十日談

      День 2, четверг, королева – Шу Аи       Шедший со вчерашнего вечера дождь наконец прекратился, но погода была всё ещё хмурая. Вчера компания разошлась далеко за полночь, так как Линь-Линь сыпала историями, как из рога изобилия. Девушка в своё время прочла столько новелл и фанфиков, что сочинять эротические рассказы на ходу для неё не представляло труда.       День прошёл лениво и сонно, каждый занимался своими делами, но вечером все снова собрались в большой комнате у искусственного камина. Рассевшись кто на диван, кто на кресла, а кто просто на пол, где лежал мягкий ковёр с длинным ворсом, компания молодых людей снова решила устроить марафон извращенских историй.       Сегодня королевой была выбрана Шу Аи. Все с нетерпением ждали, что же сочинит эта блондинка, а пока что в ожидании парни разливали вино, тогда как девушки подготавливали лёгкие закуски. Чжао Цзин поинтересовался:       – Кстати, вчера Линь-Линь рассказывала про братьев Не, я вот подумал: вы представляли их, как в дораме или как в дунхуа?       – Чёёё? Бля, ты что, смотрел это? – удивился Ян Чжоу.       – Да, – смутился парень, – а что такого-то? Там же цензура всё равно.       – В дораме у Минцзюэ усы какие-то дурацкие, – подала голос Чжу Юймин.       – Но-но! Не усики, а пропуск к Не Хуайсану в трусики, – важно сказала Ци Яньлинь. – Классный мужчина же!       – Мы уже поняли, что Линь-Линь любит постарше, – хихикнула Юймин.       – Без разницы, я-то про других персонажей буду говорить, – начала свою речь Шу Аи. – Но мои тоже будут из «Магистра дьявольского культа». Итак… Судя по вчерашнему, никого из собравшихся тема инцеста не пугает? Потому что я расскажу про главу ордена Цзян и его племянника Цзинь Лина…       Родной (Цзян Чэн/Цзинь Лин)       Цзян Чэн не мог не заметить, как повзрослел его племянник. Он особенно вытянулся в последний год, хотя лицо его всё равно сохраняло подростковые черты: пухленькие щёчки выдавали юный возраст.       Дядя с племянником много времени проводили вместе, особенно после всей этой истории с возвращением Вэй Усяня. По сути, после гибели Цзинь Гуанъяо Цзян Чэн остался единственным родственником Цзинь Лина. Воскресшего Усяня глава Цзян не считал – «это другое», говорил он мальчику, изо всех сил пытаясь оградить А-Лина от дурного влияния. А то не хватало ещё, чтобы малец нахватался плохого от «обрезанного рукава»!.. Да ещё и тёмный путь этот. Ну, нет!       Саньду Шеншоу на словах ненавидел «обрезанных рукавов», а на деле скрывал страшную тайну: он сам таким и был. Цзян Чэн дико завидовал брату и Лань Ванцзи, ведь они могли проявлять свои чувства свободно. Им было плевать на общественное мнение. Глава ордена Цзян же себе позволить такого не мог. Конечно, у него были женщины, но длительных отношений как-то не сложилось: никто долго не выдерживал его тяжёлый характер. А об отношениях с мужчиной Цзян Чэн и помыслить не мог. Ну, разве что ночью, за закрытыми дверями своих покоев…       Но если бы дело было только в этом! Найти мужчину для секса без обязательств и держать отношения в тайне ещё можно было бы. Глава Цзян был красив и знал, что чисто внешне он нравился многим людям. Однако Саньду Шеншоу терзался от неразделённой любви. Да, вы всё правильно поняли – к Цзинь Лину.       И нет, это была не просто родственная любовь дяди к племяннику. Так как со временем, по мере взросления последнего, чувства трансформировались в иные, и Цзян Чэн понимал, что это неправильно, что так быть не должно. Поэтому ему только и оставалось, что держать всё в себе, надеясь, что со временем наваждение пройдёт.       Вот и сегодня, перед тем, как лечь спать, он пару часов просидел в медитации, стараясь очистить голову от ненужных мыслей. Более-менее ему это удалось. Мужчина разделся, оставшись в нижней рубашке и тонких штанах, и устроился в кровати. Он старался не думать о том, что в соседних покоях спит Цзинь Лин – племянник на днях приехал погостить в Юньмэн. После всего, что случилось, мальчишка особенно нуждался в поддержке, поэтому Цзян Чэн старался быть с ним помягче – насколько это было вообще возможно для грозного Саньду Шеншоу. Получалось так себе.       Мужчина только начал засыпать, как его чуткий слух уловил тихое «топ-топ-топ» в коридоре. Открылись двери, и в комнату вошёл Цзинь Лин. Глава Цзян недовольно заворочался и спросил:       – Стучать не учили?       – Дядя… – тихо произнёс парень, подходя ближе.       – Снова вспомнил, что я твой дядя? – на автомате спросил мужчина и добавил: – Будешь заходить без стука – ноги переломаю.       – Вот всегда ты так, – обиженно пробурчал Цзинь Лин, подойдя к кровати вплотную. – «Ноги переломаю, ноги переломаю»!       – Чего ты хотел? Случилось что?       – Ага.       Цзян Чэн приподнялся на локтях, вглядываясь в лицо мальчика в темноте. Что уже могло случиться в строго охраняемом Юньмэне?       – Я не могу заснуть, – пожаловался парень, не дожидаясь прямого вопроса. – Мне снятся кошмары после… Ну, после того случая в храме.       – Не выдумывай, – мужчина снова откинулся на матрас, раздражённо поморщившись. – Не виси мне тут над душой. Нормально же всё. Ступай к себе.       Цзинь Лин продолжал молча стоять. Цзян Чэн, удивившись такой наглости, хотел было накричать на мелкого, но вдруг ощутил на своём плече мягкую ладошку.       – Не прогоняй меня, пожалуйста, – жалобно и тихо сказал мальчик. – Прошу. Один раз.       – Ч-что один раз? – испугался мужчина.       – Ну, можно мне поспать с тобой? Всего разок, – парнишка сделал щенячьи глазки.       – Ты! – Цзян Чэн чуть не задохнулся от такой наглости. – Вообще в край обнаглел! Не маленький уже!       В детстве А-Лин иногда прибегал к дяде посреди ночи, заплаканный от увиденных кошмаров. Глава Цзян, хоть и ворчал, но позволял малому спать с собой. Когда Цзинь Лин немного подрос, то перестал приходить.       Племянник полностью проигнорировал возмущение дяди и просто забрался на кровать, шаря руками по одеялу и пытаясь накрыться. У Цзян Чэна в голове всё перемешалось. С одной стороны, он дико хотел, чтобы А-Лин остался. С другой – мужчина понимал, что это может хреново закончиться.       – Ну дядя, – канючил парень, воюя с мужчиной за место под одеялом. – Ну пожалуйста, пожалуйста, пжалстааа! За что ты так со мной? Ты же мой единственный родной человек!       Эта фраза ударила Цзян Чэна, словно обухом по голове. Он замер, застыл, задумавшись; Цзинь Лин же расценил это как молчаливое согласие и наконец свернулся клубочком под боком у мужчины.       Мальчик был доволен, добившись своего, а Цзян Чэн просто-напросто пошевелиться не мог. Да он даже дышать боялся! Лёжа так, мужчина снова начал понемногу засыпать. Однако вскоре мелкий начал вертеться. То так ему было неудобно, то эдак, он крутился и перетягивал одеяло на себя. Цзян Чэн едва не взревел, угрожая поломать мелкому паршивцу не только ноги, но и руки, если он ещё вздумает ему мешать; после чего повернулся на бок, сгрёб мелкого в охапку, накрыл их обоих одеялом и затих.       Зажатый в стальной хватке сильных рук Цзинь Лин побоялся рыпаться. Слушая размеренное дыхание дяди, щекочущее его макушку, он расслабился и довольно улыбнулся. К счастью, Санду Шеншоу не видел эту хитрую, самодовольную улыбку: так улыбался человек, чей план-капкан наконец сработал! Не один Цзян Чэн тут от запретной любви страдал.       Утром Цзян Чэн сквозь сон почувствовал кого-то мягкого и тёплого рядом. Толком не проснувшись, он на автомате притянул этого «кого-то» к себе и прижался к нему. Член мужчины тут же отреагировал на это.       Цзинь Лин уже не спал, поэтому, ощущая позади себя немаленький агрегат дяди, потёрся об него попкой. Да, этот член точно такой, как он и представлял в своих фантазиях!       – Ммм… А-Лин, – пробормотал Цзян Чэн, прижимаясь ещё сильнее.       – Дядя, – промямлил парень, не веря своему счастью.              Повисла пауза. Цзян Чэн окончательно проснулся и осознал, что происходит.       – А-Лин!!! Гадёныш! Паршивец! Пошёл вон, пока я тебе ноги не переломал! – заорал мужчина, отпихивая от себя племянника.       – Ну вот, – расстроился Цзинь Лин, которого Цзян Чэн спихнул с кровати. – Дядя, так-то стоит у тебя, меня ты чего ругаешь?       Саньду Шеншоу зарычал и бросил вслед уже убегающему пареньку тяжёлую подушку. Цзинь Лин ловко увернулся и выскочил из комнаты. Не хватало ещё, чтобы дядя заметил, что у него тоже стояло!       Весь день Цзян Чэн, как мог, старался избегать Цзинь Лина. Мужчина пытался занять себя, чтобы отвлечься, тем более что забот в ордене хватало. Но мысли то и дело возвращались к тому, что произошло утром.       Цзинь Лин же, наоборот, весь день пробегал окрылённый и счастливый. Он даже не подумал, что случившееся могло быть обычной случайностью – ну, подумаешь, утренний стояк, со всеми мужчинами бывает же? Но нет. Тайно влюблённый в своего дядю парень отнёс это на свой счёт. Впрочем, он и не ошибся.       Ночью Цзян Чэн даже не удивился, услышав в коридоре знакомое «топ-топ-топ». На вошедшего – опять без стука! – племянника он даже не прикрикнул. Всё мысли, слова и действия последнего времени наросли, как снежный ком, и теперь грозились раздавить Цзян Чэна. Всего было чересчур. Даже ругаться уже сил не было. Он сел на кровати, молча взглянул на Цзинь Лина и вздохнул. Парень тихо спросил:       – Можно поговорить?       – Говори, – усмехнулся Цзян Чэн. «Будь что будет», – подумал он.       Цзинь Лин сел рядом и обнял его. Повисла тишина.       – Ты же поговорить хотел? – поддел его мужчина.       – Ага.       – Так говори.       – Я тебя люблю.       – Развёл тут розовые сопли, – проворчал Цзян Чэн, пытаясь отпихнуть мальчишку, но тот только крепче на нём повис, словно маленькая пандочка.       – Дядя, ты что, меня не любишь? – грустно спросил Цзинь Лин.       – Ну что за глупости! Я же твой дядя, как я могу тебя не любить? А-Лин, ты об этом хотел поговорить? Хах, вот же. Ты что, в детство впал?       – Наоборот, – парень поднял голову и серьёзно посмотрел на него. Цзян Чэна передёрнуло – он никогда не видел у племянника такого взгляда.       – А-Лин, ты что… – начал говорить Цзян Чэн, но мальчик положил на его рот свою ладошку.       – Дядя, ты только не прогоняй меня. Что бы я ни сказал и ни сделал. Обещаешь?       Цзян Чэн кивнул. Он и так всё понимал. Когда Цзинь Лин снова прошептал «я тебя люблю» и приник к его губам своими, неумело целуя, мужчина просто смирился. В конце концов, не этого ли он хотел?       И почему он считал это неправильным? Сейчас, обнимая тонкую талию паренька, Цзян Чэн ощущал, что всё правильно, что так и должно быть. Цзинь Лин сразу же отзывался на каждое прикосновение сильных рук, стараясь получить как можно больше. Его ладошки оглаживали широкие дядины плечи, шарили по телу, пытаясь раздеть мужчину. Аккуратно, словно обращаясь с драгоценностью (а так оно и было), Цзян Чэн уложил парня на кровать. Мужчина неторопливо раздевал его, то и дело прерываясь на поцелуи, и так же медленно разделся сам. Цзинь Лин залез под одеяло и затянул туда дядю – стеснялся.       – Маленький мой, – шептал Цзян Чэн, нежно целуя тонкую шею парня, – сокровище моё, мой хороший… мой сладкий. Только мой, только для меня…       – Твой, – на выдохе произнёс Цзинь Лин, – я только твой.       От нахлынувших эмоций парень едва не плакал. Как же долго он этого ждал! Его дядя, такой красивый, такой сильный, наконец-то с ним… Хотя было и ещё кое-что.       – У тебя такой большой, – тихо сказал Цзинь Лин, дотронувшись до восставшего достоинства Цзян Чэна и поглаживая его. – Как же мы это сделаем?       – Ты куда-то спешишь? – спросил мужчина, переходя в своих поцелуях с шеи на грудь мальчишки. Когда он начал играть с его сосками, Цзинь Лин застонал от новых и необычных ощущений.       Ещё немного поласкав парня, Цзян Чэн повернул его на бок. Он успокоил Цзинь Лина, объяснив ему, что прямо сейчас необязательно заниматься сексом с проникновением. Мужчина боялся навредить парню, тем более что для Цзинь Лина это был первый раз. Вместо этого Цзян Чэн сказал ему сжать бёдра, после чего он просунул между них свой влажный от смазки член.       Так, лёжа на боку, одной рукой мужчина обнимал своего мальчишку, другой принялся ласкать его требующее внимания естество. Член Цзян Чэна при этом скользил между бедёр Цзинь Лина, потираясь о нежную кожу. Парню не понадобилось много времени, он задыхался от приятных ощущений, которые дарил ему дядя.       – Я… Я, кажется… – только и смог сказать он. Цзян Чэн понял всё и так, он осторожно прикусил шею Цзинь Лина. После этого парень достиг пика своего удовольствия, протяжно застонав. Увидев, как А-Лин кончает, мужчина больше не сдерживался и тоже кончил, вымазав парня в своём семени.       – А-Лин, – тихо позвал Цзян Чэн, когда немного отдышался.       – Ммм? – спросил Цзинь Лин. У него не было сил говорить.       – Люблю тебя.