Полуденный зной

Утро началось непривычно: Вэш, как обычно проснувшийся на рассвете, обнаружил, что Николас уже встал. Из ванной доносилось слегка фальшивое пение, а через несколько минут показался и сам Вульфвуд: почти бодрый, чисто выбритый и даже довольный. — Сегодня какой-то праздник, а я забыл? — улыбаясь и потягиваясь, поинтересовался Вэш и привалился плечом к косяку у входа в ванную. — Да нет. Просто обещал помочь кое-кому из местных. Не всю же славу тебе забирать. — Зевнув, Николас принялся одеваться. — Если поторопишься, успеем вместе позавтракать. Вэш хмыкнул и, проводив Ника подозрительным взглядом, занял ванную. За сотню лет он неплохо научился разбираться в людях, и так для работы они обычно не собирались. Смутное раздражение — или что-то очень похожее — царапнуло горло. *** Вечером, когда дневная жара спала, а оба солнца почти встретились за горизонтом, Вэш возвращался в гостиницу. Вымотанный, но довольный, он медленно шагал по полупустым улочкам, спрятав руки в карманы. Страшно хотелось есть и спать. Где-то за домами раздался громкий смех Вульфвуда. Вэш остановился, прислушиваясь, и повернул на звук: торопился поделиться хорошими новостями. Рассказать, что станция окончательно оправилась, что с ней всё в порядке. Что ещё много десятков лет — если не больше — она будет служить этому городу надеждой и опорой. Что он смог уговорить инженеров показать ему записи внутренних камер — чудом уцелевших артефактов потерянных технологий, — и что видел виновника переполоха. А ещё... Завернув за угол, Вэш резко остановился. Через улицу он заметил Николаса, устало прислонившегося к перилам веранды и слушающего увлечённо болтающую женщину. Сложенные чуть дальше инструменты и обрезки досок напомнили: Вульфвуд сегодня собирался кому-то помочь. В руках вместо сигареты Николас крутил стакан с водой, улыбался и выглядел ещё более довольным, чем утром. Пиджак висел в глубине веранды, рукава рубашки были закатаны, и... Женская рука игриво взъерошила тёмные волосы Ника, стряхивая с них пыль. Вульфвуд что-то сказал и, отставив стакан, притянул к себе собеседницу. Та кокетливо рассмеялась и легко обняла его за шею. Вэш сглотнул, глядя, как уверенно лежат на талии смуглые руки, как Ник наклоняется, пряча лицо в каштановых волосах, и говорит что-то такое, от чего женщина снова смеётся. Как его губы касаются края её челюсти, как... Вэш отвернулся и слишком быстро зашагал назад, надеясь, что его не заметили. В груди что-то очень неприятно ворочалось, а в глазах неожиданно встали слёзы обиды. Завернув за угол ближайшего дома, Вэш прислонился спиной к тёплым камням и приложился о них же затылком. Мерзкое чувство, которому не получалось дать название, всё больше разрасталось под рёбрами, неприятно царапалось и сжимало горло невысказанными... претензиями? Вопросами? Вэш выдохнул, совершенно не понимая себя. Николас — взрослый самостоятельный мужчина и имеет полное право общаться, встречаться и спать с кем угодно. Вэшу до этого не должно быть никакого дела. Но, почему-то, всё-таки было. Очень хотелось вернуться, мило поулыбаться и напроситься за компанию на кружку чая. Хотелось сознательно испортить романтическую атмосферу и... Вэш больно ущипнул себя за руку и тряхнул головой, отгоняя дурацкие и совершенно несвойственные ему мысли. «Это всё усталость. Холодный душ, мягкая постель — и всё пройдёт», — решил Вэш и потёр глаза, смахивая не пролившиеся слёзы. И медленно побрёл в сторону гостиницы, уже виднеющейся через улицу. На кровати его ждала записка, кривоватая и будто бы торопливая: «В полдень посадка на пароход. Утром вернусь».