The Crystal Universe

      Камланн казался каким-то иным. Мерлин был здесь раньше, всего пару раз, когда Артур получил смертельное ранение, но этого ему было достаточно, чтобы заметить изменения. Здесь не было ничего, кроме жухлой травы, усеянной между камнями, и нескольких деревьев, но и они были в основном небольшими, выносливыми деревьями как боярышник и бузина, которые могут найти опору даже в самых худших условиях.       Он дрожал в своей куртке и тонкой тунике; на земле все еще лежало много снега, и ветер, казалось, подхватывал холод от него, когда он свистел над холмом.       Он немного побродил вокруг, желая вернуться в относительное тепло замка, но чувствуя, что здесь было что-то, чего ему, должно быть, не хватает. Это было, когда он буквально наткнулся на остатки дома; его ботинок зацепился за камень, наполовину скрытый в земле.       Сейчас жилище представляло собой едва ли что-то большее, чем смутный контур на земле, всего несколько камней, вросших в грязь, показывающих, где могли быть стены. Остальные камни из стен, очевидно, были разграблены на строительные материалы, когда дом был заброшен и пришел в негодность.       Он на мгновение замер в разрушенном остатке того, что могло быть главной гостиной, глядя через долину на изящные шпили Камелота и задаваясь вопросом, что происходит у Артура, и как он переживает воссоединение с Утером. Должно быть, чудесно снова видеть своего отца живым, Мерлин задавался вопросом, насколько хорошо Артур справился бы с возвращением роли наследного принца.       В их собственном мире Артур правил уже несколько лет, принимая собственные решения и издавая законы, гораздо более мудрые, чем когда-либо издавал Утер. Как легко было бы вернуться к роли повинующегося, вместо того, чтобы быть тем, кому повинуются?       Даже большинства рыцарей, которых они любили, здесь не было… Гвейн, Элиан, Персиваль… не может быть рыцарей без благородной крови по законам Утера.       Артур никогда бы не пожелал смерти своему отцу, Мерлин знал это, но… это было похоже на то, как если бы кто-то покинул семейный очаг, а затем попытался вернуться обратно. Как бы сильно он ни любил Хунит, он не думал, что захочет снова жить с ней на постоянной основе. В какой-то момент своей жизни человеку нужно пространство, чтобы найти свой собственный путь.       Только потому, что он был таким молчаливым и погруженным в свои мысли, он даже услышал тихие шаги, хрустящие по снегу на тропинке. Мерлин отчаянно искал укрытие. Справа от него был куст дрока, и его вечнозеленая масса простиралась примерно до пояса и скрывала землю. На нем даже было несколько желто-желтых цветов, все еще пробивающихся сквозь снежную пыль на его ветвях.       Старая поговорка всплыла у него в голове, когда он пробежал несколько шагов, чтобы броситься к кусту. «Когда дрок отцветает, поцелуи выходят из моды». Всегда правда, потому что даже в самую глубокую зиму где-нибудь в кустах дрока распускались эти нетерпеливые, полные надежды желтые цветы.       За кустом скопился такой сугроб снега, что Мерлину пришлось встать на колени, и он мгновенно начал пропитывать его брюки и впитываться в ботинки. Он сильно дрожал, но укрылся вне поля зрения в тени этого леса, с маленькими желтыми цветами, целующими его волосы, и наблюдая за тропинкой сквозь колючие ветви.       Это ботинки Мюрдена хрустели по снегу. Он был тепло закутан в коричневый плащ с капюшоном и крался в центр заброшенных развалин дома. Он остановился около него, и, казалось, кого-то ждал.       Некоторое время спустя, когда ни он, ни Мюрден не слышали никакого приближения, с другого берега холма внезапно появилась фигура. Человек откинул объемистый капюшон своего мшисто-зеленого плаща, и Мерлин не удивился, увидев Моргану.       — Что происходит, Мюрден? Ты был там, ты видел его?       — Мы оба знаем, что это невозможно, это должно быть волшебство. Это какой-то самозванец, наложивший на себя чары, чтобы выглядеть как Артур, пытаясь воспользоваться его исчезновением.       — Как только Утер выглянул в окно и увидел, как он входит во двор, я была забыта, — горько прошипела Моргана. — С тех пор, как он исчез, я был центром мира Утера, и теперь внезапно я снова превратился в внебрачного отпрыска, которого он едва замечает.       — Утер души в тебе не чает, Моргана, — мягко сказал Мюрден.       — Да, одаривая меня платьями, драгоценностями и золотыми гребнями для волос, но не властью. Я хочу быть его наследницей. Я заслуживаю это. В моем мизинце больше хитрости, чем во всем теле моего брата… Он был просто болваном на грязном турнирном поле, играя на мечах.       — И я помогу тебе взойти на трон, — подобострастно сказал Мюрден.       Моргана, наконец, успокоилась.       — Ты сказал мне, что магия Мерлина была сильной, ты не думаешь, что он мог стоять за этим?       На это Мюрден лишь рассмеялся:       — С тем жуком, которого я вжил ему в руку? Я думаю, что нет. Даже если он просто попытается зажечь хотя бы свечу своей магией, то он погрузится в агонию. Я выбрал горение вместо боли, я думаю, это уместно, не так ли? После того, что семья Артура сделала с моей, и того, как Гаюс стоял рядом и позволил этому случиться. Это был их дом, ты знаешь это место, на котором мы стоим. Мои родители сгорели здесь заживо за то, что пользовались магией, в то время как Утер и его рыцари стояли вокруг и смотрели.        Глаза Мюрдена сузились, когда он оглядел то, что было домом его детства.       — Но кто-то недавно был здесь, снег рыхлый…       У Мерлина перехватило дыхание. Дрожь теперь сотрясала его тело, и было невозможно оставаться полностью неподвижным. Он просто надеялся, что укрытие в виде кустарника дрока и снега скроют его из виду.       — Гвен, — пренебрежительно сказала Моргана. — Она сказала мне, что была здесь в поисках Мерлина, я думаю, она прочесала большую часть округа в поисках его.       — Он вернулся, — сказал Мюрден. — Я видел его этим утром, он все еще ничего не знает.       — Мне нужно увидеть…       — Я говорил тебе, что в этом нет необходимости: ты сама вонзила кинжал в спину Артура и наблюдала, как он умирает.       Все, что Мерлин мог сделать, чтобы не издать ни звука — зажать рот рукой.       — И все же, теперь он разгуливает там, внизу, — продолжала Моргана, свирепо глядя на замок. — Сколько раз я должна убить его, чтобы он остался мертвым?!       — Это не он, мы оба это знаем.       — Мне нужно увидеть!       Мюрден вздохнул, но вышел из каменных очертаний дома и прошел ярд или около того к другому раскидистому кусту дрока. Мерлин в замешательстве наблюдал за ним, ведь там ничего нет, он сам уже проходил мимо этого места.       Мюрден использовал ближайший упавший побег, чтобы поднять и сдвинуть ветки дрока в сторону, затем опустился на колени и краем рукава смел снег в сторону. Мерлин был рад, что его рука все еще была зажата у рта, когда он увидел, как появилась железная крышка старого колодца. Крышка была вмурована в землю и представляла собой всего лишь грубый лист тонкого металла с ржавой ручкой, достаточно, чтобы уберечь того, кто жил здесь, от падения, когда ею не пользовались.       Моргана подошла и встала у него за спиной, пока он делал это, а теперь наклонилась вперед, чтобы нетерпеливо заглянуть через плечо Мюрдена, когда он поднимал крышку. Когда металл поднялся, они оба отшатнулись, кашляя, затем откинулись назад, чтобы посмотреть в колодец.       — Довольна?       — Очень, — сказала Моргана.       Мюрден вернул крышку и замаскировал колодец так, как это было раньше.       — Скоро начнется пир, мне нужно вернуться и переодеться, но мы поговорим подробнее утром? Нашел способ избавиться от этого колдуна, притворяющегося моим братом?       — Конечно, миледи.       Мюрден и Моргана разделились и отправились разными маршрутами обратно в замок.       Как только он убедился, что они оба ушли, Мерлин неуклюже поднялся на ноги. Его тело так окоченело от холода, что едва могло двигаться, а одежда промокла и начала примерзать к телу.       Он, спотыкаясь, подошел к колодцу, потирая руки друг о друга, пытаясь снять онемение пальцев, затем использовал ветку, чтобы отодвинуть куст дрока, как это сделал Мюрден. Он двинулся, чтобы опуститься на колени, но это превратилось в более дрожащее, нескоординированное падение. Однако это поставило его на колени, так что этого было достаточно. Он смахнул снег, который Мюрден пинком вернул на место.       Крышка лежала перед ним. Вид черной поверхности металла, покрытой царапинами и изъеденной ржавчиной, заставило его сердце колотиться в груди, как молот. Ему нужно было поднять это, но часть его не хотела этого. Не хотела видеть, что там.       Он схватился за ручку обеими руками и потянул крышку в сторону. Она была тяжелее, чем выглядела, и как только она начал двигаться, в ноздри Мерлин ударил запах гнили.       Он заткнул рот, но сдвинул крышку еще дальше, чтобы свет мог падать в колодец. Колодец, очевидно, долгое время был сухим и был достаточно глубоким, чтобы дневной свет едва освещал дно. Но он мог различить блеск золота и всплеск красного. На мгновение он не мог разобрать, что именно он видит, и наклонился дальше, сузив глаза, пытаясь разглядеть это.       И затем внезапно его мозг обрел смысл того, что казалось случайными формами там, внизу, во мраке. Это было тело, лежащее лицом вниз. Блеск золота был кинжалом, который все еще торчал из нижней части спины трупа, пронзая знакомый красный плащ. Не было никаких сомнений, что он был мертв. Его руки были раскинуты в стороны, и Мерлин мог видеть кости, только начинающие проступать сквозь остатки плоти. На одном из пальцев блестел металл, и Мерлину не нужно было подходить ближе, чтобы понять, как выглядит кольцо. Он был благодарен, что не мог видеть лица. А его светлые волосы не изменила даже смерть.       На мгновение руки, поддерживающие Мерлина, почти подкосились, и ему пришлось отклониться в сторону, чтобы не свалиться в колодец.       Он приземлился на бок в снег, рядом с ним зияло черное отверстие с его ужасным содержимым.       Он знал, что его Артур был в Камелоте и, по крайней мере, на данный момент, в безопасности и здоров. Вероятно, он был в своих комнатах, одевался для праздника и задавался вопросом, где Мерлин.       Но это тоже был Артур, такой же реальный, как его собственный Артур, и с такой же яркой судьбой. Моргана украла это у него своими порочными амбициями. Мерлин почувствовал, как по его щекам потекли слезы, и даже не попытался остановить их. Если бы он не знал, что его собственный Артур был жив, Мерлин не был уверен, смог ли он вновь подняться.       Но очень скоро он понял, что встанет. Он знал это, потому что чувствовал, как глубоко внутри него пылает яростный гнев, который могла погасить только кровь Морганы. Он вернется в замок, и они с Артуром решат как убить Моргану. Потому что у Мерлина не было сомнений в том, что Моргана умрет, а если у Артура все еще есть какие-то сомнения по этому поводу, то Мерлин проследит, чтобы это всё равно произошло, и Артур никогда не узнает об этом.       Но на данный момент эти планы казались далекими, и все, о чем он мог думать, было тело его Короля, убитого и брошенного в колодец, чтобы оно гнило в одиночестве и медленно забывалось. Мерлин позволил себе свернуться калачиком на боку в снегу и предался рыданиям.