Серебряная нить

Дин в недоумении оглянулся на Оминиса, но тот по-прежнему стоял, за его спиной, покорно склонив голову и просто молчал. Следуя этикету, так похожий на него мальчик, по-видимому, младший брат, поклонился и, получив одобрительный кивок матери в ответ, убежал восвояси. Мадам Гонт также их быстро оставила, сославшись на ворох, требующих неотлагательной проверки, дел, а парень просто оцепенел от той картины, которая только что развернулась на его глазах.    Она… просто его заменила?    - …ещё и назвала тем же именем? – незаметно для себя, он пробормотал это вслух.    Дин вздрогнул, когда его предплечья коснулась рука блондина. Шок от увиденного был настолько сильным, что брюнет даже не знал, хотел он разрыдаться или догнать и испепелить её там на месте.    Он отчётливо помнил, как упрекнул Оминиса в том, что тот не знает каково ему, ведь его мать всё ещё жива. А теперь… оказалось это даже хуже.    - На самом деле, его зовут Артур, - тихо молвил Оминис, принуждённо улыбнувшись. – Так его назвал отец, вопреки её протестам. Он не потакает причудам матери, но и не запрещает их. Все говорят, что она стала такой из-за… после моего рождения. Слепой ребёнок не входил в её планы, поэтому она старается делать вид, что этого пятна в семейном древе Гонтов не существует и очень бесится, когда приходится мириться с фактом моего существования. Как сейчас. Вот она и убежала, как обычно, вымещать злобу на ком-то из эльфов или слуг.    В глубине дома послышалась ругань, грохот и дребезг стекла.    Оминис нахмурился, видимо, ощутив утяжелившееся дыхание парня.    - Не беспокойся... - он украдкой провёл пальцами по его ладони. - По крайней мере она уже бросила попытки сдать меня в детский приют.    Дин мгновенно сжал его пальцы.     Какой кошмар! То есть она просто вычеркнула его из своей жизни, заменив более угодным, «качественным» ребёнком?    Почему он так спокойно реагировал на столь пренебрежительное к себе отношение? Будто это сущий пустяк! Это Дин должен утешать Оминиса, а не наоборот.    - Прости… я как обычно, понаделал выводов из ничего…    - Нечего прощать, - продолжал снисходительно улыбаться Оминис, - с чего тебе было знать? Я никогда об этом не говорил, даже Себастиану. Но, я рад, что ты своими глазами всё увидел. Причина, по которой я всё же согласился привести тебя – чтобы ты понял, что между нами нет секретов. Даже самое мерзкое и постыдное не хочу скрывать от тебя. Конечно, с Себастианом мы дружим дольше, но это совсем не значит, что доверяю я ему больше, чем тебе. И несмотря на то, что у всех нас похожая м… жизненная история, Соломон как-никак заботится о племянниках. Неумело и грубо, но Сэллоу из наших трёх, пожалуй, единственная заслуживает звание семьи, пусть поломанной и разбитой, но Себастиану есть куда вернуться… было…    Как бы Оминис не отстаивал свою правоту, того, что Анна исчезнет, он не предвидел, и это явно беспокоило его даже больше, чем ссора и отъезд Бёрк. И не нужно смотреть на его лицо, сожаление улавливалось и в голосе, который, обычно довольно тихий и спокойный, на моментах, когда он вспоминал о том, какие последствия понесли его действия, на каком-то слове срывался в хрип. Он притворялся, что у него запершило в горле, или случайно, несвоевременно, воздуха глотнул, кашлянет и продолжит как ни в чём ни бывало. Не признает, что не всё получилось так хорошо, как хотелось. Они оба слишком много привыкли держать и давить в себе.     Дин оглянулся через плечо, убедиться, что холл чист, и второй рукой сгрёб Оминиса в объятья, крепко прижав к себе.    - Давай притворимся, что этот вечер обещает быть вполне сносным, твоя семейка вполне даже нормальная, адекватная и находиться с ней в одной комнате вполне комфортно. А как только появится возможность, слиняем куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – украдкой он шепнул ему на ухо. - Как тебе?    Такая идея блондина слегка взбодрила, и на этот раз он улыбнулся более искренне и тепло.    - Вполне, - дразняще хихикнул он.    Дворецкий оборвал их неловкое милование своим внезапным появлением, и Дин быстро отпрянул от юноши. Смутившись, они поспешили удалиться куда-то вглубь дома, чтобы не оставаться почти на пороге и не ждать других нежелательных зрителей.    В дверь, тем временем, раздался громкий стук. Начали прибывать гости, а привлекать к себе ненужное внимание было ни к чему.        К удивлению парня, гостей спустя час в доме числилось около сорока персон, что больше походило на банкет по поводу свадьбы или же дня рождения, что, впрочем, могло бы быть правдой, если бы кто-то вообще знал или помнил, что у Оминиса сегодня день рождения. Большинство же приглашённых людей блондин даже сам не знал. Не удивило, разве что, присутствие директора Блэка со своей "дражайшей" супругой Урсулой. Он вёл себя точно так же, как и в школе, - напыщенно и высокомерно, хотя Дин сам не понимал, почему подумал, что будет иначе. Всем своим видом Блэк демонстрировал насколько он чистокровнее всех остальных, точно павлин, надменно вздёрнув клюв, то есть нос. Будто бы стоило его опустить и вся его рафинированая кровушка тут же хлынет из ноздрей.    Дин узнал несколько лиц из недавних газетных статей «Ежедневного пророка» и предположил в них работников Министерства Магии. Некоторые держались особняком, молчаливо, скрытно и довольно угрюмо, другие же непринуждённо тараторили о своих семьях, увлечениях и любой чепухе, которую парень счёл бы совсем дурацкой темой для беседы. Были и среди гостей родственники Гонтов, которых несложно было узнать по типичному надменному поведению, преимущественно светловолосой шевелюре, характерной бледной и какой-то странноватой внешности, слизеринским цветам и символикой в одежде.    Марволо безустанно косился на Дина. Сначала украдкой, стараясь не выдать своего интереса к парню, но вскоре ему эти гляделки наскучили, и он уже сверлил его жёстким взглядом без малейшего стеснения. Двоих помладше: Бернайс и Оллина среди гостей не было. Как и мистера Зума.    Как только закончилась трапезная часть, гости разбрелись по остальным залам первого этажа. Большинство мужчин осели в соседнем со столовой, развлекая друг друга различными азартными играми, раскуривая разносортный элитный табак, от которого очень хотелось на свежий воздух и распивая не менее элитный алкоголь. Напротив, остальная, более молодая часть гостей, преимущественно танцевала, а пожилая, в основном женщины, располагалась на диванчиках по периметру танцевального зала, почти что с текущими слюнями, делясь последними пикантными сплетнями.    В бесконечных коридорах и огромных залах поместья Гонтов поистине можно заблудиться. Оно было даже больше, чем особняк Макмилланов, а Дин и там очень долго привыкал к планировке и расположению комнат. С его топографическим кретинизмом он чувствовал себя точно в том Блэквудском лабиринте, и первая мысль, которая возникала в его паникующей голове – это прожечь путь своей магией. Поэтому парень держался в пределах людных залов или же хвостиком следовал за Оминисом, что было в данный момент слегка проблематично, так как брюнет потерял его из виду.    Зато Марволо тут как тут. Стоял, как бы совсем случайно неподалёку, сунув руки в карманы брюк, прислонившись к стене, и хищно ухмылялся. Чего ему понадобилось оставалось только гадать, подходить и выяснять не было ни малейшего желания. Дин демонстративно отвернулся к нему спиной и снова оглядел соседний с коридором зал в поисках своей драгоценной пропажи.    - Забавно наблюдать, как ты пытаешься избежать любого контакта со мной, - он приблизился и склонился к уху парня, заговорив очень тихо. – Я тебе ничего не сделаю…    - Ты и не сможешь, - спокойно ответил Дин не оборачиваясь.     Даже бровью не повёл. Продолжил рассматривать гостей в надежде узнать в ком-то из них любимого человека.    Он уже понял, как у них всё устроено и не намеревался создавать впечатление беспомощного и заурядного школьника. Хоть со своей силой он пока не наладил какого-то определённого надёжного контакта, но она откликалась на инстинктивном уровне, а этого уже было достаточно, чтобы показать всем мордредову мать и вжарить как следует в качестве предупреждения. И Марволо это знал не понаслышке, отчего и вёл себя кротко и ненавязчиво.    Похоже, отец Оминиса ожидал именно этого - увидеть собственными глазами на что тот способен. Вот только каков был вердикт, парню не посчастливилось узнать, даже глава семейства, будто нарочно, избегал его. Гонты, помимо чистоты крови, «молились» ещё на одно, несомненно, важное качество волшебника – силу. Даже в их поведении это читалось. И не то, чтобы Дин их до происшествия побаивался, но теперь понимал, что это и правда логово змей и каждый будет присматриваться: использовать тебя или сожрать. А посему старался держаться настороже. Вот только был бы Оминис рядом, ему было бы спокойнее.    Марволо начал что-то задвигать про могущество и силу. То, что такой талант не должен пропадать даром, но Дин его не слушал, насколько мог, закатив свои голубые глаза. Он раздражал своей ненавязчивой навязчивостью, отчаянно пытаясь обратить на себя внимание.    Откровенно достал.     Чем-то очень напомнил отца, когда тот был в духе. Он тоже распинался о том, как важна в нашем мире власть и сила и чем её больше, тем больше открывается возможностей. Парня даже подмывало спросить не знают ли они друг друга, настолько слово в слово Гонт повторял его, но риск быть втянутым в ненужный диалог остужали его порывы.    По танцевальному залу луной разошёлся звонкий женский хохот, который обратил внимание парней к даме, окружённой тремя кавалерами. На вид ей было около сорока. В отличии, к примеру, от миссис Гонт, к которой даже подходить боялись, та располагала к себе людей одной лишь добродушной улыбкой. Чем-то напоминала профессора Уизли своим довольно милым, учтивым и скромным поведением. Элегантное чёрное платье подчёркивало ещё вполне миловидную фигуру, лёгкая, непринуждённая причёска добавляла какой-то девичей игривости, а тёмные, карие глаза так и сверкали.    Трое мужчин увивались вокруг неё, целуя руки и рассыпая комплименты, словно Асмодеи, наперебой приглашая на танец, но та лишь любезно отшучивалась и ещё более вежливо отказывалась, ссылаясь на то, что пришла с ревнивым кавалером, кивая через коридор в сторону зала, где играли мужчины. Дин с Марволо даже оглянулись, чтобы посмотреть на этого «счастливчика», настолько увлёк развернувшийся спектакль. Ухажёры так же шутливо упрекали в том, что зять – это не кавалер.    - Ох, великолепная Батти, подарите мне всего один танец… разве я так много прошу? - тоскливо заныл кто-то из троицы, на что женщина, внезапно обратив внимание на раздражённого собственной компанией, стоявшего парня в проходе, быстро направилась к нему.    - Простите, джентльмены, - хохотнула она вслед, — вот и мой кавалер!    Пока Дин соображал, что происходит, брюнетка схватила его под руку и потащила в зал.    - Надеюсь, вы танцевать умеете, юноша? – задорно шепнула она. - А то будет очень неловко, если вы на глазах этих лощёных проныр неуклюже отдавите мне ногу, - одарила женщина парня лучезарной улыбкой, и он смущённо кивнул. – Отлично! Вы мой спаситель. А я, похоже, ваш.     Дама кокетливо подмигнула, резво расположив руку в ладони парня, а вторую на его плече для вальса, и ему ничего другого не оставалось, как уступить. Не устраивать же сцену посреди людного зала из-за какого-то дурацкого танца.    - Те прохиндеи только и зарятся на мой статус и небольшое наследство, оставленное покойным мужем, Мерлин храни его душу, будто я не вижу их помыслы по одному взгляду… Особенно вон того выбеленного, как шерсть северных сасквотчей, Яксли, с его шальными ручонками…    Парень непроизвольно засмеялся от её столь позитивного настроя в такой, казалось, малоприятной ситуации. Она же как-то даже игриво, между делом, подметила необычный цвет его глаз. Женщина беззаботно болтала, тем самым удивительно быстро уняв его неловкость, расположив к себе открытым и дружелюбным отношением. Поразительно. Второй раз в жизни человек так быстро смог завлечь его внимание и заставить проникнуться непростой ситуацией, на время напрочь позабыв обо всём остальном.    Танцевать бальные танцы «вживую», среди зрителей, довелось впервые с тех пор, как его обучали, почти год назад. Тогда потребовалось срочно из обычного пацана вылепить чистокровного наследника, с отточенными манерами и навыками, дабы можно было выпустить это недонаследие в свет и при этом не шлёпнуться в грязь лицом.    Мышечная память никогда не подводила, Дин схватывал движения молниеносно, в отличии от теоретических знаний. Поэтому ему легко давались заклинания и дуэльные сражения, а вот с теорией он не дружил, из-за чего и портачил там, где нужно было запоминать много информации. И не просто запоминать, но и ориентироваться в ней, как в Истории магии, Зельеварении или Травологии. Три гвоздя в гроб под названием С.О.В.    С умелой партнёршей такой вид развлечений ему даже понравился, хотя он, конечно, предпочёл бы танцу дуэль. В отличии от Рейес, которая с метлой в воздухе справлялась куда искусней, чем с парнем на танцплощадке, мадам Бэгшот, а именно так звали темноволосую женщину, танцевала превосходно.    - Погодите… - внезапно озарило парня, - вы – Батильда Бэгшот? Автор учебника по Истории Магии?    Женщина рассмеялась от того, как он замер от внезапного озарения.    - УчебникОВ, юноша, - гордо поправила она с улыбкой. – Всё верно. К моему великому сожалению, мне пока удалось охватить лишь первые два курса, но надеюсь вскоре дополнить коллекцию. Профессор Бинс, полагаю, всё ещё пытается поставить рекорд по самому быстрому усыплению учеников на своих занятиях?    Мадам Бэгшот разразилась хохотом, упомянув, что и сама у него училась. Пожаловалась, что ей даже пришлось приобрести самопишущее перо, поскольку сон наваливался совсем неожиданно. Она жестом указала в сторону одной из пустых кушеток в углу, безмолвно предлагая присесть, и Дин, кивнув, последовал за ней.    - Да… на его занятиях скучно до одури, - выпалил он, - ой, простите…    Но женщину это никоим образом не оскорбило, она лишь захихикала. Хотя Историю Магии, которой она занималась половину своей жизни, наверняка не считала «скучной».    - Мадам Бэгшот, - заговорил Дин полушёпотом и придвинулся ближе, - можно… задать немного странный вопрос?    - Конечно, - ответила она словно с вызовом в глазах «удиви меня».    Парень нахмурился в сомнениях. Довериться незнакомому человеку страшно, проще было поговорить с Фигом, впрочем, и того он не знал настолько близко, чтобы доверять безоговорочно. Но он больше полугода обучал его, и Дин его хотя бы немного узнал. Эта женщина же, по сути, была чистым листом, но, несомненно, знала побольше Фига. Наверняка намного больше.    - Что вы… можете рассказать о древней магии? – аккуратно подбирая слова спросил он, на что мадам Бэгшот задумчиво наклонила голову и, хмыкнув, так же заговорила тише.    - Это… довольно сложный и обобщённый вопрос, юноша…    - Да, понимаю… - закивал он. – Тогда… может… откуда она взялась или… что в ней такого особенного?    На лице женщины всплыла снисходительна улыбка, словно Дин – маленький ребёнок, спрашивающий у матери почему светит солнце. К удивлению, это он понял сразу и тяжело выдохнул.    - Я просто… Из тех, кто мог бы что-то рассказать, никого уже нет в живых.    - Почему? – всё тем же добродушным тоном промолвила Батильда. – Вы забываете очень важную вещь, исключительность – временное явление. К тому же не берёте во внимание свою неосведомлённость. К примеру, в мире до сих пор живут существа, обладающие древней магией…    - Кто? Или… что?    Глаза женщины засверкали только ярче. Ей, несомненно, разговор очень нравился.    - Одни из наидревнейших существ на планете – драконы.    Она хихикнула, заметив, как челюсть парня слегка отвисла. Но Дин не столько удивился тому, кого имела она в виду, сколько пониманию, что этих редких и чрезвычайно опасных существ придётся искать.     Оминис ему точно голову оторвёт за такую «отличную» идею.    - Вы ведь знаете, что школа Хогвартс построена с помощью древней магии? – тем временем продолжила женщина.    Дин лишь коротко кивнул, прислушиваясь к каждому её слову, боясь перебить.    - Так вот, в учебниках по Истории Магии упущено и завуалировано это понятие, так как нет доподлинных доказательств и изучений, чтобы достоверно утверждать, что «Древняя Магия» имеет какие-то явные отличия и особенные свойства по сравнению с той, что наполняет наш мир сегодня. Поэтому в учебниках понятие «Древняя Магия» упоминается изредка, и подаётся для восприятия лишь как ограниченное давними временными рамками магическое событие.     Дин разочаровано вздохнул.    - Другими словами, вы тоже не можете сказать ничего существенного…    - Погодите, юноша, - возмутилась мадам Бэгшот его преждевременным выводам, - я ещё не закончила. Тем не менее, скрытых свидетельств о существовании некой «особенной», отличной от привычной нам, магии довольно много, а слухов ещё больше. Об этом можно рассуждать часами, но без веских доказательств эти слова не стоят и кната. Их можно вывернуть как угодно, трактовать по-разному и нельзя подавать, как часть истории. Всё-таки сплетни без доказательств это всего лишь сплетни. По некоторым записям четырёх основателей Хогвартса, осведомлённым людям, как нам с вами, можно заключить вывод, что кто-то из них обладал некой древней магией. Логично ведь, если школа, сама по себе, владеет собственными магическими способностями, не так ли? Довольно трудно найти такие исключительные места скопления, непохожей на обычную, магии в Великобритании, но, несомненно, они есть.    - Хотите сказать…? – Дин не мог поверить, что не додумался до этого сам.    Ведь это вполне логично, что четыре основателя факультетов, построившие Хогвартс с помощью древней магии не могли все без исключения быть обычными волшебниками. Как и в случае с Хранителями, где древней магией обладал Рэкхем, как минимум один из них: Гриффиндор, Слизерин, Рэйвенклоу или Хаффлпафф владел древней магией тоже! И наверняка в школе хранятся какие-то их записи: учебники, дневники или пособия…    Женщина загадочно улыбнулась, увидев, как усердно парень переваривает полученную информацию и как его мысли несутся со скоростью дромарога всё дальше.    - А ещё, у чистокровных обладателей древней магии, конечно же, чисто по слухам, она проявляется и физическими особенностями… например… неестественно голубым цветом глаз, - она продолжала с любопытством смотреть прямо на Дина, давая понять, что знает, кто он, и улыбнувшись чуть шире, демонстративно заглянула за его плечо, вынудив проследовать за её взглядом, - и светлыми, почти белыми волосами.    Парень ошарашено оглянулся. В проходе в зал стоял высокий мужчина с белоснежной короткой гривой и глазами кого-то искал.    - Я должна извиниться, - мадам Бэгшот едва коснулась руки, заставив Дина вздрогнуть, - не знала, что вы из себя представляете после… того, как прожили в семье Макмилланов столько лет. Как отреагируете на мои слова, но… раз вы сами заговорили о древней магии…    Всё это время, она знала кто он? Забалтывала чем-то посторонним, сама же аккуратно прощупывала его, выманивая на контакт и располагая к себе.    - Я же сказал, что это лишнее, - колючий мужской голос с лёгким акцентом, будто окунул парня в ледяную прорубь, и тот невольно поднял взгляд на беловолосого мужчину.    В отличии от Дина, глаза его были ярко голубыми, как зимнее безоблачное морозное небо. Пронзали холодным взглядом, от которого, казалось, можно вмиг околеть, но смотрел он скорее безразлично и даже слегка надменно, нежели враждебно.    - Это зять моей сестры, Алберон Гриндевальд, - проигнорировав колкость мужчины, мадам Бэгшот снова добродушно улыбнулась, успокаивающе погладив по руке и добавила совсем шёпотом. - Думаю, вам стоит поговорить наедине.    Она так смотрела, словно это имя ему должно было о чём-то сказать, но Дин понятия не имел кто это и лишь непонимающе нахмурился.    - Кажется, твоя фамилия ничего ему не говорит, Алберон, - хихикнула она шёпотом в сторону мужчины, но тот будто и не ожидал другой реакции.    - Конечно не говорит, он небось и имя собственной матери не знает, - буркнул Гриндевальд. – Ну что, ты его повидала? Довольна? Я готов уже с себя кожу содрать от этого напыщенного сборища самовлюблённых снобов, - он нервно дёрнул воротник.    Музыка в зале стихла, и гости стали возвращаться в столовую для очередного застолья. Мадам Бэгшот поднялась и приблизилась к мужчине.    - Ты должен с ним поговорить, таков был уговор, - она укоризненно глянула на Гриндевальда, положив руку ему на плечо, а затем присоединилась к последним покидающим зал гостям.    Повисла напряжённая тишина, послышался весёлый галдёж и чоканье бокалов из столовой. Заколдованный оркестр из волшебных музыкальных инструментов снова заиграл в почти пустом танцевальном зале, но в этот раз значительно тише.    Мужчина молчал и изучал своими ярко голубыми, пронзительными глазами сидящего перед ним юношу. Дину становилось всё более некомфортно и неловко. Не только потому, что тот был намного старше и сидеть перед ним казалось неуважительным. Едва парень попытался подняться, как луной уши пронзило грубое «сядь». Гриндевальд раздражённо шумно выдохнул через ноздри и подошёл вплотную, буквально нависнув над парнем.    - Я не собираюсь читать тебе лекцию и рассказывать о твоём прошлом. Ты мне никто и твоя жизнь меня не касается, - мужчина заговорил всё же тише, так как пустой зал улавливал и отражал любой громкий звук, а слышать кому-то постороннему их разговор не полагалось. - Не знаю откуда ты узнал столько о древней магии и… сосуде… - Дин вытаращился на него и паззл в его голове потихоньку стал складываться. – Твой папаша, как я погляжу, взрастил себе отличную ищейку. Странно, что он до сих пор не объявился и не позарился на «него»…    - Он не знает… - выдавил парень, оскорбившись его словами.    - А? Не знает? – Гриндевальд удивлённо вскинул бровь и скрестил руки на груди, недоверчиво криво ухмыльнувшись. – Не держи меня за дурака, юнец, я таких, как ты…    - Вы меня не знаете, - всё же поднялся Дин и грозно уставился на мужчину в ответ.    Теперь они стояли наравне. Бояться его было бессмысленно, хотя парень и понимал, что понятия не имеет, что от него ожидать. Как минимум, вероятность того, что он нападёт, когда в доме столько посторонних, да ещё и работников Министерства, была довольно низкой. Незнание своего оппонента сыграло в плюс, и Дин быстро взял себя в руки. Если отца он боялся даже просто потому, что был приучен с детства, то тут за какие-то страхи и плохие воспоминания нельзя было зацепиться, и парень этим воспользовался.    - К тому же, Вы с лёгкостью можете это проверить и сами, прочитав мои мысли и воспоминания, не так ли? К чему был этот цирк с запугиванием?    Гриндевальда позабавила такая дерзость и ухмылка на его лице стала только шире.    - Что смешного я сказал? – такой реакции Дин не ожидал и уже засомневался в своих поспешных выводах.    - Ничего. Может, и не всё так плачевно, если в тебе осталось что-то от неё помимо магии, - мужчина как будто слегка смягчился, хотя должен бы был наоборот разозлиться. – Упрямство, похоже, ты тоже перенял от матери, раз по-прежнему пытаешься лезть туда, в чём не смыслишь. Ты ведь понимаешь, что школьнику, вроде тебя, не справиться с тем, какие последствия повлекут твоё глупое необдуманное вмешательство?    И этот туда же. Достало, что все считают его ребёнком с молнией в руке, способным лишь всё уничтожать вокруг себя.    - Так помогите, - прошептал парень.    - Нет-нет, прости, – покачал он головой, – это не моё дело, а твоей матери. Я не виноват в том, что она была столь неосмотрительной, чтобы связаться с такими, как Макмиллан и Руквуд. И в её смерти тоже нет моей вины. Даже если бы и хотел, я не знаю почти ничего о том, чем она занималась. Лилиана… её род держал это под семью замками и отгораживался от всех. Ты – последний из них. Мне бы стоило убить тебя и все знания канут в небытие, но, Батильда почему-то уверена, что ты справишься… чёртова ведьма, – он недовольно фыркнул в сторону галдящей столовой.    - Тогда зачем вы вмешались, если вам всё равно? – пробормотал Дин.    - О, нет, не всё равно. Меня беспокоит лишь целостность того, что долгие годы хранила твоя мать и её предки, по одной простой причине – если сосуд попадёт не в те руки, всему наступит конец. А такое положение дел меня не устраивает. Но и напрямую ступать на тропу войны с шайкой головорезов я не намерен, у меня есть дела куда поважнее. Пока ты держишь рот на замке и не лезешь куда не следует, они ничего не смогут сделать, никто из них не обладает древней магией. Я это проверил.    - А что насчёт гоблинской? – поинтересовался Дин.    - Хм… да, тут есть свои недочёты. О гоблинской магии в полной мере знают лишь сами гоблины. Но без должной помощи…    Недочёты?!    - Они уже наш…ли…! - выпалил парень и беспокойно обернулся.    Было слишком опасно говорить об этом в голос. Он раздражённо поджал губы.    - Они уже нашли одно хранилище, под замком Руквуда…    - Сосудов было два? – мужчина нахмурился от такого внезапного поворота.    Дин не ожидал, что сможет его чем-то удивить, но это было несомненно хорошим знаком. Теперь не получится остаться в стороне.    - Полагаю… их даже больше…    - Что случилось с тем, который обнаружили? Его опустошили? Уничтожили?    Парень пожал плечами. Никаких свидетельств о том, что магия, хранящаяся в сосуде, была уничтожена, да и было наивно так полагать. Ситуация резко изменилась в глазах мужчины, и теперь Гриндевальд уже не выглядел таким уж безучастным. Как бы он ни пытался казаться непричастным, всё-таки он зачем-то его нашёл. Пусть спустя шестнадцать лет, а не сразу, но…    - Я не знал о твоём существовании, - прервал раздумья Дина снова раздавшийся в голове чужой голос. – А когда узнал, то… ты всё равно не обладал ещё древней магией, и я понадеялся, что ты так и останешься сквибом.    Это была не первая их встреча. Чужаков тогда было так много, что он их просто не запоминал. Да и не пытался. Сейчас это уже неважно. Он не хотел обнажать свои воспоминания перед ним, поэтому быстро переключился на более важный сейчас вопрос.    - С вашими умениями, вы можете стравить Ранрока и Руквуда, или же заставить их покончить с собой…    Гриндевальд рассмеялся, словно парень сказал какую-то глупость.    - Это так не работает, малец, - заговорил он снисходительным и даже каким-то разочарованным тоном. – Твоя наивность и неосведомлённость просто поражает... Поговорить с кем-то с глазу на глаз с помощью телепатии – это одно, но даже заставить другого человека говорить по твоей воле, то, что ты хочешь – совсем другое. Управление разумом и управление телом – разные вещи. Ты говоришь о свойствах Империуса, это проще, по сравнению с первым, но несёт в себе не меньше опасностей. И я могу понять, что в древней магии ты ни черта не смыслишь, некому было тебе это объяснять, но уж об использовании непростительных ты знаешь, не так ли? Чем они отличаются от обычных заклинаний и как их использование влияет на тебя?    Дин неуверенно кивнул. Знать-то он знал, но всю информацию он получал путём собственного опыта. Немного рассказывал Оминис. Фиг вообще старался не касаться темы непростительных. До поступления Дин практиковал непростительные, но совсем ничего не помнил об этом: ощущения, впечатления, последствия… будто пытался выдрать эти воспоминания из собственной головы. Или их кто-то выдрал.    - Мерлин, ты зеленее, чем мой сын, - буркнул Гриндевальд закатив глаза, - а ему и одиннадцати ещё не стукнуло. У тебя с памятью какие-то проблемы? Я натыкаюсь на множество мелких пробелов...    - Возможно, мне стирали память…    - Да, и не единожды, - задумчиво заключил мужчина, - и не одним заклинанием, а разными. И возможно, не только заклинаниями, из-за чего у тебя и кошмары…    - Я думал... это ваших рук дело, - опешил Дин.    - Ха? – возмутился он. – Я что, по-твоему, настолько больной ублюдок, чтобы мучить ребёнка во сне? Папашу своего спроси, наверняка это он постарался.    Внезапно в зал вошёл отец Оминиса, которого Дин успел за весь день повидать лишь во время застолья в другом конце зала. Тот, быстро окинув помещение взглядом, направился прямо к ним.    - Не знал, что вы знакомы, - с любопытством произнёс он, пытаясь выглядеть совсем непринуждённо, но что один гость, что второй, как-то неприятно напряглись.    - Да вот, Батильда глаз на нового жениха положила, - сверкнул белоснежными зубами Гриндевальд. – Совсем стыд потеряла тётка, говорит, нужен муж сильно помоложе… Видимо, чтобы не успел откинуться раньше неё.    Мужчины загоготали.    Парень даже не сообразил, что это была шутка и вспыхнул румянцем, как звезда на рождественской ёлке, а затем вздрогнул от какого-то слишком дружеского хлопка по плечу от Гриндевальда. Тот воспользовался моментом и быстро ушёл, будучи уверенным, что Гонт искал не его. Закончить столь щекотливую беседу уже не представлялось возможным.    Глава дома же присел на диванчик и закинул ногу на ногу, в ожидании пока Дин сообразит присесть рядом.    Гости снова стали наполнять зал, и музыка заиграла громче. Несмотря на то, что парень горел желанием расспросить мужчину, зачем он всё-таки его позвал, сейчас, внезапно, появилась более важная потребность – перехватить госпожу Бэгшот до её ухода, и попросить об ещё одной встрече. Он чувствовал, что в отличии от Гриндевальда, с ней он мог бы ещё многое обсудить и, наконец, пролить хотя бы лучик света на то, в чём с самого пробуждения его способностей, он идёт наощупь.    - Ты сделал как я сказал? – спросил Гонт прежде, чем Дин успел открыть рот и начать извиняться.    - Д-да, но… Мистер Гонт, я всё равно не понимаю, чего вы от меня хотите.    В этот раз парень решил не юлить и прямо спросить, чего ему надо. Время не ждёт.     Мужчина недовольно выдохнул и повернулся к залу.    - Что ты видишь? – спросил он довольно тихо, что слизеринец едва расслышал.    - Эм… гостей.    Гонт покосился на него таким взглядом, что Дину захотелось провалиться на месте. Явно даже близко не тот ответ, которого он ожидал.    - Работников Министерства? – он попытал удачу второй раз и по выражению понял, что направление нащупал верное.    Чёрт, это может продлиться до завтра…    Парень откинулся на спинку дивана и стал рассматривать гостей повнимательнее. Кроме Блэков он никого здесь не знал и видел вживую впервые в жизни. В зале появилось несколько лиц, которые, после первого застолья, сидели с мужчинами в игровой комнате. Он узнал низкорослого, бородатого чиновника, которого несколькими днями ранее видел в газете. Запомнил его раскатистый едкий смех, обратив внимание, когда искал Оминиса. Рыжеволосая женщина в жёлтом платье тоже показалась знакомой из какой-то статьи об Аврорате… Тут он стал замечать, как некоторые гости асинхронно поглядывали в его сторону. Один раз, дважды, можно было бы списать на случайность, но, прибывшие из другого зала гости, в разное время, делали это все. Дин напряжённо сел ровно.    Неужто воображение разыгралось?    - О, заметил наконец, - Гонт слегка наклонился и подпёр подбородок рукой так, чтобы остальной зал не мог даже прочитать по губам, что он говорит.    - Они… следят за мной?    - Хм, и да и нет, - ответил он. – Никто из них не знал, что ты будешь здесь, но несомненно…    - Каждый из них знает кто я, - парень закончил его фразу шёпотом.    Мужчина незаметно кивнул.    - И что им от меня надо? Мои способности? Сотрудничество? Магия?    Был бы рядом Оминис, он бы наверняка раскусил всё в мгновение. Такую сообразительность ещё поискать надо. Но вот брюнет ею не блистал, и кроме слежки ничего не приходило на ум. Если бы им было что-то нужно, они бы не оставили его в Хогвартсе. Не отпустили бы вовсе, а заперли бы как…    - Они следят, потому что… боятся?    - Верно, - кивнул Гонт. – Министр, конечно, наверняка заинтересован в твоей силе, но прежде всего, ты представляешь угрозу. В чём я самолично вчера убедился…    - Уверяю вас… - такой поворот всполошил Дина ещё сильнее.    - Не нужно меня уверять, - перебил он, - я тебя не боюсь. Тебе бы правильного наставника и побольше тренировок в самоконтроле… Но, я не министр, и не настолько не уверен в собственных силах. Ты должен понимать, прежде всего сам, какую угрозу представляешь для окружающего мира. Всё, что непонятно для человека, вызывает страх. А страх толкает людей на необдуманные, глупые и чудовищные поступки. Ты отвечаешь не только за себя, но и за Оминиса, - его глаза снова выражали этот угрожающий взгляд.    Дин нервно сглотнул. Он понимал, каждое слово - правда. Оминис в такой же опасности из-за него, как и Себастиан, и может пройти совсем мало времени, когда кто-то снова попытается подобраться к парню через его близких. Это слово, будто луной пролетело в собственной голове. Настолько непривычным оно раньше казалось, а сейчас воспринималось вполне естественным.    Мужчина поднялся и Дин последовал за ним.    - Думаю, мы друг друга поняли, - добавил он сухо напоследок и, к удивлению парня, протянул ему руку.    - Да, сэр, - Дин кивнул и пожал ему руку.    Хотя после их разговора и осталось какое-то непонятное и неприятное послевкусие, в этот раз Гонт не стал разговаривать с ним ребусом, хотя и разницы в посыле со вчерашним парень тоже не особо заметил. Но он всё равно почувствовал некоторое облегчение от того, что отец Оминиса всё-таки не посчитал его флоббер-червём, недостойным его сына. Не то, чтобы его мнение имело особо какое-то значение, но всё-таки какое-то имело. И Дин даже слегка воспрянул духом от того, что получил не оскорбления и унижения в свой адрес, а вполне приемлемое отношение, хотя и явно не одобрение.    Со слежкой же со стороны Министерства Магии он понятия не имел что делать. Будто проблем и так не хватало. У Министерства могли быть глаза везде, и даже в Хогвартсе, ведь несколько знакомых профессоров не так давно и сами были его служителями. Интерес и желание привлечь Шарпа снова к своей «проблеме» резко поубавилось. Парень и правда почувствовал себя наивным мальчишкой, недостаточно осмотрительным и осторожным.    Возник и сопутствующий вопрос: что, если министр посчитает его достаточно опасным?     Опасным для чего? Чтобы устроить геноцид или чтобы захватить власть?    Или и то и другое?    Вмешиваться в политику, да и вообще в столь масштабные дела желания не было, но ведь… Ранрок и Руквуд наверняка к чему-то такому стремились, а значит и Дин пассивно стал в это вовлечён.    Теперь он ещё больше убедился в правдивости слов Себастиана, что три головы лучше, чем две. Один парень явно с таким уже не справится.        Он столкнулся с Оминисом, когда тот выскочил из столовой с каким-то недовольным, даже раздражённым выражением на лице и, схватив парня за рукав, потащил за собой, к лестнице на второй этаж.    - Что случилось? – беспокойно спросил брюнет.    - Если мне ещё раз кто-то расскажет, как же трудно моей семье с таким «ограниченным» ребёнком, я озверею и кого-нибудь убью… - гаркал он, властно утаскивая парня на второй этаж.    Оминис пыхтел от злости. Громко топал по ступенькам, обитых мягким ковром, и дышал так громко, что брюнет побоялся спрашивать что-либо ещё, просто послушно шёл за ним.    Как только они очутились наверху, блондин почти что бегом протащил Дина по коридору до конца и, открыв раздвижные деревянные двери, втолкнул Дина внутрь. Впихнувшись следом, он выпалил запирающим заклинанием в дверь с такой яростью, что та задрожала.    Помещение оказалось даже не комнатой, а каморкой, или встроенным в стену шкафом, для хранения постельного белья. От двери до полок пространства было ровно столько, чтобы вместился один человек, причём довольно узкоплечий. Слизеринец схватил Дина за ворот пиджака и напористо попёр на него, загнав в угол, ограничивая со всех сторон, будто тот сопротивлялся или пытался бежать. Оминис жадно вонзил в его нижнюю губу зубы, бесцеремонно проскочив всю стадию прелюдии, но потом всё-таки опомнился и попытался придать этому терзанию подобие поцелуя.    - Полегче, я же никуда не убегу… - успокаивающе прошептал брюнет, когда блондин, наконец, перестал истязать его рот и переместился к шее.    Чего ужасного ему наговорили, что Оминис настолько жаждал переключить всё своё внимание?    Дин крепко обхватил его плечи, пытаясь прижать к себе, но тот упирался, спускаясь свободной рукой по белоснежной рубашке к ремню, не переставая напористо лобызать шею парня.    - Оминис, по-моему, это не лучшая иде...ай!    Укусил!    - У меня день рождения, имею право на подарок, - требовательно проворчал он ему в шею, вытаскивая края рубашки, которая явно очень мешала.    - Ты вчера уже полу… ай! Хватит кусаться! – хохотнул Дин, обхватил его лицо и с силой оттащил от себя. – Я понял, ты взбешён, но заниматься непотребствами в каморке дома, полного родни и гостей…    Оминис замер на секунду что-то обдумывая в своей обычно всегда рассудительной и трезвой голове, будто бы здравый смысл вернулся к нему… а затем махнул палочкой в дверь наложив заглушающие чары и полез свободной рукой парню в штаны.    Дёрнув бёдрами назад, Дин лишь упёрся ягодицами в стену, а отпускать лицо взбешённо слизеринца не рискнул, он бы сразу кинулся снова терзать его шею. Прижавшись лбом к нему, брюнет тяжело выдохнул, ощущая, как собственное тело его предаёт:    - Тогда до конца.    - А? – Оминис снова замер, пытаясь сообразить, что тот имеет в виду.    - Штаны снимай, говорю, - потребовал он и вперился в незрячие глаза.    Блондин прикусил губу, слегка дёрнув уголком рта, наспех стащил с себя пиджак и развязал дурацкую бабочку, которая его тоже душила, отбросив их на пол, быстро начал расстёгивать ремень.    - Погоди, свои! Свои снимай! – запаниковал Дин, перехватывая его руки, но тот уворачивался и продолжал, пока брюки парня не свалились до щиколоток. – Ебучий Салазар тебя подери, Оминис!    Но юноша не внимал никаким возражениям, так же быстро сунул руку ему в трусы, властно обхватив горячий, твёрдый член ладонью. Предатель ещё с лестницы постыдно встал по стойке смирно и никакими мысленными уговорами не хотел ложиться обратно. Как же смущало признаться даже себе, что такая властность со стороны блондина заводила его на раз. А теперь, когда чувства беспрепятственно вскружили Дину голову, не поддаваясь больше никаким страхам, опасениям и собственной нервозности, тело вообще окончательно перестало слушаться.     Понимание того, что Оминис за всё это время ни капли не охладел, терпеливо ждал и, по-прежнему, несмотря на его дурацкие выходки, чувствовал к нему неизменную любовь и желание, распаляло словно адское пламя – бесконтрольно и сильно.    Кожа мгновенно покрылась мурашками, а в паху приятно покалывало, и брюнет, не сдержавшись, сладко простонал, ослабив руки и спустив их к плечам. Оминис перестал напирать, как только почувствовал покорность с его стороны и продолжил двигать рукой уже более нежно и медленно, пока второй убирал палочку в карман брюк и расстёгивал верхние пуговицы на своей рубашке. Жаркое дыхание обжигало лицо, очень хотелось поддаться соблазну, но…    …ведь всё должно случиться не так.    Раньше как-то не имело значения ни место, ни время, но не теперь. Раньше Дин не осознавал, насколько всё реально и важно, не верил в то, что всё по-настоящему. Теперь же он понимал поведение Оминиса, его эти приторные порывы поухаживать за ним и сходить на свидание. Теперь ему тоже хотелось, чтобы всё было по-особенному. По-настоящему. И первый раз, наспех, в шкафу, на званом вечере Гонтов – это явно было не тем самым местом и не тем временем.    - Оминис, пожалуйста… - взмолился он шёпотом, но тот мольбу не слушал, а лишь вовлёк его слишком болтливый рот в очередной страстный поцелуй, скользнув властным языком по зубам и придерживая затылок освободившейся от палочки рукой.    - nhvwou, - шикнул Оминис ему в губы.    - Чего? – томно шепнул он в ответ и издал что-то среднее между смешком и стоном. – Т-ты в курсе, что на парселтанге лопочешь? Я тебя не понимаю. Не первый раз… между прочим…    Блондин вскинул бровь и тоже захихикал. А потом, словно из мести за то, что Дин отвлекает его по пустякам, сжал пальцы сильнее, спустившись указательным и средним к мошонке, заставив парня с протяжным стоном мгновенно пожалеть о том, что посмел даже рот открыть.    - Чёртов змееуст, - ругнулся он, не желая терять контроль, но способность Оминиса лишь сильнее заводила.    В иных обстоятельствах он, несомненно, потерял бы голову первым, если бы не предшествующие на вечере события. Поэтому, в отличии от Оминиса, Дин ещё пребывал в каком-то подобии порядка. Но предчувствовал, что это совсем ненадолго. Он снова рванул юношу от себя и прорычал:    - Раз уж тебе так неймётся, становись на колени. – Надеялся таким образом немного сбить накалившуюся страсть. – Теперь моя очередь.    Думал, это его немного остудит или даже расстроит, если эгоистично «перетянуть одеяло на себя». Расстраивать его, конечно, не хотелось, но хлынувшая в пах кровь толкала на совсем уж немыслимые в данной ситуации действия, и терпение натянулось словно струна, рискуя в любой момент безумно лопнуть.    За столько времени пора бы уже уяснить одно довольно простое правило – с Оминисом ничего из этого не работает. Блондин без колебаний опустился на колени, попутно сдёрнув трусы парня вниз. Даже в такой ситуации он не выглядел побеждённым, податливым и покорным, а всем своим видом выражал: «я делаю это не по твоему приказу, а потому, что хочу».    Ни малейшего сомнения или волнения.    Дин вчера был готов умереть от смущения. Так переживал, что то и дело спешил, лишь бы не застрять в каком-то неловком моменте. А вот Оминис сейчас пребывал в абсолютном спокойствии, как удав, размерено, не спеша, заглатывая свою жертву целиком.    Поразительно…    Дин чуть не задохнулся, когда влажный язык слизеринца коснулся сочащейся предэякулятом головки члена и, размазав его вниз по стволу, он обхватил его губами, заставив парня дёрнуться и шумно грохнуться затылком. Сердце только ещё сильнее заколотилось, со сладкой щекоткой сгоняя всю кровь в теле в одну точку. Таких ощущений ему испытать ещё не доводилось.    Помниться, Оминис уже пытался нечто подобное проделать, когда они посещали дом Макмилланов. Но тогда волнение, стеснение, беспочвенный страх, что всё закончится, едва начавшись и желание побыстрее увидеть свой субъект вожделения без одежды, вынудили поддаться эмоциям. Сейчас же они, вне сомнений, по-прежнему царствовали в его голове, но свои вожжи слегка ослабили, позволяя немного перенять контроль над собой, да и ситуацией в целом.    А это, в текущем положении, было необычайно трудно: вид сверху открывался невероятный, а ощущения и вовсе вне всяких приличных слов. Раскрасневшийся, то ли от спёртого воздуха, то ли от собственных развратных действий, Оминис выглядел так эротично и соблазнительно, что Дин не устоял и дерзко запустил пятерню в его волосы, дополняя его дикий ансамбль испорченной, но не менее сексуальной причёской. Болезненно покусывая губы, он только простонал что-то несвязное и быстро кончил, едва успев выдернуть член из его рта.    - Блядь… - всё-таки выругался Дин, хватая ртом воздух.    Он упал перед Оминисом на колени и принялся вытирать его щеку, подбородок и шею от «последствий» своего преждевременного удовольствия. А тот лишь довольно лыбился, чем так и подмывало повалить его на пол и закончить начатое, но, благо, в мозг кровь уже начала поступать и избавила парня от таких опрометчивых решений.    - Слушай, - пробормотал Дин, - думаю, цель визита к твоей семье я выполнил и с радостью бы отправился с тобой домой, в нашу комнату, где мы сегодня будем совсем одни… Что скажешь?    Оминис на этот раз поддался на уговоры, видимо пустая комната общежития всё-таки манила больше, чем дурацкий шкаф в родительском доме.    Как только они привели себя в порядок и украдкой выскользнули из их тайного места, Оминис отправился куда-то на третий этаж, обронив лишь, что у него есть незаконченное дело и сказал парню ждать его у камина в библиотеке чуть дальше по коридору.    Щёки всё ещё пылали от последствий страстно проведённого времени в душной каморке, и парень даже хохотнул подумав, что это теперь единственное любимое место в этом чёртовом поместье Гонтов.    Дин завернул за угол в уютный, декорированный деревянными панелями, коридор и замедлившись, вскоре совсем остановился. В конце, у поворота и огромной картины в толстой золотой раме стоял мелкий «Оминис», пронзительно вперившись на Дина липким взглядом, что даже стало немного не по себе.     - Привет, - улыбнулся дружелюбно брюнет и приподнял руку, пытаясь разогнать эту неловкость, но парнишка так и продолжал молча таращиться в ответ, даже не моргая.    Дин слегка засомневался, что у него не галлюцинации и этот мальчик и правда живой. Не удивился, если бы в доме и его статуя в полный рост находилась.    - Меня зовут Дин, - продолжил слизеринец. – Я друг Оми… твоего брата.    - Мне нельзя с ним разговаривать, - внезапно выдал мальчик.    - Э… правда? Почему?    - Маменька говорит, он не настоящий, а плод моего воображения, - вполне серьёзно продолжил он. – Но, если ты его тоже видишь, значит… и ты не настоящий?    Дин не нашёл что ответить. Сказать пацану, что его «маменька» просто чокнутая? А потом огрести от неё за то, что указывает ей как лучше воспитывать её ребёнка? Ещё не хватало встрять в разборки Гонтов. И так уже постарался на славу.    - Но ты ведь настоящий?    - Ага… То есть, верно, - быстро исправился мальчик и нервно оглянулся нет ли поблизости матери, а потом подбежал ближе и дёрнув Дина за руку, склонив к себе, прошипел на ухо. – Можешь ему передать, что те книги, которые он оставил в прошлый раз, я уже прочёл и они… они… потрясные!    Мальчишка выпучил глаза и зарделся, как помидор, будто ругнулся матом, и быстро убежал, заставив Дина самого смутиться, насколько это было умилительно. Кажется, Оминис принял на себя роль нелюбимой Гонтами тёти Ноктуа для этого пацана, и у него как-то аж отлегло от мысли, что хотя бы ещё один наследник Слизерина пытается сойти с этого скользкого пути.      Несмотря на поздний час, парни вломились через чёрный ход Сладкого Королевства и воспользовались тайным проходом одноглазой ведьмы, чтобы не нестись по морозному воздуху на метле. Да и выход из него был гораздо ближе всех остальных к общежитию Слизерина. Решили это будет оптимальным вариантом, хоть и совсем невежливым. Была мысль остаться у Сироны и снять комнату в Трёх Мётлах, но тут они безмолвно сошлись во мнении, что для первого раза захудалая комнатушка пивного паба совсем не подходит.    Теперь всё не устраивало и появилось какое-то ощущение завышенного ожидания. Самым приемлемым вариантом была лишь их собственная комната, по счастливым и не очень обстоятельствам пока что пустующая, чем грех было не воспользоваться. Себастиан до нового года должен находиться в больнице Святого Мунго. Ещё целых шесть дней безудержного, бесконечного разврата. Комендантский час уже давно начался, благо от выхода стоило лишь свернуть на исчезающую лестницу и спуститься вниз.     Прошло всего-то чуть больше суток, но парень соскучился по этим стенам так, будто не был здесь целую вечность. Неясно, что именно его так радовало, но усталость от пребывания в семье Гонтов испарилась, как только он переступил порог общежития. Даже смешно, как он не хотел сюда попасть перед распределением, и как теперь жаждал сюда вернуться. Всего за несколько месяцев всё здесь стало родным и тёплым, несмотря на тусклость и холодность обстановки.    Дин всё ещё не знал, что их ожидает, едва они перешагнут порог комнаты, но любопытство и предвкушение чего-то «большего» теперь перевешивали страх. Оминис следовал за ним молча, лишь периодически притормаживая, погружённый в свои собственные мысли.    Может он сомневается?  Хотя, быть такого не может.    Это ведь Дин всегда сомневался.     Наконец, четвёртая дверь. Парень потянулся к ручке двери и слегка опешил.    - Это ещё что за хрень? – пробормотал он про себя, брезгливо поднял носок, висящий на дверной ручке, двумя пальцами и бросил на пол. – Кто-то так пошутить решил?    - Что? – вернулся из своих раздумий Оминис, но брюнет не стал объяснять этот чей-то дурацкий поступок, а сразу размашисто распахнул дверь комнаты и, сделав шаг внутрь, встал как вкопанный от развернувшейся картины.    На ближайшей к выходу кровати, на лежащем Себастиане энергично гарцевала Рейес, в чём мать родила. Шатен, прикрыв глаза, с силой сжимал её бёдра и хрипло постанывая, насаживал её с такой силой, что казалось пытался членом пробить насквозь.    Оминис, не ожидая, что Дин резко остановится, впечатался в его спину, пока комнату переполняли томные стоны.     - Дверь закрой! – неприкрыто, во всех смыслах, возмутилась девушка, услышав их на пороге, и действо тотчас прекратилось.    У Дина лишь отвисла челюсть. Конечно, шоком было то, что наблюдать такую похабную сцену вживую не то же самое, что на иллюстрациях или фото, но ещё большим потрясением стало, что они занимались этим непотребством на его собственной кровати!    - Вы совсем очумели?! - заорал Оминис, громко захлопнув дверь, чем слегка всех встряхнул, и Имельда-таки прикрыла свои выпуклости.    - Ой… - нарочито стеснительно засмеялся Себастиан, и приподнялся на локти. – Я же носок повесил... Не ждал вас сегодня, думал, вы ещё у Оминиса погостите.    - Сюрприз, - всё ещё с ошарашенным, но уже возмущённым и слегка смущённым видом развёл руками брюнет. – Какого ляда, Себ? На моей кровати? Больше места не нашлось?    - Быстро собирай манатки и проваливай! – блондин же, в отличии от Дина, разозлился, причём, казалось, больше на Рейес.    Причин, по мнению парня, могло быть несколько: то ли ревность взыграла, что это был Себастиан, то ли возмущение по тому же поводу, что и у него самого – где происходило непосредственно соитие.     То, что они с Оминисом сами собирались предаваться плотским утехам, ещё минуту назад, он же почему-то посчитал недостаточно веской причиной.    - Ты мне не указ, Гонт, - фыркнула Имельда, но шатен столкнул её с себя и начал одеваться сам.    - Мерлин, Имельда, - недовольно закатил глаза Сэллоу, - и так ясно, что продолжим в другой раз, просто свали уже…    Она теснее обмотала одеяло вокруг себя и подхватила раскиданное шмотьё с пола.     - Другого раза не будет! – гаркнул Оминис.    - Слюной не захлебнись! – гаркнула Рейес ему в лицо, проходя мимо, - А тебя я жду в шесть утра на поле! – тут же резво уведомила Дина и демонстративно громко хлопнула за собой дверью.