Полуденный зной

День начался с похмелья: оно коварно набросилось ещё до того, как Вульфвуд проснулся. Гулко ударило по затылку, сухостью и мерзостным вкусом поселилось во рту. Навалилось беспокойным утренним забытьём. Когда Николас, наконец, смог проснуться, солнечные лучи уже давно пробрались сквозь неплотно закрытые ставни. Со стоном сев, Вульфвуд наткнулся взглядом на лишённый брезента Каратель, осмотрел разбросанную по полу одежду — и оглянулся на всё ещё сопящего Вэша. Заметив на его шее тёмную ленту «ошейника», осознал наличие такой же на собственном горле. Подцепил свою пальцами, вспоминая, что вчера было. И улыбнулся: волшебно. Вэш, наконец, переступил ту самую грань, к которой Ник его старательно подводил. Даже...Вульфвуд не был уверен, но вчерашнее... Чёрт. Вот теперь будет действительно весело. ...стоп. Воспоминания разворачивались дальше, в памяти всплыл ужин: слишком громкий выдох вырвался сквозь сжатые зубы. Настроение резко пробило пол и рухнуло куда-то под землю. За вчерашний срыв кольнуло стыдом. Ещё раз обернувшись на крепко спящего Вэша, Вульфвуд поднялся поморщившись. И потопал в душ, оживать и успокаивать опасения, снова всколыхнувшиеся внутри. Дверь ванной оставил слегка приоткрытой: чтобы услышать, если его — его же? — Ураган решит сбежать, не поговорив. Мысли обрушились на Николаса вместе с потоком воды. Что, если Вэшу не понравится перспектива довольствоваться одним только Вульфвудом? Тем более теперь, когда производимый им эффект стал настолько лучше. Или, что ещё хуже, что, если Вэш решит, что продолжение вечера было просто жалкой попыткой его удержать? Что если... Ник со стоном упёрся рукой в стену, устроил на ней гудящий лоб и, кажется, задремал. Появление Вэша он заметил только потому, что тот, ввалившись в ванную, буквально повис на плечах, крепко обнимая за пояс и сопя в загривок перегаром. Вульфвуд вздрогнул и отлип от стены. — Вэш? — Мхм. — Шею обдало тёплым выдохом, и стадо мурашек стекло по спине. Вэш что-то сонно пробормотал и потёрся колючей щекой о плечо. Чёрт. — Ты чего? Интересно, сколько из вчерашнего он всё же запомнил? — Я тебя потерял, — хрипло со сна — и с похмелья — сознался Вэш, ещё крепче обнимая Ника за пояс. — А теперь нашёл. — Вульфвуд невольно усмехнулся. Диалог выходил на редкость тупым. В принципе, если Вэш ничего и не помнит, можно обойтись и без разго... Нельзя, конечно, но... Чёрт. Вэш тяжело вздохнул, коротко поцеловал Николаса в плечо сухими губами, прежде чем упереться в него подбородком. — Прости меня? Я очень-очень-очень облажался, и...? — произнести «теперь ты уйдёшь» Вэш не смог. Только крепко-крепко обнимал и сопел в шею. Николас резко вырубил воду, чтобы не мешала. Чтобы не показалось, что услышал не то. И осторожно — очень осторожно — повернулся, заглядывая в невероятно грустные глаза. Заставить себя говорить было сложно, хотелось снова сбежать, но... единственный путь для побега загораживал Вэш. И выглядел он так печально, что стало ещё стыднее. Вот чёрт. — Ты? Это я облажался. Я не должен был рычать на тебя. — Это было заслуженно. — Вэш мотнул головой и опустил глаза, но рук не разжал. Словно боялся, что Ник сбежит, стоит только немного ослабить объятия. Вульфвуд всё больше чувствовал себя идиотом. — Это как посмотреть. — Как ни смотри... — Вэш вздохнул и упёрся лбом в плечо, прячась от неприятного осознания, от мутных обрывков утреннего недокошмара — и от тяжёлого перегара. — Я вёл себя, как последний мудак. И ты имеешь полное право мне врезать. Или бросить... — Неприятное слово запершило в горле битым стеклом. Вэш настолько испугался, спросонок не найдя Ника рядом и вспомнив минувший вечер, что сказать это вслух было до дрожи жутко. Не меньше, чем услышать ответ. Вульфвуд не сдержал нервный смешок. И всё-таки решился обнять. — Знаешь, я собирался сказать тебе примерно то же самое. Про то, что я — идиот, а ты имеешь полное право послать меня к чёрту. Вэш рвано выдохнул и ещё несколько долгих мгновений не решался поднять голову, чтобы посмотреть Николасу в глаза. Было мучительно стыдно: за своё поведение и за отчаянный страх. В горле засела до безумия жалкая просьба: «Не бросай меня, Нико. Только не снова...». Но озвучить её Вэш бы вряд ли решился. Даже под дулом пистолета. — Искорка? «Мне кажется, я тебя люблю»; «Я не уйду, пока сам не прогонишь», — и ещё с десяток мыслей вертелись в голове, просясь на язык. Требуя быть озвученными. Но Вэш молчал, не зная, что сказать. Опасаясь признавать чувства — признаваться в них вслух. Это казалось равносильным игре в рулетку с тремя патронами на пять гнёзд. Шансы были, но... — Ты правда не злишься на меня? — Только на себя. А ты? — Так же. — Сойдёмся на том, что мы — идиоты, и никто ни на кого не злится? — Угу. Мы — два идиота. Идеально подходим друг другу, — нервно хохотнул Вэш и чуть не прикусил язык, когда понял, что всё-таки ляпнул. Сердце громче обычного стукнулось в рёбра, но Вульфвуд постарался этого не заметить. — Тогда душ, похмелиться и завтрак. А потом всё остальное. Только... расскажи мне сейчас, что вчера с тобой случилось? Зачем это вообще было? Очень... нервирует. Вэш снова упёрся лбом в плечо Николаса, словно надеясь спрятаться от неприятного разговора и необходимости объяснять своё абсолютно дебильное поведение. Но, тяжело вздохнув, всё-таки заговорил: — Я... Это прозвучит очень по-идиотски. Даже для меня слишком, — хмыкнул он и положил ладони Нику на поясницу. Так было... спокойнее, что ли. — Я, когда спускался вниз, думал, что мы поужинаем, возьмём бутылку и закроемся в комнате. Кхм. Но внизу я увидел, как девчонки расплачивались за ужин, а отступать было уже поздно, меня Милли заметила. О том, что Мэрил до этого громко и беззастенчиво ругала его, поминая как реальные, так и выдуманные грехи, Вэш говорить не стал. Как и то, что в запале Страйф снова помянула неизвестно как родившуюся легенду, что он — развратник и повеса. Пальцы Вульфвуда, лежащие на спине, гладили вдоль шрамов — и еле заметно подрагивали. Почувствовав это, Вэш на мгновение сбился, перевёл дыхание и усилием воли заставил себя продолжить: — Я помню, что ты не хотел, чтобы о нас кто-то узнал, и решил... Решил, что так будет легче всего отвести подозрения, даже если они возникнут. И совсем не подумал, что тебе будет это... ну, мягко говоря, неприятно. Потому что, ну, ты же уходил к своим женщинам изредка... Я решил, что ты поймёшь. Тем более, что я никого даже не трогал. Николас на несколько секунд прикрыл глаза, осознавая. Вот теперь картинка сложилась, вот теперь всё стало на свои места и... Господи, какой же он идиот. Оба. — Я забыл про женщин — да вообще про всех — в тот момент, когда ты впервые разрешил тебя поцеловать. Я... Я только твой, Вэш. Вульфвуд шумно выдохнул, успев остановить себя за мгновение до того, как прозвучало: «люблю тебя». И тут же мысленно обругал себя. «Я люблю тебя», — придумал же, а. Мозги от похмелья заплесневели? Ещё бы свадьбу сыграть предложил, чтобы окончательно выставить себя идиотом. Господи боже. — Это... Ты... Ох. — Вэш поднял голову, и его похмельная бледность уступила место яркому румянцу, пятнами расцветающему на скулах, шее и груди. — Чего? — Получилось жёстче, чем должно было бы: Вульфвуд всё ещё злился на себя. — Прости меня, пожалуйста. Ты был прав: я — идиотский идиот. — Вэш выдохнул и прижался к Николасу всем телом. — Я должен был понять... Заметить... Нико? — Чего? Вульфвуд чувствовал себя заевшей пластинкой. А ещё — дураком, который не догадался раньше озвучить очевидные, как казалось до этого, вещи. — Я... — «...почти уверен, что влюбился». — ...очень виноват перед тобой, и... — Прекращай. Я правда не злюсь. Может, даже смогу однажды привыкнуть, если тебе нужен кто-то ещё. — Дурак. — Вэш окончательно покраснел, кажется, до самых корней волос, и скороговоркой, опасаясь струсить, выпалил: — Яхочубытьтолькостобой. Сердце забилось быстрее, и Николас собирался переспросить, но... В дверь номера постучали с такой силой, словно лично Милли Томпсон расстреливала её из своего монструозного пулемёта. — Эй, вы? Вы там живы? — Раздался с той стороны голос Мэрил, и Вэш ощутимо напрягся. Она вполне могла вломиться в комнату сама, не дождавшись ответа. Вульфвуд подумал о том же. Протиснулся мимо Вэша, высунулся из ванной и хрипло рявкнул: — Всё хорошо! Дайте поспать! — Вы уверены, господин священник? Мы слышали... — Громкий голос Милли, казалось, было слышно даже на улице. Вэш за спиной глухо застонал и, судя по звуку, ударился затылком о стену. Два. Чёртовых. Идиота. — Милли! — Мэрил агрессивно шикнула и, совсем не заботясь о чужом сне, закричала: — Если господин Вэш с вами, мы... Главное, что он под присмотром. Простите за беспокойство! Вэш нервно рассмеялся и сполз по стене душевой, спрятав пылающее лицо в коленях. Обернувшись на него, Вульфвуд с трудом сдержал хохот. Но нашёл в себе силы ответить, молясь, чтобы девушки, наконец, исчезли. — Он ещё спит, и вы не делаете легче наше похмелье! Встретимся внизу... позже! За дверью послышались шумная возня, невнятный бубнёж и какой-то грохот. Возмущённый возглас кого-то из соседей, звонкое: «Извините!» голосом Милли и скрип лестницы. — Это... Они все... нас?... О боже... — Вэш глухо застонал, понимая, что крайне близок к тому, чтобы уйти в отшельники и больше не показываться на людях. Никогда. Хохотнув, Николас уселся рядом и притянул страдающий кошмар к себе. Ситуация была ужасной и наверняка чреватой неприятностями, но, одновременно, очень смешной. А ещё грела тем, что Вэш всё-таки только его. — Возможно, только они. Пока ты вчера... задержался у стойки, Милли радовалась, что они живут прямо за стеной. Вон за той. — Вульфвуд махнул рукой в сторону изголовья кровати. — О господи... То есть они... Боже... Нико... — Вэш уткнулся пылающим лбом Нику в плечо, прячась от жестокой реальности. — Будем надеяться, что Мэрил сможет объяснить Милли, почему про это не надо... — Но они же... Они же всё слышали! Ты же сам... Чтобы никто... — Вэш поднял пунцовое от смущения лицо: в бездонных глазах блестели слёзы совершенно детской обиды. Вульфвуд, не удержавшись, поцеловал его в нос. И в родинку на левой щеке. Похмельный мозг отчаянно отказывался не то что разбираться с последствиями — даже думать о них. — Вчера тебя это мало заботило. Меня... тоже. Я готов пристр... Дать по роже каждому, кто будет против. Но лучше позавтракать и свалить побыстрее. На лице Вэша отразилась вся его внутренняя борьба: с сомнениями, страхами и муторными дурацкими мыслями. — То есть... Тебе не стыдно за это?... — Честно? Вэш, не успевший закончить предыдущую фразу, тупо кивнул. Соврать он мог себе и сам. Возможно, даже лучше, чем это сделал бы Николас. — Если сравнивать это с тем, что было ночью, и с возможностью услышать, что ты хочешь быть только со мной... То нет, оно стоило того. Об отчаянном желании быть услышанным только страховщицами — и огрести как можно меньше проблем — Николас предпочёл не говорить. Вэш длинно выдохнул — словно из него разом выпустили весь воздух — и обессиленно обмяк в объятиях Ника. Перестал напоминать пустынную колючку, которую невозможно взять в руки и не пораниться. И тихо-тихо пробормотал, касаясь губами солоноватой кожи: — Тогда и я не жалею. *** За столом царило напряжённое молчание. Вэш, красный от смущения, пытался слиться с собственным плащом и нервно возил вилкой по тарелке, снова превращая омлет в однородную массу. Милли, слишком бодрая для страдающего от похмелья человека, уплетала пятый по счёту пудинг и с интересом поглядывала то на Урагана, то на Николаса, то на Мэрил. Которая, в свою очередь, хмуро сверлила Вульфвуда взглядом. И прикладывала ко лбу кувшин с холодной водой, пытаясь унять похмельную мигрень. Николас курил с невозмутимостью городской статуи, запивая каждую вторую затяжку крепким кофе. — Так значит... — начала Мэрил, сурово ткнув Ника пальцем в грудь, — ... вы двое действительно...? — Спим в одной комнате и курим одни и те же сигареты? Да. Но хорошо бы не орать об этом на весь город. Во избежание непредвиденного ущерба. Если бы Вульфвуду платили за умение сохранить лицо в настолько идиотских ситуациях, он бы давно разбогател и поселился где-нибудь подальше. Похмельный разум тут же подсказал: ещё бы, желательно, с Вэшем. — Господин священник! Но как же...? — Милли удивлённо отставила в сторону недоеденный пудинг. И теперь в глубокой растерянности переводила взгляд с Николаса на Вэша, который, кажется, был готов провалиться сквозь землю или стартовать в космос. — Что? — Николас стряхнул пепел, краем глаза наблюдая, как Вэш пытается незаметно стечь под стол. — Это всё ты! Признавайся, распутник! Как тебе только наглости хватило, он же священник! — Мэрил зашипела не хуже кошки, обрушив всё своё негодование на абсолютно деморализованного Вэша. — Я... Он... Ох, ч-ч-чёрт... — Николас, кажется, первый раз видел, чтобы кто-то так быстро бледнел и снова краснел. И, судя по всему, Вэш готов был разрыдаться прямо сейчас. Тёмная голодная злость подняла голову, но Вульфвуд поспешил её успокоить. Не сейчас. Не с девушками. Но всё же поймал Мэрил за руку и чувствительно, но не больно сжал. И угрожающе-тихо заговорил, старательно не замечая её побледневшего лица. С трудом игнорируя желание обнять и успокоить шмыгающего носом Вэша. — Ещё громче крикни. Чтобы кто-нибудь из нас — или местных — точно разнёс половину города. А если кто-то ещё раз скажет подобное о моём друге, то я легко забуду, что «я же священник». — Что? Но как? Так это... Господин священник... — Мэрил растерянно моргнула, явно не понимая, как такое могло произойти. — Нам всё нравится. — Но... господин Вэш ведь тоже мужчина... — Милли запнулась, пытаясь собраться с мыслями. Вульфвуд внимательно посмотрел на Мэрил. Та понятливо зажала подруге рот и торопливо зашептала ей на ухо. Вэш издал совершенно нечеловеческий стон, падая лицом на стол: Николас чудом успел подвинуть тарелку с кашей, в которую превратился омлет. И закурил новую сигарету, почти слыша, как несуществующая награда за невозмутимость со звоном падает в несуществующую копилку. — Меня больше интересует другое. Вы нас слышали через стену, это понятно. Но наша комната — угловая, и... было ли слышно где-то ещё? Никто из вас не выглядывал в коридор? — Нет. Милли... Мы хотели к вам зайти: убедиться, что всё в порядке, но... п-передумали. Как видно, не зря. Вэш застонал в стол. Вилка, всё ещё зажатая в пальцах протеза, сломалась пополам. Вульфвуд даже не вздрогнул — только под столом прислонился бедром к его бедру. И, задумавшись, почесал почти сошедшие засосы на шее. Завтрак, кофе и сигареты немного прочистили мозг, но он всё равно буксовал. За столом снова повисло молчание. На этот раз ещё более неловкое, чем в начале. Мэрил сосредоточенно вглядывалась в недопитый чай, словно надеялась найти на дне чашки спасение и тайный смысл. Милли непонимающе хмурилась и доедала пудинг. — С другой стороны... Кроме вас никто не шумит. — Николас глотнул кофе, мучительно размышляя, что ещё он мог упустить. Точно. — ...вы же не собираетесь включать всё это в отчёт? — Н-не думаю, что это имеет отношение к делу. Тем более, что никаких чрезвычайных ситуаций не было... — Страйф отвернулась смутившись. — Вот и хорошо. — Вульфвуд широко улыбнулся и похлопал Вэша по спине. — Слышал, Умник? Никаких происшествий не было. — Угу, — глухо отозвался тот, поднимая голову от стола. Отчаянно хотелось, чтобы весь этот кошмарный разговор никогда не случался. — Что «угу», ешь давай! Переводить продукты грешно! — Николас пихнул его в плечо, пододвинул тарелку и свою вилку. И состроил такую рожу, что Милли прыснула. Мэрил тоже хихикнула. Хмуро глядя в стол, Вэш с тяжёлым вздохом несколько раз ковырнул то, что ещё полчаса назад было омлетом. Нехотя проглотил чуть больше половины и сбежал, буркнув что-то, смутно похожее на: «проститемненехорошо». Вульфвуд задержался, чтобы допить кофе — и ещё раз убедиться, что проблем не возникнет. *** Стоило двери комнаты закрыться, как Николас с усталым стоном растянулся поперёк кровати, пряча лицо в сбитых простынях, плечом к плечу с таким же измотанным Вэшем. Все силы ушли на разговоры, и теперь отчаянно хотелось спать. Или сдохнуть. Но... — Надо валить, — пробормотал Вульфвуд, не поднимая головы. — Я не вынесу ещё одно подобное утро. Вэш согласно угукнул и сгрёб Николаса в объятия, уткнувшись носом ему в плечо. Ища в тёплом и табачно-резком запахе успокоение. Ник только сонно застонал, прижимаясь сильнее. — Теперь я понимаю, о чём ты говорил, когда не хотел, чтобы о нас знали. Это... неприятно, — пробубнил Вэш и коротко коснулся губами почти исчезнувшего засоса. — Мы легко отделались. — Вульфвуд так и не поднял головы. — Единственный раз не проверил, насколько нас будет слышно, и... Чёрт. Повезло, что это были девушки, а не кто-то другой. — Прости... — Вэш даже звучал так грустно, что Ник легко представил себе его большие печальные глаза и поджатые губы. — Это из-за меня... — Я тебя сейчас стукну, даже не посмотрев на похмелье. — Стукни. — Вэш боднул Ника лбом и засопел в шею, искренне считая себя виноватым во всех сегодняшних злоключениях. — Это поможет? — В смысле? — Ты перестанешь страдать почём зря? Мхм... Ладно, конкретно по этому поводу. — Но... — Вэш задумался, подбирая слова, и честно ответил: — Нет. Я правда думаю, что этого не случилось бы, будь я внимательнее. — Вэ-э-эш... — Что? Ты знаешь, что это так. — Иди собирай вещи. Но сначала... заткнись. — Николас перевернулся и с силой притянул Вэша к себе, целуя. Не давая больше произнести ни одной глупости. *** Мэрил заявилась как раз тогда, когда Вульфвуд закурил вторую сигарету и уже минут двадцать мрачно созерцал открытый капот. И почти решился идти просить чьей-нибудь помощи. В машинах Николас понимал куда меньше, чем в мотоциклах, поэтому смог найти только слишком новый провод, торчащий сбоку от аккумулятора и уходящий обоими концами в недра мотора. Нет, можно было его просто перерезать, но всегда оставался шанс, что это нужный провод. Или что в передатчике есть собственная батарея. — ...сподин Вульфвуд! — Женский голос прервал невесёлые мысли. — Да? — Николас обернулся, справедливо рассудив, что машина, спешно купленная за неприличную по меркам их «обычных» трат сумму, никуда не сбежит. Как и спутниковый передатчик, «забытый» прошлым владельцем. — Господин Вульфвуд! Хорошо, что я вас поймала. — Мэрил нервно теребила край накидки и оглядывалась так, словно скрывалась от жандармерии. — Зачем? За мою голову, вроде, пока никто не назначил награду. — Что вы такое говорите! — Страйф вспыхнула и закусила губу. Заглянула в салон, словно что-то искала, и всё же решилась: — ...а где господин Вэш? — В комнате. — Хорошо. Это хорошо. — Мэрил выдохнула и, выпустив из пальцев измусоленную ткань, решительно посмотрела на Вульфвуда. — Мне нужно с вами поговорить. Наедине. Выбросив докуренную сигарету, Николас открыл дверь и упал на пассажирское сиденье. Девушка без вопросов уселась на водительское. И заперла замки — наверняка машинально, но Вульфвуд всё равно усмехнулся: — Я не сбегу. Это не по моей части. Страйф мимолётно смутилась, но тут же решительно продолжила. Выглядело бы угрожающе — если бы она не запиналась. — Я просто... Я хотела... Я подумала, что... вы же теперь... Раз вы с господином Вэшем... вместе, позаботьтесь о нём. Пожалуйста. Он нуждается в защите гораздо больше, чем кто-либо на этой планете. Не представляю, как он жил всё это время. Как выжил, с его-то принципами и идеалами... — А вы, значит, за нами не пойдёте? Предотвращать ущерб и всё остальное. — Это зависит от вашего ответа, господин Вульфвуд. Я... Мы не хотели бы вам мешать. Но у нас есть работа, и мы должны её делать. — Как много ты слышала о Гуманоидном Тайфуне за последние месяцы? — Я... Не так много? Вроде бы, господин Вэш засыпал вход в какие-то пещеры, в которых пропадали люди. Ещё та перестрелка, из-за которой мы вас нашли. В Денна Сити кто-то испортил станцию, а починил её какой-то гениальный механик в сопровождении... Ой. Николас кивнул. От улыбки свело челюсть. — Думаешь, Вэш с его везением смог бы оставить так мало следов? — Так это... это вы заботились о нём столько времени? — Да. И буду заботиться дальше. Я, знаешь ли, вообще готов сражаться за него до последнего вздоха. И плевать, если это кому-то не нравится. — Так вы его... — Не говори этого слова. — Но... — Просто поверь, что со мной он чуть чаще бывает счастливым. Сойдёт? Мэрил молчала несколько минут, глядя куда-то за лобовое стекло, изредка — на окна гостиницы. А потом повернулась к Вульфвуду, и её уверенный взгляд заставил разжаться что-то внутри. — Я сообщу в страховую компанию, что слух был ложным, и мы никого не нашли. — Благослови тебя Господь. Кстати, а прошлый хозяин этой чудесной колымаги случайно не обмолвился, где именно он забыл свой передатчик...? — Случайно обмолвился. Давайте я вам покажу. — Страйф рассмеялась и щёлкнула замками дверей. Новая улыбка у Ника получилась уже совсем искренней.