Полуденный зной

Сложенная вчетверо записка лежала на прикроватной тумбочке Ника, придавленная сверху его зажигалкой и деревянным китом. В верхнем углу красовалось размашистое: «Николасу Д. Вульфвуду». Вэш очень надеялся, что его прощальное письмо Николас найдёт не сразу. Вэш очень надеялся, что успеет уйти достаточно далеко и сможет затеряться среди барханов. Вэш очень надеялся, что так действительно всем будет лучше. Только в груди тупо тянуло болью, а горло предательски перехватывало от каждого вздоха. Вэш Ураган поднял ворот плаща, закинул на плечо дорожную сумку и вышел из города задолго до рассвета. В висках речитативом звучали собственные слова из записки. «Нико. Прости, что ушёл вот так, не прощаясь». Еле заметная дорога тянулась между песчаных хребтов, то и дело исчезала из-под ног, а через сотню-другую метров выныривала вновь. Ноющая боль скручивала внутренности, но Вэш упрямо шагал вперёд, торопясь уйти как можно дальше. «Поверь, так будет лучше. Я заберу мишень с твоей спины с собой, чтобы ты мог жить дальше». Два солнца медленно поднимались из-за горизонта, согревая выстывший за ночь воздух и песок. Расцвечивая пустынное море белыми искрами. Только-только зажившие раны дёргало, а отсутствующая левая рука фантомно зудела в области шарнирного запястья, лежащего на дне сумки. «Пожалуйста, береги себя». Последняя — стащенная у Вульфвуда — сигарета медленно догорала в зубах, и горький дым щипал глаза. Вышибал непрошенные слёзы, стекающие из-под очков по запылённым щекам. «Люблю. Всегда твой. В». Когда вдалеке послышался рёв мотора, Вэш сошёл с дороги и спустился за гребень бархана. Привлекать чужое внимание не хотелось, а плащ, хоть и запылённый, но всё ещё красный, совсем не способствовал скрытности. Глупое сердце отчаянно забилось надеждой — болезненной и пустой, как улыбка Вэша... по словам Николаса. Машина, перегруженная ящиками и людьми, пронеслась мимо. Подождав ещё несколько минут, Вэш встал и отправился дальше. Через пару часов звук моторов раздался с той стороны, куда он шёл. Пришлось снова сползать за край бархана, пропуская конвой. Пыльное облако за ним висело в горячем воздухе ещё долго — и в знойном мареве Вэш чуть не проглядел наездников, движущихся навстречу. Томы не шумели так, как машины, и оставалось только надеяться, что их хозяева ничего не заметили. Солнца медленно поднимались в зенит, и движение становилось всё оживлённее: проехал, хрипло рыча, автобус. Промчалась, дребезжа мотором, крохотная машинка. С низким гулом прополз навстречу тяжёлый грузовик. Устав бегать вверх-вниз по песчаным насыпям, дальше Вэш шёл параллельно дороге, скрытый от посторонних глаз. Изредка на каменистых проплешинах он останавливался передохнуть и снова продолжал свой бесцельный путь сквозь пески. «Я смогу жить без него. Как-то ведь справлялся раньше, не зная, что можно иначе...» Когда перевалило за полдень, Вэш впервые по-настоящему дёрнулся: рёв мотоцикла он бы не перепутал ни с чем. Горло перехватило спазмом, колени дрогнули — иррациональное желание выйти на дорогу и позволить себя поймать прошило грудь болью. Вэш выдохнул сквозь зубы и сел в тени большого камня, спрятав лицо в коленях. Звук мотора начал стихать удаляясь. Не удержавшись, Вэш высунулся из укрытия — и с трудом нашёл в себе силы остаться на месте. В дрожащем от жары воздухе медленно исчезали очертания креста, а в чёрном пятне даже издалека удалось опознать — представить — сгорбленную спину Вульфвуда. Чёрт. Всё складывалось так, как Вэш и хотел. Как планировал. Он снова один, и больше Ник не будет рисковать из-за него своей жизнью. Он снова один, и, на сколько хватает глаз, его окружает пустыня. Только почему-то боль от этого правильного решения такая, словно Вэш снова смотрел на далёкий взрыв, унёсший жизнь Рэм. По дороге пронеслись ещё несколько машин, вздымая облака горячего песка. Вэш тяжело поднялся, утёр перчаткой слёзы, размазывая по щекам красную пыль, и продолжил свой путь. Торопиться больше не было смысла. Солнца начали опускаться. Когда малое коснулось горизонта, а по дороге за час пробежала только парочка томов, Вэш задумался о ночлеге. Присмотрев большую группу камней в стороне, он свернул к ним. Место обещало быть достаточно уединённым, а с верхней скалы наверняка будет удобно наблюдать за дорогой. На всякий случай. Присматриваясь и прислушиваясь, Вэш медленно двигался к темнеющим камням — но не слышал ничего, кроме шелеста поднявшегося к вечеру ветра. Скалы казались пустыми, но старая привычка сработала на автомате. Вэш заложил крюк и, увязая в песке и с трудом переставляя гудящие от долгой дороги ноги, принялся обходить камни, просматривая их издалека. Сюрпризов не хотелось. Вот только... случайный порыв ветра принёс лёгкий, еле уловимый запах бензина. А ещё через мгновение — и один шаг — из-за скалы вынырнул потёртый бок спрятанного за ней мотоцикла. Вот чёрт. Вэш попятился, надеясь, что владелец спит или, хотя бы, не видит его в темноте пустынной ночи. Чёрт, чёрт, чёрт. Эта встреча совсем не входила в планы. Не сейчас, не так скоро, никогда. Вэш торопливо начал отступать к дороге, лихорадочно просчитывая варианты. Если ему повезёт, он ещё может повернуть назад и дойти до города к полудню. Если ему повезёт... — Эй, Умник! Ты же не заставишь меня прыгать отсюда и бежать за тобой по песку? Доктор, знаешь ли, не советовал. Один из камней наверху шевельнулся, из-за него показалась тёмная фигура — и парой секунд спустя с еле слышным ругательством выпрямилась во весь рост. Николас Д. Вульфвуд собственной персоной стоял на вершине скалы. Той самой, с которой, наверное, так удобно было наблюдать за дорогой. Чёрт. — Может, я притворюсь миражом и тихо исчезну в песках? — без особой надежды откликнулся Вэш. Встречаться с Николасом лицом к лицу, особенно после своего панического бегства, совсем не хотелось. Щёлкнула зажигалка. Прикрытый ладонью огонёк высветил из сумрака пальцы Ника и нижнюю половину лица, тут же пропал — осталась только оранжевая точка сигареты. — Если я спущусь, а ты играешь в мираж, то мне снова придётся тебя догонять. Пешком. По песку. Забыв про рекомендации «ещё недельку, а лучше две, не напрягаться». — Вульфвуд знал, чем угрожать. Его силуэт скрылся за краем скалы, послышался шорох камней. Вэш тяжело вздохнул. Соблазн сбежать, пока Николас спускался и не мог его видеть, был. Но... рисковать чужой жизнью Вэш не был готов. Ни сейчас, ни когда-либо вообще. — Суицидник, — пробормотал он и мрачно побрёл навстречу, чтобы избавить Вульфвуда от необходимости месить рассыпающийся под ногами песок. Надежда, ещё недавно отравлявшая мысли мечтами, теперь ядовито растекалась виной. Николас ждал его у камней, сложив руки на груди. Выглядел... почти не уставшим, только дышал чуть чаще, чем должен был. Сигарета в зубах сгорела больше, чем наполовину. — Иди сюда. Прежде чем я расскажу тебе, какой ты идиот, а ты начнёшь извиняться, я хочу кое-что сделать. Вэш уронил на камни дорожный мешок и неуверенно шагнул навстречу, но так и не поднял головы. Чувствовал себя в этот момент даже хуже, чем когда из последних сил нёс умирающего Николаса в город, заливая песчаник дороги собственной кровью. Сердце болезненно сжалось, пропустив удар. — Николас, я... — Идиот. — В голосе Вульфвуда не было ни обиды, ни злости. Наоборот — тень... веселья? Вэш подошёл ещё ближе. Заскрипели камни: Ник, наконец, двинулся навстречу. И... ощутимо болезненный щелбан прилетел Вэшу в лоб. Жёлтые очки сползли на нос. — Может, и идиот. Но я хотел защитить тебя, — глухо отозвался он, поморщившись и всё ещё глядя себе под ноги. Пропахшие сигаретами пальцы коснулись изломанных дужек, Вульфвуд осторожно снял с Вэша очки и убрал их в карман. Следующий щелбан Ник отвесил молча. Вэш стерпел. Он действительно заслужил это. Стоило продумать свой план лучше, стоило вспомнить, кто Николас на самом деле, стоило... Занесённую для третьего щелбана руку Вэш перехватил. И тихо сказал: — Хватит. — Иначе что? — Николас не вырывался. Только слегка улыбался и смотрел внимательно, изучающе — не шевелился. Не пытался сократить дистанцию, не пытался ударить второй рукой, не... — Это ничего не изменит. — Проигнорировав вопрос, Вэш разжал руку и отступил на шаг. Задавленные разумом чувства кипели в груди, обжигали горло невысказанным. Скрипнула кожа перчатки, когда пальцы сжались в кулак. Вульфвуд выбросил сигарету и шагнул следом за ним. — Почему ты не понимаешь? Без меня тебе будет лучше. Всем будет лучше. Безопаснее. Почему ты...?! — Вэш поднял голову и посмотрел на Николаса полным боли и отчаяния взглядом. Взглядом человека, который собирался шагнуть со скалы, но его поймали. И натолкнулся на чужую решимость, на отчаянную — будто лезвием полоснули — боль в тёмных глазах. Заметил плотно сжатые губы. А потом Вульфвуд сгрёб его в объятия, прижимая к себе с такой силой, что рёбра почти затрещали. — Придурок. — Хрипота и горечь смешались в одном слове, прозвучавшем у самого уха. Чужое тепло оглушило не хуже светошумовой гранаты, лишив всякой возможности — желания — сопротивляться. Привычные запахи кожи, сигарет и бензина захлестнули, сомкнулись зыбучими песками, отрезали от всего мира. Пулемётная очередь чужого пульса ударила в грудь, разорвав сердце в клочья. — Почему... — шёпотом выдохнул Вэш и уткнулся лбом в широкое плечо, обнимая в ответ. Отчаянно цепляясь пальцами за пиджак — боясь, что это Николас окажется миражом. Злой шуткой безлюдной пустыни. Но он не исчезал — и его спина вздымалась под рукой, как хребты проплывавших когда-то мимо червей. — Ты правда думал, что я отпущу тебя после всего, что ты наговорил? Про ...любовь и вообще. До этого — я бы понял. Я ждал, что ты возненавидишь меня и уйдёшь. Но ты остался. И пообещал, что никуда не денешься — а я как-то уже привык тебе верить, Вэш Паникёр. Вэш не нашёлся с ответом. На языке вертелись самые разные варианты: «Я надеялся, что ты не станешь меня искать», «я решил, что так будет лучше нам обоим», «я чудовище, приносящее неприятности тем, кого люблю. И я не хотел рисковать тобой снова». И ещё с десяток таких «Я». Все они были такими глупыми и такими... эгоистичными, что Вэш так и не решился озвучить ни одно из них. Только крепче обнял Николаса и пробубнил: — Прости. Я думал, что поступаю правильно. Хотел так думать. Вульфвуд вздохнул. И поблагодарил Господа за то, что Вэш предпочитает не вспоминать о приказе следовать за ним. — Скажи, что ты — идиот. — Самый большой идиот на этой планете, — с нервным смешком отозвался Вэш в шею Николаса, вдыхая ставшие уже родными запахи. Всё больше успокаиваясь в спокойном тепле объятий. — В таком случае... — Ник отстранился, улыбаясь и заглядывая в глаза, не убирая рук. На мгновение показалось, что на его ресницах что-то блеснуло. — ...я готов великодушно простить тебя. Потому что, ну, какой спрос с идиотов? — S-saint-Nic-colas, pat-tron des v-voyageurs et des id-diots, — заикаясь, пробормотал Вэш и рассмеялся, уткнувшись лбом Нику в плечо. Несколько мгновений спустя Вульфвуд почувствовал, как на рубашку упали горячие капли. Вэш смеялся и плакал в его руках. — ...чего я? — Поняв примерно треть слов, Николас опустил ладонь на его затылок, ероша светлые волосы. И коснулся губами виска, раздумывая, что делать с этим чудовищем дальше. — Не знаю, как ты меня назвал, но за это ты тоже получишь. Когда успокоишься. Вэшу потребовалось довольно много времени, чтобы полностью прийти в себя и затихнуть. За это время луны успели подняться достаточно высоко над горизонтом, и стало хорошо видно, насколько пыльным был красный плащ. И не только он. — Я... прости... за рубашку. — Вэш шмыгнул носом и отстранился, смущённо краснея и размазывая по лицу оставшуюся пыль. «Лучше бы ты за мои потраченные нервы переживал», — подумал Николас. И улыбнулся, будто ничего не случалось: — Заплатишь за стирку. — Без проблем, — закивал Вэш, снова возвращаясь к своей привычной манере радостного идиотизма. Будто и не было этой проклятой истерики. — Выпивка тоже с тебя. Вульфвуд щёлкнул его по лбу — на этот раз легко и небольно — и залез во внутренний карман пиджака, чтобы достать деревянного кита. Вложив его Вэшу в руку, развернулся и зашагал к месту, присмотренному для лагеря. Даже не сомневаясь, что Вэш пойдёт следом.