Полуденный зной

Rammstein — Sonne

Ворота открылись почти без боя. Песок во внутреннем дворе почти не запачкался кровью. Винтовки медленно опускались на землю — а в тишине заткнутых ватой ушей почему-то представлялся оглушающий грохот падения. Николас коротко глянул на лежащий в трёх метрах Каратель, но поднимать не стал: не сейчас. Не когда приходится держать на прицеле одного пистолета четырнадцать целей, а дуло второго направлять на... ...Вэш замер слева, не шевелился и смотрел на Вульфвуда такими глазами, что лучше бы снимал кожу заживо. Бой закончился быстро. Мог бы ещё быстрее, если бы Вэш не мешался под ногами, не выбил из рук Каратель, если бы сам не лез под пули, закрывая собой бандитов. Если бы не заорал на подходе к воротам, чтобы все сдавались, а то их сожрёт Ужасный Вэш Ураган. Осталось разобраться с ранеными — и проверить палатку. Встретиться с подозрительно затихшим где-то внутри неё Крысоловом. — Эй, вы двое. — Николас качнул пистолетом. Собственный голос показался более далёким, чем звёзды. — Притащите своих друзей со стены. Без глупостей. Так, чтобы я видел. Пара бандитов поднялась с коленей — остальные так и остались стоять, заложив руки за голову — и направилась, куда приказали. Вульфвуд продолжал следить за ними боковым зрением. — Николас, остановись. — Удалось прочитать по губам Вэша. Револьвер смотрел прямо на Николаса, но было ясно как день: точно не выстрелит. Вульфвуд качнул головой, стараясь не замечать, как дрогнул у него пистолет в левой руке. — Не заставляй меня стрелять, — проговорил он так, чтобы Вэш разобрал слова, даже их не услышав. В уголках глаз ощущалась тень непрошенной влаги. — Пожалуйста. Я должен. Вэш опустил револьвер и хотел было ответить, но не успел. Неслышимая мелодия прокатилась по телу. Николас почувствовал её: костями, нервами, кожей. Ощутил дуновение смерти — и только потом услышал глухой рокот выстрелов на стене. Те двое, которых он отправил наверх... Левая рука метнулась в ту сторону, но было поздно: два тела оседали, изрешетив друг друга пулями. Кровь закапала с помоста: от раненых тоже никого не осталось. Вот сука. Держа на прицеле оставшихся, Вульфвуд спрятал один пистолет в карман: хоть какой-то козырь. Если повезёт, пацан не сразу заметит. И отступил на полшага — туда, где в пыли валялся Каратель. Полог палатки — надо было не спорить с придурошным Вэшем, а сначала заняться мальчишкой — качнулся. Крысолов выглядел именно так, как было описано в бумаге, дотла сгоревшей в пепельнице шерифа. Так, как выглядел сам Николас в детстве — тощий, лохматый и с отчаянием смертника во взгляде. Отличала его только улыбка: кривая, болезненно-безумная... тоже отчаянная. Худые пальцы крепко сжимали пан-флейту: скошенный ряд деревянных трубочек напоминал патронную ленту. Был ей. Николас успел в Крысолова только прицелиться — а давно звучавшая мелодия заставила оцепеневших бандитов подхватить винтовки с земли. Огнём обожгло правое плечо и бедро, пистолет выпал из пальцев — и через секунду всё кончилось. На землю рухнули четырнадцать трупов. ...и Вэш. Он сидел на коленях, сгорбившись, словно от боли, и дрожащими руками закрывал уши. На песке темнели несколько капель крови, револьвер валялся в пыли у ног Ника. Неподалёку белела выпавшая в горячке боя затычка. А значит... Николаса, несмотря на жару, прошиб ледяной пот. Значить это могло только одно: Вэш в любой момент мог оказаться ещё одной марионеткой мелкого ублюдка, и тогда... Думать о том, что может произойти в этом случае, не хотелось. Хотелось надеяться, что механическая рука так и останется просто рукой. — Ну здравствуй, Каратель. Ты слышишь меня? — Крысолов продолжал ухмыляться. И поднял пистолет, направляя на Ника. Вульфвуд качнул головой. Кровь пропитывала рукав, и ткань начала липнуть к коже. Боль пожаром разрасталась в ноге. Разбирать по губам становилось сложнее. — Тебе некуда бежать, Крысолов. Боковым зрением Николас видел, как Вэш попытался встать, но с беззвучным стоном снова согнулся, едва не свалившись вниз лицом. В пыли появилось ещё несколько бурых пятен. — Переживаешь за него? — Флейта коснулась губ, и Вэш тяжело поднялся на ноги, словно послушная кукла. По перекошенному лицу стекала тонкая струйка крови из носа. Вульфвуд молча вскинул левую руку и спустил курок. Флейта вылетела из пальцев Крысолова, разбитая на части, а Николас уже снова целился в мальчишку. Точно между бровей. Детское лицо исказилось гримасой ярости. Осознания, что теперь точно всё кончено. Мысль о том, что можно было всё решить по-другому, вспыхнула в голове Вульфвуда и тут же пропала. — Стреляй, Каратель! Мне уже всё равно! Но сначала я убью твоего друга! — Крысолов одновременно рыдал — и смеялся. Выхватив из поясной кобуры пистолет, он выстрелил. За мгновение до этого Николас сорвался с места, закрывая Вэша собой — и нажал на курок. Огненный всполох взорвался болью в груди — и, закружившись, Вульфвуда увлекла темнота. Последним, что он увидел, было тело мальчика, растянувшееся на перепачканном кровью песке.