~ Грейнджер ~
Весь вечер Гермиона думала о странной встрече у озера, заперевшись в своей комнате в Башне Старост. Рука помощи от самого неожиданного человека — это выглядело слишком, слишком сказочно. С другой стороны, никто никому ничего не обещал. Приглашение от неугодного лица можно было легко отклонить. При этом его принятие гарантировало наличие сопровождения на праздник, поскольку являлось небольшим магическим контрактом. Вроде никакого подвоха. Если и разрушать стереотипы… Как интересно выходит. Услышать такое от Паркинсон — подружки-прилипалы напыщенного кретина Малфоя — было чем-то из ряда вон. Может быть, они все и правда поняли, что проиграли, и мир начал меняться, отворачиваясь от старых заплесневелых устоев? Забавно, что самого Малфоя Гермиона даже ни разу не заметила толком. Только зафиксировала его наличие на платформе 9 ¾ в привычно лощёной обёртке — и всё. Голоса этого мерзкого он точно подать не успел. А неплохо выйдет, если будет тише обычного на выпускном курсе. Замолкнут все под львиными лапами — это же просто отлично! Дорога к главному — к знаниям — открыта, потому что змеи расползлись по тёмным углам. Змеёныши, если точнее… Тут Гермионе вдруг стало любопытно перебрать в воображении слизеринцев со старшего курса, которых в этом году закономерно раза в два больше, чем положено, и представить, как она будет смотреться с одним из них. Однако вспомнив о том, что ожидания всегда коварны, быстро отбросила эту затею и сладко уснула. На следующее, вполне бодрое утро, Гермиона уже даже не думала ни о чём, не относящемся к делам. Она быстро включилась, когда поняла, что Гарри не стал будить её на рассвете, как и обещал. Чтобы не переусердствовала с нагрузками в самом начале учебного года. Из-за этого маленького промаха толком не рассмотрела себя в зеркале и, украсившись непоколебимой решимостью, быстро зашагала в сторону Большого Зала. Студенты уже вовсю двигались на запах еды. Гермиона неслась стремительно, выстукивая каблуками громче обычного, потому что на размеренный шаг снова не было времени. Осанку при этом установила отменную — образцово-ровную. Идеальную. — Грейнджер, — послышалось справа. — Постой. Её окликнул, как выяснилось, Грэхэм Монтегю, и это было очень странно — чтобы её вот так, как ни в чём не бывало выцепил мирный на вид слизеринец, но, опустив взгляд на его серебристо-зелёный галстук, Гермиона вдруг вспомнила… Вспомнила! И замерла на месте, как статуя. — Ну ты летишь, не догнать, — криво улыбнулся он. Да ладно? Уже? — У тебя что-то срочное? — задрала Гермиона подбородок повыше, состроив вид, что ничего не ожидает. — Да. У меня для тебя приглашение. — И тут у неё в голове что-то выстрелило. С громким хлопком. — На бал… в эту субботу. Ничего себе оперативность! Она приоткрыла рот, увидев в его руке конверт с гербом, потянулась к нему осторожно. Монтегю очень бесил Рона. По-настоящему бесил. Он был агрессивным и бесцеремонным соперником в квиддиче, и мысль о том, что сейчас она увидит своих за столом уже будучи приглашённой им, подстегнула принять бумагу в свою руку. — Ты согласна? Гермиона подняла взгляд, молясь о том, чтобы её трепыхание не было заметно. — Да, благодарю, — ответила ровно. Монтегю чуть усмехнулся и кивнул. — Вот и отлично. Увидимся. И ушёл так быстро, будто и не было, пока она оставалась неподвижной и соображала, а верно ли поступила, выдав такое поспешное решение. Впрочем, было уже поздно рыпаться. Её да уже не отменишь — дело сделано. И потому, едва она запихнула конверт в сумку, бодрость и смелость снова толкнули её в спину, призывая продолжать своё уверенное шествие. Гарри и Рон уже сидели за столом, хотя народу в зале было ещё не очень много. — Прости, я, кажется проспала, — бросила Гермиона тихим голосом. Получила дежурный чмок в щёчку от своего парня и немного выдохнула. — Не беда, — улыбнулся Поттер. — Старосты факультетов на страже. — Он кивнул в сторону четырёх пятикурсников, стоящих по стойке смирно у входа в зал. — Мы можем немного расслабиться. О да. У неё есть свежеобретённое приглашение от весьма бесячего слизеринца на послезавтра — расслабиться они правда могут совсем немного. Гермиона уселась за стол между ребятами и уставилась на свою тарелку. — Что-то ты сама не своя, — заметил Рон после достаточно продолжительной паузы. — Тоже думаешь о субботнем вечере, как и все девчонки? — Да… Нет. Не то чтобы… Гермиона слегка покачала головой. Рон улыбнулся. — Не парься, — положил свою руку на её и чуть сжал. — Ты всё равно будешь самой-самой для меня. Гермиона посмотрела на него. Где-то здесь, он бы должен дополнить свою речь фразой: ты идёшь со мной, и это не обсуждается. Вернее, должен был сделать это сразу, как только узнал. Но… — Конечно, — легко кивнула Гермиона и перевела взгляд на приближающуюся в компании девочек Джинни. Вздохнула глубоко и снова повернулась к столу, чтобы схватить тост. — Только вот меня пригласил не ты. И я сказала да. Рон открыл рот, но звук издала его сестричка: — Ничего себе! На лице младшей Уизли просияло нечто похожее на радостное удивление. — Кто? — недоумённо спросил Гарри. Гермиона схватила хлеб и, откусив его, сделала глоток тыквенного сока. И решила твёрдо, что пока отвечать на этот вопрос точно не стоит. Во избежание криков и мордобоя. — Неважно, — ответила она непринуждённо. — Это же просто формальность. — Это Кормак? Дин? — спросила Джинни. — Хотя… — задумчиво возвела взгляд вверх. — Дин пригласил Падму. — Что происходит, Гермиона? — наконец очнулся Рон. На его лице не было ни капли радости, что вызывало вполне себе приятные чувства. — Ты… не шутишь? — Нет, — ответила она сухо и взяла в руки приборы. — А я тебе говорила, братец, — ухмыльнулась Джинни, посыпая омлет зеленью, — что ты зря тупишь. Гарри в это время тактично молчал. Гермиона отсекла от своего бекона маленький кусочек и отправила его в рот, якобы не замечая прожигающего взгляда Рональда Уизли. — Думаю, нам стоит поговорить об этом. Не сейчас. Лучше вечером у тебя, — сказал он и хмуро повернулся к своей тарелке. — Конечно, дорогой, — сладко ответила Гермиона. И добавила: — Если я не сильно устану… … на что в ближайшие дни был крайне маленький шанс.~~~
Нет! Мало того, что дел у старосты в начале года невпроворот, так ещё добавились и эти бессмысленные волнения по поводу прибытия в Хогвартс министра, постоянные толки о парнях и нарядах, которые и Гермиону успели измучить. Особенно, если учесть тот факт, что поговорить с Роном в уединении ей так и не удалось, и он заметно помрачнел и закрылся. Нависал буквально грозовой тучей, пока они находились рядом. А месть оставалась сладкой на вкус, к сожалению, очень недолго — как некачественная магловская жвачка. И дальше Гермиону одолели сомнения. Что, если это вовсе подстава или провокация, а она — дурочка, которая зачем-то слишком верит в хорошее в людях? Что, если гром всё-таки грянет, и некоторые гриффиндорцы учинят непотребства, опозорив Макгонагалл перед лицом Кингсли Бруствера, который, к большому удивлению Гермионы, был чистокровным выпускником Слизерина! Что ж. Хорошо, что Гермиона одумалась прямо сейчас, пока катастрофы ещё не произошло, и заготовила достаточно слов, чтобы заставить Паркинсон выложить все карты на стол. Подобрала подол своего скромного, но элегантного дымчатого платья с помощью магии, пока двигалась к назначенному месту, в очередной раз нарушая собственный запрет на слишком быстрый шаг. Вскоре дверь нужного Гермионе заброшенного кабинета пригласительно распахнулась, и перед парой карих глаз сверкнуло что-то продолговатое и изумрудное. — О, отлично, — улыбнулась Пэнси, и оторвала облепленную блестящей тканью задницу от парты, на которой бесцеремонно восседала нога на ногу. Шагнула навстречу, быстро окинув взглядом наряд Гермионы, которая в свою очередь уставилась на внушительное декольте её не самого скромного сияющего зелёной чешуёй корсажного платья. — Слушай, это всего лишь формальность, — поймала её взгляд Гермиона, чтобы та перестала разглядывать её так оценочно, — и потому едва ли стоит заморачиваться. — Ну да, — протянула Паркинсон, приложив руку к своему подбородку, пока Гермиона медленно стягивала свою мантию для полной демонстрации выбранного платья. — Но я всё-таки заморочусь хотя бы с нарядом. Гермиона не успела ничего возразить, как Пэнси уже взмахнула палочкой и платье стянулось подобно дьявольским силкам. В голове тут же посыпались проклятия собственной наивности. Что, если бестолковая отличница-золотце-староста сейчас будет крепко связана в пустом кабинете по рукам и ногам, чтобы посметь не явиться на бал, а после ей сотрут память и она не сможет выдать ничего внятного?! Она даже дёрнулась в сторону своей палочки, которую положила на стол, чтобы шарахнуть коварную змею, как давление резко отпустило и лёгкие сумели наполниться воздухом. — Посмотри теперь, м… — пропела Паркинсон, и между ними материализовалось большое зеркало. Рот глупо открылся от удивления. Потому что дымчатое платье из итальянского бутика донны Донателлы почернело и облепило фигуру, как вторая кожа. Грудь была видна гораздо больше, чем изначально — примерно на треть своего объёма. Но Гермиона почувствовала себя голой главным образом из-за того, что спины коснулась прохлада — как будто задний вырез растянулся прямо до талии. — Только не смей отрицать, что ты выглядишь сногсшибательно, — отразилась довольная Паркинсон в зеркале, когда встала позади Гермионы. — Украшение к нему положено вот такое. Она подняла в руках тонкие цепочки соединённые между собой изящной серебряной подвеской в виде дракона, из хвоста которого протягивалась третья, точно такая же цепь, завершённая крохотным бесцветным камнем. Гермиона по-прежнему молчала, позабыв все заготовленные вопросы, пока пальцы Пэнси не коснулись бретелей платья сзади и вся эта красота не поцеловала её металлическим холодком между лопаток. — Слушай, это слишком… — она подхватила рукой своё декольте и машинально потянула вверх, — откровенно. Паркинсон сверкнула зеленью глаз в отражении. — Но ведь тебе можно всё, не так ли? Никто и слова не скажет. Разве что комплименты… И, к слову, ты можешь попробовать трансфигурировать этот наряд обратно в свой пуританский, тем самым признав, что выбираешь хорошее, а не лучшее. Гермиона задумалась. Картинка была весьма хороша. Смело, но, по правде говоря, чёрный казался более выигрышным цветом. Гермиона призвала палочку и вытянула из сумочки перчатки, которые тут же удлинила и зачернила уже своей рукой. — Хм, и правда, ты отличница. Быстро схватываешь, — довольно прокомментировала Паркинсон. Гермиона примерила наряд в полном комплекте, чуть покрутилась, рассмотрев себя со всех сторон, всё ещё сомневаясь, а не вернуть ли серый под цвет костюма, в котором придёт Рон. Ещё раз попыталась прикрыть грудь. — Не трогай там ничего, — бросила Пэнси, скользнув взглядом по её, надо признать, крайне волнующим рельефам. — Не вывалится даже если будешь скакать. Проверь, если хочешь. — Быть может, всё-таки… — И когда до светлой головы начало подходить, голос вмиг поменялся. — Постой. Ты сказала «попробовать"? То есть эти трансфигурации… ...были необратимыми? Кто-то внутри Гермионы, кажется, только что нажал на тревожную кнопку. Особенно когда Паркинсон состроила невинное выражение: — Если я ничего не напутала с чарами, то твоё платье вернётся… Должно бы… Спор так и не успел зародиться, потому что тут же раздался стук в дверь. — Да, милый. Готово, — громко отозвалась Пэнси. Обе девушки повернули головы в сторону выхода, и… если одна широко и от души улыбнулась, то вторая была готова провалиться сквозь землю. Или сбежать с гордо поднятым носом. Потому что к ним вошёл не кто иной, как сияющий, высокоблагородный и вылощенный до зубного скрипа принц — благо не на белом коне! Принц чёртова Слизерина по фамилии Малфой. — Ну какова, а? — спросила его Пэнси и невзначай указала ладошкой на Гермиону. — А где М… Монтегю, — хотела спросить Гермиона, но судя по взгляду светло-серых глаз напротив с фамилиями возникла заминка или… Нет! Это бред! Гермиона тут же поняла, что Малфой, должно быть, прибыл за Пэнси и та просто хвалится своими задатками стилиста. У них ведь не положено вручать чужие приглашения, верно же? И тот герб с буквой М на конверте, означал… — Ммм, как тебе кавалер? — подмигнула Паркинсон Гермионе. — Красавчик. Всё, как я и обещала. Полыхание задниц будет… Она закатила глаза и после ослепительно улыбнулась. Малфой в это время молчал и почти не дышал — точно так же, как и Гермиона. Всё верно. Всё, мать её, верно! М — значило Малфой. Вот чёрт! Единственный раз решила проучить парня и сразу такая карма! — Ты подставила меня, — выцедила она наконец, встретившись с зелёными глазами, сияющими неприкрытым восторгом. — М, да… Немного, — Паркинсон склонила голову набок с деланным сожалением и резко щёлкнула пальцами. — Но красиво и гораздо более выгодно, чем ты предполагала. Гермиона перевела взгляд на почти очаровательно молчаливого Малфоя. Весь в белом, при параде. А она так кстати в чёрном. Определённо, подстава! — Ты тоже не знал? — спросила его Гермиона. — Нет, — ответила Пэнси, не дав однокурснику открыть рот. — Маленькая уловка для тех, кому всё равно… Правда, он поинтересовался, симпатична ли ты, и я — веришь? — сказала правду. Я сказала, что о-очень… Гермиона покачала головой и выдохнула, не в силах смотреть на то, как стерва торжествует победу, изящно выгибаясь на глазах у… своего парня, которому, по всей видимости, она тоже решила за что-то хорошо отомстить. — Так не делается! Приглашения, чёрт возьми, так не делают, — снова попыталась гриффиндорская честность. — О, да ну? Ты видела герб на конверте. Он не лгал, представляешь? Гермиона не нашла, что сказать. Она правда не знала фамильных гербов слизеринцев и вовсе не придала значения этой детали. Очень лихо, стерва. Просто немыслимо. — Сюрприз, милая. Ты должна бы знать, что не нужно строить никаких ожиданий… — Слушай, Пэнс, — подал наконец голос Малфой, на что Паркинсон уже огрызнулась, выставив в его сторону пальчик с чёрным когтем. — А ты впредь будешь знать, как бросаться любимой фразой, что тебе всё равно. Достал! Отвечай теперь за свои слова! — Дальше снова раздался стук в дверь, и она смягчилась, нежно проведя ладошкой по груди Малфоя, проскользнула между двумя своими жертвами, и вывела сладким напевом. — Всё, дорогие. Теперь идите и наслаждайтесь вечером…