Полуденный зной

— Как это нет свободных комнат?! Но хозя-а-а-йка! Сжалься над бедными путешественниками! — Вэш Ураган распластался по стойке и скулил, как побитый пёс, уже минут пять. Николас лениво курил, опершись о косяк входной двери. Мешать Вэшу развлекаться не было никакого желания. Опять убалтывать местных вместо него — тоже. — Разве можно отказывать священнику, несущему слово Божие по земле нашей грешной! Подумай, сколько заблудших душ он не наставит на путь истинный, если умрёт от усталости?! — Это ты-то священник?! — донёсся до Вульфвуда раздражённый окрик хозяйки. — Я инженер! — возмутился Вэш, и перепалка с владелицей гостиницы повернула на новый круг. Пришлось вмешаться, пока на вопли этого болвана не припёрся кто-нибудь чересчур любопытный. Николас выбросил сигарету и подошёл к стойке, на ходу доставая аккуратно сложенный листок с тремя строчками текста и угловатой размашистой подписью. Каратель так и остался лежать возле входа, совершенно не привлекая внимания. — Этот ид... достойный джентльмен — действительно инженер. Вам должны были сообщить. Мы от мастера Майера. — И ты молчал?! — Что же вы сразу не сказали? Для вас давно всё готово! — Женщина всплеснула руками. — Но учтите, кровать там одна. Других комнат не было. — Благодарю. — Вульфвуд натянул самую очаровательную из улыбок. Хозяйка бросила Николасу ключ и удивлённо посмотрела на кучку двойных долларов, которые Вэш разложил по стойке. Одному богу известно, откуда он их достал, но выглядели купюры... не очень. — Нет-нет-нет, этого не нужно! — Женщина отодвинула деньги. — Всё бесплатно! Это меньшее, чем я могу вас... Вульфвуд поднёс палец к губам, призывая к тишине. — Спасибо. Мы будем действительно рады, если никто из этих, кхм, джентльменов, собравшихся на той стороне площади, не узнает, что он... — Ник кивнул на недоумённо открывшего рот «Энди». — ...в городе. Сами понимаете... Хозяйка закивала. Вульфвуд сгрёб купюры Вэшу в карман и подтолкнул «инженера» к лестнице. Тот попытался вяло протестовать, но это уже не имело значения. Их ждал душ — если повезёт, даже тёплый, — ужин и целая ночь не под открытым небом. А это уже было похоже на чудо. Комната, впрочем, оказалась маленькой. Настолько, что в неё влезли только кровать, колченогий стул и обшарпанный стол в самом углу. — Будем кидать монетку или так решим, кому спать на полу? — с тоской в голосе поинтересовался Вэш, скидывая на пол свой походный мешок. Что-то в нём подозрительно лязгнуло. — Я посплю. — Николас аккуратно устроил Каратель у стены. — Э, нет. Так дело не пойдёт. Ты полдороги меня чуть ли не на руках тащил, да ещё и крест этот свой на плече. Так и быть, уступлю. Но, чур, ужин с тебя, — с улыбкой абсолютного идиота сообщил Вэш и, обогнав Николаса, прошмыгнул в душ. — Тогда с тебя выпивка! — донеслось ему вслед. Меньше минуты спустя под шелест ткани и лязганье пряжек послышалось фальшивое пение. Вот чёрт. Вэша не было минут сорок. Не то чтобы Вульфвуд засекал, но голод всё больше давал о себе знать. Поэтому, когда Вэш вышел с мокрой головой и в одних трусах, Николаса в комнате уже не было. Только три окурка в пепельнице и записка: «Закончишь намываться — спускайся ужинать». Рядом сидела чёрная кошка. — Николас? Ты что это, умеешь превращаться в кота? — С удивлением ткнув в животное пальцем, Вэш получил когтями по руке. Раздался возмущённый мяв, и гордо оттопыренный хвост мелькнул в открытом окне. — Нет, ты — не Николас. — Фыркнув, Вэш без суеты вытерся, оделся и, насвистывая, запер комнату, прежде чем спуститься в шумный зал. Людей, как и говорила хозяйка, оказалось много. Стойки у стены были заняты так тесно, что посетителям приходилось сидеть плечом к плечу и толкаться локтями. — Дела-а-а, — протянул Вэш и закрутил головой, высматривая в этом человеческом море Николаса. Надеясь, что тот успел занять хоть какое-то место. На несколько минут внимание Вэша захватили лавирующие между столами официантки, но, героически взяв себя в руки, он вернулся к поискам спутника. К счастью, во второй раз Вульфвуд почти сразу обнаружился в относительно свободном углу зала. Бесчувственных тел рядом не наблюдалось. Сделав небольшой — большой — крюк до бара, к столику Человек-Тайфун добрался, звеня парой бутылок не самого паршивого виски. Стаканы он жестом фокусника вытащил прямо из карманов плаща. — Ну, за что пьём, святой отец? — За то, чтобы ты начал называть меня нормально, Умник, — отозвался Николас, поднимая взгляд от полупустой тарелки. По его кислому лицу стало понятно: кормёжка, ожидаемо, так себе. Как и пиво: почти полная кружка была отодвинута в сторону. — А что не так, м? — Вэш усмехнулся и разлил виски. Парой минут позже симпатичная официантка принесла ему порцию... чего-то, что по запаху напоминало еду. Но вот какую — оставалось загадкой. Поломка станции явно не пошла местной кухне на пользу. — У меня имя есть, идиот. — Нахмурился Вульфвуд, подхватывая стакан. — У меня тоже. Но тебе же это не мешает... святой отец. — Я хотя бы способен придумать что-то смешное. — Так я, в отличие от тебя, и не издеваюсь, — беззаботно отозвался Вэш и потыкал еду вилкой, прежде чем без особого аппетита сунул в рот первый кусок. Вкус оказался таким, что об удовольствии не шло и речи. Но ради поддержания человеческого облика Вэш, скрипнув зубами, проглотил. Немедленно захотелось запить это чем-нибудь, и виски подходил как нельзя лучше. Николас поддержал молчаливый тост, стукнув стаканом о стакан, и сделал большой глоток. Тут же заулыбался: на фоне всего остального виски казался хорошим. — Но... сегодня я готов простить тебе все грехи! Ты, похоже, нашёл последнюю приличную выпивку. — Что, совсем все? Не шутишь? — Вэш качнулся на стуле и почти столкнулся с Николасом лбами. В голосе сквозила неприкрытая радость, но в глазах — всего на секунду — мелькнула тень бесконечной боли. Николас сделал вид, что её не заметил. — Зависит от количества виски. — После какого стакана выдают индульгенцию? — У-у-у... — Ник закатил глаза. — Принцесса, ты до него не доживёшь! — Вызов принят! За отпущение всех грехов можно и печень пожертвовать Господу Богу, — насмешливо отозвался Вэш и вторым глотком допил стакан, максимально незаметно отставив от себя почти полную тарелку неопознанной еды. Николас последовал его примеру и, когда новая порция оказалась в стаканах, вместо тоста обозначил: — Аминь! *** — Ща-ща-ща. П-жди, я спр`влюс, — бормотал Вэш, пытаясь надеть замочную скважину на ключ, пляшущий в пальцах во все стороны. Вульфвуд медленно сползал по стене, прижимая к себе бутылку и стаканы свободной рукой. Промазав уже раз пять, Ураган упрямо целился снова и снова, пока, наконец, не попал. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась, пропуская в тесный номер пьяных в дым друзей. — К-как я уж’э об’щал — уст... уступ-лю кр’вать т’е, св’той отц, — еле ворочая языком, промямлил Вэш и начал выпутываться из плаща, пошатываясь. — Нет, эт-то я т’бе уступлю! — повысил голос Ник, сгружая на колченогий стол стаканы и выпивку. И тут же разливая новую порцию. — Я д’лж’н про’влять см’рение и м’лосердие! — Н’т. Я ф-фсё реш’л. Как я см’гу те’я защи... затащи... охренеть... охранять! есл’ буду спать? — Вэш пафосно прицелился в дверь металлическим пальцем, изображая пистолет, и сказал: — Пиу, пиу. — Эт’ кт’ кого ещ’ защ’щать будет?! Заметив свой стакан, Вэш подхватил его и гаркнул: — О! ЗА МИР И ЛЮБОВЬ! — За мир и любовь! И з’ то, чтобы ты спал на кр’вати! — успел выкрикнуть Николас за мгновение до того, как стекло ударило о стекло. — Э. Н-э-эт. Т’к мы не д’гварливались! Тьфу. — Вэш замер со стаканом в руке и нахмурился. Два Николаса перед ним слишком уж нагло дразнились покачиваясь. — Мы д’лжны решить эт’т в’пр’с как м’жчины! Бу’м по оч’р’ди спать! — М’жчины р’шают сп’ры иначе! — Ник пошатнулся и опустошил свой стакан. — Поединком! — К’кой ж’ ты свящ’нник, раз пр’длага’шь такое, святой от’ц! — Вэш неодобрительно качнул головой и залпом допил свой виски. — С’мый об’чный! Т’же не хоч’шь забр’ть кр’вать просто так! — Н’ х’чу. Х’чу тебя в... кр’вти. Всм’сл’ ты на ней. Спи, — Вэш откровенно заговаривался, но был намерен упрямо стоять на своём. Только вот к стеночке встанет, чтобы стоять было надёжнее, и будет. Да. — И в’ще, я не м’гу с тоб’й дра’ца. У м’ня эт’. Рука т’жёлая. Всм’сл’ жел’зная. Эт’ не чес’на. — Я с’льный, вс’ честно. Он-на н’ т’кая т’жёлая. — Ник посмотрел на бутылку, на убегающий от неё стакан — и решил продолжить пить прямо из горла. Только сначала пиджак снять — чтобы было удобнее драться. Когда до этого придурка дойдёт. Да. — Н-не. Я п’кажу, ща. — Вэш неловко вывернул руку, что-то зажал на внутренней стороне протеза и чем-то защёлкал. Даже будучи абсолютно пьяным и неспособным прямо стоять, со своей рукой Вэш управлялся на удивление бодро и почти легко. Николас уселся на злополучную кровать и наблюдал за этим, совершенно забыв о бутылке. Комнатный Ураган, конечно, кружился и расплывался, но всё равно без плаща казался удивительно... Ник тряхнул головой. Пьяное «хочу тебя в кровати» пульсировало в висках. — См’три! Т’желая! Н’льзя т’кой бить л’дей, святой отец. Эт б’льно, — в конце концов заявил Вэш, размахивая своим протезом. Металлические пальцы безвольно лязгали о ладонь. — В’рю. Вульфвуд рефлекторно поймал пролетающую возле лица руку и потянул за неё. — В’т, и я о т’м же, св’той отец, — важно сказал Вэш. Последний стакан виски был откровенно лишним, и голова кружилась сильнее при каждом движении. Мир окончательно утратил чёткость, размазываясь по краям зрения как голограмма. Поэтому, неожиданно потеряв опору в виде стены, Вэш всем весом грохнулся на Николаса, пьяно смеясь и бессвязно извиняясь. Протез шлёпнулся на постель где-то рядом. Вульфвуд подавился вдохом: рухнувшее с высоты тело выбило дыхание из груди, прижало к матрасу — разом напомнило обо всех двусмысленных моментах последних недель. Чужой запах смешался с привычным запахом табака. — У меня есть имя, — упрямо и неожиданно трезво повторил Николас, машинально обнимая придурка за пояс и пытаясь спихнуть вбок. — Аг-а-а, — пробубнил Вэш куда-то в шею Вульфвуда и с трудом, упираясь единственной рукой в постель, приподнялся. Но только за тем, чтобы глядя в глаза сказать: — Я п’мню. Пр’свят’й Нико... лас Д. Вуф... уд. Николас прорычал что-то бессвязное, рванулся — и опрокинул этого-грёбанного-идиота на спину, нависая сверху. Так близко, что два дыхания смешались. От резкого движения мир крутанулся, Вульфвуд рухнул на Вэша — и не нашёл лучшего способа заткнуть его, чем поцелуй: всё равно губы уже почти соприкасались. Вэш застонал, с трудом понимая, что произошло и почему пол с потолком поменялись местами. Спьяну это было почти похоже на ответ. Реальность дёрнулась, замедлилась и погасла вместе с сознанием Вэша Урагана. Николас Д. Вульфвуд отключился следом за ним.