Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

Дни. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Мерлин рухнул в постель Артура, и с каждым новым рассветом ему становилось только хуже. Глубокое беспокойство сменилось леденящим душу ужасом. Сон в прихожей сошёл на нет, а покой покинул комнату Артура. Как он мог отдыхать, есть, работать, когда Мерлин был в таком состоянии, висел на какой-то ужасной грани? Единственное, что позволяло ему сохранять хоть какую-то маску самообладания, — это необходимость скрывать ситуацию от отца. Утер знал, что Мерлину нездоровится: ложь о неудачной травме утолила его любопытство на пиру в честь возвращения Артура. Все его предположения о том, где Мерлина выхаживают, оставались только его догадками. Насколько знал Артур, мало кто догадывался, что Мерлин сражался за свою жизнь на ложе принца, а не в уединении собственных покоев. Рыцари сторожили его дверь, а Гвен помогала ухаживать за Мерлином, когда могла. Гаюс был частым гостем, а Утер, к счастью, был слишком занят советами по поводу нехватки продовольствия, чтобы обращать внимание на происходящее в его собственном замке. По крайней мере, пока. — Давай, Мерлин, — прохрипел Артур, протягивая руку, чтобы сжать её в своей хватке, как будто он мог одним лишь прикосновением оттащить Мерлина от пропасти. — Борись! Пожалуйста! Он прижимал прохладные ткани к бровям Мерлина и капал зелья ему на губы. Но все его усилия, казалось, не имели никакого эффекта. Даже Гаюс был в растерянности. Старик жёг свечу с двух концов, делая всё возможное, чтобы узнать больше о том, что случилось с Мерлином, но безуспешно. Они были в такой же растерянности, как и тогда, когда все это началось, и ужас сменился отчаянием. Мерлин умирал. Это было видно любому, у кого были глаза. — Артур! — прозвучал в дверях резкий голос Морганы, и Артур моргнул, смахнув слёзы, которые грозили пролиться на его ресницы. Он должен был догадаться, что это произойдет. Моргана была умной женщиной и очень любила Гвен. Она должна была заметить, что её служанка всё чаще отсутствует и страдает, и, несомненно, решила провести собственное расследование. Неудивительно, что оно привело её сюда. До сих пор рыцарям удавалось отговаривать её, оправдываясь тем, что Артур занят, или устал, или ещё чем-нибудь занят, но, похоже, её терпение лопнуло. — Артур, если ты сейчас же не впустишь меня, я скажу Утеру, что ты что-то скрываешь! Она с завидным успехом использовала этот трюк с тех пор, как он стал оруженосцем. Артур поднялся на ноги, в бесполезной неуверенности зависнув рядом с Мерлином. — Входи, — позвал он, его голос был хриплым от усталости. Дверь его покоев плавно сдвинулась с петель и с решительным щелчком захлопнулась за Морганой. Она вплыла в комнату с грацией и величием, её подбородок был высоко поднят, а накрашенные губы уже приоткрылись, но что бы она ни собиралась сказать, всё угасло, когда она осмотрела комнату. Пусть он не часто встречался глазами с Морганой, пусть они огрызались друг на друга, как обиженные брат и сестра, но Артур навсегда останется благодарен ей за то, что она проявила заботу и сострадание с такой смелой честностью. Она не пыталась скрыть это, как Артур, и не избегала, как Утер. Вместо этого она носила своё сердце в руках и всегда замечала беды других. — Что случилось? — Тёплые пальцы обхватили его запястье, и она шагнула вперёд: слабый вздох застрял у неё в горле, когда она увидела Мерлина, лежащего в постели Артура. — Боги! Для Артура ухудшение состояния Мерлина происходило постепенно: угасание часов и дней. Ему пришло в голову, что в последний раз Моргана видела его перед тем, как они ушли в патруль, и он был бодр и весел. Судя по тому, как её бледная кожа побледнела до цвета чистой кости, разница должна быть поразительной. — Ты не должна говорить моему отцу. Даже намека на это не должно быть. — Почему? Это… — Моргана хорошо преуспела в Камелоте, не будучи тугодумом, и её рот сжался в озабоченную линию. — Это магия. Проклятие? — Мы не знаем. Это… нечто. Гвен помогает, а Гаюс пытается понять, что происходит, но… — Артур запнулся, покачнувшись на месте. Не успел он опомниться, как Моргана толкнула его на ближайший стул и склонилась перед ним, взяв обе его руки в свои и крепко сжав. В её хватке не было ничего женственного. Если бы он не был так измотан, то мог бы опасаться, что она сломает ему пальцы. А так он сосредоточился на комфорте и боли, позволяя им закрепить его в мире, где он всё больше чувствовал себя потерянным в море. — Оставайся здесь, — приказала Моргана, выпрямилась, подошла к двери, открыла её и четко произнесла. — Кто-нибудь найдите Гвен и попросите её принести горячую еду и глинтвейн в комнаты принца. — Во властности её слов сомневаться не приходилось, но Артур расслышал под ними лёгкую улыбку, означавшую, что она только что сказала, что делать одному из его рыцарей, а не проходящему мимо слуге. — Я не голоден, — запротестовал он. — Мне всё равно. — Она снова закрыла дверь и подошла к огню, тыча в него кочергой, как будто колола врага мечом. Она подбросила ещё одно полено в угли, раздувая огонь. Повернувшись к окнам, она открыла их, чтобы проветрить помещение, а затем накинула мех на плечи Артура. — Верный способ привлечь внимание Утера — выглядеть не лучшим образом. Ты знаешь, как он ищет слабости. Не дай ему найти их, или Мерлин заплатит за это. Она подошла к кровати, и тонкая ткань её юбок зашуршала, когда она прижала руку к блестящему от пота лбу Мерлина. Следы на его шее теперь перебирались на лицо, заляпывая кожу тёмными чернилами и превращаясь в синяки на висках. Это выглядело ужасно: ползучее пятно, словно какая-то чума, но если это и настораживало Моргану, она держала это при себе. Её пальцы прошлись по челюсти Мерлина и остановились на впадинке под ней. Этот нежный жест задел его сердечные струны, и Артур закрыл глаза, отгородившись от этого зрелища, когда острая ревность свернулась у него в животе. Изнеможение брало верх над ним, позволяя непредсказуемым, чреватым последствиями эмоциям бурлить слишком близко к выходу. — Это случилось во время патрулирования? — Вопрос Морганы был скорее утверждением, но Артур всё равно кивнул головой. — Есть что-то ещё. Что-то, о чём ты мне не говоришь. Что это? — Она выпрямилась, её бледные глаза пылали, а челюсть была крепко сжата. — Моргана… — Не надо, Артур! Не оправдывай меня и не обращайся со мной как с ребёнком. Посмотри на него! — Она махнула рукой в сторону Мерлина. — Просто посмотри! Сейчас не время для секретов, рыцарства или чего бы то ни было, что взбрело тебе в голову! Артур моргнул, его пальцы вцепились в мех, обернутый вокруг его тела, и он задумался, может быть, его ревность была не такой уж беспочвенной, как он думал сначала. Он никогда не мог понять, чем Моргана и Мерлин были похожи друг на друга. У них не было той смелой, яркой дружбы, которую Мерлин разделял с Гвен, но что-то в них было. Что-то, к чему Артур никогда не осмеливался присмотреться слишком пристально, боясь того, что он может увидеть. — Что, если я могу помочь? — добавила Моргана, уже мягче. — Ты знаешь о магии не больше, чем я. — Артур вздохнул, закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Тишина вокруг него приобрела губительную глубину, и он поднял одну бровь, увидев виноватый блеск во взгляде Морганы. — Или знаешь? — Нет! — Моргана ответила смехом, и ее улыбка была беззубой. — Моргана… Предупреждение в его голосе только раззадорило её. Она отбросила волосы на одно плечо, выпрямив позвоночник. Её маленькие руки сжались в кулаки в складках платья, их было видно только среди кусков ткани, но Артур мог видеть страх, скрытый под её гневом: дрожащие, дикие эмоции — душераздирающие и опасные. - Ты, конечно, прав. Что я могу знать о магии? Артур пристально посмотрел на неё. Он знал этот взгляд полускрытого ужаса. Совсем недавно он видел его на лице Мерлина: отчаянное, животное выражение того, кто думал, что стоит перед костром. И вот он снова отразился в тонких чертах Морганы, но затуманенный другими вещами: смятением и неуверенностью, страданием и диким, изменчивым видом неповиновения. Медленно, размеренными движениями он поднялся на ноги, отложив мех в сторону. Сегодня утром он не надел меч, ножны не висели у него на бедре, и никогда ещё он не был так благодарен за то, что безоружен, как сейчас. Он не мог поднять клинок на Моргану так же, как не мог причинить вред Мерлину. Она была ему как родная, и это подавляло колючую неуверенность и едва уловимое чувство угрозы, пробегавшее по его коже. Это знание перекрыло яростный, испуганный шёпот отца в его ухе, приказывающего ему позвать стражников, заковать её в цепи, связать и сжечь. Вместо этого он раскинул руки в стороны, сделав два нерешительных шага вперёд. — Разбойники, захватившие Мерлина, заковали его в металл под названием «Проклятие колдуна». — Артур смочил губы и сглотнул. Он обещал не раскрывать секрет Мерлина, но перед лицом беды Морганы понял, что у него нет выбора. Если он прав, если Моргана владеет магией, то ни она, ни Мерлин не были так одиноки, как им казалось. — Ему было больно. Ему до сих пор больно, хотя он и освободился. — Почему? — Моргана замерла, как олень, готовый сорваться с места, её взгляд метнулся к лежащему без сознания Мерлину, а глаза расширились, когда её быстрый ум пришел к очевидному выводу. Однако она не произнесла этих слов вслух. Вместо этого она уставилась на Артура, её стройные плечи расслабились под тканью платья. — Скажи это. — По её телу пробежала заметная дрожь, а голос стал грубым и отчаянным. — Мне нужно услышать, как ты это скажешь. Артур взглянул на Мерлина, безмолвно прося у него прощения. Это был не его секрет, но Моргане нужна была правда. Казалось, что на волоске висит нечто решающее, что может приблизить её или оттолкнуть навсегда. Он не мог, не мог подвести её. — Мерлин владеет магией. — Он не моргнул и добавил: — Как и ты. Моргана покачнулась, её рука нащупала спинку стула в поисках опоры, когда она облокотилась на него. Артур притянул её в свои объятия, обхватив руками. Он не обнимал её так уже много лет, и всё же всё было так естественно: давление его объятий, успокаивающее движение его тела и то, как Моргана обняла его в ответ, словно пытаясь запечатлеть своё присутствие в его костях. Её дыхание было неровным и тяжёлым, но она не плакала. Её зеленые глаза были огромными, но впервые за несколько месяцев Артур понял, что видит её — настоящую её — в их глубине. Он не замечал стен, которые она возвела вокруг себя, пока они не исчезли. Он сделает правильный выбор. — Как долго? Ты не могла скрывать это всё это время? — Воспоминания о секрете всей жизни Мерлина сделали его вопрос отчаянным, и он был удивлён всплеском облегчения, когда Моргана покачала головой. — Может быть, год? Сны… — Она сморщила нос. Они оба знали, какие кошмары её мучают. — Иногда они сбываются. Потом был пожар в моей комнате. — Не от удара молнии, как я понимаю? — Артур рассмеялся, почти задыхаясь от неверия. Тут до его слуха донесся тихий голос Мерлина, принесший с собой новую волну беспокойства. — Ты знаешь что-нибудь, что может ему помочь? Моргана с виноватым видом высвободилась из объятий Артура и подошла к кровати, уселась на её край и взяла левую руку Мерлина в свою. — Я понятия не имела, что он… как я. — Никто не знал. Пока это не случилось. — Ты не расскажешь Утеру? — Она подняла подбородок, наклонив голову к лежащему Мерлину. — О нас? — Никогда. — Артур расправил плечи. В мире было так мало того, что он мог контролировать, но это? Сделать всё возможное, чтобы защитить сначала Мерлина, а теперь Моргану от гнева отца? Он не остановится ни перед чем. Она закрыла глаза, её губы сжались в трубочку, и она выдохнула с облегчением. — Ты лучший человек, чем я думала, Артур Пендрагон. — Она наклонила голову, грустная улыбка искривила её рот. — И я никогда не верила, что ты был особенно плохим. Я расскажу тебе обо всём — абсолютно — как только мы придумаем, как сделать чтобы Мерлину стало лучше. Стук в дверь заставил их обменяться быстрыми взглядами, и Артур поднял бровь, когда надтреснутый голос Гаюса прошелестел по дереву. — Это я, сир. — Войдите. Гаюс вошёл в комнату с Гвен на пятах, нёсшей поднос с едой, которую просила Моргана. Они замешкались, увидев её рядом с Мерлином, и две пары любопытных глаз пригвоздили Артура к месту. — Она знает. — Он оскалился, когда Гаюс издал звук, похожий на сердитого кота, откровенный и раздражённый. — И она никому не скажет. — Ни слова, — поклялась Моргана, её голос вибрировал от уверенности, когда она улыбнулась старому целителю. — Я просто хочу помочь. Гвен положила свою ношу на стол, едва взглянув назад, и двинулась к кровати, взмах её юбок нарушил неловкую тишину. — Ему хуже. — Её загорелые пальцы скрутились в узлы, а брови нахмурились. — С тех пор, как я видела его сегодня утром, ему стало ещё хуже! — И его состояние будет продолжать ухудшаться. — Гаюс со вздохом опустился на стул у камина, его белоснежная голова склонилась в знак поражения, вся борьба угасла в нём. — Я послал сообщение друидам несколько дней назад, но боюсь, что даже если они и знают, что происходит с Мерлином, мы узнаем об этом слишком поздно. — Должно быть что-то, что мы можем сделать. — Артур прижал руку к больным вискам, моргая глазами, затуманенными сном и тяжёлыми от страдания. Он не хотел смотреть, как Мерлин исчезает из этой жизни. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. — В книгах ничего нет? — Смутные шёпоты и намёки, завёрнутые в загадки. — Гаюс выплюнул слова, словно они были горькими на вкус. — Нет ничего полезного: ни зелья, ни припарки, чтобы облегчить его состояние. Нет ничего, что могло бы его вылечить. — Он закрыл глаза. — Я в растерянности. Артур покачал головой, его сердце заколотилось в горле. — Ты думаешь, друиды могут помочь? — Они единственные, у кого остались знания и культура магии, сир. — Гаюс поднял голову, когда подошла Моргана, взяла его руки в свои и предложила ему утешение. Все они боялись за Мерлина как за друга, но для старого лекаря молодой маг был родней. Артур не раз слышал, как Мерлин говорил, что Гаюс был ему как отец, и он знал, что тот разделяет его чувства. — Они единственные, кто выдержал Чистку. — Несмотря на все усилия моего отца. — Артур вздохнул, заново проклиная Утера за его слепоту. Неужели он не видит, что оставил королевство уязвимым в своём невежестве? То, что магия была изгнана из страны, не означало, что угроза исчезла, и теперь у них не было никакой защиты от неё. Ни знаний, на которых можно было бы построить стратегию, ни силы, с помощью которой можно было бы защитить свой народ. — Где ближайший лагерь? — Они ведут кочевой образ жизни для своей собственной защиты. Последнее, что я узнал, была одна группа примерно в утренней поездке на восток, но я не могу быть уверен, что они всё ещё находятся в долине Гитрин. — Я поеду. — Артур повернулся, потянулся за мечом и застегнул пояс, его мысли закружились в голове. Голод и усталость улетучились, сменившись зудящим желанием действовать. — Если найти друида для помощи — лучший шанс для Мерлина, то я приведу его сюда. — И как ты объяснишь это королю? — Гаюс поднял бровь. — Даже если бы ты смог представить свой внезапный отъезд как охоту, ты не сможешь вернуться в Камелот с друидом незамеченным! Кроме того, сир, нет никакой гарантии, что они согласятся помочь сыну человека, который преследовал их народ на протяжении десятилетий. — Рыцари. — Им повезёт не больше. Даже послание от меня может быть встречено недоброжелательно. — Но они помогут Мерлину? — спросила Гвен. — Да. — Гаюс поджал губы. Он больше ничего не сказал, и у Артура не было времени разбираться с его нерешительностью. — Я должен попытаться. Я не могу сидеть здесь и смотреть, как это происходит! — Он жестом указал на лежащего Мерлина, стараясь не обращать внимания на тревожные опасения, трепетавшие в его сердце. Шёпот говорил ему, что уже слишком поздно, что к тому времени, как он найдёт ответ, Мерлина уже не будет, и любой шанс на последнее прощание ускользнет от него. Он не мог позволить себе зацикливаться на этом. Не для того, чтобы оторвать себя от Мерлина. — Я вернусь к закату. — Нет! Голос Мерлина разнесся по комнате, хриплый крик, который, казалось, был вырван у него силой. Артур едва не споткнулся об собственные ноги, бросившись к кровати, его дыхание перехватило в горле, когда он посмотрел вниз и увидел голубые глаза, выгоревшие до яркого, ослепительного золота. Губы потрескались под тяжестью его слов, и под знакомым голосом Мерлина прозвучало нечто более древнее и мудрое. — Восточные ворота. Иди к восточным воротам. Найди Эйвора. — Мерлин, что…? — Иди! — Мы присмотрим за ним, — пообещала Моргана, взяв Мерлина за другую руку, когда тёмные ресницы сомкнулись, и его лицо снова погрузилось в бессознательное состояние. — Возьми с собой одного из рыцарей. — Я тоже пойду. — Гаюс поднялся с кресла, подгоняемый неотложным желанием. — Я слышал об Эйворе. Вряд ли это ловушка, но мои ограниченные знания о друидах могут помочь. Артур кивнул, отступая от кровати, так как его сердце колотилось в горле. Был ли это Мерлин, или кто-то другой говорил через него? В любом случае, это не имело значения. Это был проблеск надежды там, где, как они боялись, её не было. Он будет искать то, что ждёт его у восточных ворот, и молиться, что вместе с ним он найдёт спасение Мерлина.