру, имитируя бурную деятельность. Всё было как обычно: его будто никто не замечал. Что ж, это успокаивало. После того, как Джисон убедился, что никто не был в курсе интимных подробностей его жизни, а также его вмешательства в чужую, всё его внимание заняла новая проблема: когда же его вызовут директора, чтобы мягко намекнуть, что ему пора удалиться? Будут ли искать какие-то компромиссы? Стоит ли в принципе ждать, когда его настигнет божья кара, или легче уйти по-тихому, сославшись на какие-нибудь глупые причины вроде семейных обстоятельств? На самом деле Джисон даже не знал, как принято увольняться с работы. В сериалах он видел, как главные герои пишут символическое заявление от руки, а потом приходят к своим руководителям, кидают его на стол и драматично удаляются. Но это было в сериалах, а не в реальной жизни. В реальной жизни у Джисона даже не было непосредственного руководителя. — Привет. Это ведь ты Джисон? — Перед стажёром неожиданно возникла крупная фигура, впрочем мужчина внушал трепет не столько высотой, сколько шириной. Не шкаф, а скорее комод. — Да? — Джисон принюхался. Запаха не было никакого, либо все феромоны убивались напрочь ядрёным одеколоном. Видимо, очередной бета. — Я Чанбин. Из маркетинга. Ты давно здесь?.. А, впрочем, неважно, успеем ещё пообщаться. Директор Бан попросил тебя подойти к нему как можно скорее. Сердце Джисона мгновенно оторвалось и свалилось куда-то на пол. Именно в тот момент он понял, что не хочет увольняться — ни по собственному желанию, ни по чужому. Он через многое прошёл, чтобы оказаться в этой компании на этом месте, пусть это было лишь начало, в мире конечно же были люди с ещё более неудачной судьбой, но Джисон не хотел, чтобы его жизнь рушилась так по-дурацки, он всего лишь хотел быть счастливым. На ватных ногах он доковылял до кабинета директора, пытаясь придумать, что же ему теперь делать, куда идти, где искать работу с таким-то опытом. Встал перед дверью в раздумьях и нерешительности. Сейчас он откроет её, а дальше что? Конечно, по голове его уже не погладят, но может и не уволят. Может быть с ним просто хотят поговорить, обсудить ситуацию и найти какой-то выход. Может. А может… Джисон боялся. Он боялся неизвестности, но ещё больше он боялся, что из всех его опасений оправдаются самые худшие. Пока он стоял и боялся своих предположений, дверь открылась. — Если что, я последний раз повторяю, меня эта идея в корне не устраивает, запиши где-нибудь, чтобы я потом смог сказать «ну я же говорил», — из кабинета директора Бана зачем-то спиной вперёд вышел Ким Сынмин, наступив Джисону на ногу. Джисон зашипел от боли и запрыгал заводным зайчиком, поджав отдавленную ногу. Что-то рациональное на задворках сознания прекрасно понимало, что это случайность, но для Джисона любая встреча с Сынмином не предвещала ничего хорошего — это уже стало его личной дурной приметой, как перебежавшая дорогу чёрная кошка. Директор Бан, который довольно настойчиво пытался выпроводить Сынмина из своего кабинета, явно хотел что-то ответить на его сарказм, но заметил скрючившегося Джисона и переключил на него всё своё внимание. Всё сознание как по щелчку пальцев испарилось из головы и сконцентрировалось на ладони альфы, ненавязчиво коснувшейся его поясницы, стажёр даже не сразу заметил, как у него спросили, всё ли в порядке. Всё остальное, а особенно плохая примета в лице язвительного менеджера, мгновенно перестало существовать на короткое время, которое по ощущениям тянулось бесконечность, а лучше бы ещё дольше, но первое, что Джисон смог осознать — это себя, сидящего на диване в кабинете директора Ли. А после мозг услужливо подкинул Джисону воспоминание о том, что вечером пятницы на этом же диване сидел директор Бан в расстёгнутых брюках. С какой целью его собственный организм задумал этот саботаж — понять не удалось, потому что его нарастающую панику и смущение прервали. — Что ж, я обещал, что мы поговорим, — директор Ли, поставив перед стажёром стакан воды, опустился в свободное кресло перед журнальным столиком, сразу же заметно расслабившись на мягком сиденье, обтянутом натуральной кожей. Если бы не дорогой тёмно-синий костюм, сидящий на нём настолько идеально, будто был сшит на заказ по его личным меркам (а скорее всего так и было), Джисон бы мгновенно забыл, где он находится и какой разговор ему предстоит. — Вы… Я..., — слова не клеились в полноценную мысль несмотря на все усилия. От жалости к самому себе уже в тысячный раз хотелось сжаться в комок и закатиться в стык между диванными подушками, и пусть потом ищут с факелами и служебными собаками — всё равно не найдут. — Я полагаю, ты думаешь, что находишься на грани увольнения, — сложив руки в замок, директор Бан придвинулся чуть ближе в своём кресле. Джисона обдало волной его феромонов, и он потупил взгляд, стараясь сохранить концентрацию на теме обсуждения. — Что ж, во-первых, успокойся, никто тебя увольнять не собирается. Глаза стажёра в шоке метнулись вверх — к лицу директора. Если вопрос был не в увольнении, тогда в чём?.. — Во-вторых, скажи, Джисон, тебе нравится работать в компании? Джисон судорожно закивал, всё ещё не понимая, что от него могут потребовать. — Прекрасно, — продолжил директор Бан с лёгкой улыбкой. — Тогда скажи мне, смог бы ты отказаться от этой работы, если бы тебе сделали в некотором смысле более заманчивое предложение? Джисон нахмурился. Оглядел обоих директоров. Ни по их лицам, ни по позам невозможно было даже предположить, что у них на уме — разве что цепкие взгляды, следящие за каждым движением и за каждой эмоцией стажёра выдавали их внутреннее волнение из-за возможной реакции. Они что, предложат ему сейчас работать на другую компанию и сливать им секреты конкурентов? Что за бред… — Это какое же, например? — Например, — директор Ли подключился к разговору. — Что-то вроде суррогатного материнства.