Ангстрем

А когда просыпается, Арсения в трейлере уже нет. Шум снаружи всё ещё раздаётся, но теперь это шум другого толка — больше не слышно ветра и скрежета, вместо этого кто-то очень громко посылает кого-то на хуй. А ещё солнце пробивается в пыльные окна так, будто сейчас уже утро. Антон садится на диване, разминая порядком затёкшую шею, и оглядывается по сторонам. Миски с бинтами на столе больше нет, разобранный пистолет тоже куда-то делся, кровать аккуратно заправлена. Сколько, блин, времени прошло? Ладно, по крайней мере, он хотя бы больше не заперт тут с подозрительными чуваками, мечтающими его то ли выебать, то ли убить. Уже что-то. Шастун собирается выходить из трейлера, но в этот момент дверь открывается сама, и на пороге появляется тот самый бородач, который предлагал избавиться от свидетелей. Правда, сейчас выглядит он довольно дружелюбно. — О, проснулся, засоня! — бодро и даже с неким умилением усмехается Матвиенко. — Да чёт вырубило так, — соглашается Антон. — Могли бы растолкать. Серёжа пожимает плечами: — Да мне-то похуй, я вообще тачку всё это время красил. Прикинь, покрасил её в такой красивый фиолетовый — закачаешься, такая охуенная была, так нет, мусора начали тормозить постоянно: бу-бу-бу, по документам коричневая. Вот крашу в коричневый. А то я её отдал одному кенту, он её год у себя держал, ты прикинь! Год! Вот я и забрал, говорю, я быстрее сам научусь и покрашу, чем… — А где Арсений? — перебивает Антон этот поток сознания, которому сам не знает, чем обязан. — Арс? — хлопает глазами Серёжа. — Уехал пару часов назад. Сколько-сколько? Господи, да как долго Антон в отключке провалялся? — А буря давно закончилась? — уточняет Шастун. — Пару часов назад, — эхом повторяет Серёжа и внезапно протягивает Антону что-то. — Арс сказал, тебе пластырь нужен, я только такой нашёл. Шастун озадаченно разглядывает такой же кругляшок, как тот, который они нашли в аптечке ранее: — Так он же никотиновый. — А ты разве не куришь? — удивляется Матвиенко. — Курю. — Ну вот, два в одном будет, — он вкладывает пластырь в ладошку Антона и бодро хлопает того по плечу. — А чё, зачем тебе Арс, он не заплатил, что ли? У меня бабок нет, если что. Как я говорил, это его хуйня, он решает, чё там как. Я тут просто так, сбоку-припёку. Группа поддержки. Блядь, точно. Антон же в это ввязался не за красивые голубые глаза. Он тянется за телефоном и с удивлением обнаруживает во-первых, что сейчас действительно уже утро, а во-вторых, входящий перевод: пять тысяч евродолларов, час пятьдесят минут назад. Рядом с переводом сухое сообщение: «Как договаривались». Антону бы радоваться, но эмоции почему-то смешанные. Он с одной стороны испытывает облегчение оттого, что его не кинули, и все его мыканья без оптики скоро закончатся, а с другой стороны как-то неприятно удивлён, что Арсений свалил втихую, и даже в сообщении не оставил никакого намёка на флирт или на то, что они ещё увидятся. Оно и к лучшему, наверное. Обрубил все вопросы на корню и спасибо. Одни беды с этим Арсением. Ну. Залепив ухо никотиновым пластырем, Шастун прощается с хозяином трейлера, напоследок пожав его крепкую перемазанную краской руку, и наконец-то выходит на улицу. Несмотря на раннее утро, лагерь Альдекальдо полон жизни: люди суетятся, носят ящики, спорят, чинят тачки, играют на гитаре. На Антона кидают пару косых взглядов — кочевники чужаков не любят, — но никто ничего не говорит. На припаркованную у гаража Тахо без слёз не взглянешь. Пыльная, исцарапанная, дырявая, она похожа на автомусор как никогда раньше. Внутри море песка. Остаётся только надеяться, что пули не повредили ничего жизненно важного, потому что у Антона, кажется, нашлась новая цель, на которую он будет копить — ремонт машины. А для того, чтобы накопить на ремонт машины, всё-таки нужна машина на ходу. Парадокс. Но старушка заводится; уровень бензина нормальный — значит, бензобак не пробит; и даже лампочка «проверьте двигатель» не горит (хотя это как раз и странно). Перед тем как дать газу, Антон быстро набирает контакту «Поз» сообщение: «Готовь Кироси — везу бабоси» и, получив в ответ палец вверх, трогается с места, торопясь поскорее убраться из пыльных вонючих пустошей в пыльный вонючий город. Димка встречает его на пороге клиники, где они торопливо курят вдвоём. Точнее, Позов курит как обычно, а Антон весь изнывает от нетерпения, предвкушая возвращение в ряды нормальных людей с нормальными глазами, а не вот этими двумя тупыми бесполезными шариками для пинг-понга. — Где бабки-то взял? — интересуется Димка, когда они спускаются в клинику. Он кивает на риперское кресло, и Антон с готовностью забирается на сидение, подключается к порту мониторинга жизненных показателей и откидывается на спинку. — Да работка одна подвернулась, надо было чувачка подкинуть до кочевников, только этот чувачок поднасрал одновременно и Арасаке, и Милитеху, поэтому поездочка так себе вышла. Ну то есть, изначально у меня на него заказ был чисто от Милитеха, грохнуть и доки забрать… Или не доки, или прототип какой-то, я сам не въехал. Но я в результате его так и не грохнул, он меня перекупил, и я его отвёз из города подальше… Пока он рассказывает, Дима своими ловкими риперскими пальцами направляет его голову, щупает что-то, а затем становится темно. На фоне что-то жужжит. — Это хорошо, что ничего не выгорело, — бурчит Позов, судя по сосредоточенности в голосе, сконцентрированный на установке импланта больше, чем на истории. — Тебя бы Арасака и ёбнула вместе с этими доками, если бы ты их забрал. — Угу, — соглашается Антон. — Да и чувак сам, ну… типа знакомый оказался, поэтому я бы и не смог. — Шаст, — недовольно кряхтит Дима, — нахуй таких знакомых, за которыми Милитех с Арасакой гоняются. Я тебя умоляю, не ввязывайся в эту хуйню с корпорациями, у них бабла хоть жопой жуй, они таких как мы раздавят и не заметят. Не надо, блядь, в это лезть. — Да там всё случайно получилось, — вздыхает Антон. — А насчёт заказа, ну… деньги нужны были. Раз уж у меня лучший друг жмот, который мне скидку не сделает. — Ой всё, блядь, — фыркает Позов. — Тут тоже всё, кстати. Принимай работу. Он щёлкает выключателем, и перед глазами у Антона бегут строчки кода с именами исполняемых файлов, аналог запаха новых кроссовок только из коробки, настолько же будоражащий и радостный. — Подцепилось? Всё ок? Смотри, короче: там сканер МК1, цифровой зум, дисраптор сигнала камер, подключение к базе данных полиции, всё по классике. И Шаст. Давай больше никакого сомнительного порно? Тебе повезло, что только оптика сгорела, а не вся системная плата по пизде пошла. — Да, мам, хорошо, мам, — ворчит Антон, отсоединяясь от риперского кресла и садясь. — С корпорациями не шалить, порно не смотреть, сидеть дома, положив ручки на коленки. — О тебе же беспокоюсь, дебила кусок, — с нежностью в голосе вздыхает Позов и кидает Антону инвойс. Ощущения снова двойственные: как бы ни было противно отдавать только что заработанные деньжата, всё-таки приятно запрос на оплату видеть сразу перед глазами, а не на экране телефона. А то как пещерный человек какой-то ходил, ей богу. — Пасиб, Дим, — Шастун протягивает риперу руку, и тот пожимает её, предварительно стянув с ладони латексную перчатку. — Ну всё, я поскакал опробовать все эти навороченные штуки на практике. — Угу, — зевает Позов. — Смотри не вляпайся в хуйню какую-нибудь. — Обязательно вляпаюсь! — радостно обещает Антон уже у двери и хохочет, уворачиваясь от кинутой в него коробки из-под импланта. На улице погода хорошая, а настроение ещё лучше. Чаще, что ли, нужно просыпаться до полудня? Антон стоит на месте минут десять, даже не курит, а просто наслаждается новыми глазами: приближает сидящих на киоске с хот-догами голубей, сканирует трансформаторную будку, ищет среди прохожих тех, на кого у полиции выдан ордер. Кра-со-та. Надо только скрыть из интерфейса постоянное отображение перед глазами оставшихся на счету копеек — эта фича его только расстраивает. Наконец-то оторвавшись от бесконечного сканирования горожан, Антон загружается в свою побитую жизнью машинку и под бодрые мелодии бессменного радио «30 Principales» катится к офису фиксера. Можно было бы просто позвонить, но так меньше шансов, что Стас закроет глаза на вчерашний проёбанный заказ. А вживую Антон ещё может сделать котячьи глазки и отмазаться от своего сокрушительного провала. Ну подумаешь, не получилось, не фартануло. С кем не бывает. Антон, правда, не кажется сильно расстроенным, когда вплывает в офис Шеминова, довольно пританцовывая. — Стасяо! Угадай, у кого новые глазяо, и кто снова может брать нормальные заказяо! — радостно выдаёт Шастун и сам морщится от кринжа. Стас поднимает усталый взгляд от ноутбука и что-то не выглядит впечатлённым или разделяющим радость Антона. — Новый? — скрипуче вздыхает он. — А со старым что? — Ну тут мой косяк, признаю, — виновато отзывается Антон. — Вчерашний чувачок слинял прямо из-под носа… — Антон, — голос фиксера звенит холодом. — А? — Он слинял с тобой же прямо на твоей машине. Ты что, думал, Милитех не поднимет видео с окрестных камер? Я тебя послал решить проблему клиента, а не усугубить её. — Да там просто так вышло… — робко пытается вставить Шастун, но его никто не слушает. — Как ты думаешь, много желающих после этого работать с наёмником, который идёт против заказчиков? А с фиксером, у которого такие исполнители? — Стас не кричит, его голос предельно спокоен, но в этом-то и кроется главный пиздец. — Я не… — Не подумал? — передразнивает Шеминов. — Не знал о концепции репутации? Не захотел играть по правилам? Да мне похуй, если честно, Шаст. У меня для тебя заказов нет, потому что у заказчиков для тебя заказов нет. Никто не будет с тобой работать после такой хуйни. Антон замирает посреди комнаты. В смысле, никто не будет работать? В смысле, заказов нет? Он же не первый раз позволил себя перекупить, раньше всегда прокатывало, клиенты просто верили, что звёзды не сошлись… Хотя раньше и клиентами у него были всякие мелкие бизнесмены да бандиты, а не гигантская всесильная корпорация. — А что… что мне делать-то тогда, без работы? — растерянно тянет Антон, надеясь услышать, что хоть какая-то шабашка для него у Стаса найдётся, а там он потихоньку отвоюет себе свою репутацию обратно. — Я ебу? — пожимает плечами Шеминов. — Ты сам свой выбор сделал, теперь крутись. Он отворачивается к монитору, явно давая понять, что решение окончательное. Но Шастун всё мнётся у двери, словно надеясь, что босс передумает. — А для… а для брейнданса с мышеловками вам не нужны актёры? — робко предполагает он. — Нет, — отрезает Стас. — У меня для тебя работы нет. Никакой. Офис Шастун покидает, уже не пританцовывая. Удивительным образом, теперь, когда Антон выходит на улицу, солнечная весенняя погодка его уже не радует. Можно было, конечно, догадаться, что такое самоуправство не останется незамеченным, но всё равно почему-то была надежда, что серьёзных последствий не будет. Что изменилось в этот раз? Антон действовал как обычно, но недооценил Милитех? Или Антон действовал как полный идиот, потому что тот вечер в баре с Арсением перевернул всё с ног на голову? Ох Арсений, ебучий Арсений. Прав Димка, нахуй таких знакомых, из-за которых ввязываешься в какую-то непонятную хуйню. И даже хорошо, что этот Арсений сам свалил из кадра, а то кто знает, сколько ещё Антон бы из-за него глупостей натворил. В любом случае, пока что нужно разобраться, как жить с глупостями, которые он уже совершил. Стас, вполне вероятно, через недельку-другую остынет и найдёт ему какую-нибудь непыльную работёнку, которая позволит Антону вернуться в колею, но до тех пор тоже нужно на что-то жить. На что вот только? По специальности Шастун ни дня не отработал, да и не доучился даже, мама до сих пор причитает, что хотела из него приличного человека вырастить, а получился очередной бандитник. Юность, в которой они с Макаром писали на заказ шутки для комиков, давно позади — сейчас это всё нейросети делают. Зарплата доставщика пиццы даже аренду не покроет. А чтобы податься в бордель, у Антона слишком ленивое отношение к сексу. Да и блин, он слишком любит свою работу исполнителя деликатных просьб, чтобы вот так разом от неё отказаться. Любит сидеть в засаде, ожидая пересменку охраны; любит подрубаться к незащищённым камерам и вычислять закономерности в чужих передвижениях; любит гнать по шоссе, втапливая педаль газа в пол и выкручивая радио на полную, чтобы заглушить мычание в багажнике. И запах пороха на пальцах, и гудение моноструны, и вид неспящего ночного города с закрытой крыши, на которой ему никак нельзя быть — любит. И то, что не знаешь никогда заранее, какой заказ попадётся, и какие проблемы встретятся, и как ты будешь их решать — тоже. Антон любит импровизировать. И сейчас ему приходится делать именно это. Докурив обязательную тревожную сигаретку, он загружается в своё нежно любимое решето и пилит через полгорода в Кабуки. Только зря чух потратил, скатавшись до Стаса. Припарковавшись в какой-то подворотне, Антон ковыляет до бара «Лиззис» на своих двоих, надеясь, что редкие для Найт-Сити лучи солнца поднимут ему настроение хоть немного, но даже зум голубей больше не радует. — Я к Мандарину, — буркает он вышибале, синеволосой девушке в колготках в сетку и с битой (кажется они все тут так выглядят). Та кивает и даже любезно указывает битой на второй этаж, туда, где за бронированным стеклом диджейской будки прыгает знакомая макушка. Шастун торопливо трусит по ступенькам и повторяет свой запрос второй охраннице, которая только лениво зевает в ответ, пропуская его в диджейскую. Внутри темно, душно и пахнет как-то странно, и Антон неловко зависает у входа, ожидая, пока диджей сам обратит на него внимание. — Шаст! — повернув голову, Айдар подпрыгивает на месте и хватается за сердце, а потом стягивает с головы наушники и принимается хохотать. — Что ж ты так пугаешь-то, зараза! А ну иди сюда! Айдар тянет его к себе вниз обниматься, и Антон сгибается и растерянно хлопает его по бокам оранжевой дублёнки. Затем выпрямляется, с лёгким удивлением смотрит на диджейский пульт, который никто не трогает, и вопросительно приподнимает брови: — А тебе, ну… Не надо треки миксовать там? Айдар в ответ только отмахивается и добродушно смеётся: — Ага, конечно, в полдень в среду… Только силы переводить на пустой зал. Я им могу новости с телека включить, и никто ухом не приведёт. Из будки действительно открывается довольно удобная панорама на главный зал клуба, практически пустой, если не считать пары постоянных клиентов, которые, кажется, находятся в другой реальности сейчас. — Но ты же не про работу диджея пришёл потрепаться, да? — лукаво подмигивает Айдар. — Вообще-то, — Антон виновато чешет затылок, — именно про неё. Айдар натягивает на лицо своё самое заинтересованное выражение и кивает на дверь. Антону остаётся только послушно последовать за ним к подсобке, напоследок с тоской взглянув на брошенный диджейский пульт. Пересказывать злоключения последней пары дней не очень хочется, но нужно для контекста, и Антон рассказывает всё, сидя на низеньком розовом диване в подсобке, краем глаза глядя, как красятся танцовщицы. Ну, почти всё. Встречу в баре он опускает, и из-за этого приходится любоваться озадаченным лицом Айдара, который долго не может понять, как можно было просрать контракт от Милитеха на пустом месте. — Ну ты и влип, конечно, — сочувственно кивает Айдар. — А я-то чем могу тут помочь? У тебя есть какой-то амбициозный план, для которого тебе нужен музыкант или чего? — Да нету у меня никакого плана, — отмахивается Антон с горечью. — Я подумал, может, у тебя есть какие-то подработки, ну там, по музыкальной теме. Я ж секу немного. Может, сет диджейский где-то отвести надо или там биты подогнать… Ну или проект какой-то, для которого тебе второй чувак нужен. Айдар недоверчиво щурится: — Шаст, без обид, но я предпочитаю работать только с теми, в ком уверен с профессиональной точки зрения. В случае с тобой я уверен только в том, что с тобой прикольно по накурке разгонять ублюдочные переделки попсовых песен, а из этого, сам понимаешь, шоу не сделаешь. — Да ну я же не только это могу, — мямлит Антон так неуверенно, что сам себе не верит. — Я немножечко музыку пишу, могу насэмплить там чего-то… Айдар вздыхает и трёт переносицу: — И где можно послушать твои треки? У тебя псевдоним хоть есть, музыкант? Вот это звучит уже обидно, но Антон изо всех сил старается не обижаться, потому что на кону хоть какая-то работа. — Вообще-то есть, Hasnuts, это как Shastun, только буквы переставлены, — ворчит Антон обиженно и протягивает телефон с открытой страницей стриминговой платформы Айдару. Тот весь морщится, как курага, когда видит 153 слушателя за месяц, включает первый трек из списка, но ставит его на паузу уже секунд через пятнадцать. — Тох, я тебе честно скажу, — вздыхает Айдар. — Я тебе сочувствую, но мне тебе предложить нечего. Если хочешь сменить род деятельности, музыку не советую… Попробуй в актёры, может? — Да какой из меня актёр, — раздосадованно отмахивается Шастун. — Я однажды ходил на пробы, за десять дублей ни разу не смог повернуться в камеру с серьёзным лицом. А потом оказалось, что всё равно это были пробы для какого-то сомнительного брейнданса, и я чуть не подписал согласие на то, чтобы мне ногу отрезали, так что… Не. Айдар понимающе кивает, как будто пункт «чуть не оказаться в сомнительном брейндансе» это какой-то универсальный опыт, который связывает всех жителей Найт-Сити. Понимая, что ему тут больше ничего не светит, Антон с кряхтением поднимается с низенького диванчика, подбивая на ходу: — Да и это, не хочу я менять работу, мне в моём роде деятельности всё нравится, только вот заказов нет. Если вдруг кому-то надо будет чё-то порешать, ты же мне звякнешь, да? Айдар сначала кивает, а потом хмурится: — А если ты в таком отчаянии, то почему не возьмёшься за заказ того хмыря? — Чего? — замирает Антон. — Ну ты говорил, тот чувак, из-за которого всё по пизде пошло, предлагал тебе его охранять за хорошие деньги. Ты отказался, потому что без глаз сидел. Но сейчас-то, с глазами, почему не перезвонишь ему? Мол, так и так, подумал над вашим предложением, готов сотрудничать, оплата авансом. А? Хороший вопрос, конечно, и Антон сам не может толком себе ответить, почему уворачивается от этого варианта. Понятное дело, что лезть обратно в пекло, чтобы оказаться между Сциллой с эмблемой Арасаки и Харибдой под знамёнами Милитеха — идея откровенно идиотская. Но разве он в том положении, чтобы выбирать? Нет, его пугает отнюдь не перспектива снова оказаться в поле зрения корпораций (в конце концов, вряд ли работа по защите Арсения будет включать в себя штурм штаб-квартиры Арасаки в стиле Джонни Сильверхэнда), его пугает… сам Арсений. А точнее, вот эта их какая-то непонятная динамика, и непонятные отношения, и непонятное примерно всё. Последний раз, когда они виделись, они пытались убить друг друга, потом спасти, потом Арсений предложил переспать, а потом сам свалил в закат. Зачем Антону снова в это болото из противоречивых чувств, если можно этого избежать? А ему ещё казалось, что с мужиками проще, ха. Но если предположить, что вечер, когда они познакомились, можно оставить за скобками, не смотреть на уже желтеющие синяки от засосов в зеркале, не вспоминать ощущение чужих рук на своём теле, не возбуждаться от одного воспоминания о запахе кожаных сидений Деламейна и спермы… Так вот, если обо всём этом не думать, то потенциал у этой идеи как будто есть. Что может понадобиться Арсению? Отвезти документы? Тайно провести его куда-то? Достать оружие? Передать кому-то важное сообщение? Помочь сбежать из Найт-Сити, в конце концов? Это всё Антону по плечу, нужно только быть немного умнее, немного проворнее и не забывать, чему они противостоят. Но в конце концов, именно за это Арсений и обещал заплатить двойную цену. — Чего завис? — интересуется Айдар и тянется во внутренний карман дублёнки за какой-то загадочной фляжкой. — Думаю, — мрачно отзывается Антон. — Думаю о том, что ты, наверное, прав. — Ясен пень, — фыркает Айдар и прихлёбывает из своей фляжки. — Я ж говорю, не нужно тебе в музыку, Шаст. У тебя другие таланты. — Пиздить людей и пиздить у них всякое? — усмехается Антон, уже направляясь к двери. Но Айдар мотает головой и поднимает вверх палец, словно сейчас какую-то мудрость скажет: — Импровизировать! ◈◈◈ Как бы легко ни звучало решение принять заказ, вернувшись на парковку клуба, Антон минут десять стоит на месте и гипнотизирует взглядом контакт, который отправил ему утром пять тысяч. Ну вот он позвонит и что скажет? «Алло, здравствуйте, а вы живы?» А ещё Арсений может подумать, что Антон на самом деле звонит не по работе, а потому что хочет увидеться. И, положа руку на сердце, Антон не может сказать, что это прям не так, но вместе с тем ему не нужно, чтобы Попов об этом догадывался. Зажмурившись, Шастун наконец-то жмёт на кнопку вызова и долгих секунд десять слушает синтетические гудки. Он уже почти собирается сбросить звонок, как на том конце раздаётся щелчок, и его приветствует какой-то бледный и напряжённый голос Арсения: — Здравствуйте. Не сохранил номер, что ли? Ну конечно, а нахрена сохранять номер первого встречного. — А-эм… — теряется Шастун. — Арсений? Это Антон, я звоню по поводу заказа… — Да, точно, заказа, я заказывал у вас пиццу, — торопливо и нервно тараторит Арсений. — Какую пиццу? — недоумевает Антон. — Я про вчера, когда… — Да-да-да, точно! — перебивает его Арсений. — Не пиццу, а лапшу. Ничего не изменилось, вам по-прежнему нужно доставить лапшу в мою квартиру по адресу Южная береговая линия, дом 7, квартира 1402. Антон уже, грешным делом, думает, не ошибся ли он номером, но голос в трубке явно принадлежит Арсению. — Какую лапшу? — хмурится Антон. — Удон с морепродуктами, — Арсений, кажется, придумывает на ходу. — Только уберите рыбу. Это что, код какой-то? Может, это такая ролевая игра? Типа, курьер и заказчик? Антон приедет по названному адресу, а его там ждёт Арсений в шёлковом халате на голое тело. Или в латексном костюме. Или… так, хватит об этом думать. — Южная береговая, 7-1402? — ещё раз уточняет Шастун. — Мне туда подъехать? — Именно так, — настаивает Арсений и отсоединяется быстрее, чем Антон успевает ещё что-то уточнить или хотя бы попрощаться. Нет, что-то здесь точно не так. Напряжённый и тихий голос Арсения не был похож на тот мурлыкающий баритон, которым он флиртовал с Антоном в баре, так что вариант с ролевой игрой если не отбрасывается, то точно переезжает в самый низ списка. Если Антона правда приняли за курьера, то ничего страшного не случится от того, что он в Уэстбрук скатается. Но если за этим звонком кроется что-то иное, Арсений может быть в опасности? И тогда это мерзкое ощущение, что можно было что-то сделать, но Антон поленился или зассал, будет преследовать Шастуна до конца жизни. Ну, или как минимум до конца недели. Вздохнув, он прячет руки в карманы и чешет туда, где оставил машину, по пути вбивая в навигатор Южную береговую линию. ◈◈◈ У Арсения, конечно, губа не дура. С другой стороны, будь Антон корпоративной собачкой, он бы тоже себе снял квартиру где-то тут, в элитном жилом комплексе рядом с парком, с видом на воду и приличными соседями… На входе консьерж интересуется, к кому Антон пришёл, и тот с готовностью называет адрес, сообщая, что у него заказ для «мистера Попова». Кажется, прокатывает, потому что к лифту его пускают и нужный этаж оказывается разблокирован. Антон оглядывается по сторонам, оценивая количество видеокамер, сканеров на входе и готовых ринуться в бой охранников. Очень странно, если в месте с таким упором на безопасность с одним из жильцов что-то всё-таки произошло. На самом этаже тихо, пахнет дорогим освежителем с ароматом тропических фруктов, и по углам стоят цветы в вычурных вазах. К самой квартире Антон подходит, особо ни на что не надеясь, уже на ходу рассчитывая, сможет ли он как-то пробраться внутрь через соседний балкон, крышу или вентиляцию… Но дверь приоткрыта. Изнутри доносится только какой-то равномерный глухой стук. Шастун замедляется, тянется за пистолетом на поясе и осторожно трогает дверь носком кроссовки. Никакая растяжка не срабатывает и ничего не взрывается — уже хорошо. Внутри безлюдно, а стук, оказывается, издаёт плотная занавеска, бьющаяся о стекло открытого окна. Никаких бандитов, никаких Арсениев в кожаных костюмах. Или халатах. Квартира соответствует статусу жилого комплекса: дорогая мебель, высокие потолки, экраны в пол; белоснежная кухня, такая идеально новая, что сразу можно сказать, что на ней никто никогда не готовил ничего сложнее маргариты (коктейля, а не пиццы). И всё это перевёрнуто вверх дном. Перевёрнуто не так, словно здесь живёт подросток, которому лень убираться, и не так, словно здесь была секс-вечеринка, и не так, словно у бывшей рок-звезды случился бэд-трип. Всё перевёрнуто так, словно здесь что-то искали: все шкафы открыты, ящики комодов вывернуты, подушки диванов сорваны с мест. — Арс… ений? — робко зовёт Антон, переступая через разбросанную по полу одежду, словно надеется обнаружить хозяина квартиры в очередной куче хлама. Но Арсения здесь нет. Если бы был — вряд ли так странно отвечал бы по телефону, но он явно зачем-то хотел, чтобы Антон сюда приехал. На кухонном столе чашка с кофе, покрывшимся плёнкой, и потемневший недоеденный салат в контейнере из ресторана неподалёку. Судя по всему, оставили их не сегодня утром, а несколько дней назад — предположительно, как раз тогда, когда Арсений искал, где переночевать, пытаясь снимать случайных людей в барах. Зачем он послал Антона в давно вычищенную заинтересованными лицами квартиру? Чтобы тот что-то здесь нашёл? Или что-то узнал? Хорошо, а что здесь можно узнать? Пол гостиной почти равномерным слоем устилают музыкальные пластинки (или их осколки) и документы. Антон осторожно поднимает с пола диплом в треснувшей рамке и с удивлением видит в нём не менеджерскую специальность, а актёрскую. Интересно. В гардеробной на верхней полке примостились довольно громоздкие ангельские крылья на лямках. Интересно, это какой-то аксессуар для секс-вечеринок или, может, память о временах, когда Арсений подрабатывал моделью «Victoria's Secret»? В спальне на телевизор наброшен шёлковый халат — почти такой, как Антон себе представлял, только не чёрный, а синий, с яркими оранжевыми цветами. Хорошо бы ещё было в этом халате его владельца обнаружить. Антон опускается на лишившийся белья в ходе баталий матрас и убирает пистолет обратно за пояс. Кажется, его главное оружие в решении этой головоломки — это мозг, а его Шастун своей сильной стороной не считает. Арсений явно не здесь, но, судя по напряжённому голосу в момент звонка, он не в безопасности и не один. Сказать прямо, где он, не мог. Но хоть бы намекнул, что ли. Антон вздыхает, откидываясь на матрас, и тут же шипит, приложившись головой об угол брошенной кем-то на кровать коробки. Потирая ушибленный затылок, он с раздражением лупит по коробке рукой, но контейнер из тёмного металла оказывается слишком тяжёлым, и теперь у Антона болит и голова, и рука. — Да что у тебя там, блядь, кирпичи, что ли? — ворчит Шастун, притягивая коробку ближе и подцепляя ногтями крышку. Он рассчитывает обнаружить внутри оружие или, может, какие-то элитные гантели, но вместо этого замирает, пялясь на полную коробку секс-игрушек. Тюбик смазки с гордой надписью «Безопасно для синтетических гениталий!»; увесистый полупрозрачный фаллоимитатор на батарейках, больше похожий на оружие, чем на товар из секс-шопа; пара колец на член; какая-то непонятная помпа; и разноцветная гирлянда анальных шариков с кокетливой стеклянной рыбкой на конце. В принципе, ничего необычного в этом наборе нет, кроме веса. Антон потряхивает коробку в руках, и её содержимое перекатывается с задорной лёгкостью, как и положено силиконовым и пластиковым предметам. Значит, это сама коробка такая тяжёлая? Может, она используется как дополнительный вес в каких-то играх с удушением? Или ей яйца защемляют? Ну кто его знает, этого Арсения. «Только уберите рыбу, ” — звучит у Антона в голове, пока он напряжённо смотрит в выпученные стеклянные глаза рыбки на конце анальных шариков. Она тут действительно как будто не в тему, как будто дешёвый брелок, прицепленный к связке ключей от Калибурна. Поэтому Антон аккуратно выуживает её из коробки и тянет поближе к себе в попытках рассмотреть. Нить с шариками разматывается, разматывается пока не натягивается полностью, словно второй конец застрял где-то в коробке. Антон с предвкушением вытряхивает всё содержимое коробки на кровать, но шарики так и повисают в воздухе, словно зацепившись за дно. Высунув язык от сосредоточенности, Антон осторожно тянет всё сильнее и сильнее, пока дно коробки не поддаётся, обнажая потайное отделение. Бинго! Внутри спрятан небольшой ноутбук, почти идеально совпадающий размером с контейнером. Ай да Арсений! Наверняка же спрятал его тут, потому что был уверен, что суровые дядьки из Арасаки (или Милитеха?) побрезгуют рыться в его куче дилдо! И не прогадал! Антон нетерпеливо вытряхивает ноутбук из домика, в котором тот так сладко спал, и открывает крышку. Компьютер с готовностью выходит из спящего режима, сразу являя новому пользователю рабочий стол. В первую минуту Шастун удивляется тому, с какой лёгкостью удалось его включить, никаких тебе паролей, никаких драматичных сцен со взломом. Но довольно быстро становится понятно, что вместо системы в целом здесь запаролено буквально всё: запуск программ, папки на рабочем столе, логи мессенджеров… Остаётся только открыть браузер и нелепо пялиться на пустую страницу поисковика. Мда. Великий хакер, конечно. Что-то в шпионских романах не показывают, как спецагенты по полчаса сидят и потерянно смотрят в стену, не понимая, что делать дальше. Окс, что ли, придётся звонить? Вряд ли она будет рваться помогать после того, как Антон лоханулся на том собеседовании. Да и втягивать её в эту историю не хочется. Интересно, когда Арсений все эти подсказки про рыб давал, он что, думал, что Шастун какой-то невероятный нетраннер, который способен на что-то большее, чем впечатлить маму тем, что её компьютер знает, где её телефон? Хм. Компьютер знает, где телефон. — Ну так, в порядке бреда, — сам себе под нос ворчит Антон и без особой надежды вбивает в поисковую строку «поиск телефона». Страница грузится секунд пять, а потом сразу кидает в лицо Антону карту города, на которой какая-то красная капля зависла где-то в Пасифике. В смысле, сработало, что ли? Так просто?! Ну нет, ладно, не очень просто, немного пораскинуть мозгами пришлось, но никаких серьёзных головоломок и обхода сложной защиты. Так, вряд ли Арсений уехал позагорать на пляж или погулять по пирсу, но вместе с тем, зачем Арасаке или Милитеху везти его в самый опасный район города, где у них нет никакого влияния? Господи, ну неужели он ещё и Вудуистам дорогу перешёл? Тем самым, которых считают самой опасной бандой нетраннеров, захапавшей себе целый район и выжившей оттуда даже копов? Нет, ну что за человек такой невозможный этот Арсений. Покидав игрушки обратно в коробку, Антон захлопывает ноутбук и поднимается с кровати. Кажется, ему не остаётся ничего иного, кроме как отправиться в район, который официально исключили из состава города, чтобы не портить всему Найт-Сити статистику по преступлениям. Спускаясь на лифте, минуя консьержа, бредя к парковке и даже заводя машину, он всё думает: а нахуя он в это вписался? Ну вот если честно. Не сказать чтобы он так сильно верил в то, что ему заплатят — так, робкая надежда проклёвывается. Не сказать чтобы его так сильно зацепил этот Арсений — он, конечно, интересный типчик, но и Антон же не мартовский кот, чтобы так быстро и так сильно влюбляться в первого встречного. Что тогда заставляет его сейчас топить на запад в ебучую Пасифику? Никому нахуй не упавшая в этом городе порядочность? Нежелание оставлять человека в беде? Желание быть нужным хоть кому-то? Ноутбук на пассажирском сидении великодушно указывает дорогу. Антон щурится, отвлекаясь от дороги, чтобы понять, где найти телефон Арсения. Может статься, что и Арсения-то рядом с этим телефоном (или в живых) нет, и Шастун просто гоняется за призраками, но за чем ещё ему гоняться, если других подсказок ему не дали? Указатель без движения стоит в каком-то недостроенном жилом комплексе недалеко от стадиона. Антон его смутно помнит, а ещё помнит, что ничего хорошего там ждать не приходится, одни наркоманы и бандиты. Ладно, главное, что теперь хотя бы более-менее понятно, где его искать. Улицы Пасифики встречают своим привычным обшарпанным шармом, в нём даже было бы своё очарование, если бы на каждом перекрёстке не нужно было бояться за свою жизнь. Каждый раз, оказываясь здесь (а он старается делать это как можно реже) Антон не может не думать о том, как выглядел бы этот район, если бы был отстроен, как и планировалось, в качестве курорта для богатеев. Неплохо было бы время от времени выбираться на пляж, шопиться в Гранд Империал Молле и гулять по пирсу, облизывая мороженое со вкусом бурбона. Кстати, возможно, Успешный Антон™ в своей параллельной реальности так и делает, пока Антон настоящий подъезжает к недостроенному зданию в полузаброшенном районе, где пингуется телефон Арсения. Метка на карте как замерла, так больше и не двигалась — но обнадёживает, что не пропала совсем. Антон проезжает чуть дальше и паркуется в паре кварталов от нужного места в переулке, который кажется ему если не безопасным, то хотя бы чуть менее опасным, чем остальные. Закрывает машину (как будто это поможет), закуривает на ходу и останавливается, мрачно оглядывая многоэтажку, неприветливо чернеющую голыми окнами. Это только с виду такие недостройки кажутся безжизненными, на самом деле глубоко в их недрах прячутся нарколаборатории, студии по производству снафф-брейндансов, подпольные операционные нелицензированных риперов и просто логова сомнительных товарищей. У Антона в планах не встречаться ни с кем из них. Если он будет тих и незаметен, недостаток патронов и максдоков не обещает стать проблемой. Нужно просто проникнуть внутрь, понять, где могут держать Арсения, найти его и вывести наружу. В идеале — без кровопролития. Такие штуки он уже проворачивал раньше, здесь ничего сверхсложного нет. Для начала нужно найти точку входа, вот пожарная лестница, например, выглядит очень соблазнительно, а ну-ка. Антон цепляется за лестницу, подтягивается (благо, рост позволяет даже не прыгать) и сразу забирается на уровень второго этажа. Теперь можно перебраться на балкон и уже оттуда через пыльное окно заглянуть внутрь, чтобы убедиться, что там действительно теплится какая-то жизнь. За полиэтиленовой занавеской внутри мелькают чьи-то ноги, и Антон напрягается, активируя сканер, чтобы узнать о потенциальном противнике чуть побольше. Восточноевропейское имя, две судимости, ордер на арест… и самое главное — принадлежность к Мусорщикам. Блядь. Блядь, это плохо. Всё это время Шастуну почему-то казалось, что в Пасифику Арсения должны были увезти Вудуисты, они ребята хоть и пугающие, но обычно преследующие свои цели, непонятные чужакам. А вот Мусорщикам никакая глубинная мотивация не нужна, чтобы кого-то грохнуть. Что это там у тебя? Дорогие протезы? Сымай. Антон к ним сам как-то чуть не примкнул от отчаяния, когда работы совсем не было, но от перспективы разбирать людей на запчасти было совсем уж тошно, и он сдался на первом же задании. И никогда об этом не жалел. А прямо сейчас, получается, на запчасти кто-то разбирает Арсения. Ещё бы, Попов с его элитными протезами зажравшегося корпората для таких ребят как летающий окорок для голодной собаки в мультике. Так, возможно, без кровопролития уйти отсюда не удастся. Антон перелезает на соседний балкон, продолжая заглядывать в пустые оконные проёмы и медленно движется по периметру. Нужно понять, где они могут держать жертв, и есть ли туда доступ. Тут много этажей и много закоулков внутри, так сразу и не скажешь. Дойдя до конца южной стены, Антон уже заносит ногу, чтобы перекинуть её через борт балкона и свернуть за угол, но замирает, когда замечает на балконе впереди какого-то здоровяка. Чёрт, он, конечно, один, но если неосторожно попытаться его вырубить, шуму поднимется… Пока Шастун стоит так, как дурак, с занесённой над бортиком ногой и размышляет, громила оборачивается, с прицельной точностью встречая взгляд Антона своим. Нога непроизвольно опускается сама. — Ой, Шаст. А ты чего тут делаешь? — растерянно хлопает глазами Макар, доставая сигарету из портсигара. Ну конечно, можно было догадаться, что единственный член банды, с которым Антона связывают тёплые отношения, окажется именно тут именно сейчас. Когда закон подлости не срабатывал? — С… сюрприз тебе сделать хотел, — мямлит Антон. — Думал подкрасться незаметно и… позвать тебя пить пиво. — Чёт тупой сюрприз, — хмурится Макар. — А если бы я в тебя пальнул раньше, чем разобрался? — Ну да. Не подумал, мой косяк, — серьёзно кивает Антон и всё-таки перелезает через бортик, оказываясь на одном балконе с другом детства. — А чего это ты внезапно решил с самого утра бухать? — интересуется Макар, протягивая портсигар Антону. Тот мотает головой: только что курил. — Да у меня чёт такой пиздец, что даже и не знаю, как без этого, — на этот раз Шастун даже не врёт. Макар вздыхает и оборачивается через плечо, выглядывая в дверной проём за своей спиной. — Слушай, я как бы понимаю, что поддержать друга это святое и все дела, но, э-э… У нас тут напряжённо всё сейчас, давай, может, на вечер это мероприятие перенесём? Я тебе наберу как освобожусь. Как ты вообще меня нашёл тут, кибершерлок, блин… — Макар, — вздыхает Антон, тяжело опускаясь на ступеньку пожарной лестницы. — Ась? Нет, всё-таки, врать другу, который тебе как брат, совершенно невыносимо. — Я тебе напиздел. Макар выгибает бровь удивлённой дугой: — В плане? — Я пришёл не для того, чтобы звать тебя пить пиво, — признаётся Антон, боясь поднять взгляд. — Я на самом деле пришёл забрать у вас своего знакомого. Такой, знаешь, высокий, тёмные волосы, корпоративные импланты. Повисает напряжённая тишина. Макаров трёт лицо своими огромными ладонями, а затем всё-таки отвечает с неохотой: — Тох, блядь, ну ты же знаешь, как это работает. Если бы мы всем отдавали их знакомых, мы бы вообще без лута сидели. Сорян. Вертимся как можем. Он, конечно, прав в какой-то своей системе координат. Жалко только, она с Антоновой не совпадает. — Илья, — Шастун на секунду поднимает взгляд и снова возвращается к зрительному контакту со своими кроссовками. Макар терпеливо ждёт продолжения. — Я… Окей. Я сказал, что это мой знакомый, но, по правде говоря, это мой, м-м… Слова почему-то не хотят покидать рот, как будто пытается выплюнуть то, что давно застряло комом в горле. Как будто он сейчас говорит правду. Ну. Отчасти. — Это мой парень. На лице Макара застывает выражение то ли шока, то ли недоверия. — Давно надо было тебе сказать, просто как-то знаешь, ну, повода не было. Всегда кажется, что это незачем знать другим, или, ну, если я девушку встречу, то как будто можно и не говорить никогда, понимаешь? — теперь даже врать не приходится, звучит искренне, но ладони потеют и голос дрожит противно. — Но надо было, надо было сказать раньше, потому что теперь получается, что я от тебя скрывал что-то, и у тебя… у тебя такое лицо, как будто ты не хотел этого знать. Блядь. Макар действительно чем дальше, тем меньше похож на человека, который сейчас похлопает по плечу и скажет, что принимает Антона любым. У него на лице написан чуть ли не ужас, и Антону хочется под землю провалиться. И дёрнул же его чёрт за язык с этим неуместным камин-аутом. — Шаст… — выдыхает Илья с таким трудом, что сложно представить, что у него в голове сейчас творится. — Я… Мне очень жаль. Я не знал. Если бы ты нас познакомил раньше, если бы ты сказал раньше, я бы сказал ребятам, но… Я же не знал, что это… Блядь. Я не знал, честно. В его голосе столько боли и потерянности, что Антон, толком даже не понимая, что произошло, уже чувствует, как его сердце ухает вниз каменной глыбой. Он молча мотает головой, словно умоляя Макара не продолжать, но тот продолжает всё равно. — Я не знаю, где ребята его поймали. Только видел, когда его привезли уже. Я знаю, что они его специально искали по наводке, типа, у него какие-то суперредкие импланты, за которые можно срубить дохуя бабла, но, когда его привезли, выяснилось, что в них встроена система защиты, типа просто так их не снять. Его какое-то время п… допрашивали, я слышал. А потом не знаю, что было, но, когда я его видел последний раз… Шаст, честно, мне так жаль, я ж не мог знать. — Когда ты видел его последний раз, — с нажимом произносит Антон, не позволяя собеседнику отвлекаться. — Его уже разобрали, — выдыхает Макар. Теперь его очередь прятать взгляд. Не то чтобы Антон сильно хотел сейчас смотреть ему в глаза. Хочется, наоборот, зажмуриться и осесть на голый бетон, но чужие крепкие руки подхватывают и не дают это сделать. — Давай ты хотя бы заберёшь тело, — голос Ильи, потерянный, звучит где-то почти над ухом. — Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Антону не нужно тело. Он не хочет видеть тело. Он хотел видеть Арсения. Но он всё равно как будто не может отказаться, как будто должен идти и смотреть. И он идёт и смотрит. Макар ведёт его, придерживая за плечо, внутрь; петляет по тёмным коридорам; открывает какие-то двери, которые Антон не запоминает. Как это могло произойти? Арсений же звонил ему буквально сколько, часа два назад? И выходит, тогда он был ещё жив, на что-то надеялся, верил, что Антон его спасёт… Зря. — По-моему, тут, — Макар мягко толкает его к двери, большой и пугающей, а сам остаётся ждать в коридоре. Антон попадает рукой на ручку со второго раза. Внутри темно, только одинокая холодная лампочка горит над раковиной где-то вдалеке. И Антон идёт вглубь. Полосы полиэтилена бьют его по лицу, пока он двигается на свет. Под ногами гулко отзывается кафель. Ванная. Ну конечно, это ванная. Антон замирает не в силах сделать последний шаг. Почему всё это вдруг стало таким реальным? Он отодвигает липкую штору в сторону и мгновенно закрывает рот рукой. Перед ним в наполненной льдом ванне несколько тел, голых, изломанных, похожих на брошенные манекены. Они всегда похожи на манекены. И самый ближний из этих манекенов — Арсений.