***
Чан за рулём был слишком спокоен, даже как будто рад. Джисон ему завидовал. Он был весь на нервах с того момента, как за его спиной захлопнулась дверь квартиры, и на самом деле мысленно благодарил всех богов, что Чан будет рядом, потому что между неловкостью вдвоём и стрессом в одиночестве Джисон выбрал бы первое. Если бы у него был выбор. Клиника внутри выглядела настолько дорогой и элитной, что Джисон почувствовал себя инородным телом, переминаясь с ноги на ногу за спиной альфы перед окошком регистратуры. Чан наоборот вёл себя так, как будто появлялся здесь чуть ли не каждую неделю. Возможно, это было не так далеко от правды, учитывая, что у них с Минхо были планы продолжить свой род. Джисону было страшно даже подумать о сумме денег, которую альфы вывалили за его сегодняшнее посещение, потому что после всего пары минут общения с администратором Чан получил список кабинетов на целую страницу. Джисону казалось, что это не закончится никогда. У него несколько раз взяли кровь из всех возможных частей рук на все возможные заболевания, на гормоны, на витамины, на ещё бог знает что, его щупали, трогали, разглядывали только что не под микроскопом, пальпировали, сканировали, зачем-то сделали рентген, потом УЗИ… У Джисона бы закружилась голова, но рядом всегда был Чан. Он либо держал за руку, либо успокаивающе поглаживал по плечу, либо стоял поодаль, либо сидел за дверью, если уж совсем никак нельзя было присутствовать вместе, и Джисона это знатно опускало на землю. Он даже представить не мог, что рядом с другим человеком можно чувствовать себя настолько спокойно — ну, максимально спокойно, насколько это возможно после стольких процедур. Перед последним кабинетом пришлось посидеть в очереди: Джисон с третьего раза кое-как прочитал табличку на входной двери — «андролог-омеголог». — Выглядит страшно, — резюмировал он, покрепче сжав руку Чана и переплетя пальцы. Тот успокаивающе погладил костяшки. — Ты что, первый раз тут? — Честно сказать, я даже не представляю, что меня ждёт за дверью, — нервно усмехнулся Джисон. — Тогда тебе не понравится. Чан загадочно замолчал, не продолжив объяснения, и Джисон вцепился в его предплечье мёртвой хваткой. — Ты что-то знаешь. Скажи, что там будут со мной делать? — Я ничего не знаю. — Ну Чан, ну пожалуйста! — Ну… скорее всего, тебя будут смотреть на кресле. — На каком кресле? — Джисон побелел от страха. Он догадывался. Он знал, что без этого не обойдётся, но всё равно до конца надеялся на лучшее. — На том самом. — Нет… Нет-нет-нет-нет, пожалуйста, скажи, что это шутка, — он готов был посреди клиники упасть на пол и умолять на коленях. — Я не хочу, мне страшно! — Джисон, не глупи. У тебя что ли в заднице тайник с сокровищами, о котором никто не должен знать? — Чан попытался развеселить парня, но это не сильно помогло, поэтому он приобнял омегу и прижал к груди. — Не бойся, тебе никто не навредит. Я могу представить, что это не самая приятная процедура, но я буду рядом. Если только ты захочешь. Джисон уткнулся лбом в ткань. Чан сегодня забыл про более привычный офисный костюм и был одет достаточно просто — в простые чёрные джинсы и объёмную брендовую толстовку. Даже в таком «домашнем» виде он умудрялся выглядеть хорошо, а самое главное — уютно. Джисон глубоко дышал Чану в грудь, прислушиваясь к чужому сердцебиению у своего виска, и постепенно успокаивался, сам удивляясь своей короткой нелепой истерике. В конце концов, его же не на органы продавали, а просто проверяли его здоровье, чтобы исключить все риски. За дверью оказалась не пыточная, а самый обычный кабинет, довольно просторный и светлый, вместо палача за столом сидел интеллигентный мужчина лет сорока в очках и белом халате. — Хан Джисон, я полагаю? Присаживайтесь, — после короткого приветствия доктор указал на стул перед собой. — А Вы… муж? — Почти, — почему-то смущённо ответил Чан. — Ну, знаете, есть такая вещь как врачебная тайна, я сомневаюсь… — Можете считать его хоть мужем, хоть отцом, хоть сыном, хоть моей собакой эмоциональной поддержки, только не выгоняйте, пожалуйста, доктор, — Джисон со своим жалобным взглядом сам был похож на собаку. — Он имеет право знать всё о моём здоровье, и я ему полностью доверяю. — Что ж, раз так, — врач поправил очки на переносице, — давайте начнём с простых вопросов. Конечно же, простыми вопросами всё не ограничилось. Кресло оказалось в соседнем помещении, отделённом от основной части кабинета стеной и дверью. Оно даже не было страшным по внешнему виду, но пугало своей концепцией. — Тебе помочь? — предложил Чан, когда доктор велел Джисону раздеться ниже пояса и тактично оставил их вдвоём на несколько минут. — Не надо, я сам. А то мы тут задержимся, — усмехнулся парень. От случайно возникшей в голове картины, как Чан, почему-то стоя на коленях, расстёгивает и стягивает с него джинсы, Джисон покраснел. На самом деле, он не был достаточно расслаблен, чтобы мгновенно возбудиться от одних только мыслей, но почему-то ему казалось, что лучше не рисковать. По крайней мере лежать перед врачом, прикрывая свой стояк, он абсолютно точно не собирался. — Мда, не совсем так я представлял свой первый стриптиз перед тобой, — пошутил Джисон, кое-как забравшийся в кресло, в попытках разрядить обстановку. — Не волнуйся, ещё успеешь реабилитироваться. Чан зашёл со стороны изголовья и взял Джисона за обе руки, сложив их на его груди. — Только не смотри. — Тц, — альфа раздражённо цокнул языком. — Хорошо, буду смотреть только тебе в глаза и ни сантиметром ниже. Джисон даже не дёрнулся, когда зашёл врач. Он утонул в тёмных глазах Чана, загипнотизировался и растворился в его спокойном взгляде. Он чувствовал холодный металл каких-то медицинских инструментов и руки в латексных перчатках в себе и на себе, не те руки, которые он хотел бы чувствовать и не там, где ему было бы комфортно, но бесконечные 10 минут осмотра пролетели довольно быстро. Доктор быстро провёл осмотр, изредка давая указания Джисону, который толком их не осознавал, взял оставшиеся анализы и удалился вместе с Чаном, позволив парню одеться в одиночестве. — Господин Хан. Общее состояние здоровья у Вас прекрасное, результаты анализов будут готовы через пару дней, но в целом никаких противопоказаний к беременности у Вас нет, — врач вежливо улыбнулся и поклонился на прощание, но настоящее облегчение Джисона постигло уже в коридоре, когда за ним закрылась дверь кабинета. — Ну что, по мороженому и погулять? — предложил довольный Чан. У Джисона слишком громко заурчало в животе. Он не успел заметить, как в беготне по кабинетам пролетело несколько часов, а от страха и стресса голод не ощущался до последнего. — Понял, значит, сначала в ресторан. Есть какие-нибудь предпочтения? Джисон задумался на несколько секунд. — Хочу пиццу. — Серьёзно? — Чан смерил парня неверящим саркастичным взглядом, вскинув брови. — То есть, я могу отвезти тебя в любой ресторан с любым количеством Мишленовских звёзд, а ты выбираешь просто пиццу? Джисон комично фыркнул, почувствовав себя так, будто его в чём-то обвиняют. — Да, я выбираю пиццу, потому что хочу наесться не каких-то там звёзд, а жирного расплавленного сыра на куске теста. — Что ж, как пожелаете, Ваше Величество, — альфа согнулся в поклоне, открыв парню пассажирскую дверь спорткара.***
Вдоволь наевшись пиццы и весь измазавшись в соусе так, что Чану пришлось потратить все салфетки, чтобы его вытереть, Джисон дал добро на прогулку, поэтому они оставили машину около небольшого парка, взяли у входа по стаканчику мороженого и устремились бесцельно бродить между деревьями. — А у Минхо есть своя машина? — вдруг спросил Джисон. — А ты её не видел? — Нет, я думал вы вдвоём на одной ездите. А какая у него? — Ни за что не угадаешь, — усмехнулся Чан. — Гелик. Джисон рассмеялся в голос. — Погоди, серьёзно?! Вот этот квадратный танк? Гробовозка на колёсиках? — Абсолютно серьёзно, — Чан поковырялся в подтаявшем шарике мороженого, выискивая побольше шоколадной крошки. — Я тоже не считаю, что она ему сильно подходит, но это была мечта его детства. — А твоя как называется? — Aston Martin DB11. Про характеристики не спрашивай, я их не помню. Моё дело — периодически таскать этого крокодила на техосмотр и радоваться, что я пока не раздолбал подвеску. — Не жалко такую машину не использовать по назначению? — Задумчиво протянул Джисон. — Это же спорткар, из неё можно такие скорости выжимать… — А ты, я смотрю, любишь погонять, — Чан игриво ущипнул парня за бок. Джисон взвизгнул и отпрыгнул почти на метр, чуть не запутавшись в ногах при приземлении. — Нет, у меня ни прав, ни машины, — посетовал он, потирая зудящую кожу. — Но я бы хотел быть стритрейсером. Это весело. — Ага, и незаконно, — добавил Чан, притягивая Джисона поближе и обнимая за плечи. Через несколько шагов парень задумчиво погрустнел. — Я же почти ничего не знаю про Минхо. У тебя хотя бы коллекция фигурок в комнате стоит, а у него вообще пустота. И провести время с ним всё как-то не получается, — он с надеждой посмотрел на Чана, намекая, что ждёт информацию. — Ну, он довольно прагматичный и правильный. Не самый разговорчивый, как ты мог уже заметить. Хотя, почесать языком на деловых переговорах и выбить очередной контракт — это он любит, и такого количества общения ему в целом достаточно. Из-за своей прагматичности он не любит вкладываться во всякую мелочь, которая потом пылится без дела, поэтому лишних вещей у него никаких нет. Единственное исключение — это его машина, и то, он же ездит на ней, пусть и не так уж часто. Несмотря на свою прагматичность, он очень заботливый, добрый и мягкий, как кроличья шёрстка. Поэтому он установил это правило, от которого сам же страдает, поэтому же вчера испугался, что неосознанно причинил тебе боль. Он не очень хорош в словесном выражении своих чувств, поэтому ему проще показывать их через подарки и действия. Это, конечно, не значит, что он никогда не скажет, что любит тебя, просто это займёт у него больше времени. — А он меня любит? — Перебил Джисон. — Конечно, — Чан чмокнул парня в висок. — Ты можешь этого не замечать, но я его знаю достаточно долго, чтобы видеть, что в нём поменялось. Всё начинается с мелочей: он чаще смотрит на тебя, когда ты не замечаешь, наблюдает за твоим поведением, что тебе нравится, а что нет, интересуется новостями и твоим настроением. Он как кот, которого из одной коробки пересадили в другую. Ему надо потоптаться, помяться и улечься поудобнее, тогда и замурчит в полную громкость. Так что не переживай, всё будет. Не сразу, но будет. Джисон соскоблил остатки кислотно-голубого мороженого со вкусом бабл гам, выкинул пустой стаканчик в урну, но сильно не повеселел. — Ну, что такое, малыш? — Чан остановился перед Джисоном в тени старого раскидистого дерева, когда расправился со своим десертом и убедился в том, что парень очень уж сильно задумался. — Чан… — Да? — Я долго думал… Ну как… Три дня — это, наверно, не так уж долго… Короче, я решил… Боже, почему это так глупо звучит, как будто я какой-то жалкий девственник? Я решил, что хочу сначала переспать с Минхо, — Джисон наконец осмелился поднять глаза на Чана, который не выглядел особо счастливым. — Только не подумай, что ты мне не нравишься! Я… Блять, я каждую секунду этого дня борюсь с собой. Вчера не боролся — вчера за меня боролись остатки гормонов, и спасибо тебе за… ээ… что бы это ни было, наверно, какая-то тёмная магия, потому что это было волшебно. — Это называется стимуляция простаты. Джисон вспыхнул щеками. — С-спасибо, да, оно самое. В общем, я просто подумал, что у нас с тобой отношения развиваются намного быстрее, чем с Минхо, и я хотел бы, чтобы он… Как бы это… Не чувствовал себя лишним? Чтобы он знал, что я готов ждать, когда у него закончится гон или пошатнутся моральные устои, хуй знает, я хочу дать ему фору в этом смысле, понимаешь? — Джисон нервно натянул на запястья рукава своей толстовки, комкая ткань в пальцах, и с надеждой посмотрел на Чана. Тот умилённо улыбался. — Хороший. Такой заботливый малыш, — он не сдержался, в восхищении сгрёб Джисона в крепкие объятия и уткнулся носом в ухо. — Я даже не думал, что ты так серьёзно к этому относишься. Конечно, это твоё тело, и только ты решаешь, когда, с кем и чем ты будешь заниматься. — Ты не обижаешься? — пропищал Джисон. — Конечно нет, ты что, я даже немного рад. Мы с Минхо тоже раньше сидели на таблетках, а сейчас наш врач тоже посоветовал от них отказаться, и из-за этого мы последние два месяца во время гона трахаемся, как кролики, почти каждый день, а иногда по несколько раз. Честно сказать, это утомляет, требует много времени и сил. Я очень боялся, что я не справлюсь с вами двумя одновременно, потому что Минхо игнорировать нельзя — это опасно для жизни, а тебя обделять вниманием нечестно. Чан выпустил парня из объятий, поймал его лицо ладонями и поцеловал — так же нежно, как утром, смешивая вкус своего сливочного мороженого с шоколадной крошкой с чужим бабл гамом, и только закончив поцелуй, спросил с ехидной улыбкой: — Надеюсь, хотя бы целовать тебя можно?***
Вопрос этот был скорее риторическим: Джисон никогда в жизни больше не протянул бы ни дня без поцелуев с Чаном, без его тёплых мягких губ на своих губах, на шее, на плечах и вообще на любой части тела. По дороге домой под аккомпанемент Джисоновых смущённых визгов и красных ушей выяснилось, что под санкции не попадают также петтинг, дрочка и все виды орального секса. Дома Джисон решил, что на сегодня с него хватит нервных потрясений, поэтому решительно утопал в ванную Минхо, навёл там мыльной пены и улёгся плескаться в ароматной воде под дурацкие тиктоки. Прошло примерно полчаса, когда раздался тактичный стук в дверь. — Можно? Джисон оценил свои перспективы: пена на поверхности воды ещё не успела до конца растаять, а даже если бы и успела, Чан сегодня и так всё видел, сколько бы не отводил взгляд. — Можно, но только если ты не планируешь лезть в воду. Сначала пролезла только голова Чана, будто он проверял обстановку, потом весь оставшийся Чан втащил в комнату стул с кухни и сразу направился к ванне с её содержимым. С собой он нёс какую-то бутылочку. — Что это? — не сдержал любопытство Джисон. — Массажное масло. Я подумал, что тебе не помешает расслабиться после сегодняшнего дня, — ответил альфа, располагаясь за спиной парня. — Звучит, как начало дешёвого порно. Даже не мечтай, я в своих решениях непреклонен. — Как скажешь, — будничным тоном произнёс Чан, а потом наклонился к самому уху и почти прорычал, — тебя может и трудно будет склонить, но есть и другие позы. Джисон весь покрылся мурашками на несколько десятков долгих секунд ещё до того, как альфа начал распределять масло по его плечам и шее. Очевидно, что это была лишь безобидная шутка, но на мгновение парень задумался, стоит ли его жертва конечной цели. Чан начал с шеи, уверенными движениями растирая нежную кожу, проминая напряжённые мышцы и связки. Джисон чуть не застонал от удовольствия: у альфы явно был опыт, он как будто заранее знал, куда нажать, чтобы фоновая боль мгновенно прошла, стёртая табунами мурашек. Пальцы очертили каждый позвонок от линии роста волос и до выпирающего седьмого шейного, а потом медленно, мучительно медленно стали разминать трапеции, каждым движением будто разбирая их на волокна. Джисон перестал сдерживаться и застонал. Ему было слишком хорошо, чтобы молчать, не от каждого секса он столько удовольствия получал, как от этого массажа. Он плавился в руках Чана, откинув голову на бортик ванны, он чувствовал себя самой податливой глиной в руках скульптора, которая готова отвечать на малейшее колебание, изгибаться, сжиматься в комочек и вытягиваться в струну. Под конец, когда Чан уже смывал остатки масла гелем для душа, Джисон приоткрыл глаза, чтобы проверить, не приснилось ли ему это. Альфа с крайне сосредоточенным видом черпал пригоршнями воду из ванны и ополаскивал намыленную кожу, раскрасневшуюся от массажа. Их взгляды пересеклись, Чан улыбнулся, а Джисон, не сдержавшись от благодарностей, перевернулся на живот, приподнялся от бортика и поцеловал. Чтобы не соскользнуть обратно на дно ванны, пришлось ухватиться за что-нибудь сухое и крепкое — под руку как раз попалось бедро Чана. Пальцы машинально поползли дальше от колена, выше, наткнулись на чужое возбуждение. Джисон оторвался от губ альфы и осоловело смотрел в глаза напротив, ожидая разрешения, но его не последовало. — Не надо, малыш. Минхо с этим разберётся, — немного виновато улыбнулся Чан. Джисон не стал спорить, зевнул, соскальзывая по стенке ванны на дно. — Спать хочу. Чан понимающе кивнул, нашёл самое большое полотенце, какое только было в этом доме, соорудил из Джисона огромную полотенечную гусеницу, а тот лишь зевнул ещё раз и отключился, как только его голова упала на плечо альфы.