~ Грейнджер ~
Как только в дверь кабинета наполовину вторгся Теодор Нотт и красноречиво присвистнул, Пэнси Паркинсон тут же развернула его обратно и выскользнула прочь, оставив «чёрное» и «белое» в неловком молчании. Гермиона снова уставилась в зеркало и обнаружила в нём совершенно идиотский румянец у себя на щеках. Дальше скинула перчатку с правой руки, чтобы взять палочку голыми пальцами и навести её на себя. Задумалась, стоит ли делать это при посторонних. Тем более при… — Ты красивая, — послышалось неожиданно, и Гермиона ошарашенно посмотрела в сторону того единственного, кто мог это сказать. То есть Малфоя. Что? А где чёртов гонор? Она моргнула несколько раз, глядя на его скромнейшее выражение лица с глазами в пол, которое она, пожалуй, прежде не наблюдала, и даже забыла, что хотела отменить чудеса Паркинсон. — Спасибо, — ответила робко. И сглотнула. — Ты тоже… Гермиона увела взгляд в сторону и выдохнула. Закрыла на секунду руками лицо. Это какой-то дурной сон. Причём она сама очевидно так хотела его видеть, что добровольно приняла специальное тёмное зелье. — Тебя это не бесит, скажи…? — спросила она Малфоя, не поворачиваясь в его сторону. — Ну, допустим, — ответил он будто нехотя и сделал ленивый шаг в её сторону, — несколько выводит из себя. Но ты же не думаешь, что сейчас подходящий момент для того, чтобы унижать друг друга идиотскими эмоциями? Конечно. Если Пэнси собиралась наказать своего дружка, отправив на бал с грязнокровкой, то он явно был против доставлять ей удовольствие своей злостью. А неплохо, надо признать. Очень ей, Гермионе, на руку. — Верно, — нервно усмехнулась она и повернулась, скрестив на груди руки. Однако тут же убрала их, потому что в такой позе грудь выпирала из выреза платья ещё больше. — Надо всего лишь решить, что с этим делать? — Ну да… Мы можем разойтись обратно по своим комнатам. Мне такой расклад нравится больше всего, к слову. А можем… — он подошёл близко к Гермионе, деликатно взял её обнажённую ладонь в свою, — пойти в большой зал, изобразить пару положенных танцев и разойтись уже после. Она легко вздрогнула, потому что ожидала касания холодных пальцев. Она даже думала, что они непременно будут противно влажными и придётся терпеть, стиснув зубы. Но его рука оказалась удивительно мягкой. И усыпанной бесчисленными кольцами — буквально на каждой фаланге. Зачем, Господи? Такой пафос. Совершенно точно никто больше так не изголялся. Как будто мало ему всех этих изысканных деталей на дорогущем костюме. Дальше она забыла о кольцах, потому что Малфой склонился, щекотнув дыханием кожу, и его губы коснулись её руки. Гермиону сковал какой-то паралич — видимо на фоне нервоза и недоумения. Совершенно точно всё только что увиденное походило на сон! — Этикет, — легко приподнял он уголок рта, отрываясь от её ладони и ловя вопросительный взгляд. — Слышала про такую штуку? — Выпрямился и, не дожидаясь ответа, бросил уже не так тепло: — Танцевать-то умеешь? — Хм, ну конечно… — фыркнула Гермиона. — Ты думаешь я совсем… — Я не об этом, — перебил он её. — Верю, что шевелить ногами ты можешь и наверняка повторила все некогда вызубренные па. Я о твоей способности слушать партнёра. Именно так положено испокон веков, и другого я знать не знаю. — Вполне, — ответила Гермиона и приосанилась, опустив взгляд. Платье узкое, а каблуки высоки. Но конечно же, она со всем справится. Даже с тем фактом, что рядом с ней будет великосветский господин и по совместительству бывший Пожиратель Смерти. Гермиона быстро нашла себе утешение, что Кингсли должна порадовать лояльность двух вечно враждующих факультетов друг другу. Он должен бы одобрить этот спектакль, сценарий которого можно уложить в одну фразу: война кончилась, и мы больше не ненавидим друг друга. Внеся здравый смысл в творящийся бред, Гермиона очнулась с намерением наконец отправиться в зал. — У меня есть одна просьба, прежде чем мы двинемся дальше, — проговорила она, стараясь казаться спокойной. — У меня на спине подвеска в форме дракона. Не мог бы ты трансфигурировать её в… скажем, лисью морду. Она отвернулась, чтобы показать эту деталь, и Малфой чуть наклонился, рассматривая украшение, и задел дракона кончиком палочки. — Нет, — ответил он через несколько секунд неловкой тишины. — Мне нравится как есть. Гермиона снова залилась румянцем. Сейчас уже совершенно точно от злости. Открыла рот, но возмутиться ей не дали. — Ты можешь тратить время на ерунду и дальше, — заключил он с убийственным спокойствием и указал рукой на часы на стене. — А между тем, до начала церемонии осталась всего пара минут…~ Малфой ~
Пэнси Паркинсон всё-таки обладала бесподобной формой коварства. Она загоняла людей в авантюры легко и играючи, накидывала на шею хомут под видом чего-то сладкого и затягивала так, что не вырваться. Ведь не хотел, правда не хотел никуда, ни на какой бал! И уж точно не думал, что подруга вплетёт его в интригу, пусть даже и из соображений теплоты и любви. — Напиши приглашение, поставь печать. Я сама позабочусь о том, чтобы оно дошло и было принято. — Вообще-то так не делают. И я должен лично… — Ради Салазара, — закатила глаза. — Это будет неадекватная реакция, если кто-то узнает раньше времени. Помилуй нас всех… Драко ухмыльнулся. — Она хотя бы симпатичная…? — О, очень. Она супер. Только не пытайся угадать, хорошо? — Да мне похер на самом-то деле… — бросил сквозь зубы. — Это только для тебя… — Вот и отлично, — улыбнулась настолько невинно, насколько позволял её сучий характер. Чмокнула его в нос привычно нежно. Так, что Драко почти растаял, как раньше. И вот результат. Принцесса Гриффиндора в абсолютно потрясном прикиде, с диким патлами, уложенными в нечто приятное глазу, вся напряжена до основания и дёргается раз в сто больше, чем надо. Ей впору было сделать узкую юбку шире, чтобы нормально идти, но едва ли она смогла бы. Сам он, как джентльмен, не смог бы предложить такой вид помощи. Зачем? Наряды женщин положено воспринимать, как есть, а она так забавно подпрыгивала — вместе со своим бюстом — что едва ли Драко мог отказать себе украдкой этого «не замечать». Пэнс коварна до мелочей. Это было приятно. Отчасти. Они опаздывали из-за медлительности «дамы». Двери Большого Зала уже начали медленно смыкаться, когда они их увидели. Пришлось даже выставить палочку и задержать их магией. Его учили никогда, ни при каких обстоятельствах не терять лицо, и пусть Драко ломал достаточно дров заносчивыми выходками и истериками в ранней юности, но на подобных мероприятиях всегда вёл себя, как положено… И потому он остановился, схватив за руку Грейнджер, чтобы сказать ей пару напутственных слов: — Тебе нужно или успокоиться, или передумать входить туда. Прямо сейчас. Она вздохнула глубоко и подула на своё пылающее лицо. И пискнула через несколько мгновений: — Всё хорошо. — Вот и чудесно. И очень забавно. Драко подхватил её за руку в отточенной с детства манере, и они вошли в проём — достаточно вальяжно и царственно. Разумеется, опаздывает всегда тот, кто хочет больше внимания. Драко признал, что всё-таки скучал по нему, ведь в итоге позволил Пэнси раззадорить это своё желание, нарядился по её указке шикарно и пришёл сюда на всеобщее сборище. Однако стараниями подруги вышло всё гораздо, гораздо более вычурно: грязнокровка–леди, вся в чёрном против его почти сияющей белизны, ещё и прибыли фактически под закрытые двери. И поскольку вокруг, в тишине мгновенно повсплывали бесчисленные лица с разинутыми ртами, то стоило пойти до конца и устроиться со своей партнёршей монохромным дуэтом прямо посередине разноцветно-нарядной толпы. Грейнджер пыталась улыбаться. Это было даже мило. Вцепилась пальчиками в его плечо, пока он вёл её в самый центр зала. — Грейнджер, поздно, — легко улыбнулся Драко, когда она оказалась напротив него и замерла в ожидании музыки. — Ты уже здесь со мной. Глаза. Они должны быть напротив моих, помнишь? Ну да, так положено. В противном случае я бы пялился на твою прелестную грудь. Жаль нельзя было это озвучить сейчас. Она кивнула и посмотрела на него, залившись ещё более ярким румянцем. Натянулась так, будто в её хребет вставили меч Гриффиндора. — Боже. На нас все смотрят… — коротко стрельнула глазами по обе стороны от себя. — Конечно. Разве ты не этого хотела? — Да, но… Он улыбнулся шире. — Тогда расслабься и наслаждайся… Тут же раздалась спасительная музыка. Ну, спасительная только для ушей, потому что танцевать в платье Пэнс она могла с трудом. Реверанс более-менее удался, но шаг назад, шаг вперёд были мелкими и неловкими. Драко невольно потёр её ладонь в своей, чтобы чуть расслабилась и смягчила свою пластику. Если причина, конечно, только в платье, а не в природе бревна. Шаг назад, шаг вперёд. Драко смотрел ей в глаза, но они то и дело норовили убежать прочь. Поворот — и пришлось крепче обхватить её за талию и закружить, буквально оторвав от пола. Она даже тихо ойкнула ему в ухо. Смешная. — Расслабься, Грейнджер, — повторил он ей напутствие, когда они двинулись тройным вальсовым шагом по кругу. — И слушайся меня. Я блять и так еле подстраиваюсь под твои микроскопические шажки. Перевёл свою ладонь на её талии так, чтобы большой палец коснулся её кожи. Невзначай. Она отвернулась, когда настал момент её прогиба на его руке, и вот тут Драко был приятно удивлён тому, что у неё вышло очень неплохо. Значит, всё-таки не безнадёжна. Дальше, словно в награду — но не ей, а снова ему — коварное чёрное платье разъехалось высоко до бедра. Он заметил это боковым зрением и снова услышал милейшее «ой». — Это ты? — прошипела она ему на ухо, когда оказалась в вертикальном положении, крепче сжала плечо. И Драко сразу понял, что стоило найти глазами танцующих неподалёку Пэнси и Тео. — Не я. Посмотри налево. Грейнджер подчинилась, и они оба увидели, как подмигнула сначала Паркинсон, а после полуповорота пары и Нотт, что конечно получилось совсем не кокетливо, а похабно. Идиоты. Хотя нельзя не согласиться, что поддержка друзей пришла как нельзя вовремя. Грейнджер теперь ничто не мешало, и он мог легко задать тот ритм, который считал нужным. Поэтому на более сильных нотах Драко понесло, как на крыльях. Он делал более смелые шаги, наступая на неё, прижимался к ней и опускался заметно ниже, когда партнёрше было положено обхватить его за шею и в очередной раз отклониться назад с прогибом. Даже позволял себе смотреть на её грудь в такие чудесные моменты. — Совсем другое дело, скажи? — шепнул он ей. — Так ты просто великолепна. Грейнджер закономерно поджала губы и принялась снова блуждать глазами по залу. Наверняка, чтобы убедиться, что их видит рыжий кретин. Или наоборот не видит — Драко по правде было плевать. Он просто позволил ей это, пока они вальсировали, и «скромно» касался рукой её обнажённой спины, чуть поглаживая. Как кошку. После стиснул талию крепче, потому что по рисунку танца нужно было оторвать партнёршу от пола и сделать пол оборота, и поднял её вверх выше, чем надо. Лёгкая. Она была лёгкой. Даже с этим напряжением внутри её очевидно вели гриффиндорская смелость и он сам. Это воодушевляло. Драко будто даже почувствовал вкус своей прежней dolce vita. И в отличие от себя прежнего, сейчас ему было глубоко наплевать на её грязную кровь. — Глаза, — снова напомнил он, и Грейнджер нехотя покорилась. Она выглядела немного растерянной, что очень нравилось ему. — Потерпи ещё немного. Пара танцев, и разойдёмся. Улыбнулся снова, смакуя её неловкость. Конечно, милая. Не ожидала. Думала, что буду чопорным, но нет. Играть я умею. Раздались финальные ноты танца, и Грейнджер снова покорно прогнулась в его руках. Медленно. Драко с удовольствием усилил эффект, положив ладонь на её плечо и как следует надавив, чтобы выбитый из прически длинный локон коснулся пола. После он поднял её, не убирая руки с талии, и снова взглянул ей в глаза. Она выглядела обозлённой. Распалённой. Маленькое чувство опасности под видом невинного действа впрыснуло в кровь адреналина. Обоим. В таком количестве это было на пользу. — Это слишком. — Тебе, кажется. Выдохни. Она будто что-то хотела сказать. С большой вероятностью возмущённым тоном, но промолчала на радость. Отлично. Дальше ещё пара более быстрых групповых танцев, и он точно решил, что непременно подойдёт к ней близко и поцелует её руку у всех на глазах. После подмигнёт и шепнёт: теперь свободны, миледи. И задвинется в угол.~ Грейнджер ~
Голова Гермионы чуть кружилась, а дыхание сбилось после того, как танцующим парам можно было разойтись по залу. Надо бы найти Гарри и Рона. Пока Малфой вертел ей более чем нагло, первого она видела всего пару раз, а второго и вовсе один — со спины. В паре с Лавандой Браун, конечно же. Она по-прежнему оставалась в центре зала, когда вспомнила, что главный человек, которого следовало поприветствовать — был Кингсли Бруствер, сидящий на возвышении рядом с Макгонагалл. Он смотрел на неё неотрывно, легко улыбаясь, когда она нашла своими глазами его. Чуть кивнула, присев в некоем подобии светского реверанса, и, тут же вспомнив про непристойно распоротое платье, поспешила капитулировать. — Гермиона, это просто вынос мозга, — услышался громкий шёпот Джинни, которая тут же вложила в ладонь Гермионы стакан с фиолетовым лимонадом и что-то капнула в него из зажатого в руке пузырька. — Это было очень странно, но это был определённо фурор. Гермиона сделала несколько торопливых глотков и небрежно вытерла рот, отправив стакан на столик. Лимонад был странным на вкус. — Прикрой меня, пожалуйста, — обратилась она к подруге буквально с мольбой, и извлекла волшебную палочку из длинной перчатки. — Нужно починить это… Она указала кончиком палочки на своё обнажённое бедро, но Джинни запротестовала. — Ты что, это очень красиво. Откуда, кстати, у тебя это платье? Я помню другое… — Долгая история, Джин. Расскажу позже… Рон. Гермиона на миг потеряла способность дышать, потому что перед ней оказался её внешне спокойный, но всё же тихонько закипающий бойфренд. Его ноздри были напряжены. Взгляд чуть опущенной головы намекал на то, что если добавить ему красноты в склерах и рога на макушке, он один в один будет походить на быка. Это было опасно. И потому Гермиона немедленно взяла себя в руки и крепко сжала палочку во вспотевшей под перчаткой руке. Рон огляделся, крепче сжав челюсти, по-видимому чтобы найти белобрысого в белом, однако вовремя подоспевший на подмогу Гарри подтолкнул его к Гермионе и Джинни. — Чудесно выглядишь, дорогой, — улыбнулась ему Гермиона. И тут же поймала себя на том, что со стороны это выглядело, как если бы её покусала змея Паркинсон. — И ты, — выдал он сквозь стиснутые зубы, свирипея, казалось, с каждым вздохом всё больше. — Меня пригласил не ты, и я согласилась, — передразнил Рон писклявым голосом. — Ты согласилась. На это. В этом наряде. С этим уродом. Такого я от тебя никак не ожидал. На счастье он не орал, а, напротив, говорил крайне тихо. Гермиона решила немедленно обернуть ситуацию в свою пользу. Поэтому её палочка поднялась вверх очень уверенно и твёрдо. — Если ты немедленно не успокоишься, то, клянусь, получишь Силенцио. Как староста, я после тебя накажу, и с доброй помощью Макгонагалл сделаю так, чтобы это было сурово. Всё, что произошло здесь, было не для тебя, и не для меня. Это политический ход. Объяснять я его сейчас не собираюсь. Лучше поговорим после вечера у меня. Один на один. Сейчас же — заткнись. Рон закрыл глаза и выдохнул через нос. Звук отдалённо напомнил пыхтение Хогвартс-экспресс. Гарри приобнял друга за плечо и чуть похлопал его, что-то шепнув на ухо. Увёл в сторону. И Гермиона с ужасом обнаружила, что министр стоит близко напротив и смотрит на их компанию во все глаза. — Мисс Грейнджер, — кивнул он со скромной политкорректной улыбкой. — Не могу не признаться, что вы поразили меня сегодня до глубины души. — Гермиона сделала шаг вперёд, и Кингсли подал ей руку. — Настолько что… Он повернулся, деликатно уводя её за собой. Снова в центр, на всеобщий обзор, чёрт подери. Гарри, Джинни и Рон последовали за ними. — Друзья мои! — громко проговорил Бруствер, поднял вверх обе ладони, привлекая внимание, и медленно повернулся на месте. — Меня только что посетила потрясающая идея, и я уверен, она сделает обучение в нашей школе ещё эффективнее и интереснее. — Он перевёл взгляд на толпу слизеринцев, которую Гермиона распознала в доли секунды по с ног до головы белому Малфою. — Идите, идите сюда, господа. Ближе. Вас это напрямую коснётся. Он выждал паузу, когда студенты сомкнутся вокруг «представления» плотным кольцом, и продолжил. — Наши замечательные выпускники подсказали мне, что порой можно слегка попрать волю распределяющей шляпы. И я с превеликим удовольствием объявляю, что властью, данной мне нашим драгоценным магическим сообществом, я намерен совершить обмен на факультетах. Сердце Гермионы бешено забилось, а живот скрутило так, будто внутри разверзлась маленькая чёрная дыра. — Наша великолепная мисс Гермиона Грейнджер, по праву носящая звание героя и обладающая блестящими задатками политика, с сегодняшнего дня переводится на Слизерин. Бум! Это был последний удар её сердца, кажется. Гермиона едва не рухнула с каблуков в тишине, которая, впрочем, была тут же нарушена охами, вздохами, тихими «ничего себе» и даже присвистываниями. Кингсли просто сиял от счастья, и приобнял её за плечи почти по-дружески. Малфой в качестве партнера по танцу по уровню шока стал мелкой капелькой против Ниагарского водопада. — Что до вас, господа, — потёр подбородок министр, снова взглянув на слизеринцев. — Я намерен отправить кого-то одного на Гриффиндор. Ропот в зале усилился. Гермиона услышала злобно-довольное «ха!» из уст Рона и похолодела ещё больше. Потому что он смотрел на Малфоя. И, кажется, не только он, но и министр, и Гарри и все остальные — Да, отличная идея, господин министр, — дерзко подхватил Рон, и его девушке захотелось немедленно его оглушить. — Что вы думаете об этом, мистер Малфой? — задал вопрос Кингсли, и Гермиона посмотрела на слизеринца, который чуть вышел вперёд, держась при этом расслабленно. Холёная ладонь на белоснежном костюме на груди сверкала всеми перстнями. Он дёрнул бровями, едва заметно ухмыльнувшись. Слов не было — ну конечно. Гермиона горько вздохнула. Отчего-то не о своей участи — её она осознать пока не успела. Ослепительно сияешь, классно танцуешь, но быть тебе красивым беленьким трупом. Увы… — Да, Малфой, — улыбнулся Рон, тоже выйдя вперёд. — Добро пожаловать на наш гостеприимный факультет. Уверен, ты… — Это не тебе решать, Уизли, — сверкнул холодным взглядом Малфой. Чёрт, а сохранять самообладание в такой щекотливой ситуации — это очень неплохой навык. — Всё верно, — подхватил Кингсли и наградил Рональда взглядом властителя. — Обмен должен быть мудрым и экологичным. — Тогда, — послышался голос Пэнси Паркинсон, которая поспешила подвинуть парней, грациозно шагнуть между ними и не менее изящно поклониться, — позвольте мне быть частью этой справедливости. В зале снова заохали, однако Паркинсон это ничуть не волновало. Она смотрела министру прямо в глаза со святейшим выражением лица. Маглы бы дали ей Оскар. — В своё время я совершила непростительную ошибку, призвав выдать Гарри Поттера врагам. На счастье, это пресекла наша дражайшая директор, и преступление не было совершенно. Я думаю об этом каждый день. О том, что я бы хотела получить искупление. И потому я предлагаю себя на роль нового студента факультета Гриффиндор. По одной девушке с каждого. — Она улыбнулась сногсшибательно сладко. — Вполне справедливо, на мой взгляд. — И смело, — Кингсли будто был приятно удивлён. — Браво мисс… — Паркинсон, сэр. Пэнси Паркинсон. Она сделала очередной реверанс, подняла круглые и полные надежды глаза и улыбнулась ещё раз — сладко, но уже намного скромнее. — Решено, господа! — громко заключил министр и поднял вверх кулак. — Поприветствуем смелых девушек. Браво! Шокированный зал нехотя, но зааплодировал. А Гермиона и Пэнси встретились взглядами. Гермиона долго смотрела на неё и ничего не понимала. Ничего не слышала. И стояла бы так дальше, пожалуй, если бы Джинни не увела её в сторону и не впихнула в онемевшую руку новый стакан.