Проклятье колдуна (Sorcerer's Bane)

Закройте ворота! После нескольких часов страданий из-за паники из-за того, что связь в его груди превратилась в пепел, Артур поперхнулся воздухом, ошеломленный волной ощущений. Молниеносный удар жара и силы пронзил его насквозь, заставив пошатнуться, когда голос Мерлина зазвенел в его голове. Там, где раньше была только темнота, связь между ними раскрылась настежь, тонущая и яркая. Крики его рыцарей вокруг него казались далекими. Крепкие руки схватили его за плечи, удерживая на вздымающихся ввысь крепостных стенах Камелота. Раскатистое рычание разнеслось по воздуху, как будто сама цитадель содрогнулась от отчаяния слов, эхом отдававшихся в его голове. Шокирующее впечатление от сверкающего металла и падающего камня заполнило его мысли от края до края. Моргауза стояла перед ним, прекрасная женщина, наполовину превратившаяся в стекло. Повсюду вокруг нее он ощущал настойчивость и угрозу, страх Мерлина царапал его собственное горло, как шипы, прежде чем даже это ускользнуло от его сознания. Артур потянулся, его рука в перчатке ухватилась за ближайшую зубчатую стену, когда он попытался удержаться на ногах. Звук вернулся в спешке, тревожные крики Леона пытались быть услышанными сквозь грохот предупреждающих колоколов. С трудом открыв глаза, Артур уставился на знакомые узоры золотого света, которые прокладывали себе путь по камню, магия Мерлина вспыхивала к жизни только для того, чтобы умереть заново, превратившись в ничто, кроме нескольких мерцающих звезд. И в его груди тепло связи исчезло, как потухшее пламя, оставив его опустошенным. Артур сглотнул, слова застряли у него в горле. Он понял, о чем говорил ему Мерлин. Моргауза была ближе, чем они думали. Камелот был в опасности, и не завтра или на следующей неделе, а сейчас. И все же, если бы он сделал так, как он просил, если бы он закрыл ворота, тогда он бы отгораживался от Мерлина и отдавал его на ее милость. Он не думал, что его сердце может страдать сильнее, чем оно уже страдало с утра. С того момента, как связь превратилась в ничто, он был потрясен и болен, его переполняла паника. И все же, как ни странно, боль в его груди усилилась, сожаление сильно сжалось и потянулось, чтобы задушить его. Бремя правления было слишком велико, чтобы его можно было измерить, но это было испытание, с которым он надеялся никогда не столкнуться. Он был коронован всего несколько дней назад, а его долг уже яростно боролся с его сердцем. — Закройте ворота, — прохрипел он, его голос был пустым и свинцовым. — Сейчас. Больше никого не пропускайте. — Он указал на охранников, которые стояли рядом с ним, наблюдая за восточным подходом. Они поспешили выполнить его приказ, подхватив факелы, чтобы разжечь огромные, наполненные маслом жаровни. Даже при дневном свете они горели достаточно ярко, чтобы весь город мог увидеть их предупреждение. Внизу заскрипели двери, зазвенели цепи, когда лебедки закрыли тяжелый, вековой дубовый порог. За стенами Камелота остальные делали бы то же самое, отгородившись от мира. Запирая Мерлина. — За мной. — голос Леона был мягким, даже когда он крепче сжал бицепс Артура, отчего кольчуга зазвенела под его прикосновением. — В надвратную башню. Артур едва заметил, как его окутал полумрак комнаты, и не почувствовал твердой опоры кресла, когда Леон опустил его в колыбель спинки. У него болела голова, хриплая пульсация, начавшаяся в тот момент, когда пала его связь с Мерлином, все еще усиливалась. Даже зелья Гаюса не смогли подействовать на него, и боль только усугубила глубину его отчаяния. Мерлин исчез более шести свечей назад, и, несмотря на их отчаянные попытки найти его, они вернулись с пустыми руками. Теперь он знал почему. Мерлин больше не был в безопасности города, не просто спрятан или пропал, и Артуру стало дурно от такой перспективы. — Он у Моргаузы. — Его голос звучал так, словно он кричал несколько часов, в горле застрял болезненный комок. — Она здесь, в пределах наших границ. — Он замер, прижимая ладони к глазам, не заботясь о том, что обветренная кожа царапает его кожу. — Мне нужно… Сильная рука на его плече пригвоздила его к месту, и он провел ладонями по лицу, прежде чем встретиться взглядом с Леоном. — Оставайся здесь. Гаюс уже в пути, как и Моргана. Элиан, Персиваль и Гвейн получили свои приказы. Они взяли на себя командование гарнизонами у каждых ворот. Как только кто-нибудь из них хоть мельком увидит армию, вы об этом узнаете. — Но… — Артур, ты хорошо обучил своих рыцарей. У них все под контролем, но им нужен их король, каким бы крепким и сердечным он ни был. Еще есть время подумать о себе. Ему хотелось покачать головой, разглагольствовать и ругаться, что он не может претендовать ни на какую силу, когда Мерлин так далеко от него, но он не мог позволить своему сарказму вырваться наружу. Леон не сделал ничего, чтобы заслужить это. Никто из них этого не сделал. Они терпеливо и внимательно слушали, как он, спотыкаясь, объяснял, что их с Мерлином связывает. На лицах его рыцарей было меньше удивления, чем он ожидал. Вместо этого их горе и тревога, казалось, отражали его собственные. Только у Гаюса были слова утешения, и Артур цеплялся за них с того момента, как исчез Мерлин. — Я верю, что он жив. Связь, разорванная смертью, — это не просто холод и тьма. Это как кровоточащая рана у выжившего, которую невозможно остановить. Хотя гибель одной стороны, возможно, и не убьет другую, я сомневаюсь, что Вы бы остались в разуме, если бы такое произошло. В тот краткий миг, когда их связь снова вспыхнула к жизни, он почувствовал все. Даже несмотря на предупреждения о прибытии Моргаузы, он почувствовал любовь и отчаяние Мерлина. Теперь он сидел в неудобном кресле и старался не зацикливаться на том, насколько шёпот этой знакомой силы был похож на последнее прощание. — Что мы знаем? — прохрипел он, отрываясь от изучения каменных плит, когда шаги на лестнице возвестили о новых торопливых прибытиях. — Как ей это удалось? — Я полагаю, что, возможно, у меня есть ответ на этот вопрос, сир. — Голос Гаюса звучал запыхавшимся от подъема, и он благодарно улыбнулся, когда Ланселот предложил ему другой стул. Позади целителя стояли Гвен и Моргана, обе они были уже не в мантиях, а в сверкающих кольчугах и кожаных доспехах, вооруженные для предстоящей битвы. — Это было найдено у колодца во дворе в Нижнем городе. — Он положил маленький диск из чего-то похожего на латунь на шаткий столик у локтя Артура. — Это Бедирнан. Скорее всего, это тот самый объект, который помешал закреплению оберегов. Они несут в себе магический заряд. Без сомнения, Мерлин почувствовал это и забрал его. Сила вырвалась бы наружу, когда он прикоснулся к ней, оглушив его. — Должно быть, кто-то положил его туда. Приманка для ловушки. — Челюсть Ланселота дернулась, его рука легла на рукоять меча. — Они надеялись поймать колдуна Камелота. — Кто это нашел? — спросил Артур. — Я. — Гвен вздернула подбородок. — Там еще была глиняная бутылка, какую можно купить в таверне, за исключением того, что осталось внутри… — Она сморщила нос. — Я отнес его обратно в свою башню, чтобы убедиться в его содержимом, — добавил Гаюс. — Я не сомневаюсь, что это была смесь, предназначенная для нейтрализации магии человека. Густой, серый с металлическим оттенком, усиленный следами аконита. — Яд? — Не в таких количествах, чтобы убивать, сир. Меня больше беспокоит, что в зелье содержались металлические частицы: те, которые, по-видимому, имеют тот же состав, что и «Проклятие колдуна».' Артур сглотнул, его мысли вернулись к Киррикэрну и страданиям Мерлина. Ошейник и кандалы, сковывавшие его магию, причиняли ему невыносимую агонию. — Они заставили его проглотить это? - Он недоверчиво покачал головой. — Гаюс… — Есть лишь то немногое, что я могу различить по остаткам на дне бутылки, ваше величество. Я также не могу сделать ничего, кроме как гадать о том, что может случиться с каждым, кто выпьет такую смесь, но в этом есть смысл. Когда вы ловите колдуна в ловушку, вы стремитесь нейтрализовать его преимущества. Моим единственным утешением является то, что я сомневаюсь, что тот, кто похитил Мерлина, осознавал его силу. Возможно, действие зелья продлится не так долго, как они надеются. — Гаюс порылся в кармане своей мантии и вытащил крошечный пузырек с бледной жидкостью. — Я думаю, что если бы Мерлин принял это, это уменьшило бы эффект, высвободив часть его магии. Дрожащей рукой Артур потянулся к нему, стараясь, чтобы хрупкий эликсир не выскользнул из его неуклюжих пальцев в перчатках. — И как мы ему это передадим? — Боюсь, этого я не могу сказать. Мы хотя бы знаем, кто его похитил? — Это была Моргауза. — Артур покачал головой. — Или шпион, работающий от ее имени. Это у нее Мерлин. Связь снова открылась, всего на мгновение. Я видел ее, стоячие камни, армию… Это Мерлин велел мне закрыть ворота. Комната наполнилась тишиной, нарушаемой только звуками цитадели, готовящейся к атаке. Снаружи царили суета и пыл, но внутри надвратной башни царило лишь затаившее дыхание недоверие. — В Темнеющем лесу есть каменный круг: святая земля, давно испорченная темными намерениями. — Лицо Гаюса выглядело таким же бледным, как и его волосы: бескровным. — Такие локации действуют как дверные проемы как между местами, так и между людьми. Если бы Моргауза нашла соответствующий круг в Эссетире, она могла бы с легкостью пройти по нему. — И привести с собой армию? — слова Леона были приглушены ужасом. — Сама по себе, я не думаю, что даже она была бы способна на такое, но если бы она могла каким-то образом соединить свою силу с силой Мерлина или использовать его силу… — Гаюс умолк, выражение его лица стало серьезным. — Вы сказали, что видели солдат, сир? — Да, — прохрипел Артур. — Слишком много людей, чтобы сосчитать их одним взглядом. — Он моргнул, пытаясь собрать свои рассеянные страхи в какую-то связную мысль. — Сколько у нас времени, Гаюс? Если ты прав — если они использовали этот круг, — сколько пройдет времени, прежде чем они доберутся до нас? Гаюс выглянул из бойницы в дальней стене, уставившись на золотистый свет, отбрасываемый заходящим солнцем на землю. — Мы должны быть готовы встретить их к восходу солнца, сир. Армия движется медленно, но я боюсь, что они не будут колебаться теперь, когда они так близки к своей цели. Артур понимающе наклонил голову, позволив себе еще мгновение склониться под тяжестью своих эмоций. Он позволил холодку страха — не ради себя, а ради Мерлина — проникнуть в его кости. Страдание запуталось своими лозами между его ребер, а страх окрасил его кожу в свой цвет: другой вид брони. Он не мог отбросить свои чувства в сторону, как так часто приказывал его отец, но он мог сделать их такой же частью себя, как свой меч и щит — ношу, которую он все еще мог нести. — Мы должны убедиться, что женщины, дети и немощные находятся в безопасности в стенах замка. Пусть наши лучники будут наготове. — Он покачал головой, всего один раз. — У нас есть какие-нибудь идеи о том, как Мерлина вывезли из цитадели? Есть ли слабое место в нашей обороне? — Я в это не верю. — спокойный голос Гвен был подобен спасательному кругу в штормовом море. — Я нашла следы повозки недалеко от того места, куда его увезли. Они исчезли на мощеных улицах, но повернули в эту сторону, прежде чем след исчез. Я думаю, тот, кто забрал его у нас, сделал это у всех на виду. — Легкая задача среди этого хаоса, — признал Леон. — Наши солдаты уделяют больше внимания тем, кто входит в Камелот, чем тем, кто покидает его. — Если Гвен права, то должны быть признаки чего-то за пределами Подхода, — Моргана указала в сторону узкого окна. — Нам нужно только на минутку выйти за стены, чтобы проверить. — Нет. — Артур облизнул губы, качая головой. — Это слишком опасно. Если среди нас был один шпион Моргаузы, то вполне могли быть и другие, либо прячущиеся в толпе, либо поджидающие снаружи, чтобы схватить любую душу в пределах Камелота, которая забредет через ворота. Я больше никого не потеряю. — А если тебе не придется? — Моргана сжала его руку. — Я могу смотреть с помощью своей магии. Давайте. Позволь мне показать тебе. Она вела его осторожно, как можно было бы попытаться уговорить испуганную лошадь выйти из стойла. Прохладный ветер пронесся вдоль зубчатых стен, откинув волосы Артура со лба и подхватив пряди, выбившиеся из косы Морганы. — Там. — Она указала туда, где ухоженная брусчатка подъездной дорожки переходила в слякотную, покрытую льдом грязь. Большинство очевидных признаков путешествия вели на запад, подальше от неприятностей, и они были слишком далеко от земли, чтобы разглядеть какие-либо полезные детали. — Я ничего не вижу. — Geswutelian! Воздух перед ними заколебался, как пленка мыльного пузыря, пока холодная земля не показалась достаточно близко, чтобы протянуть руку и коснуться ее. Сначала Артур не мог по-настоящему осмыслить то, что увидел, но потом понял, что есть явные признаки повозки, запряженной двумя лошадьми, направляющейся на восток. — Они украли его у нас из-под самого носа, — пробормотал он, и в каждом слове сквозил гнев. — Как долго они пробыли здесь, Моргана? Как давно в нашем доме живут люди, выжидающие своего часа? — Я не знаю. — Она посмотрела на него, ее глаза были яркими и твердыми, как морское стекло, когда она схватила его за запястья. — Мы не можем сейчас зацикливаться на этом. Мы должны смотреть правде в глаза в сложившейся ситуации. Связь такая же, как была сегодня утром? Ему удалось медленно кивнуть, мысленно обводя пепельную линию. — Холодная и пустая, но все еще есть. Ее вздох облегчения был тихим и болезненным. — Ему следовало остаться, чтобы расставить обереги, пока я ходила бы на разведку. Это моя вина. — Тебя бы забрали. — Артур сжал руки в кулаки. — Моя сестра. Моя наследница. — Вместо этого у нее есть мужчина, который с таким же успехом может быть второй половиной твоей души. — Моргана поджала губы, глубокие морщины обрамили ее рот, когда она покачала головой. — Я видела улыбки, взгляды, кольцо… Артур, даже без той связи, которую вы разделяете, очевидно, как много он значит для тебя. Она не смогла бы поразить тебя в самое сердце, даже если бы попыталась. Он судорожно вздохнул, оглядываясь на надвратную башню. Внутри Гвен, Гаюс, Ланселот и Леон строили планы, беря ситуацию под контроль с легкостью и изяществом, которым завидовал Артур. Они сделали это за него, он это точно знал, освободив ему время, чтобы попытаться преодолеть свое беспокойство и выработать план действий. — Я боюсь, чем это закончится, — признался он. — Моргауза, должно быть, думает, что он ей нужен, иначе она бы уже… — Он умолк, не в силах произнести это вслух. — Если Гаюс прав, она воспользовалась его магией, чтобы провести армию через круг. Что еще она могла с ним сделать? — В цитадель? — Моргана задумчиво нахмурилась. — Я не уверена. Мы с Мерлином сделали это так, чтобы обереги как над землей, так и под землей уцелели, даже если бы мы нет. Их нужно убирать только с помощью магии. — Я помню, — кивнул Артур. — Они каким-то образом не признают в ней силу Мерлина и не пропустят ее? — Нет. Это не так, как они работают. Они выступят против нее или любого другого, кто попытается напасть на Камелот с помощью колдовства. Меня беспокоит, что она украдет силу Мерлина, чтобы дополнить свою собственную, но даже тогда… — Она пожала плечами. — Я не уверена, что это возможно. Гаюс сказал, что каменные круги — это порталы, но они также являются усилителями. Вне его досягаемости она, возможно, не сможет повторить свой триумф. Какое-то мгновение они стояли молча, глядя вдаль. Когда Моргана заговорила снова, это прозвучало так, словно она была вынуждена это сделать; слова вырывались у нее с трудом. — Конечно, у Мерлина есть одно применение, которое не имеет ничего общего с магией. — Она склонила голову, сжав кулаки, прежде чем нашла в себе силы продолжить. — Если она увидит, что Мерлин носит твое кольцо, она может понять, что он — твоя слабость. — Я знаю. — Этого он боялся больше всего: что Мерлин станет разменной монетой в сделке, которую он не сможет заключить. — Она умная женщина, которая хорошо осведомлена об истории Камелота. Я не смею предполагать, что кольцо останется незамеченным ею или что она упустит из виду его значение. Моргана глубоко вздохнула, один раз кивнув головой в знак согласия. — Она знает, что едет сюда, чтобы столкнуться с осадой, и захочет сломить твою решимость. Что может быть лучше, чем угрожать мужчине, которого ты любишь? Артуру хотелось бы убежать от всего этого. Моргауза не знала бы истинной ценности того, что было у нее в руках, — насколько драгоценным стал для него Мерлин, — но она без колебаний использовала бы его для достижения своих целей. Встанет ли она перед Камелотом, — размышлял он, — и выдвинет ли требования, которые он вряд ли сможет выполнить: его королевство в обмен на жизнь Мерлина? Сможет ли он отказать ей, как того требовал долг, даже когда его сердце кричало об отказе? Он сомневался в этом. — Она захочет увезти тебя из замка, подальше от защиты, которую он может предложить, но что, если там будет заклинание? — Прикосновение зубов Морганы к ее губе сделало розовую кожу белой. — Что, если бы мы могли обманом заставить ее поверить, что ты стоишь перед ней, и выиграть нам всем немного времени? — Моргана! — Артур поднял руку, чтобы остановить поток ее мыслей. — Что ты имеешь в виду? Что бы ты сделала? — Мерлин говорит, что мои способности хорошо подходят для зрения, как магического, так и обыденного. Мне легче использовать свою силу, чтобы обмануть зрение. Я говорю об иллюзии, настолько сильной, что даже Моргауза ее не почувствует. — Она отвернулась, расхаживая взад-вперед, словно пытаясь угнаться за своими мечущимися мыслями. — Ты смог бы видеть его глазами и говорить его устами, не покидая безопасной цитадели. — И может ли оно поднять меч? Это могло пронзить ее насквозь? — спросил он, поморщившись, когда Моргана покачала головой. — Любой клинок, который он носил, не имел бы никакой ценности. Это было бы не более реально, чем тень. — Она пожала плечами. — Даже у магии есть свои пределы. Это было бы отвлекающим маневром, чем-то, что могло бы привлечь внимание Моргаузы, пока я использую свою магию, чтобы помочь Мерлину, чем смогу, например, достать для него флакон с противоядием. — У тебя хватит на это сил? — Он не дрогнул, задав этот вопрос, и не почувствовал никакой печали из-за проблеска неуверенности в себе, промелькнувшего на лице Морганы. Любой солдат, переоценивший свое мастерство, подвергает риску свои жизни и жизни других людей. Моргана не была исключением. — Я… Да. — Она вздернула подбородок. — Мне нужны кое-какие предметы из хранилища, но да. Я могу поддерживать иллюзию присутствия тебя и еще двух человек и по-прежнему помогать Мерлину, но он должен быть в поле моего зрения. Мы должны подождать, пока они не окажутся у ворот. А до этого… — Она покачала головой. — Он вне нашей досягаемости. — Делай все, что должна. Шаги Морганы застучали, когда она сделала, как он просил, твердо держа меч у бедра, пробираясь сквозь толпу, заполнившую цитадель. Теперь люди двигались целеустремленно, те, кто не мог сражаться, направлялись к замку, в то время как все, кто мог носить оружие, начали возводить наспех возведенные баррикады, готовые к штурму, которого, как надеялся Артур, никогда не будет. У него не было намерения позволять Моргаузе ступить на территорию Камелота, и он сделает все, что в его силах, чтобы все ее усилия увенчались лишь горьким поражением. Направляясь к надвратной башне, он высоко держал голову. Хрупкая, зыбкая надежда облегчала его шаги, и он цеплялся за нее. Поступить иначе значило бы впасть в отчаяние, и он отказался. Его королевство рассчитывало на него. Мерлин рассчитывал на него, и он не подведет ни одного из них. Время текло как в тумане, требования замка, готовящегося к неминуемой осаде, захлестывали его, как прилив. Это было хорошо во многих отношениях. Одним из худших аспектов любой битвы было затаившее дыхание ожидание, когда равновесие перейдет в действие. Здесь, сейчас, он мог полностью отдаться заботе о том, чтобы его люди были там, где им следует быть, чтобы их приказы были четкими, а их потребности удовлетворялись. Мало-помалу надвигалась ночь. Обрывки вырванного сна, наполненные мучительными грезами о Мерлине, находящемся за пределами его досягаемости, — вот и все, на что он мог претендовать. Они охладили его сердце и опустошили желудок, и он отказался от любых попыток отдохнуть на тюфяке в надвратной башне задолго до рассвета. Гонцы прибывали через равные промежутки времени, информируя его о ситуации в других гарнизонах, но пока не было никаких признаков Моргаузы или ее армии. Здравый смысл подсказывал, что она должна подойти к Восточным воротам, поскольку это была ближайшая точка доступа из Темнеющего леса. Ожидала ли она, что цитадель окажется уязвимой, или она уже знала о предупреждении, которое Мерлин бросил в их сторону? В глубине души Артур подозревал последнее. В послании Мерлина было столько неприкрытых эмоций, что он не понял, как Моргауза могла их не заметить. Кроме того, она была слишком умна, чтобы поверить, что путь к трону останется открытым. Планы внутри планов, говорил Мерлин, и Артур ни на секунду в этом не усомнился. — Держи. — Леон сунул ему в руки бурдюк с водой, и он с благодарностью принял его, теплая жидкость смыла сухость в горле. Блюдо с холодной едой загремело на столе, и он снял перчатку, взял ножку фазана и оторвал мясо зубами. Для хороших манер было время и место. Сейчас это было не одно из них. — Люди накормлены? Леон кивнул. — Да, сир. Я посоветовал им отдохнуть, пока у них есть такая возможность. Они знают свои посты и предстоящую задачу. Артур прищурился в прорезь для выпускания стрел, оценивая темноту на улице. Она всё ещё была густой, но первые серебристые отблески начали проступать на горизонте. — Хорошо. Моргана скоро должна вернуться. — И каков её план? Шум на лестнице возвестил о новом прибытии, и Артур выдавил из себя кривую улыбку. — Судя по тому, как это звучит, она сможет рассказать вам сама. Прежде чем он закончил говорить, Моргана переступила порог, ее щеки порозовели от напряжения, вызванного пробежкой по цитадели, а Ланселот следовал за ней по пятам. Вокруг шеи ее кожу покрывало замысловатое металлическое кружево: красивое ожерелье, потускневшее от возраста и неиспользования. Прозрачный камень в его центре, казалось, светился собственной жизнью, и Артур вопросительно приподнял бровь. — Гаюс помог мне найти его, — объяснила Моргана. — Известно, что это усиливает магическую силу. Очевидно, ведьма использовала его, чтобы попытаться соблазнить Утера более десяти лет назад. С тех пор оно хранится в хранилище. — А это? — Артур указал на маленькие медальоны, свисающие с кожаных ремешков в ее правой руке. — Они свяжут тебя и того, кого ты выберешь, чтобы сопровождать тебя в иллюзию, позволяя тебе видеть ее глазами. Однако сначала Гаюс сказал, что я должна напомнить вам убрать все предметы, которые могут содержать Проклятие Колдуна. Как те защитные амулеты, которые мы нашли в хранилище. — Они прекратят действие магии? — спросил Артур, проводя пальцами по своему поясу и вытаскивая маленькую заколку, которую он носил каждый день с тех пор, как Мерлин подарил ему ее. — Они бы точно не помогли. Кто пойдет с тобой? — Леон и Ланселот. — Ты не можешь покинуть эту комнату, пока заклинание не спадет. Что бы вы здесь ни сказали, иллюзия повторится, так что следите за своими словами. Не выдавай себя, — предупредила Моргана. — Вам придется передать командование гарнизоном, пока мы не закончим. Артур понимающе кивнул, наблюдая, как Леон отдает приказ ближайшим капитанам стражи. Его маленький амулет Проклятие чародея присоединился к амулетам Ланселота и Артура на столе, и Моргана накрыла их перевернутой чашкой, чтобы они не скатились и не потерялись на полу. — Ты уверена в этом? — спросил он, заметив темные круги у нее под глазами. Она выглядела так, словно не сомкнула глаз, но в ней все еще чувствовалась сила. Уверенный кивок Морганы немного разрядил напряжение в комнате, и она раздала медальоны, подождав, пока каждый из них закрепит их на шее. Металл казался легким и ничем не примечательным, за исключением формы, выгравированной на одной стороне, и Артур с опаской посмотрел на него. Возможно, за последние несколько недель он больше привык к магии, но страшные предупреждения его отца о зле и коррупции все еще звучали в глубине его сознания. — Нам нужно делать это сейчас? — спросил он. — Не лучше ли подождать и поберечь силы? — До восхода солнца осталось меньше часа. Моргауза может появиться из-за горизонта в любой момент, — объяснила Моргана, делая глубокий вдох и разминая пальцы. — Весь смысл этого заклинания в том, чтобы дать вам возможность находиться за пределами Камелота, не рискуя вашей безопасностью, и это означает, что нам не нужно открывать ворота. Мы должны сделать это до того, как Моргауза покажет свое лицо. Даже она заподозрит неладное, если ты появишься из ниоткуда. Она подождала, пока они кивнут в знак понимания, потирая руки, словно прогоняя озноб, прежде чем поднять бровь и посмотреть на Артура. — Ты готов? Сердце Артура заколотилось в груди от безмерного беспокойства. Это было не то, как он сражался в своих битвах. В прошлом все всегда сводилось к удару его клинка, но с другой стороны, сколько раз Мерлин был там, сплетая свои чары, неведомые и невидимые? Сколько побед, по словам Артура, принадлежало ему и только ему одному? Магия имела свое место в Камелоте, несмотря на все протесты Утера об обратном. Все было именно так, как сказал Мерлин: инструмент, которым нужно пользоваться с намерением. И он намеревался обезопасить их всех: и своё королевство, и своего будущего супруга. — Я готов.