Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

— Артур. Голос Утера эхом разнесся по коридору, и Артур обменялся быстрым взглядом с Леоном. Большую часть дня они провели в покоях Монтгомери, собирая всё, что можно было собрать. Даже сейчас у них были лишь слабые подозрения и догадки, но это было лучше, чем ничего. Конечно, он должен был знать, что его присутствие там не пройдет мимо внимания отца. — Вы свободны, сэр Леон. — Утер щелкнул пальцем, проигнорировав отложенный поклон рыцаря. — Я хочу поговорить с моим сыном наедине. Артур поймал взгляд Леона, не осмеливаясь даже наклонить голову в знак признательности. Если бы отец решил, что Леон ищет подтверждения у Артура, ничем хорошим это не кончилось бы для обоих. Как бы то ни было, тонкий рот сжался в плотную линию, а холодные глаза следили за удаляющимся Леоном, пока тот не скрылся из виду. — Всё в порядке, отец? — Он выпрямил позвоночник, позолотив свою осанку настолько твердым уважением, насколько это было возможно. Даже став взрослым, ему часто приходилось бороться с желанием съежиться в присутствии Утера, и он уже давно понял, что гораздо проще сфокусировать взгляд в сторону, чем встретиться с ним взглядом. Это означало, что он с меньшей вероятностью увидит складки беспокойства, которые, как чувствовал Артур, пытались прочертить путь по его лицу. Сердце заколотилось под ребрами, а в голове пронеслись мысли о том, чего он не хотел, чтобы отец знал. — Представь себе мое удивление, — начал Утер, — когда я узнал, что ты уединился в кабинете сэра Монтгомери на большую часть дня. Непохоже, чтобы ты раньше проявлял такой интерес. — Эти гладкие слова таили в себе жало: невысказанное обвинение, которое Артур все еще слышал громко и отчетливо. — Мы с сэром Леоном размышляли о том, что нашли в Киррикейрне, — пояснил он, немного подумав. — Поскольку мы не могли тренироваться из-за бури, нам показалось, что неплохо было бы потратить время на изучение возможных угроз. — Хммм, да. Разбойники, гнездящиеся в старых замках, неудивительны, но, помнится, вы упоминали об уровне организации и сотрудничества. — Утер медленно снял с рук перчатки, заправляя их в пояс на талии. — Тебе следовало обратиться ко мне. Я мог бы предоставить необходимую информацию. — Я не хотел тебя беспокоить. Он сглотнул, увидев, как глаза отца сжались в уголках: острые и сомневающиеся. Воздух вокруг них натянулся, как гаротта, и холодное выражение лица Утера стало почти ледяным. — Ты изменился, Артур, — решил он наконец. - Я не уверен, что следует поощрять твою растущую независимость. Я знаю, что предлагал тебе создать свой собственный двор, но я не хотел, чтобы ты общался со служанками и простыми рыцарями. Это неприлично! Артур провел языком по зубам, обдумывая свой ответ. Не было смысла говорить о дружбе или даже верности. Отец, может, и ценил последнее, но рассматривал это как право, а не как нечто заслуженное. Нет, он должен был выбирать слова с осторожностью, иначе Утер сделает все возможное, чтобы разлучить их. — Каждый из них может дать ценное представление о повседневной политике Камелота, — наконец ответил он, сжимая руки в кулаки за спиной. — Такое, которого нет у многих дворян и придворных. — Потому что эти так называемые «познания» не имеют никакого значения. Какие знания могут дать короне простолюдины? — ответил Утер. Сердце Артура заколотилось в груди, а мысли понеслись вскачь. Его «двор», как называл его отец, состоял из рыцарей и слуг, потому что они были теми, кому он доверял. Они помогали ему общаться с жителями Камелота, а не оставляли его в изоляции и без связи. Однако это знание не могло успокоить его отца. Как бы он ни ненавидел его, он знал только один верный способ отвести жалобы Утера. — Не твои придворные обнаруживают колдунов в стенах Камелота, отец. Не они наблюдают за заклинаниями и чарами, а горожане. — Что? — Утер переместил свой вес, его плечи распрямились, как зубило страха дробит края этого каменного выражения. — Что ты слышал? — Пока ничего, что могло бы перетечь в дальнейшее расследование, но это простые рыцари и слуги, которые приносят вести. Они охотнее обращаются ко мне со своими проблемами, и, следовательно, я могу поддерживать Ваши законы. Артур боролся с тревожным комом в горле и был рад, что прохлада коридора не позволила нервному поту проступить на его лбу. Это была не ложь. Он заметил, что рыцари охотно рассказывают ему о проблемах в городе, на которые Утер обычно не обращает внимания, но они мало связаны с магией. Жители Камелота могли принимать законы своего короля, но они, похоже, не разделяли его горячих предрассудков. Утер выдохнул, ноздри его раздраженно вспыхнули, но затем он склонил голову: признание того, что король, по крайней мере, счел его мнение достойным. — Очень хорошо. Это не тот способ, которым я бы поступил, но, полагаю, я не вижу в этом ничего плохого. А что с твоим слугой? Артур моргнул, заставляя себя сохранять маску, хотя тело его напряглось. — Что с ним? — Мне казалось, что в прошлый раз, когда мы обсуждали этот вопрос, ты согласился найти ему замену? — Если бы его здоровье не улучшилось, я планировал это сделать, — солгал Артур, — но он выздоровел. Я не вижу причин что-либо менять. — Он запоздало понял, что его голос звучит слишком твердо и уверенно. В разговоре с отцом он старался сохранять в словах подобострастие, поскольку большее казалось вызовом. Но Утер заговорил о Мерлине, и весь здравый смысл Артура испарился как дым. — Понятно. — Утер приподнял одну бровь, так напоминая Моргану, что Артур почувствовал себя не в своей тарелке. — Он восстановился с поразительной быстротой… — Он — помощник Гаюса, — заметил Артур, не обращая внимания на страх, пробежавший по позвоночнику. — Уверен, что он при каждом удобном случае вливал зелья в глотку Мерлина. — Хммм… Артур сжал челюсти, больше всего на свете желая отвернуться и уйти. По коже пробежали мурашки, словно в ожидании удара топора палача. — Ты с ним спишь? — Что? — Ответ Артура прозвучал в лучшем случае невнятно, но это… его отец не говорил с ним об этом. Когда ему было тринадцать лет, он прочел ему ужасную лекцию о том, что династии засоряются детьми-бастардами и что так поступать нельзя. С тех пор Утер, к счастью, больше ничего не говорил на эту тему. Жар охватил его шею и разлился по груди: прилив смущения, который он вряд ли смог бы скрыть, даже если бы попытался. — Артур… — Нет. — Он покачал головой, всего один раз. Оправдания и протесты так и вертелись на языке — все, что угодно, лишь бы отвлечь Утера от этого разговора, — но он проглотил их. Они ничем не помогут, тем более что отец наверняка уловит под этими словами правду: Артур, возможно, и не спал с Мерлином, но мысль об этом не давала ему уснуть по ночам от жара и тоски. Однако Утер не выглядел так, будто поверил ему: он смотрел на него сузившимися глазами, его челюсть была стиснута и тверда. Наконец он сдвинулся вперед — на полшага, не больше. Широкий и грозный, Утер не мог отрицать своего влияния, и Артур постарался не отшатнуться. — Хорошо. Я бы не хотел, чтобы ты слишком привязался к нему. Это прозвучало как угроза. Артур заставил себя не реагировать, когда в глубине его живота вспыхнула искра гнева. Он знал, как работает его отец — знал, что это проверка. Если бы Утер что-то подозревал о Мерлине, он не стал бы прибегать к таким уловкам. Он бы уже заковал его в кандалы и привязал к колу. Нет, он не смотрел на Мерлина и не видел волшебства; он видел слабость Артура. Невеселая улыбка тронула губы Утера. — Спокойной ночи, Артур. Он успел ответить на прощание, но слова неуклюже сорвались с его губ, когда он увидел, как король удаляется, уносимый потоком его плаща. Кровь пульсировала в кончиках пальцев, тяжелая и густая, и он наконец вспомнил, что нужно глотнуть воздуха, и отшатнулся назад, чтобы прислониться к стене. Леденящий ужас и накаляющийся гнев столкнулись под его ребрами. Намек отца был тонким, но Артур не был дураком, и новая вспышка страха охватила его. Он должен был найти Мерлина. Он должен был найти Мерлина сейчас. — Что случилось? Артур с облегчением вздохнул, услышав знакомый голос, и его пробрала дрожь напряжения. Волшебство ли это или совпадение привело Мерлина к нему, ему было все равно. Он был здесь. Это было единственное, что имело значение. — Ты в порядке? — Он сжал плечи Мерлина, оглядывая его с ног до головы. Его нос был розовым, а волосы усеяны тающими снежинками. Пальцы, обхватившие ремень пустой сумки, висевшей у него на плече, побелели от холода. Артур чувствовал, как от него исходит холод, и ощущал запах ледяного зимнего ветра, задерживающегося на одежде Мерлина. — Где ты был? — На обходе у Гаюса. Я не хотел, чтобы он пытался пробираться по улицам. Неверный шаг — и он может покалечиться. — Мерлин оскалил зубы в ухмылке, но его веселье быстро угасло, когда Артур не ответил ему тем же. — Что это было? — он дернул головой в ту сторону, куда ушел Утер. — Что он сказал? Артур крепче сжал Мерлина, и тот поморщился, из-за того, что его сжали достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Не то чтобы он жаловался. Если что, Мерлин просто выглядел обеспокоенным. — Я… я не уверен. Это была своего рода угроза, я думаю. — Что? — Лицо Мерлина сморщилось в замешательстве. — Твой отец угрожал тебе? — Не мне. Тебе. Он сказал мне, что я не должен слишком привязываться. Мерлин фыркнул и покачал головой, плотнее обтягивая пиджак. — Я имею в виду, это не новость. Он говорит то же самое уже много лет. — В этот раз все было… по-другому. — Артур оглянулся через плечо на пустой коридор, желая избавиться от когтей тревоги, вонзившихся ему в ребра. Никогда прежде он не чувствовал себя так, словно замок, который он всю жизнь называл своим домом, стал опаснее даже Гибельных земель. — Я не могу этого объяснить. Мерлин напрягся, его пальцы вцепились в рукав Артура, и он прошептал, — Он не знает обо мне — о моей магии. Он не может. Артур оглянулся на Мерлина и поморщился от болезненной бледности, охватившей его лицо. Мерлин покачнулся на месте, выглядя более испуганным, чем Артур мог себе представить, и Артур покачал головой, прижав одну руку к щеке Мерлина, не задумываясь. — Нет. Боги, нет. Он не остановится на туманных обвинениях. Ты бы уже был в подземельях. Он отмахнулся от других заверений в том, что они были осторожны, потому что здесь, в коридоре, где любой мог подслушать, было не место для разговоров об этом. Он понял, как эта сцена будет выглядеть для проходящего мимо человека — слишком интимно, — и быстро опустил руку, чтобы сжать ладонь Мерлина, потянув его за собой по коридору. — Пойдем. Ты замерзнешь, а рыцарей ждет ужин в моих покоях. Он хотел скрыться от посторонних глаз — укрыть Мерлина от общей суеты замка. По крайней мере, сейчас он спал в прихожей, что было безопасно благодаря близости. Может быть, удастся запереть его там, чтобы он не попадался на глаза отцу? Он не знал, что планирует сделать Утер, но знал только, что в этом что-то есть — какое-то невысказанное обещание, что однажды Мерлин исчезнет, и виноват в этом будет Утер. От одной этой мысли у него перехватило дыхание. — Артур. Артур, подожди. Мерлин резко дернул его за руку, оттаскивая Артура и разворачивая его лицом к себе. Голубой взгляд прошелся по его лицу. — Ты сказал, что в этот раз всё было по-другому. А как же король? — А что с ним? — Ты заметил что-нибудь, ну, не знаю, необычное? — Мерлин придвинулся ближе, заглянул ему через плечо, а затем понизил голос. — Ты сам говорил, что ходят слухи, что он нездоров. А теперь это? Я просто… — Он быстро пожал плечами. — Не заметил? Артур заколебался, испытывая искушение отмахнуться от вопроса Мерлина. Его отец никогда не был самым добрым человеком, даже по отношению к тем, кого он любил. Он был суров и бескомпромиссен, мало милосерден, но он никогда не видел, чтобы Утер выглядел таким суровым, как будто его превратили в кого-то другого. Единственный раз он раскололся, когда Артур упомянул о способности горожан сообщать о магии. Он подумал, что его страх — это та самая паранойя, которая всегда давала о себе знать, когда Утер сталкивался с магическим миром, но что, если это было что-то другое? — Мы не можем говорить об этом здесь. Пойдем. Мерлин кивнул, ускоряя шаг, чтобы идти рядом с Артуром. Он выпустил свою руку из рук Артура только тогда, когда показалась охраняемая дверь палаты, и Артур постарался не пропустить сцепление этих длинных изящных пальцев. Отсутствие связи било по нервам, и он не мог избавиться от липкого, вредного страха, что кто-то в любой момент может отнять Мерлина. — Входи, — приказал он, приглашая Мерлина переступить порог. По крайней мере, здесь, в убежище своих покоев, он чувствовал себя лучше. Тень угрозы, преследовавшая его с момента столкновения с отцом, исчезла, и Артур устало вздохнул, когда их встретили разные голоса. — Ты! — Гавейн указал пальцем на Мерлина. — Ты исчез! — Не надо было вообще за мной ходить, — ответил Мерлин, бросив быстрый взгляд в сторону Артура, что говорило о том, что он прекрасно знает, кто отдал этот приказ. Он сгорбился перед камином, протянув пальцы к пламени. — Кроме того, я был в Нижнем городе, делал обход Гаюса. Там все опасно. Если бы вы с Персивалем следовали за мной, то быстро оказались бы на волоске от гибели. — А ты этого не сделал? — спросил Персиваль, смеясь, когда Мерлин смутился. — С тобой все в порядке? — Гвен смотрела на него сузившимися глазами с места, где она сидела рядом с Ланселотом. — Ничего не сломано, — признал он, — и лучше бы это был я, а не Гаюс. Он старый и хрупкий. — Я не осмелюсь сказать ему это в лицо, — усмехнулся Элиан и рассмеялся, когда Мерлин скорчил гримасу и покачал головой. — Эй, раз они здесь, мы можем поесть? — потребовал Гавейн, указывая жестом на тарелки и накрытые блюда, стоявшие на столе. — Вам не нужно было ждать, — ответил Артур, не обращая внимания на недоверчивые взгляды, которые они бросали в его сторону. — Меня задержал отец. — Я им рассказал, — пообещал Леон. — Есть ли что-нибудь, что мы должны знать? Артур посмотрел на Мерлина, который наклонил голову и пожал плечами. — Это ты с ним разговаривал, а не я. Ты не заметил ничего странного? Вздохнув, Артур опустился в кресло во главе стола, оттолкнул кресло справа от себя и предложил Мерлину присоединиться к ним. Леон передал им по тарелке, и они оба пробормотали слова благодарности. — Я не знаю. Сначала он просто спрашивал о том, что мы с Леоном делали в комнатах Монтгомери. Это казалось вполне нормальным, но потом… — Он уставился невидящим взглядом на стоящее перед ним блюдо, пытаясь найти слова, чтобы объяснить едва уловимое беспокойство, которое возникло, когда Утер заговорил о Мерлине. — Я не знаю… — О чем ты думаешь? — спросила Моргана, ее вилка была на полпути к губам. Она не смотрела на Артура. Вместо этого ее взгляд был устремлен на Мерлина, узкий и знающий. — Ни о чем. — Мерлин покачал головой. — Возможно, ничего, — поправил он. — Ходят слухи, что он чем-то болен, но он не говорил об этом Гаюсу. А теперь Артур говорит, что в разговоре с ним что-то «не так». — Он постукивал вилкой по тарелке в медленном, задумчивом ритме. — Это просто подозрительно, вот и все. — Ты думаешь о магии. — Это был не вопрос. Артуру и не нужно было его задавать. Он понял это по тому, как Мерлин нахмурил брови и поджал губы. — Думаешь, его заколдовали? — Нет. По крайней мере, не напрямую. Очарование затягивает людей в их собственные головы — оно заставляет их действовать совершенно не по правилам. Из всего, что я слышал, Утер остается самим собой, но мне интересно… — Мерлин вонзил нож в кусок мяса с большей силой, чем нужно. — Может быть, на него как-то влияют. — Разве ты не знаешь? — спросил Элиан. — Разве ты не почувствовал бы, если бы в Камелоте был другой колдун? — Это не так работает. — Голос Морганы был мягким, но уверенным. — Если бы это было так, я бы уже давно знала, что Мерлин что-то из себя представляет. Я бы его почувствовала. — И я не подозревал, что Моргана владеет магией, пока Гаюс не упомянул, что некоторые ее сны сбываются, — добавил Мерлин. — Иногда я могу сказать, что кто-то колдует, если пройду мимо него, но чтобы почувствовать это, нужно быть совсем рядом, а сильный колдун может скрыть даже это. Кроме того, это может быть просто совпадение, и я сделаю неправильные выводы. — Должен же быть какой-то способ узнать наверняка. — Артур сделал глоток вина, понимая, что не только он один смотрит на Мерлина с безнадежным отчаянием. Все сидящие за столом ждали от него ответов, и под ребрами Артура зажглась искра гордости от осознания того, как легко Мерлин выдерживает пристальное внимание. Он не заикался и не отмахивался, а лишь склонил голову набок в честном раздумье. — Я смогу это выяснить, — пообещал он наконец, — но мне понадобятся еще книги из библиотеки: несколько для этого и несколько, чтобы помочь Моргане сфокусировать ее сны. Я не хотел брать больше, пока не закончу с последней партией, но, думаю, у нас нет выбора. Артур провел языком по зубам, прежде чем кивнуть в знак согласия. — Я помогу тебе достать все, что тебе нужно. Ты только убедись, что мы сможем это спрятать. Взгляд Мерлина встретился с его взглядом, ярким и уверенным, и Артур почувствовал, как напряжение, сжимавшее его сердце, ослабло. С каждым мгновением возникало все больше вопросов, и каждый день в тени их жизни витали новые угрозы. Неужели Мерлин всегда так поступал: одиноко бдил и решал большинство проблем еще до того, как они появлялись на свет? Сколько раз, задавался вопросом Артур, он спасал их всех, а они продолжали пребывать в неведении? Слава богам, эти дни остались в прошлом. По мере того как беседа набирала обороты, Артур оглядывал комнату. Его окружал не блестящий двор вельмож, как советовал отец, а доброта друзей. Больше всего на свете их общество должно было бы придавать ему сил, но он вглядывался в каждое лицо и гадал, что ждет его в будущем. Ему хотелось бы верить в обещание триумфа и славы. Однако, когда его взгляд вновь остановился на Мерлине, одна истина поразила его сильнее, чем любая другая. Пусть его окружают друзья, но ему есть что терять, как никогда.