2+1

«Завтра. В 10 часов. В офисе. Не опаздывай.» Джисон был готов услышать отказ. Боялся, но был готов. Конечно, отчеканенные будто молотом по наковальне слова директора Ли не означали автоматическое согласие, но Джисон не мог до конца поверить в то, что «готовность к любым условиям» означает буквально то, что они согласны на всё, пусть не безоговорочно, но хотя бы допускают возможность обсуждения компромисса. Всю дорогу до офиса Джисон думал только о том, что ему придётся уговаривать и ставить условия. Он не мог допустить мысли о том, что его вот так просто примут третьим в давно устоявшиеся отношения — это было не для него и не про него. Судьба с самого начала его существования подкидывала ему дурацкие испытания, которые приходилось проходить без права на отказ — начиная с его рождения в теле омеги. Всю свою юность, как только его огрело по затылку половое созревание, он был вынужден отшивать похотливых альф, которые хотели только трахнуть его и скрыться в неизвестном направлении, даже не поинтересовавшись, понравилось ли самому Джисону, а теперь он своими ногами идёт к кабинету двух альф, у которых, возможно, такие же планы на него. Идёт продавать своё тело. Как же низко он пал. На короткий стук ответа не последовало, и Джисон, успевший разнервничаться, уже начал думать, что зря всё это затеял, но тут же открылась дверь соседнего кабинета, в проёме показался директор Ли. Парень уже привык, что это скульптурное лицо, будто выточенное из мрамора, не выражает никаких эмоций, но его вдруг окрасила лёгкая улыбка. — Привет. Надеюсь, ты не против, если мы сегодня поговорим в кабинете Чана, — директор дождался согласного кивка, хотя Джисон был уверен, что его кабинетные предпочтения не смогли бы повлиять на мнение руководителя. — Проходи. Раньше Джисон никогда не бывал в кабинете директора Бана, поэтому его интерьер всегда оставался тайной. Он не знал, что ожидал увидеть внутри: сознание по-дружески подкинуло предположение о тайной двери в «красную комнату удовольствий», как у мистера Грея из «50 оттенков серого», вызвав нервный смешок, но это не имело смысла, потому что в таком случае директора использовали бы для своих брачных игр её, а не кабинет директора Ли. Красной комнаты с БДСМ-инвентарём внутри не оказалось, как и потайной двери (но, может, Джисон её не заметил — на то она и потайная). Кабинет оказался больше и светлее, за счёт расположения на углу здания; одну сторону занимала рабочая зона, другую — идентичный кожаный диван в компании кресел, а посередине стоял огромный стеклянный стол с внушительным по своим размерам и детализации макетом нового проекта. Выглядел он намного лучше, чем на бумажках, которыми Джисон занимался последние две недели своей жизни, поэтому мозг отдал чёткую команду залипнуть, не подлежащую обжалованию. Он с детства восхищался архитектурой разных стран, в которых успел побывать — отсюда и выбор профессии. Ему хотелось создавать что-то настолько же прекрасное и долговечное, чтобы через десятки и, возможно, сотни лет другие дети искали в его прошлом своё будущее, чтобы восхищались и вдохновлялись. В универе он делал макеты сам, но все они были детсадовской поделкой по сравнению с тем, что стоял сейчас перед ним. А ведь ещё чуть больше практики, чуть больше усердия и опыта работы — и он мог бы из стажёра стать полноценным сотрудником, причастным к выполнению масштабных проектов. — Кхм, — директор Бан, поднявшись из-за рабочего стола, вырвал Джисона из потока мыслей. — Полагаю, мы можем начать. — Что ж, прежде чем мы начнём обсуждать все условия нашего дела, я всё-таки настаиваю на том, что нам надо заключить контракт — как минимум, для нашей общей безопасности, всё-таки приключение не на 5 минут, не на неделю и даже не на месяц, а почти на целый год. Джисон? Джисон, по привычке усевшийся на диван, аж подпрыгнул при звуке своего имени из уст директора Ли и закивал болванчиком, как будто это ему тут выставляли условия. Сидя дома в одеяле он представлял этот разговор совершенно иначе: вот он с ноги врывается в кабинет, вот командирским тоном перечисляет свои требования, а вот уже оба директора, валяясь в ногах, соглашаются подписать что угодно и заплатить сколько угодно, только бы господин Джисон подпустил их к своему телу. Это было забавно представлять. Не очень забавно было сидеть в компании двух альф старше него на десяток лет и осознавать, во что он вписался. Но отступать было поздно. Джисон попытался собрать жопу в кулак (главное не перепутать — не кулак в жопу). — Д-да… Да, гос… Директор Ли… Я с-согласен… И-и з-знаете… — Джисон, — мягко обратился директор Ли, еле коснувшись руки парня, яростно натирающей коленку в попытках высушить вспотевшие ладони. — Посмотри на меня. Джисон не посмел перечить — нервно бегающие зрачки наконец остановились на ровном носе директора, скатились к мягким даже на вид, розовым губам и тут же, будто обжёгшись на костре, взлетели выше — к чёрной бездне глаз. — Во-первых, пожалуйста, успокойся. Ты в безопасности. Усаживайся поудобнее. — Поудобнее? — Да, как угодно. Джисон забрался на диван с ногами. — Замечательно. Чай хочешь? Травяной какой-нибудь, успокаивающий. Парень кивнул. — Хорошо, сейчас принесут, — резюмировал директор Ли, пока директор Бан что-то быстро напечатал в телефоне. — Во-вторых, забудь о том, что мы директора. По крайней мере сейчас — да, мы обсуждаем контракт, но в данный момент мы не твои руководители, скорее твои коллеги, если вообще не подчинённые, — усмехнулся директор Ли. Директор ли? — Поэтому давай знакомиться заново. Привет, Джисон, меня зовут Минхо. Он протянул руку. Джисон нерешительно протянул свою в ответ. Мягкие подушечки пальцев, как кошачьи лапки, коснулись ладони Джисона, еле ощутимо её сжав, и отпустили, не создавая неловких пауз. Вместе с этим Минхо прервал зрительный контакт, кивнув в сторону второго директора. — Чан, — второе рукопожатие оказалось намного более крепким и настолько же очевидным: если Минхо использовал этот жест для установки физического контакта и ради понимания реакции на него, следил за глазами и напряжением мышц, то Чан не имел скрытых мотивов, наоборот открывался сам и побуждал к такой же искренности. — Моё второе имя — Крис, но его можно использовать только самым близким, коих не так много, но я надеюсь, Джисон, что скоро ты войдёшь в их число, — пока-что-Чан хитро улыбнулся и большим пальцем шершаво скользнул по костяшкам чужой ладони, наконец разорвав неприлично надолго затянувшееся рукопожатие. Разлив по чашкам принесённый секретаршей чай, они продолжили. — Я полагаю, больше всего тебя интересует условие, которое было для тебя настолько важным, что ты не смог дотерпеть до сегодняшнего утра. Джисон вдруг почувствовал себя виноватым. Наверно это всё-таки было глупо — претендовать на место в уже проверенных временем отношениях. В конце концов, ну, кто он такой, чтобы своими хотелками разрушать семью, пусть и не очень традиционную? — Когда я говорил, что мы согласны на любые твои условия, то я имел в виду любые, — Чан перенял эстафету переговоров. — Поэтому вчера после твоего звонка мы обсудили этот вариант и неожиданно быстро пришли к выводу, что это будет лучшее решение. Серьёзно, Минхо даже по объектам со мной спорит больше. Альфы обменялись взглядами. Настолько тёплыми, что Джисон чуть не заскулил от зависти, от желания оказаться на месте любого из них. Насколько он знал — или насколько правдива была информация из Википедии — они встречались не меньше пятнадцати лет, познакомившись на последних курсах университета, и Джисон был просто поражён хотя бы тем, что они не надоели друг другу. Что спустя 15 лет решили ещё и завести ребёнка, что пронесли свою любовь через все эти 15 лет, не растеряв ни песчинки нежности и страсти. Пятнадцать лет, с ума сойти, это больше половины всей жизни Джисона, практически две трети. Их отношения были похожи на вековой фундамент, залитый на совесть, настолько прочный и непоколебимый, что никакие испытания не смогли бы их разбить. — Джисон, ты раньше когда-нибудь был в полиаморных отношениях? Если что, групповушки не считаются, — усмехнулся Чан. Джисон глупо захлопал глазами, переводя взгляд то на одного альфу, то на другого, побелел, потом покраснел, отхлебнул из кружки. — Нет… — Ладно, смотри, — Минхо принялся за объяснения. — Я не буду кривить душой, я не уверен, что из этого что-то выйдет. Ты нравишься нам обоим, но у меня есть Чан, я ему полностью доверяю, поэтому у нас с ним вряд ли будут проблемы. Я лишь хочу, чтобы ты понимал, что такое полиаморные отношения. Это, если говорить грубо, когда ты не принадлежишь лишь одному партнёру, а твои партнёры не принадлежат исключительно тебе — вы все принадлежите друг другу в равной степени, поэтому здесь нет места ревности, понимаешь? Джисон кивнул. — Если ты это осознаёшь, и если ты на это готов, то у нас возражений нет. Что ж, добро пожаловать, — Минхо снова протянул парню руку, но уже не для рукопожатия — принялся медленно поглаживать и перебирать чужие пальцы в своей ладони. Джисон не был уверен, когда он успел наесться гусениц, но всё равно чувствовал, как внутри него расправляют крылья свежевылупившиеся бабочки. — Теперь — немного о грустном. Я не хочу говорить, что мы обязательно должны будем расстаться, но если вдруг там случится, что тебе, Джисон, будет сложно в таких отношениях, или ты поймёшь, что встретил другого человека, с которым тебе нравится быть больше, чем с нами, то ты будешь волен уйти. Но не раньше рождения ребёнка, — бабочки внутри Джисона задохнулись и завяли от такой прагматичности, но он всё равно, как настоящий взрослый и ответственный человек, согласно кивнул. — Это единственное условие, которое ставим мы, напоминаю. Ну и, разумеется, в случае, если наши пути разойдутся, ребёнок остаётся нам. Чан освободил вторую руку Джисона, поставив его кружку на стол, и взял её в свои ладони. — Не переживай, это лишь формальности для контракта, — он поднёс пальцы к губам и невесомо поцеловал. — Минхо иногда бывает слишком серьёзен и придирчив к деталям, но я верю, что у нас всё будет хорошо. Джисон смущённо улыбнулся. — Ладно, с этим вроде разобрались. Что ты думал насчёт оплаты? — Оплаты?.. — Зай, ну погоди… — Слушай, — шутливо огрызнулся Минхо, — это тебе уже спешить некуда, а у меня часики тикают. — Хе-хе, зай, — Джисон машинально повторил за Чаном. Оба альфы мгновенно отвлеклись от перепалки и удивлённо посмотрели на него. Джисон испуганно прикрыл рот обеими руками, вырвавшись из нежного плена. — Я что, вслух это сказал? Простите… — Слушай, а мне уже нравится, он налету схватывает, — Чан посмотрел на Джисона таким же тёплым взглядом, которому тот завидовал, заставив бабочек оттаять ото льда и вновь защекотать его изнутри. У Джисона, по-хорошему, и условий-то толком не было: он мог при желании вернуться на работу, но потом, когда появится свободное время, а мог не возвращаться; договорились о символической сумме денег и о личном счёте, которым Джисон мог бы распоряжаться по своему усмотрению, о его личной комнате в квартире Минхо и Чана, на немедленном переезде — хотя бы частичном — настоял он сам. Минхо упомянул о давно установленных между альфами правилах и о том, что к омеге во время гона им прикасаться будет запрещено в целях выполнения условий контракта и избежания конфликтов, особенно в ближайшие пару дней, оставшихся до конца течки Джисона. Все таблетки тоже придётся перестать пить, особенно учитывая тот факт, что они уже не действуют. — Ну, если мы закончили, то предлагаю разделиться: Минхо к нашему юристу — составлять контракт, а мы с тобой — за вещами на первое время. — Так, стоп, — прервал Минхо. — Вы, кажется, забыли самое главное — мы не определились с вариантом зачатия. — А их что, много? — Наивно хохотнул Джисон и тут же стушевался, когда осознал, что ему придётся в этом участвовать. — Ой… — Изначально мы думали об экстракорпоральном оплодотворении, потому что на нём построена концепция суррогатного материнства, но там слишком много тонкостей, ещё больше рисков и не такой уж большой процент успеха, если сравнивать с естественным, поэтому… раз уж мы… ну, — от попыток Чана объяснить медицинские тонкости и довести мысль до логического конца Джисон становился краснее с каждой секундой, грозя вскипеть как чайник. — Ладно, забей, посмотрим по ситуации. У тебя в принципе ещё есть время определиться. Поехали пока за вещами. Дальше — закрутилось и завертелось. У Джисона возникло ощущение, что он то ли какая-то звезда, то ли герой боевика — Чан тащил его за собой по коридору через почти все отделы, раздавая указания: оформить отпуск, разобраться с зарплатой, завести счёт, ещё бог знает что. В отделе продаж затормозил, радостно помахав рукой озадаченному Сынмину. Потом затащил в дверной проём ещё более озадаченного Джисона. Сынмин посмотрел на них обоих, что-то для себя понял и закатил глаза. Чан рассмеялся и, так ничего и не сказав, побежал дальше — к лифту.

***

— А что с Сынмином? — Джисон сдался только в машине, когда забраться на пассажирское сиденье дорогущего спорткара с ногами ему не разрешили, и он чувствовал себя как в кресле у дантиста. — А что с Сынмином? — эхом повторил Чан, не отрываясь от дороги. — Ну… Он что-то знает? — О, Джисон, — многозначительно вздохнул Чан, — он знает некоторое дерьмо. Так уж вышло, что он мой старый друг, а потому я привык советоваться не только с Минхо, но и с ним. Не сказать, что в данной ситуации его мнение сильно повлияло, но я в любом случае должен был ему рассказать. Чан бросил быстрый взгляд на задумчиво уставившегося в окно Джисона, взял его за руку и переплёл пальцы. — Он, кстати, был против этой затеи — боялся, что ты неправильно всё поймёшь и устроишь скандал на всю страну. Я рад, что всё сложилось хорошо. Джисон сжал ладонь в ответ, легко улыбнувшись. Вещи он кидал в чемодан, толком даже не понимая, что именно берёт: в кучу летели футболки, толстовки, джинсы, шорты, носки, розовая пижама с надписью «Babygirl», подаренная Феликсом, банки с шампунем, гелем для душа, для умывания, крема, маски, зубная щётка, туда же выпендрёжные кроссовки и провода от гаджетов, сверху ноутбук и пачка леденцов из Японии. Единственным осмысленным выбором стали тапки с ужасными помпонами, тоже подаренные Феликсом — в таких мамаши за 40 обычно выносят мусорные пакеты. Решил не брать. На пороге оглянулся на оставленный бардак и подумал, что больше сюда вряд ли вернётся — потому что уезжает жить в рай. Кое-как стащив свою ношу по лестнице и выкатившись на крыльцо, Джисон натурально охренел: Чан, опирающийся на капот своего спорткара, припаркованного прямо у подъезда, одетый в костюм по фигуре, снявший галстук и расстегнувший всего две верхние пуговицы белоснежной рубашки, выглядел настолько сексуально, что ноги затряслись. Долго любоваться не получилось: Чан тут же занялся чемоданом, с лёгкостью закинув его в багажник, чем нехило удивил Джисона — он всю свою жизнь понятия не имел, что у спорткаров есть багажники. Дорога до нового дома заняла всего минут десять, Джисону показалось, что на лифте подниматься пришлось и то дольше. Приветственно пискнув ключ-карте, электронный замок щёлкнул и впустил нового жителя. — Ну, проходи, чувствуй себя как дома. Сейчас устрою тебе небольшую экскурсию. Первым делом Джисона ослепил льющийся через панорамные окна солнечный свет. Потом размер кухни, отделённой перегородкой от гостиной с соответствующего размера диваном и плазменным телевизором. — В конце коридора моя спальня, тут спальня Минхо, ближе к прихожей — дверь в кабинет, которым мы не особо пользуемся, переделаем его под твою комнату. — Вы что, спите раздельно? — недоверчиво переспросил Джисон. — Не всегда, — будничным тоном принялся объяснять Чан. — Мы практически постоянно вместе, поэтому нам важно иметь личное пространство — для каждого своё. В ожидании Минхо было решено приготовить ужин и безжалостно его схомячить под старый сериал из детства Джисона, о котором Чан никогда не слышал или делал вид, что никогда не слышал, потому что пока Джисон, начиная с первой серии, безжалостно спойлерил все сюжетные повороты, которые смог вспомнить, Чан постепенно придвигался к нему ближе, ненавязчиво касаясь то бедром, то рукой, под конец приобняв за плечи. В какой-то момент Джисон подумал, что ещё немного, и он не выдержит, поэтому подскочил с дивана, чтобы унести всю посуду на кухню и перевести дух. С одной стороны — ни он, ни Чан не делали ничего криминального, они оба согласились на отношения, но кроме них был ещё и Минхо, и обжиматься без его ведома ощущалось как-то неправильно. К тому же — правило гона, и не быть Джисону омегой, если он у Чана закончился. И… прикасаться запрещено буквально, или… Джисон спиной почувствовал чужое присутствие, развернулся на 180 градусов, столкнувшись с Чаном носами, отпрянул и упёрся поясницей в кухонную столешницу. Чан медленно, будто давая шанс сбежать, сократил образовавшееся жалкое расстояние, не сводя взгляда с чужих губ. У них была не такая уж большая разница в росте, почти незаметная, но из-за широкой накачанной спины Чана Джисон почувствовал себя крохотным, даже несмотря на то, что сам периодически заглядывал в спортзал. — Можно тебя поцеловать? — Чан всё так же медленно положил руки на столешницу по обе стороны от Джисона, сокращая расстояние ещё на несколько жалких сантиметров и отрезая последний путь к отступлению. — А можно..? — нерешительно проблеял Джисон. Он не был уверен, страшно ли ему, но все внутренности будто перемешались в миксере, мозг кричал остановиться и не спешить, а задница практически зудела от желания послать всё к чёрту и найти себе приключений. — А почему нельзя? — тихо усмехнулся Чан. — Это же просто поцелуй. Или ты не хочешь? — Хочу, — Джисона всего трясло от этой близости, от слабости в конечностях и от желания. — Так попроси. — Поцелуй меня. Последние слова, произнесённые настолько близко, что можно запутаться, кем были сказаны, разбились о губы напротив и утонули осколками в поцелуе — осторожном, размеренном, чтобы случайно не спугнуть. Джисон сам открывает рот, хватается за плечи и позволяет всё: пустить язык по зубам, кусать губы, зализывать мелкие трещинки, держать за подбородок, не давая и секунды перевести дух, подхватить под бёдра и усадить на столешницу, сжать в руках тонкую талию, чуть задрав футболку, или нырнуть пальцами по бедру вверх под ткань шорт, ненавязчиво разводя ноги чуть шире и прижимаясь чуть ближе. Наваждение прекратилось так же резко, как и началось: невесть откуда взявшийся Минхо буквально за шкирку, как дикого зверя, оторвал Чана от Джисона и потащил в сторону спальни, по пути отчитывая, как нашкодившего щенка. — Это ж надо! Контракт ещё не подписан, а ты уже умудряешься его нарушать! У тебя что, совсем мозгов нет?! Я что, хуёво сказал? Или недостаточно громко?! — послышался звук открывшейся двери и жалобный скрип кровати под весом мускулистого тела. — Готовь жопу и даже не смей ныть, что сегодня не твоя очередь. Таким же решительным шагом Минхо вернулся на кухню к оставленному там Джисону, и только увидев его, смягчился. Неспеша подошёл ближе, нежно коснулся щёк — только тогда Джисон осознал, что из глаз катятся слёзы. — Как ты? Что случилось? — Минхо внимательно заглянул в глаза. Джисону вдруг захотелось разрыдаться от того, сколько в нём скопилось чувств, от того, что Чана прервали и каким крышесносным был этот один-единственный поцелуй, от того, как заботливо Минхо с ним обращался, и от того, как жалко он успел влюбиться за один день. И Джисон разрыдался, до чёртиков напугав Минхо, но умудрившись между рыданиями убедить его, что он в порядке, что ничего не случилось, что Чан не успел вообще ничего сделать, а лучше бы успел, хоть кто-нибудь из них, потому что ему невыносимо сильно хочется продолжить, потому что он, кажется, первый раз в жизни потёк, как сучка, просто от поцелуя. — Чш-ш, малыш, — Минхо отстранил от себя вцепившегося в его плечи Джисона, чтобы вытереть свежие слёзы и снять его со столешницы. — Не плачь, дыши глубже. Я знаю, что хочется, но надо немножко подождать. Слышишь? Хотя бы несколько дней. А потом мы сделаем всё, что ты захочешь, и то, о чём ты даже не думал. — Поцелуй меня, — еле разборчиво промямлил Джисон, потом добавил, — пожалуйста. — Только если перестанешь распускать нюни. Джисон мгновенно собрался, одной рукой вытер слёзы, другой — нос, пару раз глубоко вздохнул и занял позицию боевой готовности, на всякий случай прикрыв глаза. Минхо хохотнул, чмокнул его в каждую щеку, в кончик носа, наконец припал к губам — слишком целомудренно и неподвижно по сравнению с Чаном, но Джисон боялся даже вздохнуть лишний раз. Но Минхо всё равно что-то спугнуло (возможно, одна из бабочек, поселившихся под печенью) — он отстранился, а Джисон, разочарованно потянувшийся за ним следом, встретил только палец. — Я бы с радостью продолжил, но там в комнате бешеный — и я не преувеличиваю — бешеный возбуждённый альфа, почуявший течного омегу, и мне не хотелось бы испытывать его терпение. Поспи сегодня в моей комнате и… прости за него. Минхо просто развернулся и ушёл, захлопнув за собой дверь спальни Чана и щёлкнув замком. Джисон остался на кухне нового и пока чужого ему дома наедине с мыслью о том, что он, возможно, попал в свой личный ад.