Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

Артур расхаживал как зверь по клетке, его руки были сжаты в ожесточенные кулаки по бокам. Он дрожал, но не от холода, а от бессильной ярости. Как могло до этого дойти? Как могло случиться, что, когда Мерлин нуждался в нём больше всего, он так сильно потерпел неудачу? Он продолжал снова и снова прокручивать в голове всё, что мог бы сделать, пытаясь изменить исход в их пользу. Его губа кровоточила там, где он поцарапал её зубами, а тело ныло от желания наброситься и наказать кого-нибудь за то, что он посмел забрать у него Мерлина. Продать его, как ненужное имущество! Он закрыл глаза, ущипнув себя за переносицу и втянув воздух, когда прощальная улыбка Мерлина всплыла в его сознании: слабая и усталая, но все равно приятная. Сколько времени прошло с тех пор, как они забрали его? Считанные минуты, подумал он. Ещё нет и половины отметки от свечи. Возможно, было ещё не слишком поздно. Может быть, они всё ещё могли бы спасти его от порабощенной жизни, если бы только смогли выбраться из этих забытых богами подземелий! — Сир. Леон и Гвейн стояли у решёток своей тюрьмы, отделённые от него всего лишь пролетом каменного коридора. С таким же успехом это могла бы быть миля. Оба были бледные в своих украденных доспехах, покрытые синяками и грязью после короткой схватки с бандитами. И всё же именно страх, отразившийся на их лицах, разбил сердце Артура, не из-за их собственной безопасности, а из-за Мерлина. Колдун он или нет, но всё равно оставался их другом. — Мы не можем позволить им сделать это. — Правая рука Гвейна крепче сжала прутья решётки, как будто он мог вырвать старое железо из камня, его тёмные глаза сверкнули решимостью. — Жизнь и так плоха для обычного раба, но для такого, как Мерлин? Они будут использовать его магию так, как сочтут нужным. Заставят его делать всё, что они хотят. — Он покачал головой, его волосы коснулись заросшего щетиной подбородка. — Это сломает его. Артур слишком хорошо представлял себе всё это. Мерлин был полной противоположностью тому, кем Утер считал колдуна. В нём не было ничего злого или порочного. Это был молодой человек, который плакал из-за оленя, подстреленного Артуром на ужин, у него было доброе сердце и сильный ум, чтобы справиться с этим. Сострадание и верность тем, кто этого заслуживал, были краеугольными камнями бытия Мерлина. Чтобы кто-то взял его и заставил выполнять их приказы, независимо от того, кому это причинит вред? Это было немыслимо. — И как нам остановить их, Гвейн? Даже если бы мы смогли сбежать, в тот момент, когда мы приблизимся к Мерлину, они причинят ему боль. Ты видел, на что был похож Лаз. Он скорее потеряет деньги и убьет Мерлина, чем отпустит его на свободу. — Должен же быть какой-то способ! Может быть, нам удастся обмануть охрану? Вскрыть замок? — Я уже пытался, — сообщил Леон, качая головой. — Какими бы древними они ни были, они на удивление прочные. Не сдвинуть с места. Что касается охраны… — Он обвел рукой пустой коридор. — Похоже, мы недостойны чести находиться в их компании. Артур окинул взглядом окутанный мраком коридор, разглядывая холодный, безразличный камень и хрупкие факелы, мерцающие в кронштейнах. Всё вокруг в замке казалось неестественно тихим. С верхних этажей до них не доносилось ни звука. Не было ни смеха, ни веселья, ни кутежей, ни пьяного разгула. Вместо этого место казалось гробницей, тяжелой и гнетущей. В промежутке между ударами сердца тишина разлетелась вдребезги. От громкого крика у Артура перехватило дыхание. Он узнал бы этот голос где угодно, хотя редко когда слышал, чтобы он прерывался от такой муки. — Мерлин! — Он бросился к двери камеры, ушибив плечо о неподатливый барьер. Отчаянный удар ногой по замку оказался бесполезным, и Артур принялся расхаживать взад-вперёд: дикое животное, отчаянно стремящееся убежать, прийти на помощь, прибежать к Мерлину и выпотрошить того, кто причинил ему такие страдания. Теплый порыв ветра откинул его волосы с того места, где они прилипли к вспотевшему лбу, и Артур удивленно моргнул. Смотреть было не на что: ни пылающего света, ни клубящегося дыма, только нежный жар, который, казалось, распространялся наружу, пронизывая его насквозь, прежде чем двинуться дальше. Лязг открывающихся замков камеры отозвался эхом, как колокольный звон. Он протянул руку, и дверь подалась в сторону под его ладонью. Далеко вверху раздался оглушительный рёв, становившийся всё громче по мере того, как старые камни замка проигрывали свою борьбу с гравитацией. Пыль дождем посыпалась с потолка, наполняя воздух песчаным туманом, а отдаленные крики тревоги слились в жуткий хор. Земля затряслась, сотрясаясь, как будто огромное существо переворачивалось во сне, и Артур изо всех сил пытался сохранить равновесие, разглядывая стены подземелья. — Чёрт, — сплюнул Гвейн, протискиваясь в коридор. — Я думаю, это наш сигнал убираться отсюда. — Не без Мерлина. — Тогда веди. Артур бросился вперёд, вглядываясь в тени в поисках любого признака кого-либо, кто мог бы положить конец их стремлению к свободе, но никто не закричал, чтобы предупредить об их побеге. Всё, что встретилось его взгляду, были голые каменные стены и блеск мечей, отброшенных в сторону. Подобрав свой клинок, он поудобнее обхватил рукоять, чувствуя, как что-то внутри него успокаивается от знакомой тяжести в ладони. Он смотрит, как Леон и Гвейн забирают своё оружие с одинаковым выражением облегчения. Неуверенность превратилась в решимость, а беспомощность отошла на второй план. Если бы кто-нибудь попытался остановить их, это было бы последней ошибкой, которую они когда-либо совершали. — В какую сторону? — спросил Леон, когда они остановились на развилке, где сходилось несколько коридоров. Каждый выглядел ничем не примечательным, но Артур чувствовал странное тепло, исходящее от того, что был слева: манящее. Отблески света — пылинки, пойманные солнечным лучом, — искрились среди теней. Золотые, такие же, как глаза Мерлина. — Идём сюда. Коридор становился всё уже, изгибаясь, как глотка какого-то гигантского зверя. Между вдохами воздух изменился, затхлый запах сменился чем-то горячим и пепельным. Артур сморщил нос, с трудом сглотнув. Это напомнило ему о том, как он находил деревни после набегов: сожженные дома и тела, обугленные до неузнаваемости. Запах застрял у него в горле, заставляя его кашлять, когда он вглядывался вперёд. — Где все? — прошептал Леон, его доспехи заскрипели. Артуру не нужно было оглядываться, чтобы знать, что его рыцарь-командир будет замыкать шествие, прикрывая их спины, когда они будут продвигаться вперёд. — Не сглазь. Может быть, нам повезло, и они все свалили. — Я так не думаю. — Артур указал вперёд на фигуру на полу, скрюченную, как будто она упала туда, чтобы корчиться в агонии. От человека мало что осталось: несколько лоскутов кожи и расплавленных заклепок; кости, которые рассыпались в пыль прямо у них на глазах. Ничего больше. — По крайней мере, не все из них. — Так им и надо. — Гвейн сглотнул, его бледность никак не вязалась с резкостью слов. — Как ты думаешь, что это было? То же самое, что открыло наши клетки? — Магия. — Артур не мог сказать, откуда он это знал, но он был уверен в этом. Вокруг него камни крепости, казалось, гудели от силы, заставляя его кожу покалывать, а сердце учащенно биться. Он чувствовал это в воздухе, неосязаемое, как туман, который в одно мгновение мог превратиться в ядовитое облако. Сильнее всего он мог чувствовать Мерлина: ослепительную улыбку тёмным утром; яркий, бесстыдный смех; детские оскорбления, которые для ушей Артура стали звучать скорее как нежность. И под этим скрываются глубины боли и горя, ужаса и вины. Страх. Перешагнув через обгоревший труп, Артур завернул за угол и резко остановился, увидев другую, более знакомую фигуру, сгорбившуюся у открытого порога. — Не надо. — Сдавленная мольба Мерлина была всего лишь шепотом, как будто он кричал до хрипоты. — Не смотри туда. На мгновение Артур заколебался, отчаянно разрываясь на части, но в конце концов именно слабость Мерлина заставила его принять решение. Он привалился к стене, как марионетка, у которой перерезали веревочки. Он подтянул одно колено к груди и скрючился на нём, сдвинув брови, наблюдая за Артуром полуприкрытыми от усталости глазами. Глаза, которые вспыхивали от голубого до золотого, заставляя воздух петь, а остатки крепости содрогаться. Мерлин стиснул челюсти, сухожилия на его шее натянулись, как веревки, как будто он сражался с чем-то огромным. Пот, выступивший у него на лбу, прочертил морщины на перепачканном сажей лице, и Артур увидел, что он дрожит с головы до ног. Не раздумывая, вложив меч в ножны, Артур шагнул к Мерлину, опустился на колени и осторожно положил руку на его тёмную, склоненную голову. — Всё в порядке. Мы вытащим тебя отсюда. Мерлин с трудом выдохнул, облизнув потрескавшиеся губы и покачал головой. Кандалы и ошейник исчезли, но полосы окровавленной плоти, которые они оставили после себя, выглядели обожженными, как будто они распались под воздействием сильного жара. — Нет. Я не могу это контролировать. Тебе нужно уйти, прежде чем… — Скрип каменной кладки прервал его, и Артур ссутулил плечи, бросив настороженный взгляд на потолок. Тут и там его поверхность покрывали тонкие трещинки. Если они не будут осторожны, то это место станет могилой. — Не без тебя. — Он взъерошил волосы Мерлина, прежде чем схватить за руку и обнять за шею. — Ты можешь идти? — Артур… — Вставай, или я понесу тебя. — Это была не пустая угроза. Мерлин и в лучшие времена был легок, как перышко. На самом деле, Артур подумывал о том, чтобы просто перекинуть его через плечо и сбежать. Мерлин выглядел так, словно рухнет не более чем через несколько шагов. И всё же было что-то жёсткое и опасное в человеке, стоявшим рядом с ним: что-то, чего Артур не понимал, но всё равно уважал. — Да ладно тебе. Гвейн, Леон, убедитесь, что путь впереди свободен. Мы не хотим никаких неожиданных сюрпризов. Его рыцари кивнули, но Артур видел, как их взгляды задержались на разрушенном дверном проеме, их умы, без сомнения, представляли сотни ужасов внутри. Его воображение разыгралось, и он не смог удержаться от того, чтобы окинуть комнату беглым взглядом. Он пожалел, что сделал это. Там мало что осталось из того, что он мог узнать: искореженные металлические инструменты и цепи, расплавленные и разбрызганные по стенам. Сажа лежала, как распустившийся цветок, вокруг небольшого свободного места на полу: эпицентра всего этого разрушения. Тела лежали там, где они упали, сгоревшие дотла, превратившись в останки самих себя. Артур понял, что больше дюжины были уничтожены прежде, чем они успели хотя бы дотянуться до своих мечей. — Я же говорил тебе не смотреть, — прошептал Мерлин, прижимаясь к Артуру. Его слова были невнятными, и Артур усилил хватку, когда ещё одна сильная дрожь пронзила тело Мерлина. — Я не это имел в виду. Не так, как сейчас. Моя магия просто… — Он споткнулся, чуть не упав на колени, и Артур выругался, когда каменная кладка издала предупреждающий грохот. — Оставь меня, — взмолился Мерлин. — Убирайся, пока можешь. — Нет! — проворчал Артур, отбросив осторожность и перекинув Мерлина через плечо. Он даже не сопротивлялся. Только хриплый, полный отчаяния звук свидетельствовал о том, что он всё ещё цеплялся за сознание, и Артур почувствовал, как пальцы Мерлина слабо вцепились в кожу, покрывавшую его спину. — Просто держись. Мы выберемся отсюда раньше, чем ты успеешь оглянуться. Он двигался так быстро, как только осмеливался, следуя за Леоном и Гвейном, когда они мчались по разрушенному замку с поднятыми мечами, готовые к бою. Не то чтобы там что-то можно было найти. Коридоры оставались пустыми и безмолвными, если не считать случайного грохота очередного обвала. Пыль начала забивать воздух, и Артур смахнул её с лица, когда они, пошатываясь, поднялись по узкой лестнице и, спотыкаясь, вошли в главный зал. — Боги! Артур уставился на людей, разбросанных по полу. В отличие от тех, что были внизу, они не были сожжены дотла. Скорее всего, они могли бы просто спать. Только их открытые, пристально смотрящие глаза выдавали их. Они были похожи на игрушечных солдатиков, сбитых с ног капризным ребенком, и первый укол настоящего страха пробежал по спине Артура. До сих пор он был сосредоточен на том, чтобы вызволить Мерлина и его людей. Он отбросил в сторону всё остальное: магию Мерлина и то, на что она способна. Обгоревшие туши внизу не вызывали такой тревоги, как сейчас. Их насильственная смерть казалась возмездием: чем-то заслуженным. Это было очевидно и интуитивно, но это? Видеть, как более двух десятков бандитов превращаются в ничто, как будто они просто испустили дух между одним вздохом и следующим? Это пробрало его до костей. Внезапно обмякшее тело Мерлина напряглось с головы до пят. Артур выругался, чуть не уронив его. Он опустил Мерлина на землю, заставив его покачнуться на ногах, и уставился в глаза, которые горели, как лесной пожар. Его кожа, белая, как лунный свет, ярко выделялась на щеках двумя красными кружками, а полные губы были приоткрыты для отчаянного шепота слов, которых Артур не понимал. Одна дрожащая рука поднялась, изящные пальцы широко растопырились, и Артуру потребовалось мгновение, чтобы понять, что красновато-коричневые пятна на его руке — это кровь. — Мерлин? — Смотри. — Гвейн шагнул вперёд, его пальцы коснулись ткани туники Мерлина. Рукав был разрезан, но теперь ткань прилипла к мокрой коже под ним. Именно Леон пробормотал свои извинения ничего не замечающему Мерлину, отодвигая его, чтобы показать рану. Внутренности Артура скрутило, когда он уставился на клеймо. Он думал, что Мерлин избежал этого — что он вырвался на свободу прежде, чем у них появился шанс пометить его. Вместо этого символ размером с его ладонь обжег плоть на предплечье Мерлина. Красная и покрытая волдырями, она блестела от крови, но очертания всё ещё четко выделялись на внешней стороне его плеча. Артур хорошо это знал. Он каждый день носил это на своей геральдике: дракон Камелота. — Они делают это, чтобы показать, из какого королевства пришёл раб, чтобы все знали. — Гвейн положил руку на спину Артура. — Любой, кого заберут из пределов Камелота, будет отмечен так же. Артур сглотнул, отбрасывая нахлынувший сумбур мыслей, и снова обратил свое внимание на лицо Мерлина. Если ему и было больно, он никак этого не показал. Он уставился вверх, в темный и далекий потолок, и эти странные слова всё ещё срывались с его губ отчаянной литанией. — Давай, — пробормотал он, протягивая руку, которая безвольно повисла на боку Мерлина, и дергая, как будто мог вырвать его из его жуткой задумчивости. — Пора уходить. — У нас не получится. — Мерлин моргнул всего один раз. — Потолок… Я не могу это остановить. Словно пробужденный к жизни его мягким заявлением, вокруг них раздался резкий звук разбивающегося камня. Словно великан, пробуждающийся от многовекового сна, до их ушей донесся грохот падающих камней, сначала далекий, но становящийся всё громче по мере того, как один каскад сменял другой. Артур увидел, как в ближайшей стене с могучим хрустом разверзлась трещина, зияющая и уходящая всё выше. Прочные колонны, выдержавшие течение времени, сдвинулись под действием извилистых сил, которых никто из них не мог видеть, и новый град старого камня с грохотом посыпался вокруг них. Это было похоже на затишье перед бурей: затаивший дыхание момент неопределенности. В промежутке между одним ударом сердца и следующим равновесие сместилось, и первая колонна пьяно рухнула на пол. Падение сломало её, и каменные осколки разлетелись во все стороны. Артур вскинул руки, прикрывая лицо, только для того, чтобы понять, что в него ничего не попало. Оглядевшись вокруг, он увидел осколки камня, острые, как ножи, подхваченные в воздухе и застывшие на месте, словно удерживаемые какой-то невидимой силой. Но это было только начало. Лишившись опоры, потолок яростно заревел. Ещё больше опор развалилось на куски, обрушив каменную кладку смертоносным каскадом, который рос с каждой секундой. Грохот отдавался дрожью в ногах Артура, сотрясая лёгкие в груди и перехватывая дыхание. — Сир, нам нужно бежать! — закричал Леон, хватая Артура за руку. — Нет! — раздался вокруг них голос Мерлина, сильный впервые с тех пор, как они нашли его. — Мы должны двигаться медленно. Я могу уберечь нас от камней, не дать нам пострадать, но только если буду оставаться сосредоточенным. — Его глаза вспыхнули, золото ярко вспыхнуло, когда он резко повернул голову, возобновляя концентрацию на камне, который угрожал обрушиться. — Пожалуйста, Артур. Поверь мне. Сделав глубокий вдох, Артур поморщился, когда ещё одна колонна проиграла битву, камни рассыпались на куски. Огромные плиты потолка рухнули на дальней стороне зала, но прямо над ними он выглядел почти целым, не испорченный ничем, кроме паутины слабых трещин, которые светились, как пламя свечи: магия Мерлина удерживала всё это вместе. — Хорошо. Тогда помедленнее. Вот, я помогу. Он положил руки на плечи Мерлина, направляя его шаг за шагом назад, побуждая его поднимать ноги как над телами, так и над обломками. Гвейн и Леон держались рядом, убирая со своего пути всё, что могли. Они осматривали всё широко раскрытыми глазами, капли пота, выступившие на их лицах, красноречиво говорили об их страхе и дискомфорте. Артур понимал, что они чувствовали. Каждый его инстинкт кричал ему бежать, выбраться под открытое небо, где было безопасно. Это продвижение со скоростью улитки, казалось слишком большим риском, поскольку цитадель стонала, как умирающий левиафан. — Почти у двери, — сообщил Гвейн, положив руку Артуру на спину, чтобы поддержать его, пока он вёл Мерлина по очередным обломкам. — Мы почти вышли. Тонкий, напряженный вздох Мерлина заставил их всех вздрогнуть, и Артур пригнул голову, когда вокруг них раздался ещё более громкий треск. Там, где они стояли несколько минут назад, влияние магии ослабло. Пол провалился в нижележащие комнаты: вероятно, в подземелья, в которых они все были заперты всего несколько минут назад. Всё здание складывалось само по себе, стены сминались, как увядающие лепестки. И всё же, где бы они ни прикасались к магии Мерлина, они останавливались в своей гибели, зависая в воздухе. — Вот! — в голосе Леона звучала неподдельная радость, и Артур осмелился оглянуться через плечо. За дверью в холл, через другой вестибюль, он мог видеть огромную парадную дверь замка, распахнутую настежь, чтобы впустить зимний рассвет. Это выглядело как безопасность и свобода одновременно: окно в заснеженный мир, и он с облегчением закрыл глаза, почти почувствовав запах их спасения. — Мы почти сделали это, Мерлин, — пообещал он, ободряюще сжимая его руку. — Ты почти вытащил нас отсюда. Просто продолжай идти. Неровный кивок Мерлина был его единственным ответом, и Артур отказался зацикливаться на силе, которой он мог обладать, даже в таком ослабленном состоянии. Достаточно, чтобы убить более пятидесяти человек. Достаточно, чтобы удержать замок, когда он рушился вокруг них. Он никогда не видел ничего подобного и не знал, удивляться ему или ужасаться. Холодный ветер взъерошил волосы Артура и провёл любящими пальцами по его затылку. Резкий, свежий аромат снега дразнил его нос, и он вздрогнул от облегчения, когда они медленно выбрались в кроткий серебристый свет восхода. Его слабое свечение отражалось от пота, блестевшего на затылке Мерлина, и подчеркивало дрожь его тела. Его шаги шаркали по заснеженной земле, его глаза были всё ещё сосредоточены на замке, пока, с тихим вздохом, он не опустил руку. Грохот прокатился над ними, какофонический рев, когда последние жалкие остатки руин проиграли свою борьбу за то, чтобы остаться на ногах. Рушащаяся башня рухнула внутрь, поднимая за собой клубы пыли. Стены проседали и опрокидывались, колонны раскалывались надвое, падая, как деревья под топором лесоруба. Артур протянул руку, вцепившись пальцами в тунику Мерлина сзади и притянув его ближе, подальше от разрухи. — Мне нужно прилечь, — прошептал Мерлин, его слова были еле слышны, когда он покачнулся на месте. Артур увидел его падение за долю секунды до того, как это произошло; увидел, как колени Мерлина подогнулись, а его тело обмякло. Одним быстрым движением он схватил Мерлина прежде, чем тот успел упасть на пол, кряхтя от усилия, подхватил его на руки и повернул обратно к лесу. Мерлин позаботился о них — вытащил их из камер и освободил от Лаза и его людей. Теперь Артур отплатит ему тем же.