Вы когда-нибудь попадали в такой момент, когда жизнь начинает казаться таким сладким, тягучим и до ужаса приторным сном? Вам кажется, что всё настолько
идеально, что этого просто не может быть.
У Ильи сейчас казалось именно такой период.
Руки, обвивающие парня тёплые, даже горячие. По ним не скажешь, что этот человек буквально пропитан холодом - стал её частью. Каждый выдох обжигал открытый участок шеи парня, от чего тот краснел как маленький, десятилетний ребёнок, которому сделали комплимент. Если ему кто-то сказал год назад, что он вот так вот будет лежать вместе с кумиром миллионов людей в одной кровати, ещё и в обнимку - Малинин бы отшатнулся, покраснел и посоветовал бы этому человеку пройти терапию у психотерапевта. Но сейчас... было не так.
За окном глубокая ночь - ничто не нарушало создавшуюся на улице, и в холе. Саша каким-то образом в голову пришла умная мысль: "А давай-ка я останусь у тебя, всё равно очень рядом живём - через один номер", что и привело к создавшимся действиям. Илья не спит. Не спит уже давно.
Голова Трусовой неподвижно лежит на подушке, густые пряди волос расплескались на простыне, руки закинуты за шею Ильи, а сама она непозволительно близко прижалась к парню, уткнувшись лбом в его плечо. Тот чувствовал, как грудь девушки спокойно поднималась и опускалась при вдохах и выдохах. Их разделяли всего два слоя одежды - её и его футболка, не считая штанов.
Илья присел на кровати, осторожно высвободившись из пут, поджав под себя ноги. Сейчас тихо, умиротворённо, спокойно, а мысли всё равно лезут в голову. Мысли именно о
ней. Назойливые мысли о Трусовой вбились ему в голову сезон назад, буквально получила прописку о официальном месте жительства, когда он впервые увидел её на соревнованиях по телевизору. Он помнил, как замер, смотря на то, как эта девочка вновь и вновь поднималась надо льдом, буквально паря. Словно её ничего не сдерживало, не удерживало на этой планете. Она падала, падала много, но вновь поднималась, а Илью каждый раз дёргало. Саша тогда показалась ему недостижимым идеалом, иконой, перед которой хотелось упасть на колени и вымаливать о праве просто постоять рядом. Но сейчас Трусова здесь - в тёплой кровати выделенного парням номера. Теперь Саша не такая недостижимая, не такая холодная, коей казалось раньше. Сейчас она настоящая. Она рядом. Рядом, лежит под его боком, чертовски близко, близко настолько, что мозг Малинина неосознанно давал блокировку. Саша рядом, но даже сейчас Илья мечтает о ней. Нормально ли это?
Пальцы парня осторожно проводят по фактурным мышцам, которые видны даже в темноте. Рука застремилась от локтя до запястья, после чего изучают фаланги пальцев, касаясь мягкой кожи рук, но отчасти загрубелая около костяшек, от чего тот непроизвольно сводит брови. Ладонь к ладони. Палец к пальцу.
Он никогда не думал, что от обычного переплетения рук будет так замирать сердце.
Илья лёг на спину. Не разжимая хватки, он повернулся лицом к Саше, которая все так же мирно спала, равномерно втягивая и выпуская воздух. Малинин приблизилась. Близко. Слишком близко. Тот поднял голову и дотронулся носом до носа рыжей. Он отстранился. Илья опустил взгляд чуть ниже и зацепился взглядом за кольцо, вставленное в кожу около пупка девушки. Да, он знал про то, что у неё был пирсинг, но ему ни разу в жизни не приходило в голову, что он сможет рассмотреть или увидить его так близко. Пальцы чуть дрожали. Он поднес свободную руку к приоткрытому животику и коснулась подушечками металла. Илья лёг на живот, устроившись на локтях и обхватил украшение тремя пальцами, разглядывая всё, что раньше не было доступно его глазу. Всё, что было хоть капелькой связано с Сашей, манило и привлекало, это касалось абсолютно всего: от больших вещей, как цели, мечты, взгляды на религию и мысли о будущем, до мелочей, как время подъема рыжей, любимая зубная паста и цвет. И точно так же ему было интересно, сколько ещё украшений было у Саши, снимает ли она его когда-то. Пальцы Ильи перебежали на живот Трусовой, той стало щекотно, и во сне рыжая поморщилась, нахмурив брови. Он испуганно отдернул руку, боясь разбудить девушку. Брови вернулись в прежнее положение, а сама Трусова, казалось, заснула ещё крепче. Пальцы, все так же дрожащие, подобрались обратно к животу. Из-за краешка чуть задравшейся футболки были видны явные кубики пресса, ради которых та столько времени убивала в спортзале. Он действительно нравился всем. Особенно Илье, как бы это дико не звучало. Указательный палец очерчивал кубики, когда парень чуть ли не с благоговением выдохнул. Прикосновения обжигали. Удивительно, Саша и снаружи всегда была холодной, пальцы Саши всегда согревались только от прикосновений, настолько та была холодной снаружи. Но никак не изнутри. А пресс... Пресс был пылающим. Или он тоже был холодным, а окутывал теплом лишь тогда, когда по нему пробегали мягкие подушечки пальцев?
Саша начала часто моргать. Илья продолжал наивно очерчивать линии живота, пока его обладательница неожиданно не привстала, оперевшись одной рукой, согнутой в локте, на кровать. Она ещё несколько раз похлопала сонными глазами, попыталась поднять вторую руку и, обнаружив ее в плену в Илюшиных пальцев, криво ухмыльнулась. Сонный взгляд приобретал новые краски и сменился теплым, нежным... влюблённым? Саша хмуро посмотрела на себя и поправила задравшуюся футболку, потом легла обратно, расплетая их руки. Илья оценивающе посмотрел вокруг: ночь, никого нет. Никого и быть не могло, кроме самой него и Саши. Тогда он, особо не раздумывая, забирается сверху на Трусову, вдавливая в кровать всем телом. Без лишних вопросов, их и так слишком много на эту ночь. И что им правит сейчас? Ой, Малинин же обещала без вопросов. Он, чуть наклоняясь, сжимает руки рыжей в своих и заводит их над головой той, делая её полностью открытой. Хотя Саша всегда была с ним открытой, даже через чур, пожалуй. Трусова смотрит на происходящее зелёными стеклышками, не прерывая Илью. Демон, таящийся не дне бездонных, синих глаз наконец начал выходит наружу, полностью показывая себя. Сашина грудь равномерно поднимается и опускается. Илья медлит, после чего наклоняется ещё ближе, опаляя губы той тяжёлым, горячим дыханием. Трусова не выдерживает и, совершая рывок, влетает губами в чужие. Всего лишь одно мгновение, и Саша прерывает этот момент, отстраняясь. Всё рушится изнутри - огонь поглощает с головой, от чего электричество казалось бьёт куда-то в спину. Огонь. Пылающие, разгорячённые частицы. Вот только сейчас между ними икры, грозящие сжечь до тла. До тла.
Горячие губы одного припадают к губам другой и сливаются в страстном поцелуе. В номере Малинина только они, больше никого. Руки заползают на спину под футболку, пробегаясь пальцами по позвоночнику, иногда задевая край топа. Ногти царапают шею в попытках ухватиться за неё. Волосы растрёпаны. Саша резко толкает Илью в плечи, от чего те меняются местами - теперь Трусова лежит на парне, ухмыляясь. Ощущение близости захватывает дух до потери возможности дышать, накрывает их волной. Сердца разрываются. И им это нравится.
Стук в дверь.
Трусова резко подпрыгивает на кровати, руками приглаживает волосы, засовывает телефон в задний карман широких, пижамных штанов и старается выровнять сбившееся дыхание. Илья садится, проводит по губам, смазывая густой оттенок помады, перенесённый на припухшие губы. Тёмный след тут же исчезает в плотной ткани шорт, окончательно скрывая улику.
- Стой! Спрячься за дверь - вдруг кто-то из главных! - шепчет Илья, уже сам направляясь к двери, чуть толкая Сашу к стенке. Та кивает и застывает в одной позе, стараясь не дышать. - Хорошо... Ками?!
- Привет. - говорит девушка, оглядывая коридор и тихонько зайдя в номер, прикрыв дверь. - Извините... мне одной стало страшно. Саша тут, да? Я надеюсь, ничего не прерываю? - обеспокоенно спрашивает она.
-Нет. Всё хорошо. Мы просто лежали и разговаривали, - кашляет Трусова, отлипая от стены. Камила скользит взглядом по парню и девушке, после чего переходит на кровать, подмечая смятые простыни. В глазах той зажегся огонёк понимания.
-Разговаривали... Л-ладно, - чуть заикнулась она, когда дверь в противоположной стене медленно открылась, и из неё вышел заспанный Семененко, протирающий глаза.
- Люди, я конечно всё понимаю, но две бессонные ночи это как то перебор, - устало сказал тот, присаживаясь на стул.
- Может тогда... в карты? - спрашивает Камила, доставая колоду из кармана, от чего Трусова вздыхает, но плюхается рядом с младшей, принимая перемешенные карточки.
***
Сборные были уже на завтраке.
Илья катнул поднос с едой по железным балкам, после чего жмурится и направляется к обеденному столу, за которым сидел Нейтан, Женя и Камила.
- Доброе утро. Весёлая ночка? - криво усмехается он.
- Ага. - сонно подтверждает Валиева, зевая. - Нас ещё с Саньком на тренировку... ужас. О, кстати, вот она!
Трусова прорвалась сквозь очереди людей, и села рядом с ребятами. На подносе у неё был жалкий йогурт и апельсиновый сок.
- И вам привет. - здоровается Трусова, после чего связывает волосы в хвост, игнорируя гневный взгляд Ками. - Как у вас дела?... Да блин, Валиева, что такое? - вспыхивает Саша, смотря на подругу.
- Ты прекрасно знаешь, что. - отрезает девушка.
Завтрак прошёл относительно нормально, но под конец Саша начала суть ли не улезать под стол, скрываясь от Камилы.
- Ками, что случилось? - не выдерживает Малинин.
- А ты посмотри на её поднос! Нормально? Ей пять квадов прыгать, а она ест жалкий йогурт! - чуть ли не вопит шатенка. Илья минуту сидит, после чего встаёт и кинув "щасприду" ушёл, вскоре вернувшись - тот принёс казалось всю еду, что вообще мог найти в столовке.
- Саша - ешь. - "приказным" тоном сказал Малинин, а та выкатила глаза.
- Да блин, Трусова! Поешь нормально! Ты квады прыгать хочешь?! - крикнул Камила. Кивок в ответ. - Значит есть надо нормально, чего я тебя как ребёнка учу?!
Сашка закусила губу, после чего неуверенно взяла ложку с кашей и засунула в рот, начав агрессивно пережёвывать.
- Вот и умница. Тем более - у нас через час тренировка. Потом будут пары выступать с короткими программами... Марк. - вдруг округлила глаза Валиева. Саша обернулась. Сейчас, или никогда.
- Марк! - крикнула Трусова, вскочив с места. - Нам... нужно поговорить. Пойдём ко мне в номер.
- Ладно... - удивлённо ответил Кондратюк, бросив взгляд на обеденный стол.
***
-Да Саш, что ты... - начал он, как вдруг его перебили.
- Марк, нам нужно расстаться. - твёрдо произнесла Саша, сжав губы. Руки чуть тряслись.
- Ч-что? - прошептал шатен.
- Прости меня. Я просто... у меня нет сил тебя обманывать. Давай сейчас без лжи, наконец то? - просит та.
- На время? Пожалуйста, скажи что тебе просто нужно время всё обдумать! - чуть ли не молится Марк. На глазах его выступили слёзы.
- Нет. На совсем... я люблю другого человека. Прости меня. Если сможешь. Я пыталась... я действительно пыталась влюбиться в тебя, в твои шутки, в твои касания, но я не смогла. Я правда пыталась.
Тишина. Глаза Марка были наполнены слезами, но тот не плакал. Ему правда больно.
- Помнишь, мы как-то дали обещания, что сбережём нашу дружбы на Кубке Первого Канала? - тихо спрашивает Саша, осторожно положив руку парню на плечо. Тот кивнул. - Тогда всё и началось. Мы уж слишком перестарались, правда?
- Малинин? - хрипло спрашивает Марк.
- Не имеет значения. - качает головой Трусова. - Даже если бы я сказала, что это Камила - без разницы. Извини, что дала надежду. Надеюсь, мы сможем остаться друзьями. - тихо заканчивает Саша, сама уже скрывая слёзы, которые так и норовили закапать из глаз.
Хлопок дверью. Трусова закрывает лицо руками, дышит тяжело, прерывисто, бежит в сторону выхода на улицу, когда её ловят уже такие родные, крепкие руки затаскивая в мягкие обьятия.
- Всё хорошо, - шепчет Илья, покачивая её из стороны в сторону, словно маленького ребёнка.
- Минус короткая программа? - в бреду шепчет Саша, на грани обморока, от чего Малинин напрягается.
- Не выдумывай. Ты прыгнешь аксель, Саш. Если только... - сглатывает Илья. - Если только
я помогу тебе.
