Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

Мерлин проснулся в темноте. Свет свечей не рассеивал полумрак, и в камине не было ничего, кроме призрачного пепла. Он заморгал, оглядывая незнакомые тени в комнате, и через несколько мгновений вспомнил, что они остановились в таверне. Что-то разбудило его, и он подавил раздражённое ворчание. Возможно, это был другой посетитель, опрокинувший свой ночной горшок, или пекарь, вставший, чтобы начать свой день. В любом случае, ему ещё некоторое время не нужно было вставать, и он не собирался до того, как покажется солнце. Шум раздался снова, и Мерлин сел, вглядываясь в другой конец комнаты. Это был Артур, и в звуке не было ничего членораздельного. Вместо этого был низкий, взволнованный протест, пульсирующий в углублении его горла. Прищурившись, Мерлин смог разглядеть спутанные одеяла Артура, которые становились только хуже по мере того, как он ворочался во сне, отдавшись на милость беспокойных сновидений. - Артур? - прошептал Мерлин, поколебавшись, прежде чем откинуть одеяло. Холодный воздух провёл ледяными пальцами по его коже, и пальцы ног прижались к голым половицам, когда он, пошатываясь, поднялся на ноги. - Артур? - ответа не последовало, и Мерлин, не раздумывая, поднял руку, с его губ сорвалось. - Leoht. Боль заставила его упасть на колени, перед глазами замелькали чёрные точки, в то время как сфера света развернулась у его плеча. Она парила, такая же бледно-голубая, как всегда, в то время как Мерлин задыхался, содрогался и пытался восстановить дыхание. Он перенёс вес тела на правую ладонь, ожидая, когда его тело перестанет пульсировать с такой безжалостной интенсивностью. Мало-помалу дискомфорт прошёл, и он провел рукой по лбу, вытирая блестящий пот, поднимаясь на ноги. Он надеялся, что хороший ночной сон вернёт его магии былую силу и легкость, но, похоже, его восстановление после того, что с ним сделал Лаз, будет не таким лёгким. Прихрамывая, он подошёл к кровати Артура и заглянул в лицо своего друга, отметив морщины страдания, прорезавшие его черты. За всё время, что он знал его, он никогда раньше не был свидетелем ни одного из кошмаров Артура. Конечно, они у него были. Бывали утра, когда он просыпался опустошенным и в подавленном настроении, измученный тем, что скрашивало его сон, но сейчас всё было по-другому. Артур выглядел измученным, и Мерлин протянул руку, обхватил его за плечо и крепко встряхнул. Реакция была мгновенной. Артур проснулся, как человек, вынырнувший на поверхность озера и хватающий ртом воздух. Его правая рука потянулась к мечу, даже когда он отпрянул, чуть не свалившись с дальней стороны кровати в попытке убежать. Широко раскрытые глаза, всё ещё затуманенные сном, метнулись к парящему шару света, и Мерлин тихо проклял свою глупость. Вместо этого ему следовало зажечь эту чертову свечу. По крайней мере, это выглядело бы безобидно и обыденно. Что-то блеснуло в левой ладони Артура, и пульс Мерлина участился, и он с трудом сглотнул, заметив кинжал в его руках. Это не была его доминирующая рука, но он всё ещё мог нанести много урона, и Артур не проявлял никаких признаков того, что собирается выпускать оружие теперь, когда бодрствующий мир нашёл его. Был ли он злодеем из кошмара Артура? Неужели страх перед магией Мерлина преследовал его во сне и разбил его сон вдребезги? Он проглотил тошнотворный комок вины и страдания и, сдаваясь, развел руками, стараясь говорить мягко, когда начал объяснять. - Это был сон, Артур. Просто плохой сон. Я не собираюсь причинять тебе боль. Ты должен... – Он облизнул губы, с трудом сглотнув. - Ты должен мне поверить. Я бы никогда не причинил тебе боль. Артур моргнул, дернув головой в сторону, словно пытаясь освободиться от паутины сна. Когда он оглянулся, страх исчез, сменившись чем-то серьезным и нежным, от чего у Мерлина перехватило дыхание. - Ты идиот, - пробормотал он, проводя пальцами по своим светлым волосам. - Я знаю это. - Он посмотрел на кинжал, прежде чем спрятать его обратно под подушку. Его взгляд задержался на шаре света, прежде чем он встретился взглядом с Мерлином. - Сон был совсем не таким. Я был в Киррикэрне, и там всё рушилось, но я не мог найти тебя. Ты был где-то там, всегда вне поля зрения, но я... - Он замолчал, качая головой и со вздохом опускаясь на матрас. - Я не хотел тебя будить. Часть раздражающего напряжения покинула тело Мерлина, оставив его дрожать от предрассветного холода. Артур бросил на него быстрый, твердый взгляд, прежде чем бросить в его сторону одно из своих одеял. - Сядь, пока не упал, - приказал он, указывая большим пальцем на край своей кровати. - Не похоже, что кто-то из нас собирается снова засыпать. Он почти запротестовал. Может быть, это было потому, что Артур теперь знал о его магии – последняя великая тайна, разделявшая их, исчезла навсегда, – но в этом было что-то странно интимно: совместный момент времени, за много миль от забот и ответственности Камелота. И всё же, даже подумывая о том, чтобы заползти обратно в свою постель, Мерлин понял, что не сделает этого. За последние несколько дней их с Артуром дружба претерпела фундаментальный сдвиг. Не тот, который ещё больше отдалял их друг от друга, как он всегда боялся, а тот, который сближал их и ставил на более ровные места, уже не принца и слугу, а что-то другое. Что-то большее. Забравшись на кровать в ногах Артура, он сел, скрестив ноги, небрежно набросив одеяло на плечи. Его незажившие раны саднили, а плечо ныло, но, несмотря на всё это, ростки счастья угрожали распуститься в полную силу в его груди. Правда, наконец, начала доходить до него, и он едва мог в это поверить. Артур принял всё: и его, и магию. - Это был ты. - Артур неуверенно протянул руку к шару света, который парил между ними, его цвета кружились, как облака в бушующем небе. - Много лет назад, когда я пытался достать цветок Мортеуса... - Кончики его пальцев скользнули по поверхности, и он втянул воздух, когда пузырь издал стеклянный гул. Он казался очарованным, зачарованным, и Мерлин пытался игнорировать тёплый поток удовольствия, захлестнувший его при виде Артура, столь восхищенного его магией. Там был и страх. Это была новая и неизведанная территория для Артура, и Мерлин не мог винить его за осторожность, не тогда, когда он снова и снова видел плохую сторону магии. - Очевидно, я был в бреду и видел твоё путешествие. Гаюсу пришлось быстро сообразить, чтобы Гвен ничего не узнала. Я думаю, он сказал, что я говорю на языках. Артур фыркнул от смеха, одеяла собрались вокруг его талии, когда он протянул руку, поколебавшись, прежде чем смело прижать ладонь к изгибу сферы. Она снова загудела, тихий, вибрирующий звук, похожий на мурлыканье котёнка. Мерлин вздрогнул, когда по его коже пробежал призрак ощущения: намек на жар, как будто Артур прикоснулся ладонью к его щеке. - Значит, ты каким-то образом был там? - спросил он, всё ещё зачарованно глядя на свет. Он отразился в его глазах, сделав их невероятно бирюзовыми, и Мерлин облизнул губы, пытаясь обрести дар речи. - Нет. Я мало что помню об этом. Иногда моя магия делает это. Вроде... помощи? - Он не знал, как объяснить, чтобы это не прозвучало так, будто он либо сумасшедший, либо опасный, либо и то, и другое вместе. По мере того как он становился старше, его сила менялась, она становилась менее похожей на неистового щенка, стремящегося угодить, и более сдержанной под его командованием. Тем не менее, были некоторые моменты, когда это больше соответствовало его желаниям и надеждам, чем его действительным намерениям. В глубине души он знал, что Артур в опасности. Несмотря на своё отравленное, одурманенное лихорадкой состояние, он хотел помочь, и поэтому его магия сделала то, что он не смог, не заботясь о милях земли, которые лежали между ними. - Я должен был догадаться, что это ты, - пробормотал Артур. - Оно чувствовалось по-другому. Дружелюбно. Магия Нимуэ была сплошными шипами и тьмой. - Он опустил руку, улыбаясь, когда сфера последовала за ним, сверкнув вокруг плеча Артура. - Для меня облегчение знать, что она больше не представляет проблемы, - признался он, - но мне жаль, что задача противостоять ей выпала на твою долю. Мерлин наклонил голову, поморщившись при воспоминании. Не раздумывая, он дотронулся кончиками пальцев до груди, коснувшись серебристого шрама в том месте, куда попало её заклинание. Он был почти уверен, что его спасла только магия. Если бы перед ней стоял Артур или другие рыцари... Он вздрогнул. У них не было бы ни единого шанса. Единственная причина, по которой ему удалось сразить её наповал, заключалась в её высокомерии. Она видела в нём всего лишь пустую угрозу: мальчишку, играющего в колдуна. Она не оценила силу его власти или глубину его ярости, и в конце концов эта ошибка стоила ей жизни. - Я сомневаюсь, что её можно было остановить обычными средствами. - Мой отец говорил, что она была в Камелоте до Чистки: доверенный советник. - Голос Артура был мягким, когда он прислонился к стене, приподняв одно колено под одеялом и положив на него руку. Он откинул голову назад, обращаясь скорее к потолку, чем встречаясь взглядом с Мерлином. - Насколько я помню, это был первый раз, когда он признал, что колдунов уважали в королевстве. До этого у него всегда создавалось впечатление, что их в лучшем случае терпели неохотно: ненадежных шарлатанов и опасных преступников, которые в конце концов перешли черту и были... - Он пожевал губу, тяжело сглотнув. - Уничтожены. Это было тяжело для него... эти слова. Мерлин видел это по горю, застилавшему глаза Артура. Другие говорили о Чистке шёпотом и окольными путями, говоря, что магия была "изгнана", но правда была гораздо более горькой. Она была не просто изгнана; она была уничтожена без пощады и колебаний. Артур мог бы поступить так же – уклониться от ответа и приукрасить правду красивыми словами, – но он этого не делал. Уже в одном этом он показал себя лучшим человеком, чем Утер. - Как ты можешь это выносить? - Артур покачал головой, нахмурив брови. – Как ты можешь... - Он запнулся на словах, пожав плечами, прежде чем испустить тяжёлый вздох. - Как ты можешь быть моим другом, когда мой отец убил стольких твоих людей? - Потому что ты не твой отец, - Мерлин легонько подтолкнул Артура ногой. - и ты никогда им не будешь. Я не думаю, что ты когда-нибудь сделал бы то, что сделал Утер. Ты бы не пошёл по этому пути. Дело не в том, кто ты есть. - Ты уверен в этом? - в словах Артура прозвучали нотки отчаяния и надежды, и сердце Мерлина заныло, услышав это. Артур, может, и принц и воин, но часто ли люди в его жизни говорили ему, что под доспехами и короной он хороший человек? Утер не стал бы утруждать себя, а комплименты Морганы всегда были немного резкими. Рыцарям пристало комментировать поведение Артура, и хотя они выражали одобрение своей лояльностью, Мерлин знал, что они никогда не говорили этого вслух. - Уверен. - Он вздернул подбородок, вызывая Артура на спор. Кроме того, он не лгал. Несмотря на все усилия Утера, натура Артура по-прежнему была сосредоточена на сострадании. Он глубоко заботился о жителях Камелота и благополучии других людей. Он не шёл по жизни без угрызений совести. Мерлин начал защищать Артура, потому что Килгарра говорил о судьбе, и он нуждался в цели. Он остался, потому что увидел в Артуре все качества, которые заставляли его по-настоящему надеяться на будущее Камелота. - Ты доказываешь это каждый день. В лучшем случае, будь он на твоем месте, Утер бросил бы меня бандитам, потому что я всего лишь слуга. Если бы он узнал о моей магии, и при очень большой удаче, он оставил бы меня на продажу в рабство. Скорее всего, он бы проткнул меня насквозь, не задумываясь. Артур вздрогнул, и Мерлин смягчил свой голос, продолжая. - Он бы не сражался за меня. Он бы не спас меня и не доверился бы мне. Ты сделал всё это и даже больше. Я остаюсь в Камелоте, потому что это то место, где я хочу быть. Не из-за короля и даже не из-за Гаюса, Гвен и рыцарей. - Он сглотнул, заставляя себя закончить. - Я остаюсь из-за тебя, Артур. Мягкая тишина окутала их обоих, с каждым мгновением у них перехватывало дыхание. Артур посмотрел на него, его губы приоткрылись, а взгляд сиял. Не было никакого бахвальства или поддразнивания, чтобы рассеять напряжение, только их медленное, ровное дыхание и проникновенный шёпот. - Спасибо тебе. Он протянул руку, и Мерлин посмотрел вниз на их сцепленные руки, переплетённые пальцы и ладонь к ладони. Казалось, между ними лежала какая-то невысказанная клятва. Мерлин с трудом сглотнул, пытаясь не обращать внимания на жар, разлившийся по телу от прикосновения Артура. Все его боли отошли на второй план, не осталось ничего, кроме далеких облаков на его мысленном горизонте. Они не имели значения; они могли подождать. На данный момент были только он и Артур, разделяющие единственный, неподвластный времени момент неуловимого обещания. Грохот из соседней комнаты заставил их обоих подпрыгнуть, и Мерлин закатил глаза, услышав, как Гвейн выругался. Артур усмехнулся про себя, качая головой и отпуская руку Мерлина. - Думаешь, он упал с кровати? - Возможно. - Мерлин вздохнул, когда до него донеслись звуки пробуждающейся к жизни таверны: звон тарелок и время от времени шаркающие шаги, грохот повозки во дворе снаружи и первые соблазнительные ароматы пекущегося хлеба. Казалось, ночь подходила к концу, и он неохотно поднялся на ноги, одеяло волочилось за ним, как плащ, когда он приоткрыл ставни и выглянул наружу. Снова пошёл снег, оставив на мире свежую корку льда. Несколько отважных душ уже вышли на улицу, взбивая сугробы своим шагом, но рассвет только пробился сквозь горизонт, и большая часть города оставалась безукоризненно чистой. Сосульки свисали с соломенной крыши, как зубы. И всё же, несмотря на зимний пейзаж, небо было ясным, бледно-голубым, с серебристо-розовым оттенком на восходе солнца. Ни облачка не омрачало его, и Мерлин возблагодарил богов небольшими благословениями. По крайней мере, казалось, что бури наконец-то миновали. - Ехать через это будет не очень весело, - раздался голос Артура над ухом Мерлина, когда он выглянул наружу, его подбородок коснулся плеча Мерлина. - Нам нужно будет собрать кое-какие припасы. - Ты думаешь, мы доберемся до Камелота к заходу солнца? - Мы должны. Мой отец ждал нас несколько дней назад, и ты не можешь больше ждать заботы Гаюса. Артур отступил назад, и Мерлин полностью открыл ставни, глядя на шар света и протягивая руку, чтобы погасить его. Он наполовину ожидал новой боли, но магия добровольно исчезла, словно стремясь оказаться подальше от его присутствия. Эта мысль опечалила его, и он нахмурился, потерев рукой усталые глаза. Последние несколько дней он почти ничего не делал, кроме сна, и всё же оставался измученным. Его конечности продолжали дрожать в странные моменты, и чем больше он пытался притворяться, что всё нормально, тем хуже становилось: его собственное тело кричало в предательстве. - Еды, - приказал Артур, указывая на него. - Для тебя. Не для меня. Я распоряжусь, чтобы кое-что прислали наверх. Съешь всё. Ты выглядишь так, словно вот-вот упадёшь в обморок. - И что вы собираетесь делать, сир? - потребовал Мерлин, приподняв бровь оттого, что им командуют. - Когда мы приехали, я увидел вроде как портного. Как только они откроются, я скуплю все меха, которые у них есть, и ещё одежду для тебя. - Артур указал на вещи, которые кто-то раздобыл для Мерлина прошлой ночью. - Твои старые испортились, и поездка будет долгой и холодной. Достаточно того, что я доставляю тебя к Гаюсу раненым. Я не хочу, чтобы ты вдобавок к этому простудился. Артур натянул поверх туники свой гамбезон и обул сапоги. Все они спали в одежде, чтобы лучше согреться, что, по крайней мере, делало одевание менее утомительным занятием. Мерлин наблюдал, зная, что он и все рыцари вооружатся перед отъездом, но за время до их отъезда казалось, что Артур предпочитает ловкость защите. Кроме того, он должен был признать, что отсутствие кольчуги придавало ему привлекательный вид: больше мальчишеского обаяния и меньше устрашающего рыцаря, готового отрубить кому-нибудь голову. - Ешь, Мерлин. Не заставляй меня запихивать еду тебе в глотку. Я скоро вернусь. - Артур направился к двери, бросив на него многозначительный взгляд, прежде чем выскользнуть за неё и отправиться готовить их всех к предстоящему изнурительному дню. Мерлин закатил глаза, на его губах появилась улыбка. Это казалось почти нормальным, как будто ничего не изменилось, хотя на самом деле всё было по-другому. В глубине души он знал, что жизнь уже никогда не будет прежней после всего, через что они прошли за последние несколько дней. В глубине души Мерлин надеялся, что всё будет лучше, чем когда-либо.