Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

Коронация прошла в вихре церемоний и тщательно спланированных застолий. В глубине души Артур знал, что есть некоторые приличия, которые необходимо соблюдать. Именно быстрая и тесная связь с кухонным персоналом позволила им творить чудеса из обыденного и превращать даже простые блюда в нечто впечатляющее. Это успокоило старых придворных его отца, которые, казалось, верили, что всё делается правильно, и это также послужило хорошим сигналом горожанам. Они устраивали собственные торжества в тавернах и на улицах Камелота, преодолевая затяжной лёд, чтобы выразить своё восхищение. В конце концов, как бы сильно Артур ни боялся этого испытания, он получил некоторое удовлетворение от происходящего. Ему было особенно приятно видеть своих друзей в одежде, заказанной для них по индивидуальному заказу, на каждом из которых был изображен символ, который он позаимствовал из геральдики своей матери. Это было обдуманное решение, принятое для того, чтобы выделить членов его будущего двора и совета. Несколько наиболее доверенных лиц его отца, таких как Джеффри Монмутский, Гаюс и сэр Монтгомери, также добавили это клеймо на свои одежды. На любом пути престолонаследия существовала дипломатия, и слияние старого двора с новым было одним из таких действий. Он отказался быть заложником идеалов Утера со стороны тех членов его окружения, которые не знали, как подчиниться. Своим выбором он проложил новую дорогу для Камелота, ту, которая, как он надеялся, приведет их всех в светлое и процветающее будущее. Потом, на пальце Мерлина появилось кольцо: наглый знак любому, кто посмотрит, что он не просто мимолетный фаворит. Артур выбрал его не просто для какой-то мимолетной интрижки. Тот факт, что он был мужчиной, вызывал меньше недовольства, чем его ранг, но даже это недовольство смягчалось воспоминанием о том, что Артур годами делал так называемых простолюдинов своими рыцарями. Все, кроме самых убежденных сторонников его отца, назвали это очаровательной эксцентричностью, а некоторые из наиболее спокойных высказались в активную поддержку его решений. В конце концов, то, что они говорили по этому поводу, не имело большого значения. Ответ Мерлина был единственным, который имел хоть какой-то вес. И его ответом было ДА. Артур прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку, которая грозила расплыться по его лицу. Глупо ухмыляться, обсуждая войну, было неприлично, а поговорить было о чем. Города могли подниматься и падать, но всё равно мир продолжал своё вращение. Армия никого не ждала, и, пока Артур произносил клятвы своему королевству и нес на челе тяжесть своей короны, битва Лота с Моргаузой была предрешена. Эссетир пал. И вот теперь, вскоре после полудня на второй день своего правления, Мерлин был тем, кто принес новости, которых они так долго ждали. Армия двинулась на юг, к Камелоту. — Можно подумать, им потребуется время, чтобы перегруппироваться. — вздохнул Леон, потирая рукой лоб и уставившись на карты, разбросанные перед ним по столу. — Чтобы исцелить своих раненых и похоронить мертвых. Неужели они настолько сильны, что могут пересечь Эссетир без передышки? — Дело не в силе. — Мерлин сидел в одном из кресел, опершись локтем на подлокотник и потирая пальцами виски. Он выглядел напряженным и изможденным, и Артуру стало интересно, сколько информации дракон извергает в его мозг в данный момент. — Всё дело в решимости. Силы Браммина Гэлита находятся под постоянной угрозой мятежа. Им нужен импульс для продвижения вперёд, победы и трофеи, чтобы сплотить армию. Без этого они разбегутся. Что касается их раненых и погибших… — Он пожал плечами. — Килгарра говорит, что они лежат там, где упали. Обширные поля тел без гербов с их домами. Прямо как во снах Морганы. — Они не заботятся о своих мужчинах. — Гвейн оперся одним бедром о стол, скрестив руки на груди. — Это не армия, построенная на какой-то взаимной философии или на каких-то клятвах. Мерлин прав. Обещание победы — это все, что движет ими. — Вряд ли они захотят встретиться с нами лицом к лицу в осаде. — Артур остановился за креслом Мерлина, опершись локтем на спинку и невидящим взглядом уставившись в окно. — У наемников, которые следуют за ними, не хватает терпения. Вот как мы их разрушим. Чем дольше мы сможем сдерживать их, тем больше вероятность того, что их армия самоуничтожится изнутри. — Они захотят нанести сильный и быстрый удар, — добавил Ланселот. — Нам нужно убедиться, что цитадель не дрогнет. Знаем ли мы, сколько времени пройдет, прежде чем они будут здесь? Вопрос был адресован Мерлину, который на мгновение закрыл глаза, выражение его лица стало напряженным. Если бы Артур прищурился, он мог бы поклясться, что воздух поблизости заколебался, и мимолетное, слабое ощущение серы и жара пронзило его чувства. — Трудно сказать. Дороги хорошие, но снег все еще лежит. Моргауза может расчистить путь, но Килгарра думает, что на это уходит много её сил. — А как насчет тебя? Что ты об этом думаешь? — спросил Артур. — Ты лучше всех нас знаешь Моргаузу, за исключением, может быть, Морганы. — Не спрашивай меня, — сказала Моргана, присев на краешек ближайшего к камину стула и протянув руки к огню. — Я чувствую, что знаю о ней только то, что она хотела, чтобы я знала, и большая часть этого была не чем иным, как маской. — Она могущественна, как Нимуэ, но то, как она работает, гораздо более тонко. Она действует загадочно и стремительно. — Мерлин провел рукой по волосам. — Нам нужно постараться предусмотреть все возможные варианты. Моргауза не из тех женщин, которые нападают на вас только с одной стороны. У нее будут планы внутри планов, о которых не знают даже ее союзники. Возможно, уборка снега утомит ее, но я сомневаюсь, что это окажет такое сильное влияние на ее силу, как подозревает Килгарра. — Невеселая улыбка тронула его губы. — У него действительно есть склонность недооценивать способности всех, кроме самого себя. — Итак, ты говоришь, что она может отдохнуть день или два по пути, но не рассчитывай на это. — Элиан мрачно кивнул в знак согласия. — А как насчет цитадели? Мы готовы? — Стены находятся в лучшем состоянии, в каком они были за последние десятилетия, — сказал Персиваль сильным и уверенным голосом. — Мы также расчистили улицы, чтобы гарантировать, что солдаты и рыцари смогут беспрепятственно передвигаться по городу, и та защита, которую Моргана и Мерлин установили вчера над цитаделью, кажется, держится крепко. — Так и есть, — подтвердила Моргана. — Это не остановит Моргаузу полностью, но должно защитить нас от ее более мощных магических атак. По крайней мере, на какое-то время. — Лошадей перевели из конюшен за внешнюю стену, — добавила Гвен. — Вода, которую они пьют, поступает из городских источников, а не из источника рядом с воротами, который легко может быть загрязнен. — Хорошо, — похвалил Артур. — От конной кавалерии мало проку при осаде, но если нам все-таки понадобится выехать, приятно знать, что лошади будут готовы встретить нас и защитят от любого штурма стен. Что-нибудь ещё? — Кузницы день и ночь куют новое железо, и наши лучники хорошо вооружены, — пообещал Леон. — Твой отец уже отдал приказ снарядить нашу собственную марширующую армию, так что подготовка шла полным ходом еще до всего этого. — Единственное, чего мы не сделали, — это не перекрыли туннели. — Моргана поднялась на ноги, разглаживая рукой юбку. — Это сегодняшняя задача, и нам лучше начать. Мерлин вздохнул, не вставая с места, и неохотно кивнул в знак согласия, прежде чем подняться со стула и взять яблоко из вазы с фруктами. — Если Килгарра скажет мне что-нибудь важное, я пошлю гонца. — Хорошо. Будь осторожен. Не переутомляйтесь, никто из вас. — Перестань суетиться, — пожурила Моргана, бросив улыбку через плечо. — Мы закончим к обеду. Недоверчивое фырканье Мерлина было не очень утешительным, но он ухмыльнулся в сторону Артура, прежде чем попрощаться со всеми и выйти вслед за Морганой, пока они вдвоем препирались друг с другом. Это, по крайней мере, показалось Артуру знакомым. На прошлой неделе Моргана каждый вечер проводила в их покоях, изучая карты туннелей и споря с Мерлином о лучшем способе защиты города. Наблюдать за ними было настоящим испытанием. Это напомнило Артуру о том, как они с Леоном работали вместе, бросая вызов стратегиям друг друга ради общего блага. В этом, по крайней мере, был какой-то элемент уверенности. Мерлин и Моргана хорошо владели магией. Стоявший рядом Персиваль прочистил горло, озадаченно нахмурив брови. — У меня такое чувство, что я что-то упустил, — сказал он наконец, выглядя почти смущенным собственным невежеством. — Кто такой Килгарра? Артур замер, дрожь вины пронзила его, когда он понял, что, хотя он был хорошо осведомлен о существовании дракона, у него так и не нашлось времени рассказать своим рыцарям о роли этого существа во всем этом. После всего, что произошло, это отошло на второй план. Он привык к своим собственным недоверчивым чувствам к зверю, считая его в лучшем случае временным союзником. И все же его люди — его друзья — ничего не знали ни об этом существе, ни о связи Мерлина с ним. Смягчить удар тоже было невозможно. Он не стал бы дискредитировать своих рыцарей, солгав им, даже недомолвкой. Вот так и проигрывались сражения. И все же часть его проклинала Мерлина и его своевременный побег. Во всяком случае, он мог бы разделить тяжесть всех вытаращенных глаз в комнате. — Ты ничего не пропустил, Перси. Я как раз собирался спросить о том же, — подхватил Гвейн, подталкивая Персиваля в плечо своим собственным. — Ты хочешь нам что-то сказать, Принцесса? — Я король, Гвейн. — Для меня ты всегда будешь принцессой. Артур вздохнул, потянулся за бокалом с водой и сделал глоток, прежде чем сесть. — Килгарра — дракон, — сказал он наконец, наблюдая, как по комнате прокатилась волна шока. Это проявилось в расширении глаз и в том, как руки потянулись к рукоятям мечей. Даже пальцы Гвен сжались в кулаки, и она наклонила голову, бросив на него острый взгляд. — Начни с самого начала, — предложила она, опускаясь в кресло слева от Артура. Словно следуя ее примеру, рыцари сделали то же самое, опускаясь везде, где только могли, молчаливые и настороженные. — Во время Чистки мой отец уничтожил многих драконов, но последнего выжившего он держал в плену под замком: своего рода трофей, или, возможно, это было наказание. Когда Мерлин впервые появился, дракон позвал его. Он был наставником, или, по крайней мере, именно таким он себя представлял. Он сдержал свои собственные мысли по этому поводу, отказываясь усложнять проблему своим восприятием. В то время Мерлин был уязвим, изолирован и отчаянно нуждался в руководстве. Артур был уверен, что Килгарра воспользовался этим. — В те первые дни он помог Мерлину справиться со многими проблемами, но за это пришлось заплатить определенную цену. В конце концов, он отказался помогать Мерлину, пока тот не освободит его, ожидая момента, когда судьба Камелота повиснет на волоске. — И Мерлин так и сделал. — Выражение лица Леона стало мрачным. — Если это был последний дракон, то, должно быть, именно он напал на замок и почти превратил всё в пепел. — Да, — подтвердил Артур. — Так и было. Мерлин боялся, что это обернется местью, но он чувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как вырвать его из плена. — Он сказал, что вы убили его, — заметил Ланселот, его слова были медленными и мучительно сдерживаемыми. — Что ты нанес ему смертельную рану, и он улетел умирать. Артур хмыкнул. Эта ложь всё ещё раздражала, но он отложил свой гнев в сторону. — Я узнал о драконе всего несколько недель назад. Я бы рассказал вам все раньше, но, честно говоря, это вылетело у меня из головы. Повелитель драконов, которого мы отправились искать, тот, кого мы считали последним в своем роде, был отцом Мерлина. Когда он умер в тот день, власть над драконом перешла к Мерлину. Он приказал Килгарре уйти, хотя в то время не мог раскрыть так много, не обличив себя как чернокнижника. Это было бы катастрофой. Поскольку Артур, рыцари и весь Камелот все еще не оправились от нападения волшебного существа, Артур не хотел думать о том, что могло случиться с Мерлином в тот момент. Как бы то ни было, тишина, последовавшая за его заявлением, сгустилась вокруг них, прерываемая только потрескиванием огня. Он мог видеть, как каждый человек в комнате впитывает эту новую информацию, как различные выражения их лиц разрываются между взрывоопасной смесью негодования, замешательства и понимания. Он ожидал протестов, аргументов и оправданий, но вместо этого именно Гвен мягким голосом проникла в суть дела. — Мерлин нашел и потерял своего отца в один и тот же день? — Складка на ее лбу и блеск в глазах красноречиво говорили о ее сочувствии. Артур кивнул головой. — Я помню его примерно в то время. Хрупкий, как стекло, как будто крепкое слово могло расколоть его. — Гвейн нахмурился при воспоминании, потирая рукой подбородок. — Значит, Мерлин не только чародей, но и повелитель драконов? — Да. Дракон Килгарра находится в Эссетире, присматривает за происходящим сверху. — Артур скорчил гримасу. — Мне неприятно это признавать, но он был полезен. Разведчики Монтгомери не могли сделать это, и мы не хотели рисковать большим количеством людей перед лицом бури. — Мы ему доверяем? — спросила Гвен, обменявшись быстрым взглядом со своим братом, и между ними промелькнуло что-то невысказанное. — Мы уверены, что он на нашей стороне? Артур провел рукой по лбу, прежде чем наклонить голову. — Возможно, это заходит слишком далеко. Зверь не может ослушаться Мерлина. Он делает то, что говорит. Пока Мерлин с нами, дракон тоже с нами, хотя я не могу сказать, как долго продлилась бы его преданность, если бы он был свободен от влияния Мерлина. Он хитер, и я уверен, что у него есть свои собственные планы. Кроме того, я верю, что то, что он говорит Мерлину, — правда. Я не думаю, что для него будет какая-то выгода, если Моргауза одержит победу. — Но если он нападет на нас, Мерлин сможет остановить его? — спросил Леон. — Да. — Артур поджал губы, жалея, что не знает больше о глубине связи Мерлина с драконом, хотя бы для того, чтобы успокоить своих рыцарей. — Насколько я понимаю, Килгарра физически не способен пойти против воли Мерлина, но он из тех, кто будет искать лазейки, которыми можно воспользоваться. Мерлин имеет с ним дело уже много лет, и особенно за последние несколько недель он укрепился в своей власти. Я не думаю, что Килгарра причинит какой-либо вред нам или Камелоту. — И никто не может отобрать контроль над драконом у Мерлина? — Персиваль поморщился. — А они не могли каким-нибудь образом украсть его и использовать против нас? — Я не понимаю, каким образом. Судя по всему, что сказал Мерлин, сила передается по семейной линии. Это не то, чему можно научиться или украсть, но в то же время других нет. Если с ним что-то случится… — Он сглотнул, боль пронзила его грудь при этой мысли. — Не останется никого, кто мог бы контролировать Килгарру. Что это существо может сделать тогда, можно только догадываться. Это было не то заверение, которого искали его рыцари, но это было все, что Артур мог им дать. За последние несколько дней они с Мерлином многое обсудили о пользе и пределах его магии. Они шепотом делились своими страхами, и свидетелями были только тени покоев Артура. Мерлин потратил много времени, пытаясь объяснить, почему он не смог разгромить армию Моргаузы так же, как расправился со всеми теми, кто был в Киррикэрне. Это был неконтролируемый выброс силы, который с такой же вероятностью мог убить Артура и остальных, как и любого другого в замке. Как бы то ни было, сила удара обрушила руины вокруг них. Магия, настаивал он, не часто дается даром. Он был одним из немногих, кто иногда мог владеть ей, не поплатившись за это, но иногда все равно возникали последствия, которых он не предвидел. Кто мог сказать, что на смерть этих наемников не ответят тем же в стенах Камелота, поскольку магия в мире стремится восстановить равновесие? Мерлин не хотел идти на такой риск, и Артур к этому времени уже достаточно хорошо разбирался в происходящем, чтобы понять, что не все делится на черное и белое; они против нас. Массовая резня была не тем, чего он пожелал бы кому бы то ни было, даже армии, ожидающей за воротами его собственного замка. Кроме того, еще тогда, когда все это начиналось, было ясно, что Мерлин беспокоился о том, что его могут использовать в качестве оружия. Он бежал из Элдора именно по этой причине. Возможно, в экстремальных обстоятельствах он снова воспользуется своей магией таким образом, разметав ее по полю боя, чтобы уничтожить все, к чему она прикоснется, но от одной мысли об этом Артура затошнило. Независимо от того, дорого обошлась эта магия или нет, использование ее таким образом ранило бы Мерлина, и это была бы травма, которую даже Гаюс не смог бы залечить. Нет, это была битва, которую они должны были выиграть с помощью соленого пота и ударов клинком. Они оставались стойкими в осаде, пока армия Моргаузы раскалывалась изнутри, пока в ней не осталось ничего, кроме ключевых игроков. Тогда они начали бы действовать. — Есть что-нибудь еще? — спросил он, и его вопрос повис в задумчивой тишине. — Что-нибудь, что мы могли упустить в нашем понимании ситуации? Есть какой-нибудь способ оставить нас без защиты? Это был Леон, который наконец поднялся на ноги, расправив плечи и сцепив руки за спиной в знакомой, непринужденной позе. — Если мы будем продолжать в том же духе, то доведем себя до безумия. Я сомневаюсь, что мы можем сделать еще что-то для подготовки. Сэр Монтгомери уже разослал разведчиков в пределах наших границ. На маяках вдоль Коричневых холмов близ границы Эссетира дежурят люди. Они будут зажжены, как только увидят приближение армии. Камелот настолько готов, насколько это возможно, к тому, с чем мы сталкиваемся, Ваше Величество. Что касается Моргаузы, то наши пользователи магии превосходят ее численностью и, по крайней мере, в случае Мерлина, вероятно, обладают большей силой, чем она может собрать. Кроме того, хорошо это или плохо, но на нашей стороне дракон. — А пока… — добавил Гвейн зловещим голосом. — Леон прав, — наконец признал Артур, пытаясь убедить себя в своем собственном утверждении так же, как и других рыцарей. Любое дальнейшее обдумывание стоящих перед ними проблем скорее сделало бы их опустошенными и раздражительными, чем помогло бы их делу. — Мы готовы настолько, насколько это вообще возможно. Найдите время, чтобы заняться собой и своими обычными обязанностями. — А вы, сир? — спросил Элиан, когда все поднялись, чтобы выполнить его приказ. — Я пойду посмотрю, как там Мерлин и Моргана, — он демонстративно проигнорировал удивленные взгляды, которые его рыцари бросали в его сторону. — Это последняя часть нашего плана подготовки. Я бы чувствовал себя лучше, зная, что всё под контролем. Он взглянул в сторону окон, понимая, что вряд ли с момента их отъезда прошел хотя бы след от свечи, и все же он не мог игнорировать растущее в его груди мягкое желание быть рядом с Мерлином. Это облегчило бы его беспокойство, если бы он увидел его целым и невредимым: знать, что эта последняя, далеко идущая попытка защитить Камелот от Моргаузы была для него не слишком тяжелой. — Свободны. Он не стал дожидаться, пока рыцари уйдут впереди него, уже вылетев за дверь и направляясь вниз по замку. Существовало несколько способов попасть в туннели: они были спроектированы с учетом возможности избежать осад и красноречиво рассказывали о жестокой истории Камелота. Ближайший находился внизу, рядом с кухней, и Артур, придерживая меч на бедре, с грохотом спустился по лестнице. Здесь, в недрах земли, факелы были пополнены и зажжены, освещая сырые узкие проходы. Последнее, что кому-либо было нужно, если возникала необходимость быстро сбежать, — это спотыкаться в темноте. Теперь прыгающие тени, казалось, указывали путь, и он следовал по туннелю, пока не наткнулся на центральную ступицу, где в одиночестве стояла Моргана. Ее яркие, как угли, глаза метнулись к нему, одна понимающая бровь изогнулась вверх. Он мог чувствовать мягкое течение ее магии вокруг себя: заклинание туго сплеталось, ожидая, когда его закрепят. — Всё в порядке? — спросил он, наблюдая, как она переминается с ноги на ногу. Казалось, это не причиняло ей боли, поддерживая действие чар. Она казалась сильной и уравновешенной, хотя тень раздражения исказила выражение ее лица. — Что-то мешает последнему заклинанию закрепиться над последней партией туннелей. Что-то над землей. — Она скорчила гримасу. — У меня такое ощущение, будто у меня во рту песок. Мерлин пошел посмотреть, сможет ли он его найти. — Ты знаешь, что это такое? Или где? — Такое ощущение, что это в Нижнем городе. Артур склонил голову набок, поджав губы, когда беспокойство выплеснулось наружу из глубины его живота. Год назад ему и в голову не пришло отослать Мерлина и Моргану одних, чтобы они сложили свои чары. Теперь он удивлялся, почему не приказал кому-нибудь из рыцарей присмотреть за ними. Возможно, у него была паранойя, но мурашки беспокойства пробежали по спине, прошептав: «ловушка». У него чесались руки погнаться за Мерлином, промчаться по улицам и успокоиться, но если он это сделает, ему придется оставить Моргану в покое. Здесь, спрятанная от посторонних глаз, она была гораздо более уязвима, и он заколебался на месте. Прежде чем он успел принять решение в ту или иную сторону, Моргана издала тихий звук удовлетворения. Свет в ее глазах ярко вспыхнул, и мягкое тепло магии полыхнуло наружу, пуская свои корни в землю. Артур почувствовал это, как кислую ноту в симфонии, которая наконец-то становится настоящей, и он выдохнул, хотя и не осознавал, что задерживал дыхание. Мерлин решил проблему, и заклинание заключило Камелот в свой защитный кокон, перекрыв последний путь проникновения для любых потенциальных захватчиков. Наконец-то их защита была завершена. Впервые за много дней он почувствовал, что может вздохнуть с облегчением. В промежутке между одним ударом сердца и следующим взрыв боли согнул его в талии, выбив воздух из легких и заставив темные пятна плясать по краям его зрения. Его голова пульсировала в такт звуку уз под грудью, и он едва почувствовал прикосновение рук Морганы к своей щеке. Ее пронзительные, безумные вопросы остались без ответа, когда он захрипел, ощущая вкус крови в уголках рта. Его ноги превратились в воду, и он опустился на одно колено, опершись рукой о холодную землю пола туннеля, пытаясь сохранить сознание. — Артур, что случилось? — голос Морганы был тонким от панических слез. Она опустилась на колени рядом с ним, не обращая внимания на грязь, когда обняла его плечом, вытирая скользкий пот с его лба. В его груди связь оборвалась, и хриплый звук застрял в горле, когда ее тепло и свет исчезли, оставив его опустошенным. — Мерлин, — прохрипел он, дрожа с головы до ног. — С Мерлином что-то случилось.