Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

С Мерлином что-то было не так. Артур провёл языком по зубам, наблюдая за тренировками рыцарей и не замечая их. В большом зале раздавался звон мечей и скрежет доспехов, но Артур не обращал на это внимания. Леон стоял в дальнем конце, показывая Мерлину различные метательные ножи и помогая ему разобраться с ними. С первого же момента, когда Мерлин метнул один из них в цель, стало ясно, что ему больше подходит дистанционный стиль боя, быстрый и изящный, какой ему никогда не удавался с мечом. Артур должен был радоваться за него, что удалось найти компромисс, позволяющий Мерлину полагаться не только на магию. Возможно, так бы оно и было, если бы не то, каким замкнутым Мерлин был с того вечера, когда Артур обнаружил его: руки его были залиты красным светом, а глаза пусты и слепы, как у застрявшего в ловушке Нимуэ. Даже сейчас при воспоминании о той ночи по позвоночнику Артура пробегали холодные пальцы. Мерлин не откликнулся ни на своё имя, ни на присутствие Артура. И только когда он обхватил Мерлина руками за плечи, то, что привязывало его к месту, вырвалось на свободу, щелкнув, как хлыст, когда сила распуталась. Мерлин клялся, что с ним все в порядке, но Артур ему не поверил. Не было никаких физических ран: ни ссадин на костяшках пальцев, ни скованных, болезненных движений. Вместо этого свет в глазах Мерлина померк, отягощенный непонятными Артуру тенями. Словно кто-то выдернул ковер из-под ног Мерлина, и он с трудом пытался восстановить равновесие. Но когда он пытался выяснить, что произошло, Мерлин отмахивался от него, пусто улыбаясь и качая головой. Он по-прежнему исполнял свои обязанности, обучал Моргану и искал ответы в библиотечных книгах, но был тише, чем когда-либо знал Артур, заблудившийся в собственных мыслях. Он ненавидел это, но в то же время понимал, что ничего не может поделать. Приставания к Мерлину с просьбами дать прямой ответ ни к чему не приведут. Оставалось только стоять в стороне и надеяться, что, когда Мерлин будет готов, он расскажет Артуру о том, что происходит, или хотя бы поговорит с кем-нибудь о тех тенях, что терзают его мысли. — Ваше Высочество! Артур поднял голову и увидел Джорджа, стоящего на пороге, огромные двери раздвинулись настолько, что позволили ему войти. Он выглядел бледным, его взгляд метался по остальным обитателям комнаты, прежде чем он зашагал по камням. — Что случилось? Что происходит? — Он попытался уловить что-то в выражении лица Джорджа: неуверенность и сомнение — вот все, что он смог прочесть в сжатых губах и насупленных бровях. — Это мой отец? — Нет. Мои извинения, Ваше Высочество. Сэр Монтгомери прислал меня с просьбой о вашем присутствии. Полагаю, дело не терпит отлагательств. Артур поднял бровь и посмотрел через всю комнату, чтобы обменяться быстрым, острым взглядом с Леоном. Несмотря на то, что разведчик его отца был полезен, когда к нему обращались за информацией, он ни разу за всю жизнь Артура не просил об аудиенции. Он говорил с королем и только с ним. И вот теперь он обращается к Артуру… — Спасибо, Джордж. Где он? — На восточном парапете. — Джордж пригнул голову, несомненно, уловив удивление Артура. — Он решил, что будет лучше поговорить с вами на нейтральной территории. Сердце Артура сжалось, беспокойство завязалось узлом в его внутренностях, но он не хотел показывать этого на своем лице. — Леон, оставайся здесь и заканчивай тренировку. — Ты уверен, Артур? Леон редко сомневался в его приказах, но он его не винил. Сэр Монтгомери был скрытным и преданным человеком, и в голове Артура прозвучало слабое предупреждение. Однако, взяв с собой Леона, он придал бы делу более официальный вид. Его присутствие будет замечено. С другой стороны, Мерлин был слугой, а придворные всех мастей имели дурную привычку не замечать прислуги. К тому же, если что-то случится, Мерлин, как подозревал Артур, разберется с этим прежде, чем Леон успеет обнажить меч. — Я уверен. Мерлин, за мной. Он не пропустил, как Мерлин заправил тренировочный нож в ножны на рукаве, а затем поспешил за ним, проскользнул через двери и направился вверх по замку. Обычно он разговаривал и задавал вопросы, пытаясь понять Артура или разрядить его мрачное настроение. Вместо этого тишину нарушал лишь звук их шагов. Даже физическое расстояние между ними увеличилось. Плечо Мерлина не толкалось о его плечо, когда они шли, и в боку Артура не было тепла. Артур практически ощущал пропасть, образовавшуюся после отступления Мерлина, и, взглянув на него краем глаза, увидел, что взгляд Мерлина не сфокусирован, он больше погружен в свои мысли, чем сосредоточен на настоящем. Остановившись у основания крутой винтовой лестницы, по которой они поднимались к парапету, он потянулся к руке Мерлина, захватив ее в свободные путы. — Ты нужен мне здесь, — пробормотал он, наблюдая за тем, как Мерлин возвращается в настоящее. — Я здесь. Артур помрачнел. — Едва ли. Ты был рассеян уже несколько дней. Мы все заметили. — Он поджал губы, стараясь не дать сорваться с языка целому батальону вопросов, выстроившихся в ряд. Один все же вырвался, зависнув между ними. — Ты хочешь рассказать мне об этом? Мерлин заколебался, слегка нахмурив брови, но затем покачал головой. — Пока нет. Это… Это неважно. Желание возразить застыло в горле Артура. По его мнению, если Мерлин ведет себя так, то это, безусловно, важно, но натиск ни к чему не приведет. Вместо этого он заставил себя кивнуть в знак признательности и сменить тему. — Я не знаю, что мы там найдем. — Ты не доверяешь Монтгомери? — Мерлин вывернул руку, освобождаясь от хватки Артура, и поймал его пальцы в чашу своей ладони. После слишком долгого отсутствия мелких, привычных прикосновений, которых Артур так жаждал, это прикосновение обожгло его кожу, яркое и волнующее. — Нет, — прохрипел Артур. — Да. Я не знаю. — Он сделал паузу, прислонившись спиной к холодной каменной кладке стены замка. — Скорее, я не думаю, что он будет до конца честен. Он соткал свою жизнь из секретов и манипуляций: что бы это ни было, я не смею принимать это за чистую монету. — Тогда и не надо. — Мерлин пожал плечами. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть осторожным, Артур. — Разве я не должен доверять людям, которые однажды станут моими придворными? — Нет. — Резкий ответ Мерлина заставил его моргнуть. — Доверие не передается по наследству, его нужно заслужить, как бы твой отец ни хотел обратного. Будь его воля, он бы оставил тебя в качестве главы после своей смерти, а его старые союзники поддерживали бы идеалы его правления. Почему, по-твоему, рыцари так его раздражают? Почему он делает все возможное, чтобы не допустить меня на заседания совета? Он видит, как ты создаешь свою собственную базу власти. Возможно, Монтгомери тоже это видит. — Но хочет ли он остановить меня или присоединиться ко мне? — спросил Артур, задаваясь вопросом, когда это действительно превратилось в дело о его противостоянии с отцом. Он не мог понять, в чем дело, но теперь, оглядываясь назад, он видел, насколько широкой стала брешь. — Почему бы нам не выяснить это? Мерлин оттащил Артура от стены, его рука крепко обхватила пальцы Артура, пока он вел его вверх по коварному повороту лестницы. Здесь, вдали от пылающих каминов главного замка, холод сковал их, как тисками. Он не отпускал Мерлина, пока они не добрались до самого верха, но и тогда делал это неохотно, с ненавистью глядя на то, как Мерлин остается за его спиной: приемлемое видение покорности. Ветер налетал на него и ужалил за уши. Снег, по крайней мере, прекратился, но пасмурное небо грозило, что за ним последует еще больше, и весь Камелот расстилался перед ним под белым покрывалом. Монтгомери стоял над городом, его очки висели на цепочке на шее. Они сверкали на его груди, когда он дышал, медленно и ровно, его подбитый мехом плащ спадал с плеч и развевался на ветру. — Ваше Высочество. — Его поклон был аккуратным, точным и не ниже, чем нужно, чтобы выразить подобающее уважение. — Спасибо, что пришли. — Есть ли причина, по которой мы встречаемся здесь, а не в ваших комнатах? — Я хотел бы быть подальше от посторонних ушей. — Взгляд Монтгомери метнулся к Мерлину и задержался на нем, наблюдая за ним с расчетливой пристальностью. — Может быть, ваш слуга покинет нас? — Он остается. — Артур не стал пускаться в объяснения, от его внимания не ускользнуло и то, что Мерлин даже не шелохнулся в ответ на предложение Монтгомери. Если разведчик и обиделся, то на его лице не было и намека на это. Вместо этого он наклонил голову и, повернувшись к городу, начал говорить. — Позавчера вечером пришло донесение разведчика с востока. Я уже почти потерял надежду на их возвращение. Артур подошел и встал рядом с ним, сложив руки на груди и засунув пальцы в подмышки, чтобы защитить их от холода. Присутствие Мерлина ощущалось у него за спиной и было всегда под рукой. — Что они хотели сказать? — Моя работа основана на чтении закономерностей в разрозненных фрагментах. Их отчет стал последним фрагментом в тревожной тенденции. Раньше я не мог быть уверен. Теперь сомнений нет. Армия собирается. Боль пронзила его шею, и Артур повернул голову, чтобы посмотреть на него, его глаза расширились от шока. — Что? Где? — В Милите, к северу от Эссетира. — Монтгомери глубоко вздохнул, выражение его лица стало мрачным и каменным. — Я не ожидал увидеть признаки движения до оттепели, но… Артур помрачнел. — Это говорит либо о безумии, либо об отчаянии — мобилизоваться зимой, когда сама стихия против любого, кто выйдет за порог. — Это неожиданный поступок. Это неожиданный поступок, который может дать им неудобное преимущество. Эссетир слаб, а зимнее время только усугубляет его слабость. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что войска выстраиваются так, чтобы нанести удар по королю Лоту, как только позволит погода, хотя удастся ли им это сделать, пока неясно. Артур сглотнул, поджав губы. — Даже если твои донесения верны и эта так называемая армия состоит из разбойничьих шаек и павших лордов, я не смею их недооценивать. О чем просил тебя мой отец? — Ни о чем. Ответ Монтгомери, состоящий из нескольких слов, прозвучал в ушах Артура как предсмертный крик. — Вы не сказали ему? — Вы не поняли, Ваше Высочество. Я сообщил королю об этом на рассвете сегодня утром. Он приказал ничего не предпринимать. — Глаза Монтгомери сверкнули чем-то суровым и неопределенным. — Мне не было приказано информировать вас о ситуации. Это жалкое признание говорило о многом, и Артур оглянулся через плечо на Мерлина, встретившись с его взглядом на один мучительный, страшный удар сердца, прежде чем обернуться, обдумывая свои слова. — Если бы я попросил тебя о помощи в этом деле, ты бы ее оказал? — Он наблюдал за тем, как по лицу Монтгомери пробегают эмоции: неуверенность и сожаление, раздражение и намек на страх. Мгновение спустя он молча кивнул. — Напиши Лоту из Эссетира и Баярду из Мерсии. Если Эссетир падет, он граничит как с землями Баярда, так и с нашими. Убедись, что они знают о том, что ты нашел. — Он заколебался, прежде чем добавить: — Любой ответ должен быть адресован мне, а не моему отцу. — А если они попросят о помощи? — Мы перейдем этот мост, когда придет время. — Артур переместил свой вес, понимая, что то, о чем он попросил Монтгомери, в правильном свете может быть истолковано как предательство, но он не мог сидеть сложа руки, пока его отец игнорирует опасность. Как, похоже, не мог и его шпион. — Я поручу сэру Леону провести инвентаризацию нашей постоянной армии и оборонительных сооружений. Мы должны использовать то время, которое у нас есть, чтобы убедиться, что мы готовы, будь то к открытому сражению или к осаде. — А что же король? Артур вздохнул, под ребрами зашевелилось беспокойство. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы привлечь его внимание туда, куда нам нужно. — Но вы не думаете, что вам это удастся. — Монтгомери наблюдал за ним, выражение его лица было маской, лишенной эмоций. — Я не хотел бы говорить об этом, Ваше Высочество, но это не может остаться невысказанным. Я боюсь, что вы можете оказаться перед сложным выбором в своём же доме, если вашего отца не удастся образумить. Вы можете быть принцем, но пока вы не наденете корону, слово вашего отца останется законом, и мы можем сделать лишь очень немногое. С этими словами Монтгомери отвесил прощальный поклон, оставив Артура в раздумьях. Позади себя он услышал, как Мерлин переместил свой вес, и оглянулся через плечо, вопросительно подняв бровь. — Ну что? Мерлин шагнул вперед, опираясь локтями на зубчатый парапет и сузив глаза от порывов ветра. — Ты думаешь, он говорит правду? — Ты не знаешь? Мерлин пожал плечами. — Хочешь, я узнаю? Артур повернулся лицом к Мерлину. — И как бы ты это сделал? Его глаза метнулись вправо, и он наклонил голову. — Килгарра. Он уже должен быть в пути, и после того, что я сделал, он сказал, что мне будет проще «поговорить» с ним снова. Я могу узнать, что он выяснил, и проверить, подтверждает ли это то, что говорит нам Монтгомери. Артур поджал губы, всеми фибрами души не желая просить дракона о помощи. Мысль о том, что можно положиться на это манипулирующее существо, не давала ему покоя, заставляя вздрагивать и омрачать брови. Однако он не мог допустить, чтобы личные чувства помешали ему выполнить свой долг. Он должен был защищать Камелот, а хороший лидер использует все имеющиеся ресурсы. — Не здесь. — Он схватил Мерлина за плечо, отворачивая его от парапета и подталкивая к лестнице. — И не в одиночку. В прошлый раз, когда ты установил связь, она ослабила тебя настолько, что ты едва мог согреться. — Я слишком долго держал его открытым. В этот раз все будет не так плохо! — Хорошо. Я все равно остаюсь. Пойдем в мои покои. Мерлин издал сдавленный разочарованный звук, но сделал то, что ему было сказано, позволив Артуру вести его вниз по лестнице и через весь замок. Когда они вернулись в комнаты Артура, он опустился в кресло перед камином и сел в него, скрестив ноги. — Тебе что-нибудь нужно? Мерлин пожал плечами и покачал головой. — В прошлый раз я использовал чашу для гадания, но могу обойтись и без нее. Теперь я знаю дорогу. — Он говорил об этом так, словно обнаружил тропу, которая вела его через лес, что-то твердое, прочное и реальное. Возможно, для Мерлина магические связи были именно такими — широкими проходами через целый мир, которого Артур не мог видеть. — Это не займет много времени. Наблюдать за тем, как Мерлин погружается в свою магию, было более жутко, чем хотелось бы признать Артуру, в отличие от любого заклинания, которое он видел, как Мерлин использует. Конечно, раньше вся его сила воздействовала на окружающие предметы, влияя на физические объекты. Это были короткие импульсы прекрасной магии. Но это было нечто иное, от чего волосы на затылке Артура вставали дыбом. Мерлин все еще был здесь, сидел перед ним, но в то же время он полностью отсутствовал. Золотистые глаза уставились в какую-то неопределенную точку, не фокусируясь, а дыхание замедлилось. Артур наблюдал за тем, как вздымается грудь Мерлина, и его собственное сердце учащало свой ритм, когда страх находил приют под его ребрами. Это выглядело опасно. Это напоминало ему рыцарей, умирающих от ран на поле боя, их тела разворачивались, когда свет исчезал из их глаз. Хуже того, он не мог не думать о том, насколько уязвимым кажется Мерлин, не замечающий, что его окружают. Любой мог подойти и вонзить кинжал ему между ребер, а Мерлин делал это в одиночку. — Боги! — Артур провел рукой по лицу, пытаясь успокоить свою звенящую неуверенность. Он знал, что Мерлин привык работать в одиночку. Это было необходимо, чтобы сохранить его магию в тайне. Возможно, это была привычка, но в тот момент Артур решил от нее отучить его. Кто-то должен быть рядом с ним, когда он творит такое волшебство. Кто-то должен быть рядом с ним, готовый защитить его. Он не должен был рисковать собой. Больше не нужно. Не теперь, когда Артур знал правду. Вытерев вспотевшую ладонь о колено, он ждал, терпение его все ближе подходило к пределу. Мерлин никак не мог выйти из транса, в котором находился. Он даже почти не моргал. Время шло, а его пальцы все так же расслабленно лежали на втулках коленных чашечек. — Мерлин. — Артур наблюдал за ним в поисках признаков узнавания, слишком хорошо помня, что произошло с книгой — «магическая ловушка», которая с тех пор сделала Мерлина тихим и непохожим на себя. Сходство было поразительным, и у Артура сжалось и затрепетало нутро. Что, если здесь кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд? Что если, пока Мерлин думал, что соединяется с драконом, само чудовище боролось за его разум? По его собственному признанию, это была новая способность. Понимал ли он вообще, что это такое, или, безразлично относясь к риску, бросился в опасность обеими ногами? — Мерлин, проснись! Он опустился перед ним, протянул руку и схватил Мерлина за челюсть, желая вернуть ему сознание и бодрствующий мир. По крайней мере, так было задумано. Он не был готов к тому, что по его руке пронесся разряд обжигающего жара, а в глазах вспыхнет свет. Его живот вздыбился, как при падении, а его крик тревоги стал тонким для его собственных ушей, пока он пытался разобраться во внезапном фуроре своих чувств. Ветер ревел, громче любого зверя, и его шум дополнялся пульсирующим, ровным звуком, похожим на хлопанье корабельных парусов. Воздух приобрел ледяной привкус, а белый свет стал тускнеть и меркнуть. Сила гудела в нем, насыщенная, вызывающая привыкание, почти всепоглощающая. Он гудел от нее, даже пытаясь понять, что происходит. — Замечательно, — прозвучал голос. Если бы у него были руки, он бы поднял их, чтобы закрыть уши. Но ничего подобного не было — ни ощущения собственных очертаний, ни ощущения одежды на коже — он чувствовал себя бесплотным и парообразным, но все же неоспоримо, ужасающе присутствующим. — Похоже, я недооценил вас. Вас обоих. В наше время такая связь — редкость. Я не ожидал, что она возникнет через несколько десятилетий, если вообще возникнет. Удивление пронеслось по всему телу Артура — единственная нота эмоций, успокоившая шум страха. Он не мог сказать, как, но понял, откуда она взялась. Ощущение золотистого и теплого цвета, прекрасно знакомое, напомнило Артуру о мягком прикосновении магии, которое привело его через замок к скрытой тренировочной площадке. Он знал, как ощущается сила Мерлина, и с мрачным отчаянием ухватился за ее утешение. — Возвращайся в Камелот, юный чародей. Позаботься о своем принце. У тебя есть то, что тебе нужно знать от меня. Словно что-то толкнуло Артура в спину, впечатало его в тело и бросило на пол в его покоях. На мгновение он почувствовал лишь головокружительное вращение мира и подавил хрип. Он чувствовал себя так, словно выпил слишком много в таверне: туманно и дезориентировано. Тошнота сжимала горло, желчь бурлила в задней стенке глотки. Мрачно сглотнув, он уперся пальцами в каменный пол, цепляясь за его твердую поверхность. — Артур! — Нажатие руки на его лоб уничтожило пьяное чувство, смахнув его, словно паутину. Успокаивающее тепло пробежало по венам, и Артур моргнул, глядя в бешеные голубые глаза Мерлина. — Артур, что случилось? Он провел по губам языком, который показался ему слишком толстым для рта, а в горле пересохло. — Я пытался разбудить тебя, — признался он, морщась от того, что голос его дрогнул. — Ты слишком долго отсутствовал, но как только я дотронулся до тебя… — Он сглотнул, вспомнив ужас этого падения, странное ощущение, будто его отделили от физического тела и бросили куда-то в другое место. — Это был дракон, не так ли? Мерлин откинулся на пятки, на его лице отразились неверие и растерянность. — Да. Да, это был он. — Я не мог видеть. А если и видел, то не мог понять, что вижу. Все было белым. Хрупкий смех Мерлина прозвучал полуистерично, и Артур прищурился. — Мы были в облаках, — сказал он наконец, его голос стал мягким. — Или, по крайней мере, Килгарра. Я присутствовал в его сознании и видел его глазами. Он был свидетелем того, как вооруженные группы шли на юг. Монтгомери был прав. — Но тебя беспокоит не это. — Я не понимаю, как ты связался со мной. Ты не владеешь магией. Это не должно было быть возможным. Артур застонал, перешел в сидячее положение и мрачно уставился на огонь. Он уже терял детали произошедшего. Он помнил гул драконьего голоса, но не его слова, помнил холод ветра, но не его вой. Память, словно песок, ускользала из его рук, оставляя лишь смутные впечатления. — Что-то потянуло меня внутрь. Я почувствовал это тепло. Я… — Он нахмурился, когда рука Мерлина опустилась, и, подняв взгляд, увидел, что тот все еще стоит на коленях у Артура, лицо его белое как мел, а пальцы спутаны в узловатые кулаки на коленях. — Это из-за того, что сделала София? Очарования? Стал ли я от этого более восприимчив к магии? Мерлин закусил губу зубами, его плечи ссутулились, а позвоночник выгнулся внутрь, словно он пытался спрятаться от всего мира. Он выглядел виноватым, накрученным и ужасающимся чему-то, чего Артур не понимал. Не раз он открывал рот, но всякий раз снова замолкал, тяжело сглатывая. Когда ему все же удалось заговорить, он произнес низким, жалким голосом, едва ли достаточно громким, чтобы донести его до ушей Артура. — Может быть, я ошибался насчет Софии, — пробормотал он, устремив взгляд в пол. — Может, дело вовсе не в ней? Килгарра сказал — он показал мне связь. — Какую связь? Мерлин дернул головой в сторону, глубокие морщины страдания сковали его рот. На мгновение Артуру показалось, что он не получит ответа. Мерлин выглядел так, словно был бы рад оказаться где угодно, но только не здесь, исхудавший и изможденный. В горле у него щелкнуло, когда он сглотнул, но как раз в тот момент, когда Артур уже потерял надежду на ответ, Мерлин заставил себя заговорить. — Только между мной и тобой. Моя магия потянулась к тебе, когда ты коснулся меня. Это я притянул тебя к себе. Это не просто какая-то магия, к которой ты уязвим, Артур. — Мерлин склонил голову. — Она моя.