The Crystal Universe

      Геката сидела в удобном кресле у огня, два волкодава растянулись перед ней, повернув свои серые волосатые животы к огню, греясь в тепле. В комнате был низкий потолок, а с дубовых балок свисали пучки трав, которые сушились и наполняли воздух насыщенными сонными запахами лаванды и шалфея, а также дюжиной других ароматов. Но они были слишком слабыми, чтобы почувствовать каждый из них отдельно, но приятно сливающимися, чтобы комната могла пахнуть уютом дома. Вдоль большей части стен тянулись полки с книгами, свитками, кристаллами, баночками и всевозможными магическими принадлежностями. Он заметил болин с белой рукоятью, висящий на колышке на стене: серебряное лезвие в форме полумесяца, используемое для сбора магических трав.       — Подойди и сядь. — Геката указала ему на стул напротив себя.       Мерлин сел и рассеянно погладил живот одного из волкодавов у своих ног. Мех, казалось, становился смехотворно горячим, однако собаке, казалось, это нравилось. Нога пса дернулась, и он издал слабый удовлетворенный скулеж.       — Их зовут Хугин и Мунин, — сказала Геката, снисходительно улыбаясь собакам. — Я не знаю первых кличек, но Арианрод хотела назвать их Репкой и Морковкой, поэтому я спасла от этого бедных маленьких педерастов.       — Артур сейчас проснулся, вы были правы: отдых, похоже, придал ему сил, но я очень хочу, чтобы вы вытащили из него фрагмент клинка. На данный момент его здоровье кажется стабильным, но я знаю, что это не будет продолжаться долго.       Геката поджала губы.       — Это не совсем так прямолинейно.       — Я знаю, что есть требование, — сказал Мерлин, — и я готов заплатить любую цену, которую вы попросите.       — Твоя жизнь в обмен его?       Мерлин надеялся, что она не будет просить об этом, но он уже наполовину смирился. Он задавался вопросом, сколько времени потребуется Артуру, чтобы простить его. Тем не менее важно было то, что Артур будет жить, и он забудет, в конце концов, даже если он никогда не простит.       — Охотно.       Геката нахмурилась       — Ты очень быстро растрачиваешь свою жизнь. Что, если бы я попросила отдать жизнь твоей матери?       Мерлин побледнел.       — Жизнь моей матери не принадлежит мне, чтобы отдать. Почему ты спрашиваешь об этом? Зачем быть такой жестокой? Ты просишь меня об этом?       — Разве не так же жестоко просить забрать твою жизнь?       Пальцы Мерлина раздраженно скручивались на коленях, когда он пытался выразить словами то, что он знал в своих костях.       — Если Артур умрет… Я в любом случае умру вместе с ним.       Геката подняла брови.       — О, я бы не стал убивать себя, — быстро добавил Мерлин, — по крайней мере, я не думаю, что стал бы. Но я не могу представить, как я мог бы снова чем-то интересоваться, ведь мир без него в нем… нет… для этого нет причин, в этом не было бы смысла, понимаешь? Зачем тебе вообще беспокоиться о том, чтобы вставать утром или есть… Я бы все равно просто ждал смерти.       — Ты его очень любишь. Мерлин покраснел:       — Я не знаю насчет любви, он приводит в бешенство, он упрямый, и он может быть напыщенным…       — То, что ты описал мне, это любовь, я не знаю, как еще это можно назвать. Любит ли он тебя?       Мерлин уставился на нее в шоке.       — О, нет! Я думаю, сейчас он действительно считает меня другом, хотя было долгое время, когда он это отрицал. Но любовь? Он любит Гвиневру, он не может любить меня. — Мерлин заикнулся. — Я имею в виду, даже если бы он не любил Гвен, он не любил бы меня.       — Есть много видов любви, например, братская любовь. Но ты сразу же подумал о страстной любви. — Геката задумчиво склонила голову набок и наблюдала за ним, ее глаза были прищурены и задумчивы, она напомнила Мерлину цаплю, готовую съесть рыбу. — Да, это будет очень хорошо.       — Что будет? Что Вы имеете в виду? Вы сейчас достанете фрагмент клинка? Какую плату Вы просите?       — Боюсь, я не смогу вытащить фрагмент клинка.       — Что? — Мерлин вскочил на ноги. — Что я сказал не так? Чего ты хочешь? Я сказал тебе, что отдал бы все. — Мерлин почувствовал, как его глаза стали золотыми, а магия начала потрескивать под его кожей. — Я не хочу угрожать тебе, но я сделаю это, если придется. У меня будет лекарство для Артура, и если ты не дашь его мне, я заберу его сам.       Геката поднялась на ноги, ее темные глаза внезапно вспыхнули серебристо-белым светом, и сила потрескивала в ней, как летняя гроза.       — Ты смеешь входить в мою комнату и угрожать мне. Ты забываешься, Эмрис, ты можешь быть могущественным, но я управляла приливами и отливами и властвовала циклами Земли еще до твоего рождения.       — Ты можешь быть самим Владыкой Мира, мне все равно. — Мерлин почувствовал, как сила непрошено вытекает из его кожи и оседает в двух потрескивающих шарах голубого света в его ладонях.       В ответ крошечные молнии брызнули и разветвлялись вокруг Гекаты, освещая ее белым светом и заставляя выбившиеся волосы из ее серой косы подниматься в статическом режиме.       Внезапно она, казалось, сделала глубокий вдох. Молния исчезла, и она опустилась обратно на свое место. Геката небрежно махнула на него рукой:       — О, садись, твой гнев утомляет меня. — Затем, более любезно, добавила, когда Мерлин, напряженный и несчастный, продолжал стоять: — Пожалуйста, сядь, Эмрис, я не сказала, что не буду помогать, я просто сказал, что не могу вытащить клинок.       Мерлин заставил магию ослабнуть. Было трудно безопасно вернуть это в себя. Его сердце колотилось в груди, как будто он бежал, а на лбу выступили бусинки пота. Но он снова сел и настороженно посмотрел на нее.       — Я не могу вытащить фрагмент клинка, потому что это невозможно. Это слишком близко к его сердцу и, кроме того, околдовано магией дыхания дракона.       Мерлин почувствовал, как что-то внутри него увядает и рассыпается в прах.       — Но, если это не убрать, он умрет.       — Действительно, он умрет, — сказала Геката. — Но есть другой вариант.       — Как может быть другой вариант? Если вы не достанешь его, Артур умрет, и ты только что сказала, что не можешь его вытащить.       — Поставь это между нами.       Мерлин пододвинул низкий столик, пытаясь разместить его между долговязыми ногами волкодавов, в то время как Геката проковыляла к полке позади нее и принесла большую черную бархатную сумку. Она расстегнула верхнюю часть с завязками и положила огромный необработанный кристалл на стол, прежде чем с благодарностью опуститься обратно в свое кресло.       Мерлин мог чувствовать силу, исходящую от кристалла, даже не прикасаясь к нему.       — Возьми кристалл и загляни в него, и ты сможешь наполовину понять. Остальное я попытаюсь объяснить самостоятельно.       Мерлин взял в руки длинное хрустальное копье, и как только он коснулся его, видения заполнили его разум. Интенсивные вспышки цвета и звука. Его физическое присутствие в комнате с Гекатой было забыто, и он был там, куда его перенес кристалл.       Он снова оказался в месте после битвы. Его ноги скользили по грязи, пробираясь сквозь тела в поисках Артура. Тошнотворный запах крови ударил ему в ноздри. Он узнал груду тел слева от себя и понял, где он был… То, как сломанное запястье мертвого рыцаря полностью свернулось, он вспомнил и почувствовал снова волну отвращения от осознания, что люди могли делать это друг с другом. Он знал, что в следующий момент посмотрит вперед и увидит Артура, лежащего там и кажущегося мертвым.       Он не хотел проходить через это, не мог видеть это снова; кровь Артура, смешивающаяся с взбитой грязью поля битвы. Он не мог этого сделать, он не стал бы этого делать, он сделал это однажды, он не мог сделать это снова, не должен был проходить через это вновь. Он помнил это слишком хорошо: ощущение, что его живот был вырван, и что пол провалился из его мира.       Но видение неустанно несло его вперед, оно толкало его вперед, и вот он был там, видя все это.       Но… это было по-другому. Он, помнил, что взял Артура на руки и нес его. Но теперь он не забрал Артура. Он поднял лицо к небесам и выкрикивал в ночное небо драконью речь, призывая Килгарру забрать короля прямо с поля боя на остров Авалон.       Мерлин пошатнулся: почему он этого не сделал? Они могли бы сэкономить так много времени, достаточного для того, чтобы фрагмент лезвия был удален в Авалоне.       Сцена изменилась… повторилась снова… на этот раз было больше похоже на то, что он знал, но он потерял лошадей раньше, позже призвал дракона; к тому времени, когда они достигли озера, Артур был уже мертв. Не было смысла даже пытаться добраться до Авалона. Он положил тело Артура в лодку, чтобы сжечь и… он увидел себя, старого и опустошенного, бредущего через какой-то странный новый мир, который не принес ему радости.       И снова обратно. История повторилась снова, на этот раз Мордред был уже мертв, Мерлин так и не помог Моргане спасти ребенка. Мордред не был там, чтобы убить Артура на поле боя, и Мерлин обогнул ту же самую груду мертвых рыцарей, и увидел то же жалкое, вывернутое, сломанное запястье, лежащее в грязи, но на этот раз он поднял глаза и увидел Артура, стоящего во весь рост, его меч обвис в усталой руке. Небесно-голубые глаза встречаются с его. Радостно видеть его, уставшего, да, но живого, энергичного и улыбающегося ему.       Последовали другие варианты, все немного отличающиеся. Иногда Артур умирал, и эти видения было труднее всего переносить. Но в других случаях Мерлин умирал вместо него, или они оба умирали, и это было легче принять. В некоторых они оба выжили, и эти миры были радостными, и он чувствовал, как слезы текут по его лицу.       Видение прервалось, и он почувствовал, как Геката осторожно берет кристалл из его безвольной руки.       Он открыл глаза и моргнул, пытаясь что-то разглядеть. Он грубо провел тыльной стороной ладони по глазам, и они увлажнились, но теперь он мог ясно видеть комнату и видеть Гекату, сидящую напротив него.       — Что это было? Какие из этих видений были правдой?       — Все они, — любезно ответила Геката, — и ни одно из них. Это зависит от того, где ты расположен.       — Я не понимаю.       — Я не удивлена, это нелегко понять. Даже когда вы думаете, что понимаете это, это ускользает, как песок сквозь ваши пальцы. Вот. — Она налила ему кубок красного вина. — Сделай хороший глоток, и это поможет тебе вернуться в наши момент и реальность. — Ее глаза блеснули. — Или, по крайней мере, это оправдание, которое я всегда даю.       Мерлин сделал глоток вина, оно было терпким, но сладким.       — Так что это?       — Все эти миры по-своему существуют. Каждый раз, когда кто-то делает какой-то выбор, вселенная раскалывается. Мы находимся в нашем единственном мире, а остальные для нас всего лишь тени. Но для них эти миры реальны, а мы — тени.       — Каждый выбор создает новый мир? Даже небольшой выбор?       — Да, из того, что я видел в кристалле, даже глупый, мелочный выбор порождает новый мир. Что-то столь же незначительное, как решение, что съесть на ужин. Если мясо недожарено в одном мире вы заболеете и умрете, в другом мире вы этого не сделаете. И каждый крошечный выбор имеет значение, подобно ряби, расходящейся по пруду. Идет дождь, поэтому я решаю не идти туда, и… Я не встречаюсь с этой женщиной… — Геката бросила на Мерлина оценивающий взгляд. — Или человека… которого бы я любила… И весь ход моей жизни меняется из-за проливного дождя.       Мерлин удержался от очередного глотка вина, прекрасно понимая, как быстро оно ударит ему в голову, а ему нужно было ясно мыслить.       — Но это просто невозможно. Как может быть место для всех этих разных миров?       — Смотри, — сказала Геката, наклоняясь вперед в своем кресле. — Я поставила эту свечу на стол и… — она опустила свой кубок с вином. Красное вино выплеснулось через край на столешницу, но она, казалось, не заметила. — этот кубок. Видишь, как свеча отбрасывает тень от кубка на стол?       Мерлин кивнул.       — Теперь я беру другую свечу и ставлю ее с этой стороны. Смотри, это заставляет кубок отбрасывать новую тень поверх первой.       — Да.       — И еще одна свеча, и еще одна тень. Смогу ли я когда-нибудь заполнить это теневое пространство, чтобы оно было настолько полным, чтобы я не могла поместить туда другую тень?       Мерлин почувствовал приближение головной боли, и он не думал, что это от вина.       — Нет, но даже если предположить, что это правда, как это поможет Артуру?       — Потому что, мой юный друг, я могу переместить вас с Артуром в одну из этих теней.       Мерлин почувствовал, как у него перехватило дыхание.       — Но это не было бы похоже на жизнь в тени?       — Нет, конечно нет, — она вздрогнула и сделала паузу, затем, казалось, взяла себя в руки и уверенно продолжила. — Ну, я так не думаю. Все, что я видела, кажется, показывает, что если вы переместитесь боком в один из этих других миров, тогда он будет таким же реальным, как этот. Действительно, для вас это будет единственный мир, а все остальные будут тенями точно так же, как другие являются тенями для вас в данный момент.       — Так мы заменяем самих себя? — Воспоминания о тех радостных видениях, которые у него были, где они с Артуром выжили, были все еще свежи, он хотел спасти Артура, но не за счет других, не менее счастливых Артуров. И его головная боль, казалось, усиливалась…       — Нет, кажется, есть какое-то правило, естественный закон, мешающий вам изгнать себя из другого мира или существовать в том же мире в то же время. Если я смогу сдвинуть тебя в сторону, это будет мир, где тебя больше нет. Возможно, вы умерли или приняли другое подобное предложение и сместились в другом направлении.       — Я бы хотел, чтобы Гай был здесь, он бы это понял.       — Одна из причин, по которой мне нужен был Артур, отдохнувший после сна и способный сделать свой собственный выбор, заключается в том, что вам обоим придется принимать решение. Я не могу сказать тебе, куда вы попадете. Я постараюсь представить вам версию, максимально приближенную к нашей, но такую, в которой у Артура внутри нет смертоносного фрагмента клинка.       Мерлин знал, что восторг, должно быть, отражается на его лице, потому что Геката подняла руку, чтобы успокоить его.       — Это может лишь очень незначительно отличаться от вашего собственного мира. Или это может быть совсем по-другому, причина, по которой я спросил о жизни твоей матери, заключается в том, что Хунит может быть мертва в этом мире, а Балинор может быть жив.       Мерлин был поражен, услышав, как она упомянула Хунит и Балинора по имени, но он уже знал, что она была больше, чем жрицей.       — Возможно, Гвейн жив в этом мире… — Продолжила Геката, затем сделала паузу, увидев выражение его лица. — Прости, ты не знал? Но я хочу сказать, что, хотя вы с Артуром будете друг у друга, все вокруг вас может быть совершенно другим. Я не могу сказать тебе, какую высокую цену придется заплатить. Или даже будет ли цена вообще.       Мерлин прижал руку ко рту и потер лицо.       — Мне нужно объяснить это Артуру. Что ж, попробую объяснить это. Спасибо, прости, что я разозлился…       — Ах, — она наклонилась вперед и похлопала его по трясущейся руке, — я бы не уважала тебя, если бы ты этого не сделал.