The Crystal Universe

      Они нетерпеливо подошли к кровати и встали рядом, чтобы снова поцеловаться, и на этот раз в этом не было никакой нерешительности, но была мощная, побуждающая потребность находиться как можно ближе.       Артур двинулся, чтобы стянуть рубашку через голову, но рука Мерлина остановила его.       — Позволь мне сделать это.       — Ты же понимаешь, что ты для меня не слуга, пока мы…       — Я знаю, но я хочу.       Он часто помогал Артуру раздеваться, но сейчас это было что-то другое, это было обещание открыть что-то ценное. Как будто тебе подарили Экскалибур, завернутый в шелковую ткань. Когда ты впервые раскрыл его, тебе захотелось бы насладиться моментом, раскрывая его с благоговением.       Артур, казалось, почувствовал, чего жаждал Мерлин, и опустил руки по швам, позволяя Мерлину позаботиться о себе.       Мерлин взялся за подол красной рубашки Артура и потянул его вверх. Стал виден подтянутый живот, и Мерлин мог сказать по его неподвижности, что Артур задержал дыхание, затем появилась дугообразная впадина, где живот был опоясан ребрами, жесткая рябь мышц на ребрах, накопленная за годы владения тяжелым мечом. Затем широкая грудь, покрытая прекрасными светлыми волосами, позолоченными в свете свечей.       Свет огня, тепло мерцая, попадал на него, превращая тело Артура в золотистый пейзаж с изгибающимися мышцами и глубокими теплыми тенями, ожидающими, чтобы их исследовали. Мерлин придерживал рубашку одной рукой, в то время как другой он пробежал пальцами по контурам тела, от пояса до ключицы, пытаясь сохранить красоту в своей памяти, чтобы он мог вспомнить ее, когда захочет. Соски темно-розовые среди золотистых волос, он нежно провел по ним, отметив, как они, казалось, напряглись и задрожали под грубыми подушечками его пальцев.       Краем глаза он увидел, что губы Артура приоткрылись, и проследил, как кончик его языка высунулся, чтобы облизать нижнюю губу, и внезапно ему захотелось испытать это самому. Он наклонился ближе и, повернув голову, медленно лизнул губу Артура, делая ее блестящей и влажной.       Артур низко застонал, и этот звук заставил что-то глубоко в животе Мерлина загудеть в ответ, как вибрирующую струну лютни.       Он помог Артуру полностью снять рубашку, а затем импульсивно протянул руку, чтобы провести пальцами по взъерошенным светлым волосам, просто потому, что мог, потому что ему наконец-то разрешили эту близость, и он хотел взять ее всю.       Он подумал о том, не будет ли Артур смеяться над ним, но когда он посмотрел, голубые глаза Артура были устремлены на него с мрачной интенсивностью, как будто Мерлин был захватывающей головоломкой, которую он пытался понять. Его дыхание было поверхностным, и он использовал весь свой самоконтроль, чтобы сдержаться и позволить Мерлину делать то, что ему заблагорассудится. Затем Мерлин улыбнулся, тепло и нежно, и поцеловал его в уголок рта.       Артур сидел на красном покрывале, в то время как Мерлин опустился на колени, чтобы снять с него ботинки. Но когда он снова поднялся на ноги, Мерлин остался на коленях. Мерлин мог видеть, как на его лице промелькнуло удивление, когда он понял, что Мерлин не собирался вставать.       Его руки переместились к поясу Артура и потянули вниз. В поле зрения появился острый выступ его тазовых костей, и Мерлину захотелось поскорее их поцеловать. Затем, спустившись еще ниже, он увидел тугие завитки волос и спрятавшийся среди них корень члена Артура. Теперь настала очередь Мерлина неглубоко вздохнуть. Он потянул ткань еще ниже, высвобождая член так, что он выступил вперед, твердый и розовый. И все мысли о тазовых костях на мгновение вытеснились.       Он наклонился вперед, зарываясь носом в мягкие волосы и ощущая нежную кожу, мягкую и теплую на своей щеке.       — Мерлин… — Он услышал, как его имя бормочут, как молитву, и пальцы Артура опустились, чтобы нежно запутаться в его волосах. Мерлин склонил голову набок, просто чтобы почувствовать приятное притяжение, ощущение привязанности к Артуру. Он подышал теплым влажным воздухом на чувствительную кожу, наслаждаясь тем, как она, казалось, задрожала в ответ.       Затем он стянул одежду полностью, вниз по толстым мускулистым бедрам и на пол, чтобы Артур мог снять ее и предстать обнаженным. Мерлин наклонился вперед и высунул язык, чтобы лизнуть головку. Оно было горячим на его языке и имело привкус соли и предвкушения.       — Мерлин, пожалуйста… — Артур казался разбитым.       Тогда Мерлин сжалился над ним и взял головку между губами, покрутил языком, чтобы снова попробовать ее на вкус, затем приоткрыл рот еще больше, чтобы позволить ей скользнуть внутрь. Он впитал это так глубоко, как только мог, наслаждаясь ощущением наполненности Артуром.       Руки Артура судорожно сжали его волосы, и Мерлин счастливо застонал. Должно быть, вибрация что-то сделала с Артуром, когда он дико дернулся вперед, и Мерлину пришлось отступить, чтобы не задохнуться. Прежде чем у Артура появился шанс забеспокоиться, Мерлин снова нырнул вперед, и они установили жесткий ритм: Мерлин сосал и постанывал, пока Артур настойчиво двигался в его рту.       Кульминация наступила слишком быстро, и Артур излился в рот Мерлина со вздохом завершения. Мерлин откинулся на пятки, чувствуя тепло, насыщение и переизбыток любви к золотому богу, все еще стоящего над ним.       Он провел тыльной стороной ладони по рту, и она стала липкой, он подумал, что его губы могут выглядеть красными.       Теперь, когда все закончилось, у Мерлина появилось место для неуверенности.       Артур хотел этого, Мерлин знал, но теперь все завершилось, и захочет ли он двигаться дальше и забыть, что это произошло? Мерлин мог чувствовать, как его сердце бьется в надежде, что есть шанс повторить это.       Он нервно поднял глаза и был поражен, обнаружив, что Артур пристально наблюдает за ним, как будто каждое его движение завораживало.       Пальцы Артура легко скользнули по скуле Мерлина вниз, чтобы прижаться к распухшим губам.       — Каждый раз, когда я думаю, что знаю тебя…       Артур поднял Мерлина на ноги, а затем резко притянул его ближе, чтобы прошептать горячо на ухо Мерлину:       — Моя очередь.       — На самом деле, тебе не обязательно…       — Мерлин! Если только ты не собираешься сказать, что я вызываю у тебя отвращение и ты не сможешь вынести моих прикосновений к себе… в таком случае я, конечно, немедленно остановлюсь. Но если нет, то, пожалуйста, хоть раз в жизни прекрати пытаться взять на себя всю ответственность.       Мерлин подумал, что может впервые выполнить приказ без каких-либо возражений.       Артур толкнул Мерлина обратно к кровати, и на этот раз была его очередь раздевать Мерлина. Когда Мерлин попытался помочь, он мягко, но твердо отбросил руки Мерлина, коротко сказав: «Позволь мне!»       Он долго боролся с шейным платком, но Мерлин не жаловался, ведь он был тесно прижат к обнаженному телу Артура, а его горячее дыхание нетерпеливо обдавало шею Мерлина, пока тот боролся с узлом. Он, наконец, вытащил его с небольшим восклицанием триумфа, затем начал стаскивать с него остальную одежду.       И это действительно было похоже на борьбу, руки Артура на нем были настойчивыми и отчаянными, как будто раздеть Мерлина было самым важным делом в его жизни прямо сейчас.       Мерлин надеялся, что он не будет слишком разочарован. Он знал, как он выглядит в данный момент, и это было не совсем привлекательно.       Артур, наконец, справился со своей задачей. Затем с озорной ухмылкой он толкнул Мерлина в центр груди так, что тот с визгом удивления упал навзничь и неуклюже растянулся на спине на кровати, дважды подпрыгнув, прежде чем успокоиться.       Артур пристально посмотрел на него сверху вниз, отмечая длину его бледного тела на фоне кроваво-красного покрывала. Мерлин наблюдал за его лицом, ожидая выражения разочарования или отвращения, которое он попытался бы скрыть… но этого так и не произошло. Артур пожирал его глазами, как умирающий с голоду человек на пиру.       — Ты такой красивый.       Мерлин вздрогнул: он знал, что был смертельно худ и покрыт синяками. Он не ожидал услышать таких слов.       Артур нахмурился от его реакции и быстро опустился на него сверху, чтобы удержать его на месте, прежде чем у него появится шанс вывернуться и скатиться с кровати.       — Я серьезно.       Мерлин фыркнул и прикрыл свои горящие глаза предплечьем.       — Я выгляжу развалиной.       — Ты слишком худой, да. — Артур заметил, как он поморщился, и твердо продолжил, — И я получу огромное удовольствие, вернув тебе здоровье. Но ты… и всегда был… прекрасным. А что касается этого, — он приподнялся на руках и наклонил голову, чтобы поцеловать желтеющий синяк, — и этого, — он с любовью прижался губами к одному из костлявых ребер Мерлина, — каждое из них является свидетельством того, как сильно ты любишь меня и через что ты прошел и пройдешь, чтобы защитить меня.       Мерлин почувствовал, как к глазам подступают слезы. Он действительно не хотел плакать, потому что это навсегда лишило бы его всякого доверия.       — И, — продолжил Артур, благоговейно целуя каждое ребро Мерлина, как будто они были святыми реликвиями, которым нужно поклоняться. — Я не могу представить, что люблю кого-то еще так же, как я люблю тебя.       Его поцелуи спустились к вогнутому животу Мерлина, а затем ниже.       Мерлин задыхался и извивался, а сильные руки Артура с любовью удерживали его неподвижно, как в самых тайных мыслях Мерлина.       Остаток ночи прошел в блаженстве и познании того, что они могли бы делать со своими телами и сколькими счастливыми способами они могли бы сочетаться друг с другом.       И с течением ночи они становились все более откровенными в своих ласках, и они спали ранним утром, сплетясь в объятиях друг друга так тесно, что было трудно различить, где начинается одно тело и заканчивается другое… …затем это казалось неизбежным, как будто что-то долгожданное наконец пришло в движение, как монета, вращающаяся на ребре, так что две разные стороны слились воедино и стали одной.